Зоран помогал тебе красть коня? опешил Ратко. Его широко распахнутые глаза переметнулись на Зорана.
Тот стоял бледнее полуночницы. От изумления он, похоже, проглотил язык, но то было Руслане только на руку. Ведь так Зоран не мог сказать: «Так ты все-таки и правда собиралась его украсть?»
Он помогал мне починить обувь. В таких сапогах далеко не ускачешь, а если опоздаю Сами знаете, что бывает с невестами, которых бросили на полпути от Крашняны до венчания.
Она сказала это так жалобно, так мягко, что морщины, продавленные на лице Ратко возмущением, разгладились. Взгляд его смягчился, когда старший дозорный поделился:
Знаю. У меня дочка твоего возраста. Если бы она оказалась на твоем месте, я бы сам беглеца нашел да шею ему свернул.
Жестокие слова не напугали Руслану, но заставили вспомнить об отце. Думает ли Моймир так же, как и Ратко? Наверняка. И не кинься Руслана в ночь искать Войко, это тут же бы сделал отец.
Сапоги, к слову, починить не смогу, почесал светловолосый затылок Зоран.
Что-то сложное? Руслана задумчиво повертела в пальцах обломок каблука.
Вместо Зорана ответил Ратко:
Он не умеет. Этот баламошка даже дырку заштопать не сможет. А ты на обувь замахнулась
Руслана вскинула бровь и с укоризной посмотрела на своего неудавшегося помощника. Почему сразу не сказал? Но Зоран старательно избегал встречаться с ней взглядами.
Есть что-нибудь, во что можно переодеться? спросил он Ратко. В таком виде с ней тяжело будет возиться.
А не надо со мной возиться! Просто одолжите коня, я сама разберусь!
Зоран встал перед Ратко, заслонив Руслану.
Она не ездит верхом. Так что я поеду с ней, он свел на нет ее план. Но одежда все равно нужна.
Ратко через плечо Зорана глянул на Руслану, беззащитно сидевшую на сене как птенец, который еще не научился летать и ждет чьей-то помощи. Ратко коротко кивнул, шепнул что-то про божедуров и ушел.
Оставшись наедине с Зораном, Руслана встала и кое-как осталась стоять на ногах. В сапогах разной высоты она ощущала себя скрюченным уродцем с конечностями разной длины.
Я и одна справлюсь. Доеду как-нибудь до мельницы и вернусь. От твоего присутствия я ездить лучше не стану.
Не станешь. Поэтому и везти тебя буду я. Так для всех безопаснее.
Уговорить Зорана отпустить Руслану одну с конем было пустой затеей. Он наотрез отказался даже слушать об этом, как и о другом плане взять двух коней.
Чтобы ты угробила и себя, и Лучика? Нет, строго припечатал Зоран. Ты либо остаешься здесь, пока я сам съезжу к мельнице, либо едешь со мной на Князе.
Им обоим не нравился второй вариант, но остальные не устраивали либо Руслану, либо Зорана еще больше. Поэтому, после того, как Руслана сменила легкий кафтан на принесенный Ратко поношенный, но теплый тулуп, в котором она утонула, а красные сапожки на грубые и слегка большие, зато сухие и не сломанные, ей пришлось выполнить условие Зорана. Он скоро подготовил Князя к дороге и помог Руслане забраться на хребет скакуна.
Как же ты одна ехать собиралась? покачал головой Ратко, наблюдая за тем, как судорожно Руслана пыталась поймать равновесие. Свалилась бы в сугроб, и все тут.
Или копытом в лоб, подкинул дров Зоран и запрыгнул в седло, сев позади Русланы.
Она не стала спорить. Сама видела, как жалко держится на коне: хватается за гриву, сжимая ее в кулаки, вся съежилась и боится шелохнуться.
Спасибо, пролепетала она.
Впервые вижу девку, которую хаешь, а она благодарит, усмехнулся в усы Ратко.
Зоран тоже хохотнул. Он сидел настолько рядом, что Руслана спиной ощутила, как дрогнула его грудь. Его тепло грело даже через толстый тулуп. Еще никому из парней Руслана не позволяла находиться столь близко. И пусть их тела разделяли слои одежды, но от того, как им пришлось прижаться друг к другу, горели щеки и уши. Руслана обрадовалась, что Зоран не видит ее лица, а уши закрывает шапка, которую принес Ратко.
