Что тут у вас? спросил он, выскочив из первой машины лейтенанта Суворова.
Десять наемников. Задержали для разбирательства!
Машины собрались все у поворота и построились в том же порядке, что и пришли для проверки. Кузьма попрощался с Осиповичем, который направился по проселочным дорогам верхами в лагерь. А колонна, возглавляемая лейтенантом Суворовым, направилась на Краснодар.
Кузьма и большинство бойцов обратную дорогу дремали, лишь изредка отрываясь на положенную пятнадцатиминутную связь. Предпоследним ехал красный «Форд-Транзит», который вел старшина Волков. За ней шел милицейский УАЗик с лейтенантом Мамонтовым.
До Краснодара колонна проскочила быстро. После этого Кузьма отпустил всех в лагерь под командованием Варганова. Они пошли по объездной дороге в сторону Марьевской в сопровождении лейтенанта Мамонтова.
Солнце светило уже вовсю. На полях начала появляться трава, а на деревьях и кустах листва. Снег везде практически уже пропал.
Кузьма и Носов пересели в милицейскую машину Суворова. «Форд-Транзит», «Урал» с задержанными направились в центр города к зданию ФСБ. На улице города было много людей, спешивших на работу. Кузьма потрогал небритую щеку и чему-то улыбнулся.
У здания ФСБ их уже ждал полковник Науменко с группой офицеров.
Товарищ полковник! попытался доложить Кузьма.
Не надо доклада и так вижу! ответил Науменко, пожимая руки Кузьме и Носову.
Вот сдадим арестованных и можно по домам? Или есть еще задания?
Задания будут! Но позже! Вы сейчас отдыхайте. Молодцы! Одна ночь и такой улов. Надо постоянно ставить там заслоны.
Суворов тоже радостно заулыбался. Если сейчас отпустят, то можно успеть на юбилей отца.
Кузьма тоже улыбался. Успех безусловно был полный.
Вышло несколько солдат, которые надели наручники на задержанных, включая Нарсесяна, и увели с собой. Давешний полковник, что увозил задержанных с фуры и БМВ, вышел и подошел к ним.
Ваши ребята, Владимир Александрович, доказали, что существует через наш край дорога в Чечню. И оружие, и наемники поступают туда регулярно. Полковник Берестенко будет уволен со службы, но предъявить мы ему ничего не сможем, кроме домика на Мальдивских островах стоимостью в 10 миллионов долларов. Но это, как говорится, к делу не пришьешь!
Ничего себе! присвистнул Кузьма, это сколько ребят угробили из-за этого гада, а всего лишь со службы попрут?
Берестенко это только верхушка айсберга! Если потянуть такие могут слоны и носороги выплыть!
Так тяните, вытаскивайте! Чего ж вы ждете? У вас есть все! разгорячился Кузьма.
Да вот не потянешь! К примеру, ты бы смог арестовать дочку Президента?
Я бы смог, если было бы надо, то и самого Президента!
Науменко и полковник рассмеялись.
Смог бы смог, а кто ж тебе это даст сделать? Если у половины власть имеющих интересы денежные в Чечне и им выгодна эта война и кровь наших ребят!
Кузьма от негодования аж затанцевал на месте. Не мог он взять себе в толк, как это руководство страны воюет со своим народом и предает интересы страны.
Спасибо тебе, Кузьма, за службу! пожал руку Кузьме Науменко, и твоим ребятам спасибо! Вы хорошо поработали и уровень вашей подготовки позволяет направить ваш отряд в Чечню для проведения специальных операций. Я думаю, что вы выйдете в Чечню крайний срок через неделю. Я приеду к вам лично и передам боевое распоряжение. Вы будете прикомандированы к частям спецназа ГРУ.
Полковник ФСБ с интересом посмотрел на Кузьму.
Рад бы иметь тебя в друзьях! Меня зовут полковник Громовский Владлен Павлович! Надеюсь, что еще встретимся. Там встретимся!
Теперь, Кузьма, в лагерь! Ребята устали, наверное.
Спасибо и вам, ребята! пожал Науменко руки милицейским лейтенантам, вашему командованию будет дана прекрасная характеристика и предложение поощрить!
Те покраснели, а Суворов не выдержал и спросил:
Товарищ полковник, а никак нельзя перевестись в отряд капитана 3-го ранга Гусаченко?
Мы подумаем, товарищ лейтенант! переглянулись между собой полковники, Кузьма, ты у нас так лучших людей уведешь!
Кузьма радостно засмеялся.
Плохие люди ищут плохих людей, а хорошие ищут хороших!
Милицейские УАЗики вывели «Уралы» и, гудя сиренами, мелькая поворотными огоньками, рванули в сторону станицы Марьевской.
