И эти твари как раз этим и воспользовались. Заславский словно проснулся после долгого сна. Ребятки, давайте ко мне в кабинет, забаррикадируемся там!
Вы действительно такой наивный или придуривайтесь? Я не удивлюсь, если вам там уже готовят тёплый приём. И тем более, нам надо найти Арса и Кармен!
И только Гелла это сказала, она увидела мчащихся к ним по коридору напуганных друзей. Впервые за всё время, что они друг друга знают, компания крепко обнялась ребята ещё никогда не были так рады видеть друг друга.
Молодёжь, так вы со мной? Заславский не разделил этой радости.
Нет, мы своим путём. сухо сказала Гелла. Спасибо вам за незабываемый сценический опыт.
Да пожалуйста. Обращайся, если что. У тебя хорошие данные, его взгляд скользнул по пышной груди Геллы. Ладно, удачи вам. Заславский помчался дальше по коридору.
Старый извращенец, Гелла кинула в след Заславскому уничтожающий взгляд.
Друзья побежали в другую сторону. У них ещё был шанс выбраться из театра живыми.
А в это время в другом крыле здания творилась самая настоящая «техасская резня». Работников театра уже не спасали ни двери, ни баррикады, ничего. Люди Антона настигали их везде и нещадно кромсали на части своими мечами. Светло-бежевые коридоры моментально стали багрового цвета. Через каких-то двадцать минут все служебные помещения были усеяны отрезанными руками, ногами и обезглавленными телами. Пытающимся спастись из этого ада, Антон отправлял в спину череду патронов.
Так, парни, ищите мне Настасью Филипповну и Мышкина! проголосил главарь банды, когда понял, что из труппы театра уже никого не осталось в живых.
Долго искать не пришлось. С другой стороны коридора до него донёсся жуткий девичий визг. Он обратил прожорливый взгляд в сторону крика и увидел совершенно обезумевших от страха Геллу и Кармен. Арс с Лёхой пытались их успокоить, но сами едва не потеряли сознание, наблюдая последствия мести театральных критиков.
А вот и наши звёзды, ядовитая улыбка, больше напоминающая звериный оскал, скользнула по лицу Антона. Загадывайте последнее желание, щенки.
Он кинулся за перепуганной компанией, периодически нажимая на курок автомата. Девчонки поскальзывались на лужах крови, парни их поднимали; Арс с Лёхой также скользили по багровому полу и Кармен с Геллой пытались их удержать. Пули летели им вслед, но чудом не попадали. Неизвестно какой бы финал был у этой погони, если бы на лестнице не появился Заславский, видимо предпринявший ещё одну попытку покинуть театр.
Ты, зашипел Антон, расползаясь в жуткой улыбке, обнажая идеально белые зубы. Живите пока, детки, он даже не посмотрел в сторону полумёртвой компании и медленно двинулся к Заславскому, направив на него автомат. Пошёл. Пошёл, я сказал!
Оцепеневший Заславский повернулся спиной к Антону и начал подниматься по ступеням.
Подталкивая режиссёра в спину, Антон вошёл в его кабинет.
На колени. тихо приказал он, сжигая Заславского взглядом.
Я вас прошу....
Парня своего будешь просить. На колени, скотина.
Заславский подчинился.
У тебя есть выбор как сдохнуть. Я тебя могу прямо здесь повесить на твоём шарфике. Хотя Нет, для такой мрази как ты, это будет слишком лёгкая смерть. Я сейчас вот этим мечом начну от тебя отрезать по маленькому кусочку и ты будешь меня молить о том, чтобы я пустил тебе пулю в башку. Но ты можешь облегчить свою участь, Антон достал из рюкзака плакат и развернул. Узнаешь? Вот сейчас ты будешь извиняться перед портретом Достоевского за то дерьмо, которое поставил по его роману. Только максимально искренне. Если я тебе не поверю, то сразу лишу тебя первого пальца. Начинай.
Фё.. Фёдор Ми..хайлович, миленький, простите меня пожалуйста Я не хотел вас обидеть..
Я хуёвый режиссёр.
Что?
Я тебе помогаю.