Зоран чуть подстегнул Князя, и тот двинулся к выходу из конюшни. Ратко поспешил открыть двери. Князь шел небыстро, но уже сейчас Руслану накрыла паника. Она никогда не ездила верхом. На что рассчитывала, надеясь уехать одной? Сейчас она не падала лишь благодаря Зорану. Его руки, что расположились по обе стороны от плеч, не давали свалиться и были будто защитное кольцо.
Да хранит вас мать сыра земля, пожелал Ратко перед тем, как Князь, едва выйдя в зимнюю ночь, сорвался на галоп.
Глава 4
Байстрюк
Разбуженный конюх встретил дозорного и его спутницу с недоумением:
Здесь никого не было, зевнул паренек, потирая слипшиеся после сна глаза. Я бы заметил этого вашего
Войко, подсказала Руслана нетерпеливо.
Его самого, ага, лениво моргнул конюх.
Зоран внимательным взглядом обвел конюшню. В полутемном помещении его глаза будто светились, отражая отблески огня, что плясал на фитиле свечи в руках мальчишки.
Пересчитай коней, сухо, но жестко приказал Зоран.
Остатки сонливости стекли с конюха, как белила с лица красавицы. Он протер кулаком глаза, оглянулся на стойла, а затем виновато выдавил:
Я не умею считать.
Руслана шумно выдохнула и поправила шапку из лисьего меха, которая съехала на глаза. Зоран же не изменился в лице и спросил:
Но ты ведь помнишь всех лошадей, так? Когда паренек в протертом зипуне кивнул, Зоран попросил: Тогда иди и проверь, все ли животные на месте.
Мальчик умчался к дальним стойлам, унося с собой огонек свечи. В тающем свете взгляд Зорана, провожающий конюха, стал жестче, а черты его лица, наоборот, перестали казаться такими острыми. Лишь нос с горбинкой явственно выделялся в полумраке.
Думаешь, Войко украл коня? переминаясь с ноги на ногу, спросила Руслана.
Два сапога пара, едва слышно шепнул Зоран, заставив Руслану возмущенно скрестить руки на груди.
Шапка с отворотами снова опустилась ниже бровей, из-за чего Руслана казалась насупившимся ребенком.
Не пара мы, устало напомнила девушка. И ищу я Войко вовсе не по зову сердца, а чтобы свою честь сберечь.
Думаешь, что-то изменится, когда ты его найдешь? Или ты готова выйти за него, лишь бы не быть опозоренной?..
Руслане показалось, что в словах Зорана сквозило разочарование. Но она отмахнулась от этой мысли. Ей ни к чему ни его жалость, ни осуждение.
Меня хотя бы не будут судить, как ведьму, и не придется опозоренной бежать из Хрусталя, оставив и дом родной, и друзей. Да и жениться необязательно. Мы что-нибудь придумаем.
Зоран улыбнулся, но не весело, а как-то обреченно. Так в лицо пугающей судьбе улыбаются те, у кого уже нет иной дороги. Он ничего не сказал, оставив Руслану наедине с ее решением.
Неужто считает, что избежать позора поможет лишь брак с Войко?
Конюх промчался мимо них. Голова его вертелась туда-сюда, пока парнишка заглядывал в каждое стойло.
Все на месте! бодро оповестил он, и сердце Русланы упало. Неужели и в этом ее Войко вокруг пальца обвел?
Благодарим тебя, Зоран склонил голову в остроконечной шапке с отворотами. Но у нас еще одна просьба есть.
Конюх вытянулся в струнку, готовый внимать княжескому слуге. Руслана же вопросительно покосилась на Зорона. Что он задумал?
Позволь нам переночевать в конюшне на случай, если тот, кого ищем, придет, но позже? Мы тревожить тебя не станем.
Мальчишка, даже не дослушав, закивал так резво, что Руслане показалось еще немного, и голова оторвется и клубком покатится в стог сена.
Конечно, господин, пролепетал мальчуган, глядя в землю. Оставил свечу на ящике и скрылся за дубовыми дверьми.