Николай Николаевич упал на плечо Кузьмы и уснул. А Кузьме очень вдруг захотелось повидать своих стариков. Он представил, как они его ждут, вспомнил мамины пирожки и даже пса Джохара, который радостно ткнется ему в руку своим холодным носом. Он дал себе слово обязательно съездить до отъезда в Чечню в станицу Охотскую. «Уралы», натружено гудя, шли по пыльным дорогам Кубани.
Приехали к лагерю к двенадцати часам. Осипович был уже в лагере. Кузьму радостно встретили все офицеры.
Все в столовую, там все разогрето и накрыто! улыбнулся Осипович.
Бойцы радостно побежали сдавать оружие.
Кузьма с Осиповичем и Носовым пошли по дорожке к штабному домику.
Когда только после легкого перекуса голова Кузьмы коснулась подушки он сразу уснул, да так, что не слышал даже тех людей, которые заходили к нему решить какие-то вопросы.
По коридору штаба все ходили на цыпочках и когда кто-то начинал громко говорить его обрывали:
Командир спит после ночи!
Глава 11. Дома у родителей
Кузьма с Осиповичем, Носовым и отцом Михаилом шли по дорожке от столовой к штабному домику.
Мне кажется, что до ухода нам необходимо всем нашим бойцам разрешить пообщаться с родными и близкими и, прежде всего, женатым. Что вы думаете, отцы командиры?
Обязательно надо! сказал отец Михаил, нельзя уходить, не дав этого сделать!
Но это надо хорошо продумать с учетом полного заместительства! задумчиво сказал Осипович, помнить о том, что должна быть соблюдена, прежде всего, секретность нашего задания. Для этого нам необходимо разработать хорошую легенду нашего нахождения здесь. К примеру, сборы военнообязанных запаса, направленных для выполнения строительных работ. Простые сборы, простая работа, возможно, в ставропольском крае. И ничего более. Необходимо организовать транспорт до Краснодара или до ближайших станиц и также забрать людей назад, чтобы каждый не добирался в одиночку.
Я прикину и согласую с Усковым и с Науменко! ответил Николай Николаевич, что-то записывая в свой блокнот, о людях надо думать, а если мы не будем это делать, то более это делать некому. Все же не на отдых в санаторий мы едем. Но здесь правильно сказал Леонид, что необходимо помнить о соблюдении военной тайны, даже при встречах с родными и близкими. Я разработаю легенду, согласую с вами, Кузьма Степанович, что можно говорить, что нельзя. Мы ознакомим всех, кого отпустим и только тогда мы сможем это сделать.
Вечером Кузьма и с ним человек 20 человек отправились к своим семьям в разные станицы края. Усков выделил машину, которая добросила всех до Краснодара, а оттуда все добирались на различных видах транспорта. Возвращение было назначено через сутки.
Кузьма в свою станицу добрался опять к ночи. Родители уже спали, когда он постучал в окно. Радости стариков не было предела. Отец хлопал Кузьму по плечу. Мать, обняв его, прижалась и просто не отпускала. Так и стояли втроем на крыльце и обнимали друг друга и лишь Джохар прыгал вокруг и не мог понять поведение этих людей.
Вот, прибыл на побывку до послезавтрашнего утра! Если Пашка подвезет назад, то скажу ему спасибо! сказал, стараясь держаться как можно бодрее, Кузьма, но чувствовал, что и на его глаза накатывают слезы.
Наконец отец первый сказал:
Ну и шо мы тут стоим? Проходьте в хату! Ну, хватит слезы лить, все же хорошо! Кузя приихал!
В доме мать сразу загремела кастрюлями, накрыла на стол ну как не накормить любимого и единственного сына.
Кузьма с удовольствием уплетал подогретый борщ.
Ма, как вкусно, а добавку можно? вытер рот рукой с лукавым лицом.
Отец и мать переглянулись.
Ты, Кузя, прямо как в детстве! Совсем не изменился!
Все дружно рассмеялись.
Почти до двух часов ночи Кузьма рассказывал отцу, чем он сейчас занимается. Они стояли с ним на крыльце, пока мать стелила свежими хрустящими простынями постель.
Плохо, сынок! Ты делаешь доброе дело, но никому оно сегодня не надо! проговорил отец, внимательно выслушав Кузьму, у нас в станице живет землячество чеченцев. Есть люди, как люди приехали, работают нормально и живут по-человечески. А есть такие, что не дай Господь! По-тихому задирают казаков, в основном молодежь. Мальчишки лупятся, но не все просто то одного порежут ножами, то другого. Мишку Шпилевого насмерть год назад порезали. Так сход был, постановили выселить всех. Но приехали из Москвы, уговаривали. Межнациональные отношения. Говорили, что нельзя портить межнациональные отношения. Что мы сами виноваты. А эти хотят мечеть в станице строить. Говорят, что мы на их земле живем. А у нас на нашу пенсию проживешь вот и работаем с матерью и будем робить до смерти.