Да.. Я очень, очень хуёвый режиссёр. Я искренне раскаиваюсь Я не должен был так интерпретировать ваш гениальный романМне очень стыдно за то, что я позволил себе столько вольностей при работе с вашим текстом Это моя большая ошибка, Заславский не выдержал и заплакал как ребёнок.
Я бы сказал, роковая. Всё, не хочу слышать твоё нытьё. Будем считать, что я тебе поверил. Но вот мой клинок нет.
Антон резко взмахнул мечом и в следующую секунду из обезглавленного туловища Заславского брызнул кровавый фонтан.
Было преступление, состоялось и наказание. Вы отомщены, Фёдор Михайлович. обратился Антон к портрету Достоевского.
В знак благодарности забрызганный кровью Фёдор Михайлович дружески ему подмигнул.
***
Арс, Гелла, Лёха и Кармен плелись в сторону главного вестибюля. С тех пор, как Антон их оставил, идя учинять расправу над Заславским, они не сказали друг друга ни слова. Запёкшаяся кровь на их лицах и одежде превратила друзей в каких-то жутких демонов, которых словно пинком под зад выгнали из преисподней и теперь они не понимают, что делать на Земле. Друзья уже окончательно слились с кровавыми коридорами, которые, казалось никогда не закончатся.
Сходили в театр. первой нарушила молчание Гелла.
Окультурились, блять. кинул Лёха.
Я, конечно, подозревал, что театральные критики народ беспощадный, но не до такой степени, пришёл в себя Арс.
Не знаю, как вы, но это мой первый и последний поход в театр, Кармен была в эмоциональном ступоре.
Гелла, Арс и Лёха посмотрели на подругу. Мол, «ты совсем дура, если считаешь, что после пережитого кто-то из нас теперь захочет переступить порог вообще какого-либо культурного заведения?»
Добравшись до вестибюля, компания наткнулась на Антона и его банду. Они уже были настолько измучены физически и психически, что даже не пытались бежать. Антон что-то с улыбкой рассказывал своим коллегам. Заметив ребят, он, сохранив на своём лице это расслабленное выражение, шагнул к ним.
Ну, что, вы, пересрали? Будете знать, как всякую хуету смотреть. А вы, обратился он к Гелле и Лёхе, как во всякой хуете играть. Не раскромсал вас на части только потому, что сразу понял, что вы ни разу не артисты. Царёву и Мясниякова я прекрасно знаю в лицо. Этим двум бездарностям тупо повезло, что они накурились накануне премьеры. Тем самым спасли себе жизнь. А вас я просто проучить хотел. Ну и отучить впитывать в себя испражнения «модных современных режиссёров». Можете добавиться ко мне в друзья во «Вконтакте». Я там каждую неделю пишу обзоры действительно достойных постановок.
Разумеется.
Ладно, мальчишки и девчонки, мы погнали. И если увижу вас на каком-нибудь говноспектакле, то Ну вы поняли. Во второй раз так просто не отделаетесь. Лютый следит за вами. Бывайте.
Антон с компанией удалились.
Друзья вышли на улицу. Холодная ноябрьская ночь слегка их отрезвила.
Как же я хочу домой, как я устала, Гелла уже была готова сорваться на плач.
Насколько знаю, ещё цел кинотеатр в районе Камышей, может в киношку рванём. предложил Лёха.
Друзья оценивающе посмотрели на него.
Лёш, ты дебил? ядовито сказала Гелла. Мы сегодня чуть не сдохли. Ещё одного налёта театральных критиков я не переживу.
Лёх, давай дома кино позырим. Арс потянулся в карман за пачкой сигарет. Все части «Судной ночи». Под настроение идеально подходит.
Вам не хватило сегодняшнего пиздеца? Кармен искренне удивилась желанию друзей.
А мы садомазохисты, Кармен. Не знала? Хотим максимально расплавить свой мозг.
Неплохо мы отметили 200-летие Фёдора Михайловича, у Геллы ещё хватало сил на какую-то иронию.
Да уж. согласился Арс. Что называется, Достоевскому и не снилось.