Зоран завел Князя с улицы в пустующее стойло, а сам прошел к стене, у которой пушистым холмом лежало сено. Стянул шапку и опустился на подушку из сухих стеблей. Он неотрывно смотрел на Князя, который задремал, едва оказавшись в стойле. В его черной гриве еще путались снежинки.
Неизвестно, сколько времени они проведут тут, выжидая Войко. И пусть что-то подсказывало, что ловить беглеца здесь бесполезно, Руслана не могла сдаться и уйти. Эта конюшня единственная ни- точка.
Она тоже села на сено, подальше от лошадей, поджала ноги и поставила локти на колени. Зоран сидел на расстоянии вытянутой руки и молчал. Тишина тяготила, но еще больше Руслана боялась услышать: «Мы зря тратим время. Он улизнул».
Лошади в стойлах спали, свесив головы или уткнувшись ими в стену. Догорала свеча. До утра ее точно не хватит, подумала Руслана, а потом сквозняк задул огонек. Все погрузилось во мрак так резко, что показалось, стало даже чуть холоднее.
Не надо, Зоран поймал Руслану за запястье, когда она встала. Не зажигай свечу. Если Войко собирается сюда прийти, будет лучше, чтобы наше присутствие было сокрыто. Мне стоило сразу об этом подумать.
Ладно. Руслана мягко высвободила руку и села обратно.
Чувство бессилия в темноте навалилось еще пуще. Окутанная мраком, Руслана ощущала, как тяжело легли на плечи события прошедшего дня. Цена возможной ошибки маячила перед глазами назойливыми видениями, в которых Руслану то забрасывали камнями, то изгоняли из Хрусталя, то она проводила всю свою жизнь в одиночестве изгоя. Ее сторонились, боялись и ненавидели И, наверное, этот кошмар пугал Руслану больше всего.
Засыпай, соколица, вдруг запел Зоран, заставив Руслану удивленно вскинуть голову.
Голос у Зорана был совсем не для колыбельных. В нем слышался шелест дождя по латам, шорох приминаемой сапогами травы. Его голос как ветер, играющий в листве перед грозой. Он не подходил песне, которую юноша тянул. Строки, как объятия ночи, были обволакивающие, гладкие.
Что ты делаешь? смущенная происходящим, Руслана не смогла сдержать смешка. Пытаешься меня усыпить?
Успокоить, раздался из темноты невозмутимый голос. Ты так ногой дергаешь да зубами стучишь, что всех лошадей сейчас перепугаешь.
Руслана обиженно поджала губы и обняла притянутые к груди ноги. Она и не думала, что страх ее так очевиден Но ведь время текло, рядом в темноте скользили тени духов, а Войко все не шел.
Когда Зоран снова запел, его голос заглушил невеселые мысли. Как ни старалась Руслана закрыться от его колыбельной, не слушать, чтобы снова в свое горе окунуться, да не могла. Мелодия, которую мурлыкал дозорный для них двоих, просочилась в кровь и соболиной душегреей укутала сердце.
Руслана сдалась. Закрыла глаза всего на миг, но, убаюканная неумелым пением и теплом чужого тулупа, уснула.
* * *
Сквозь сон пробиралось тепло и мягкость, ласкающие левую щеку и плечо. Руслана заворочалась, и нос что-то назойливо защекотало. Уже почти окончательно пробудившись, она махнула рукой перед лицом, но раздражающее ощущение никуда не исчезло. Нехотя разлепив веки, Руслана обнаружила, что провела ночь на стоге сена.
Он не появился, раздался совсем рядом низкий голос, от которого Руслана резко подскочила.
Она мигом вспомнила, о ком речь, где и с кем она находится и почему это случилось. Умиротворение пробуждения сменилось гадким, скребущим где-то под ребрами чувством. Лучше бы все это было сном и заполнило собой ночь, проведенную без видений.
Я не знаю, что теперь делать. Собственный голос вмиг состарился от навалившейся ноши, а сама Руслана скрючилась, точно дряхлая старуха. Она обхватила побледневшее лицо ладонями, надеясь укрыть слезы, но те все никак не шли.
Она ждала, что Зоран, так же, как и Войко, предложит бежать из города, но тот молчал. Сидел неподалеку на сене и крутил в пальцах оберег из орешника круг, внутри которого высечена не то буква, не то руна. К амулету была привязана красная, как переспелое яблоко, лента, с потрепанными краями и тонкими редкими прорехами.
