Ушедший было в себя Дерек, который пытался, в свою очередь, просчитать, из чего можно сделать предполагаемые прослойки, тоже встрепенулся и посмотрел на небо, которое стремительно заволакивало чёрными тучами. Согласно повторив вырвавшееся у друга ругательство, он заозирался в поисках укрытия.
Таковое в виде небольшой рощи быстро обнаружилось, и Дерек хотел было радостно припуститься туда, как его остановил возмущённый возглас Райтэна:
С ума спятил?! Там нас и прихлопнет!
Дерек с некоторым недоумением заморгал. В своей жизни он, пожалуй что, никогда не оказывался на улице во время грозы, поэтому мысль спрятаться от дождя под деревьями казалась ему самой логичной и разумной.
С видом «Великое Пламя, с кем я путешествую!» Райтэн закатил глаза и изволил пояснить:
Смотри, махнул он в сторону горизонта, где уже виднелись яркие всполохи молний, вот как долбанут они по этим твоим клёнам, и нас заодно! Зажарит с потрохами!
Вконец растерявшийся Дерек переспросил:
И что же тогда делать?
Смерив его мрачным взглядом, Райтэн коротко ответил:
Мокнуть.
После чего подумал и слез на землю.
По лошадям тоже долбануть может, пояснил он.
Почесав в голове, Дерек тоже слез. Он не очень представлял себе, что и как может долбануть, но доверял начитанности Райтэна. Который, к тому же, не в первый раз путешествовал по Анджелии, а значит, знал толк.
Ждать, когда гроза придёт и разразится прямо над тобой, было весьма неприятно и как-то глупо. Разговор заглох. Сложив руки на груди, Райтэн мрачно разглядывал свою лошадь с таким видом, как будто во всех бедах виновата была именно она. На деле он, конечно, просто размышлял, не испугается ли животинка грома и не рванёт ли в чисто поле.
Между тем, раскаты и впрямь приближались, и лошади уже настороженно пряли ушами и косились в сторону в поисках непонятной опасности. Дерек, который кое-что смыслил в вопросах успокоения животных, осторожно погладил свою по морде, запустил руку ей в гриву, прижался к боку и что-то зашептал.
Райтэн сперва скривился и хотел было сказать, что какой же смысл вылезать из седла, если ты потом вешаешься лошади на шею, и, следовательно, если по ней долбанёт молнией, всё равно достанется и тебе. Но Дерек и его лошадка выглядели так мирно и безмятежно, что он лишь вздохнул и повторил приём друга.
В конце концов, ото всех бед не убережёшься, а стопроцентно ловить потом по полям напуганную сбежавшую лошадь явно хуже, чем маловероятный удар молнией.
По правде сказать, Райтэн лично не помнил ни одного случая, чтобы молния ударила в коня, но он слыхал от человека, который слыхал от человека, который слыхал В общем, где-то когда-то вроде бы как такое дело было, и погибли и конь, и всадник. Хотя информация выглядела довольно зыбкой и недостоверной, Райтэн считал, что в такой ситуации перестраховаться будет нелишним.
Дождь уже вовсю бил вокруг них крупными каплями, но шляпы и плащи пока справлялись со своей задачей. Лошадям и вовсе было всё равно шкура и шерсть прекрасно их защищали, а близость хозяев успокаивала.
Порывы ветра становились всё сильнее, и это было тем более неприятно, что подхваченная вихрем ледяная вода охотно заливала и под шляпу, и за шиворот. Молнии сверкали всё ближе, громыхало уже где-то прямо над головой, а вода лилась почти стеной по правде сказать, никакой плащ тут уже помочь не мог, у путников зуб на зуб не попадал от холода. Оставалось только жаться к тёплым лошадиным бокам; те, кажется, и вовсе не чувствовали особого дискомфорта, лишь водили ушами при звуках очередного раската.
Даже самые неприятные вещи рано или поздно заканчиваются, а уж гроза тем паче заканчивается быстро. Гром и молнии понеслись дальше, вслед за бурным ветром, а дождь стал затихать.
Бр! клацнул зубами Дерек, отлипая от конской шеи.
Бр! поддержал его Райтэн, морщась и пытаясь вернуть полям своей шляпы приличную форму. Ожидаемо безуспешно: промокший фетр упорно лип вниз.