Глава 4. Культуры больше нет
За месяц до Ночи беззакония
Под конвоем Антона ввели в просторный кабинет. За столом сидела пышногрудая блондинка в строгом белом костюме. Лютого она встретила совершенно пустым, ничего не выражающим взглядом.
Садитесь. равнодушно сказала блондинка.
Помедлив, Антон сел за конференц-стол, на самый дальний стул.
Можете сесть поближе, я не кусаюсь.
Мне и тут неплохо, Лютый и не пытался скрывать агрессию.
Вы знаете, где находитесь? блондинка даже не смотрела на Антона, внимательно изучая свои пальцы, на каждом из которых красовалось по массивному кольцу.
В Департаменте культурки.
Блондинка оторвалась от своих колец и кивнула конвойным. Один из них зарядил Лютому по шее прикладом автомата с такой силой, что тот мешком повалялся на пол.
Я повторяю свой вопрос. Вы знаете, где находитесь?
В Департаменте культурки.
Блондинка снова кивнула конвойному и тот с размаху ударил Антона ногой по животу.
Вы находитесь в Департаменте Культуры, она даже не смотрела на Лютого и, казалось, объясняет положение вещей своим выдающимся кольцам. А если конкретнее в Отделе кризисных ситуаций. Вы, Лютый, создаёте нам большие проблемы. В своих соцсетях вы беспощадно проходитесь по всем культурным мероприятиям города выставкам, спектаклям, фестивалям. А если не ошибаюсь, у вас около миллиона подписчиков. Я тут подняла ваше дело и выяснила интересную информацию. Несколько лет назад вы работали редактором раздела культуры одного очень авторитетного в городе издания. До поры до времени всё было хорошо, но потом на страницах своего СМИ вы стали разносить культурное пространство в пух и прах. Что случилось?
Глаза открылись на вашу недокультуру!
В живот Лютого снова прилетел мощный удар.
Знаете, что мне странно, Лютый? Вам не нравится ничего. Вам практически невозможно угодить. У меня есть все основания считать, что вы засланный казачок в нашей культуре. Кто-то вас видимо внедрил к нам, чтобы вы уничтожили наше культурное пространство. Кто за этим стоит мы обязательно выясним, блондинка не могла налюбоваться своими кольцами.
Всё, что продвигает ваш Департамент культурки это пошлость и безвкусица!
Сапог конвойного вновь ударил по животу Антона.
Например?
Наркоманская мазня из геометрических фигурок и линий, женские вагины во всё полотно на это ваш Департамент выделяет средства. Или спектакли по классическим произведениям, где неожиданно появляется продавец шаурмы или мужики с гитарой, распивающие водку. А взять этот ваш многосезонный недоспектакль
Блондинка вновь отвлекалась от созерцания своих украшений и гневно хлопнула ладонью по столу.
Эта, как вы выразились, «наркоманская мазня» целое направление в искусстве, её голос оставался всё таким же спокойным, как будто она приняла внушительную дозу успокоительного. Вы, как человек в прошлом писавший о культуре, должны знать, что оно называется абстракционизмом. Выставка, где вы всматривались в женские вагины, вообще-то воспевает красоту женского тела. Ну а что касается спектаклей, то это художники. Они так видят. Они имеют на это право.
Вы можете двигать в массы любое извращенство, но помяните моё слово, я этого так не оставлю! Всю эту вашу говнокультурку я сотру в порошок и до тебя, тупая мразь, доберусь! Вот увидишь!
Ну что ж, Лютый, я смотрю у нас с вами разговор не клеится. Мы вас отправляем в камеру для культуронеугодных. Посидите на хлебе и воде, подумайте о своём поведении, а через месяц мы с вами снова поговорим.
Блондинка, не отрываясь от своих колец махнула конвойным и Антона увели.
Через месяц после Ночи беззакония
Гелла стояла у плиты и что-то мутила на сковороде. Арс с Лёхой налегали на водку. С ними сидела Кармен и потягивала красное вино, параллельно пуская в потолок клубы дыма.
Гелл, ну ты скоро там, не терпелось Лёхе, Мы с Арсом скоро всю бутылку приговорим.