Матушка с горя умрет, хныкнула Руслана, но заплакать вновь не получилось. Она мечтала, чтобы я замуж вышла. Хотела внуков нянчить
А ты сама чего хотела? вмешался в причитания Зоран, но взгляд от оберега так и не ото- рвал.
Быть как все.
Не сгореть на костре, буркнула Руслана, стыдясь истинных мыслей. Признаваться вслух, что она боится осуждения, страшно. А понимать, что вместо мечты существует только обязательство следовать по проторенной дорожке, стыдно.
Разочарование в себе окатило Руслану, точно ушат снега после раскаленной бани. Она уставилась перед собой, лицо окаменело, а в глазах застыли невыплаканные слезы. Затрепетали темные ресницы, и вот хрустальная капля скатилась по жемчужно-бледной щеке.
У тебя нет других догадок, куда Войко мог пойти? Зоран упрямо не смотрел на Руслану, но она не сомневалась ее слезы тайной не остались.
Зоран смущался ее печали так же, как она стыдилась себя.
Быть как все
Горячие капли оставляли на тулупе влажные пятнышки. Руслана касалась их кончиками пальцев, представляя, как ее чаяния растворятся вместе со следами слез.
Я знаю немного, хлюпнула носом она, не поднимая глаз. Войко и его возлюбленная обменивались письмами. Он не получил ответ на последнее и ужасно из-за этого волновался, потому и оказался утром у меня под окном.
Хотел отправиться искать возлюбленную?
Руслана кивнула, придержав шапку мокрой от слез ладонью.
Сказал, что не мог ждать ни ответ, ни когда они с отцом вновь поедут в то поселение. Это должно было случиться снова через седмицу слишком долго для Войко. Вот и все.
На улице истошно закричал петух. Он вопил долго и громко, но когда замолк, Зоран вдруг по- просил:
Подожди-ка. Повтори, что ты сказала?
Вот и все, надежда задохнулась в Руслане. Ей едва хватило сил, чтобы повторить этот приговор еще раз. Но Зоран остался недоволен.
Нет. Не это. Ты сказала, что они с отцом собирались в то поселение в ближайшее время. И про письма
Руслана сморгнула слезы и ненадолго задумалась. Когда петух закричал вновь, в ее синих глазах загорелся тот же азартный огонь, что уже подсвечивал сочную зелень в очах Зорана.
Нужно всего лишь узнать, куда из купеческого дома отправляли письма, поняла Руслана.
И если таких городов и деревень будет несколько, допросить купца. Куда он собирался везти товар на седмице, там и нужно искать Войко.
* * *
На вопросы княжеского слуги любой станет отвечать с куда большей охотой, нежели городской девке, опозоренной сорванной свадьбой и обвинениями в колдовстве. Зоран пообещал взять допросы горожан на себя, а Руслане наказал никуда не влезать и ждать вестей.
Вернусь, когда что-нибудь разузнаю, звучало над ухом его заверение, когда они мчали к избе Русланы. Светало, а она с вечера не появлялась на родном пороге. Ох, что же дома, должно быть, творится
Возьми меня с собой, попросила она, крепче стиснув жесткую гриву Князя. Скакать верхом было страшно, но еще больше пугала неизвестность. Ей претило сидеть сложа руки и не иметь возможности влиять на собственную судьбу.
Зоран потянул за поводья, направляя Князя по узкой улочке меж укрытых снегом низеньких избенок. Белый покров искрился, переливался всеми цветами, точно пыль из драгоценных камней. Только не внушала эта красота Руслане ни трепета, ни восторга.
Не могу тебя с собой взять, ожидаемо дал от ворот поворот новый знакомый. Если один пойду, больше шансов будет.
Потому что один ты ищешь пропавшего человека, а со мной пытаешься выгородить колдунью, поняла Руслана, едва представив себя на месте допрашиваемого гонца. Она бы куда охотнее отвечала дозорному, но не его спутнице.
Если Зоран явится с ней, это вызовет вопросы и подозрение.
Живи, как жила, не мечись и жди вестей от меня. Поняла?
Кивнуть стоило больших усилий. Сложно представить, что, едва она спрыгнет с коня у родной калитки из ясеня, все будет по-новому. Жить, как раньше, уже не получится, Зоран.