С минуту они пытались отжать воду из плащей, шляп и одежды. Не то чтобы всё ещё накрапывающий дождик очень способствовал этому процессу.
Надо сушиться! сделал логичный вывод Дерек.
Каким же это образом? сквозь зубы зло поинтересовался Райтэн.
Теперь пришёл черёд Дерека смотреть на друга взглядом «Боже, с кем я путешествую!» По мрачному лицу спутника убедившись, что тот всерьёз задаётся этим странным вопросом, Дерек почти по слогам пояснил совершенно очевидную вещь:
Костёр запалить надо.
Костёр? заломил бровь Райтэн. Ты как себе это представляешь? Тут всё промокло! резко обвёл он рукой поле вокруг.
Дерек растерянно поморгал. В грозу-то он никогда не путешествовал, а вот разжигать костёр после дождя ему приходилось частенько для грозного воина Грэхард был исключительно странно теплолюбив.
Ну, Дерек тоже оглядел поле вокруг. Оно, естественно, не предлагало простора для сбора растопки, но вот кленовая роща невдалеке стала выглядеть гораздо привлекательнее. Махнув рукой, Дерек взял поводья и побрёл туда.
Фыркнув, Райтэн отправился за ним, не вдаваясь в дальнейшие дискуссии.
Оказавшись на месте, Дерек тут же принялся собирать ветки в основном тоненькие и, как Райтэну казалось, абсолютно точно промокшие и не годящиеся ни в какой костёр. Тягостно вздохнув, он привязал коней и тоже занялся сбором, чисто из солидарности.
Ты только свежие не особо бери, обернувшись, предупредил Дерек. Они сочные, точно так просто не загорятся.
Растерянно моргнув, Райтэн обнаружил, что, и впрямь, земля в основном усыпана зелёными ветвями, пострадавшими от нынешней грозы. Искать среди них более старые было сложно, но, зато, они и впрямь были несколько суше их защитили свежие зелёные паданцы.
Через некоторое время им удалось насобирать неплохую кучу хвороста, и даже некоторые ветки потолще, но, на взгляд Райтэна, всё это было по-прежнему слишком мокрым, чтобы гореть.
Дерека, однако, это обстоятельство не смутило. Бегло отсортировав собранное по толщине, он засучил рукава, достал нож и принялся обрабатывать самые тонкие из них. Делая лёгкие надрезы, он словно пускал стружку, от чего на конце палки получался кудрявый венчик. Посмотрев на это дело, Райтэн устроился рядом и принялся пытаться делать то же, но с непривычки у него всё не получалось, и он лишь кромсал веточку на мелкие кусочки. Поглядев на его терзания, Дерек пододвинул к нему кучу потолще:
Вот, здесь тоже делай надрезы, но не только с одного краю, по всей длине.
Принявшись за дело, Райтэн с удивлением обнаружил, что более толстые ветки на глубине остались совершенно сухими.
Между тем, достав из своей сумки трут и огниво, Дерек соорудил какую-то непонятную для Райтэна конструкцию коя долженствовала помочь просушиться и загореться самым тонким веточкам и деловито принялся за розжиг.
Получалось у него хорошо; было сразу видно, что такая работа ему понятна и привычна. Он мастерски выбирал те самые веточки, которые схватятся быстрее, умело пододвигал их к нужному язычку пламени и терпеливо выстраивал шалашик, который разгорался всё ярче. Руки его так и мелькали над нехитрым костерком, не давая ему погаснуть и постоянно просушивая следующую партию топлива, и Райтэн невольно пялился на эти руки самым неприличным образом.
Верный своим старым привычкам, Дерек всегда носил одежду с длинным рукавом и завязками на манжетах, и очень тщательно следил за тем, чтобы не оголять запястья. Райтэн, в целом, прекрасно себе представлял, что именно так старательно прячет друг, и никогда не проявлял досужего любопытства. Сегодня Дерек впервые забылся и привычным жестом закатал рукава, выполняя привычную работу по организации костра, и Райтэн впервые мог рассмотреть, как выглядят те самые ньонские татуировки. Ему раньше не приходилось видеть их вживую только слышать да картинки разглядывать, поэтому любопытство это было вполне объяснимо.