Лёш, я не знаю, где ты эту картошку брал, но пока её пожаришь, проклянешь всё на свете. Ждите. Мне ещё долго с ней трахаться.
Ребят, найдите что-нибудь другое, заныла Кармен. Я уже наизусть выучила этот ваш «День радио». Скоро тошнить от него будет.
Арс взял пульт и стал листать каналы. На экране всё мелькали до боли надоевшие рожи и вдруг пространство кухни разорвало всеобщее «Блять!». В студии на интервью сидел главный виновник их ночных кошмаров Антон Лютый. Он в обезоруживающей улыбке обнажал свои белоснежные зубы и снисходительно отвечал на вопросы ведущей.
Зайка, ну не смеши меня. У нас сейчас культуры нет. Великие режиссёры, художники и артисты уже давно канули в небытие. А на их место пришли просто фейки и бездари. И мне от этого противно. А тебе разве нет?
Но видите ли
Послушай
Дело в том, что
Не перебивай меня. Лютый направил указательный палец на журналистку. Культуру, как само понятие сегодня нужно искоренить из человеческого сознания. Сейчас создают какие-то департаменты культуры, но о какой культуре идёт речь? Мы хаваем культурку грязную, пошлую, извращённую культурку. Культуры, как таковой нет. Возможно, её отголоски ещё помнят наши деды и прадеды, когда художники создавали действительно шедевры. А сегодня у культуркиных деятелей едет крыша и они всё говно из своих задниц высерают на нас с вами. Поэтому моя резня на премьере Заславского это лишь первый шаг к полному освобождению человечества от культуры в сегодняшнем её понимании. Надо совершить полную перезагрузку этой гребенной системы. Должно прийти что-то новое на смену того, что мы имеем сейчас. Пока продолжается Ночь беззакония, мой меч будет нещадно отсекать головы всем этим недохудожникам.
Судя по вашим словам, ничего из того, что сегодня есть в культурном пространстве, не имеет право на существование. Но ведь контент для нас создают люди, которые годами учились своему делу. Неужели действительно всё так плохо с нашей культурой?
Хуже, чем может показаться. Самое ужасное вот в чём: культурка убеждена, что всё, что она из себя выкакивает это гениально. Она не терпит никакой критики и лишь требует хвалебные оды, чтобы на её высер ходили толпы. Хотя сама при этом приговаривает: «Ходите к нам, пишите, критикуйте, мы ждём». Ага, конечно. Раз эта система уже настолько прогнила, я вижу только один выход уничтожить её до основания. Людям не нужна такая культура, которая не способна анализировать свою деятельность и лишь пукает в пространство, а мы должны это нюхать. Мы пытались с ней общаться через тексты, но культурка в ответ визжала как истеричная баба. Поэтому теперь мы будем общаться с этой сферой на языке физической расправы. Ночь беззакония развязала мне руки и теперь я доберусь до каждого. А чтобы культурка поняла, насколько я серьёзно настроен, Лютый дал знак своему помощнику и тот принёс ему металический поднос. Антон поднял крышку. На подносе лежала голова блондинки из Отдела кризисных ситуаций Департамента культуры. В ужасе вскрикнув, ведущая потеряла сознание, а Лютый повернулся к камере:
Ваш режиссёр ставит свою версию Достоевского, Пушкина, Булгакова? Тогда мы идём к вам!
Начался рекламный блок. Гелла, Кармен, Лёха и Арс всё это время с полуоткрытыми ртами залипали на экран. Из ступора их вывел запах горелой картошки.
Да твою ж мать! Гелла принялась быстро перемешивать картошку, но уже поняла, что это чёрное месиво никто есть не будет и стряхнула обед в мусорное ведро.
Я по-моему влюбилась. блаженно произнесла Кармен.
Это при том, что месяц назад он хотел тебя порезать на куски? Арс обновил рюмки. Это уже какой-то Стокгольмский синдром.
Мужик просто зверь, Лёха влил в себя водку. У культурки нет никаких шансов.
Подождите, я ничего не понимаю. недоумевала Гелла. Помните, нам тогда Антон сказал добавиться к нему в друзья, мол, он на своей странице пишет рецензии на действительно стоящие спектакли?