Ну вот, теперь дело пойдёт на лад, между тем, довольно резюмировал Дерек, подкладывая во вполне себе разгоревшийся костёр подготовленные дрова потолще.
Пламя охотно лизнуло предложенные надрезы, в которых скрывалась сухая древесина; влажная кора послушно дымила, высыхая под жаром воспрянувшего огня.
Можно сушиться, удовлетворённо кивнул Дерек и протянул над костром руки; тут взгляд его наткнулся на татуировки, и он машинальным жестом одёрнул рукава рубашки, закрывая запястья; бросил было взгляд на спутника, отвернулся и мучительно покраснел.
Райтэн легонько вздохнул, придвинулся к костру ближе, тоже протягивая руки посушить, и непринуждённым тоном заметил:
Это, конечно, вообще не моё дело, но на твоём месте я бы зашёл к мастеру наколок.
Зачем это? хмуро огрызнулся Дерек, дёргая плечом.
Затем, закатил глаза Райтэн, чтобы нанести какой-нибудь узор поверх имени.
Дерек резко повернулся к нему; пронзил его острым взглядом и надломленным тоном повторил:
Зачем это?
Мозги, Дер, постучал себя по виску Райтэн и, обустраиваясь у костра удобнее, принялся непринуждённо размышлять: Оно конечно, в Анджелии ты никого такими украшениями не удивишь, да и читать по-ньонски не каждый умеет. Но, понимаешь ли, повертел он в воздухе рукой, одно дело, когда на человеке написано, что он принадлежит некоему Эрхину Лысому. Что ещё за Эрхин, вот уж невидаль! всплеснул он руками. И совсем другое дело, Дер, вернулся он к серьёзному тону, когда у кого-то на руке значится имя Грэхарда из рода Раннидов. Заметная, знаешь ли, фигура! подхватив одну из подготовленных палок, повертел ею в воздухе Райтэн и развил свою мысль. Люди, они, понимаешь ли, Дер, разные бывают. Зачем вводить в искушение? А ну как кто захочет проинформировать некоего Грэхарда что тут по Анджелии шляется человек с такими интересными татуировкам. Владыка Ньона слывёт человеком грозным; глядишь, и отплатит золотом за эту информацию.
Подкинув в костёр пару веток, Дерек кивнул и мрачно подтвердил:
Да, ты прав. Я не подумал об этом, покосился он на свои запястья.
Они оба замолчали. Уютно трещал костёр, иногда стреляя искрами. Одежда начинала просушиваться, возвращая ощущение комфорта.
Наверно, с четверть часа они молча сушились, отвлекаясь лишь на то, чтобы подготовить и бросить в пламя новые ветки. Потом Дерек вдруг сказал, глядя куда-то в пламя:
Он не был хозяином. Он был другом.
Райтэн понятливо промолчал. У него возникало всё больше вопросов, но он счёл нетактичным их озвучивать. Хотя по жизни он отличался некоторой бесцеремонностью, текущая тема немало его смущала. В Анджелии рабство было вне закона, и ньонское варварство в этом вопросе повсеместно порицалось, поэтому тема эта казалась Райтэну и сама по себе стыдной; что уж говорить, что она имела к Дереку столь прямое отношение! Спрашивать или даже просто говорить об этом в его присутствии казалось чудовищным; поэтому он оставил все свои вопросы, соображения и догадки при себе.
Лишь ещё спустя четверть часа тишины заметил:
А знаешь, у меня, кажется, появился новый страх.
Дерек поднял на него вопрошающий взгляд.
Райтэн пошевелил одной из палок алые угли, едва заметно усмехнулся и отметил:
Не хотел бы я, чтобы когда-нибудь на вопрос о том, кто такой Райтэн Тогнар, ты таким вот тоном ответил: «Он был моим другом».
С минуту Дерек смотрел на него с большим удивлением; затем усмехнулся краешком губ и заверил:
Тебе это не грозит, Тэн. Ты всегда будешь моим другом.
Они похмыкали своей чрезмерной сентиментальности и принялись собираться в путь.
вечером Дерек долго смотрел на свои запястья, вчитываясь снова и снова в столь знакомое и когда-то столь родное имя. Он пытался вообразить перед своим внутренним взором Грэхарда и у него неизменно получалась какая-то мрачная громада, в которой можно было выделить сложенные на груди мускулистые руки, нахмуренные густые брови и и всё. Черты лица упорно ускользали из памяти, и даже тон голоса припомнить оказывалось сложно
Старина Грэхард одними губами произнёс Дерек, водя пальцами по вытатуированным буквам.
Не прошло ещё и двух лет со дня его побега; но с удивлением он осознавал, что эти два неполные года почти вытеснили из него память о предыдущих пятнадцати. Он словно никогда и не бывал в Ньоне; или это был вообще не он; или это было целую вечность назад.
Ему казалось, что он родился Деркэном Анодаром, что вся его жизнь прошла в Анджелии а может, в этом и было зерно истины, и настоящая его жизнь действительно вся прошла в Анджелии.
Ему казалось, что он никогда не был лично знаком с грозным повелителем Ньона, и лишь вообразил его мрачный образ внутри своей головы.
На крае сознания светлым лучом мелькнула мысль об Эсне и тут же погасла, потому что он старался не вспоминать о ней; но несмотря на то, что он никогда о ней не думал, память о ней согревала его изнутри. Память эта стала тем внутренним солнцем, которое придавало ему веры в себя.
Но сейчас он отчётливо и чётко понимал: выпади ему шанс вернуться и зажить прежней жизнью он никогда бы и нипочём не согласился.
1. Я сказал Коралине, что она может вырасти,
Собрать свои вещи и уехать.
Но она чувствует монстра, который держит её в плену
И закладывает минами её дорогу.
И Коралина плачет, Коралина нервничает,
Коралина мечтает о море, но боится воды.
Но не сила ли моря в ней самой?
2. В чём проблема Ирдании Нинар?
Брейлин был похож на расходящиеся слоями древесные кольца хаотичных застроек что, впрочем, было характерно для Анджелии. Центр города, впрочем, был оформлен более или менее прилично. Самую суть Брейлина порт окружали пять больших площадей, каждая из которых радовала доминантой в виде здания-башни. Портовое начальство, суд, ратуша, жандармерия и пожарная вышка все они были построены в одно время и в одном стиле. Каждое из них окружалось тесно стоящими домами, в которых расселялись служащие соответствующих ведомств.
А вот за этим административным поясом начинался настоящий хаос. Сплошь деревянная застройка была беспорядочной и прихотливой. Люди побогаче выкупали участок побольше и строили дом в центре, обнося его каменным забором в попытках уберечься от пожаров. Люди среднего достатка обходились обычными заборами, а на участках разводили большие огороды. Бедняки ютились на окраинах и порой выгорали целыми кварталами, что не мешало им снова и снова отстраиваться, лепля одно и двухэтажные домики впритык. Кварталы отделялись один от другого земляными валами, и по верху этих валов шли основные дороги.
Райтэн весьма целеустремлённо отправился напрямик к начальнику порта, где быстро выторговал две койки в местных казармах за какие-то непонятные Дереку торговые преференции, которые обещались от имени Этрэна. Впрочем, обе стороны выглядели одинаково довольными результатами переговоров, но Дерек всё же отметил некоторую странность, о которой и заговорил, когда они двинулись к месту своего нового обитания:
Я вот не понимаю, Тэн. Почему ты так упорно отвергаешь возможность воспользоваться связями отца, но при этом весьма охотно пользуешься связями господина Дранкара?
Споткнувшись от неожиданности, Райтэн несколько растерянным тоном пояснил:
Ну как же! С дядькой Этрэном я всегда рассчитаюсь, мне есть, что ему предложить. А отец он с меня ничего не возьмёт, даже если мне и будет, что дать взамен.
Немного поморгав, Дерек осмыслил этот аргумент и признал его толковым. Он не был знаком с отцом Райтэна, но по ситуации с неравноценным обменом «документы за проводы девицы в Кармидер» мог составить своё мнение и согласиться с выводами друга; с Этрэном же, и впрямь, в этом отношении было проще: купец и есть купец. Такое положение дел было Дереку ближе: он тоже предпочитал знать наверняка, во что обойдётся полученная услуга и как придётся за неё расплачиваться.