Кузьма молча слушал отца и морщился.
Как это в нашей исконно казачьей станице всем руководят чеченцы и определяют, как нам жить? Ты знаешь, батя, я не понимаю наших властей, я не понимаю политики, когда мы у себя в доме не хозяева!
И другие, сынок, не понимают! Вон Власенки продали дом армянину и уехали в Вологодскую область подальше от Кавказа. У них дочку пятнадцатилетнюю ссильничали чечены. А доказать никто не смог. Приехал их адвокат и доказал, что не было этого. А парни эти вообще исчезли из станицы, говорят, в Чечню поехали отсиживаться. Зачем мы в большую войну немца побеждали? Что мы добились в своей жизни? Вон из зеленчукских станиц казаки бегут к нам спасаться, а нам куды побечь? В Россию, так сегодня они и там! затягивался папиросой отец.
Мошкара летела на свет над крыльцом, но отец и сын, казалось, не видели этого, настолько был сложный разговор. Пес Джохар сидел внизу и смотрел то на одного, то на другого, а Кузьма гладил его слегка мокрую морду.
Ну, вы долго будете табашничать там? Давайте спать! открыв дверь, в одной белой рубашке, ежась от холода, позвала их мать в хату.
Пойдем, Кузя, спать! взял под руку Кузьму отец.
Джохар последний раз лизнул Кузьму за руку и пошел тоже спать с свою будку.
Утром Кузьма, когда родители ушли на работу, надел гражданское и пошел в военкомат к Паше Зленко.
Тот при входе Кузьмы спрятал налитый стакан в сейф, но, увидев, что это Кузьма, вытер рукой пышные буденовские усы и достал стакан из сейфа.
Давай, Кузя, по единой! Добрая горилка у меня! А сало какое жинка сама делала! Давай, Кузя! А то одному вроде сложно.
Нет, Паша, я не пью! Ты же знаешь! А если сам хочешь, так у тебя вроде есть с кем делить свои горести и радости.
Знаю, но вдруг ты изменил принципам? приложился к наполовину полному стакану Паша, служба у нас такая военкомат. Сам понимаешь!
Ты знаешь, Паша, не понимаю! Не понимаю, почему в станице живет столько чеченцев? Почему они ведут себя так агрессивно по отношению к хозяевам станицы?
Отец наговорил! Понятно! Но не только чеченцы, но и ингуши, армяне, грузины, адыги. Есть тут такой мулла Зурабов Магомед Хаджи. Вот он и мутит воду. Требует мечеть в станице поставить. Говорит, что это их земля, а казаки занимают ее незаконно. Не открыто говорит, но мы знаем. Молодежь чеченскую хороводит у себя дома. Курсы там магометанские организовал.
А власти куда смотрят?
Так писали в Краснодар! А там говорят, что каждый человек в России имеет право жить, где ему нравится.
Ну и жили бы в своей Чечне, чего их сюда тянет?
Пашка вздохнул, вынул из сейфа бутылку «Распутина».
Ладно, Кузьма, ты как хочешь, а я еще по одной и посплю немного! А то работы много! А ты, я понимаю, на побывку прибыл. Как мой сынку там?
Сынку твой нормально! Боец классный! А вот ты на службе пьешь. До чего себя довел!
Я так понимаю, что ты, Кузьма, скоро на фронт, раз отпустили. Сына сбереги. А? Жинка меня же не простит, коли с ним шо случится! жалобно попросил его Паша, как будто не замечая вопросов Кузьмы.
А хочешь, я твоего сына тебе завтра домой пришлю? Пусть сидит дома, а потом сменит тебя в военкомате.
Паша аж поперхнулся своим «Распутиным».
Ты шо, Кузьма, сына хочешь мне врагом сделать на всю жизнь? И не думай об этом! он допил очередной стакан, пойдем, сходим к Вовке Морозову. Он на два класса младше нас был, а сейчас начальник отделения милиции. Власть наша, вот ему и задашь все свои вопросы! А я шо, я ни шо! Я военкомат! Пашка поднял вверх палец, встал, надел фуражку на голову, проверил рукой ровно ли сидит кокарда и, хлопнув Кузьму по спине, толкнул в сторону выхода.
Они прошли по станице. У магазина Кузьма обратил на большое количество кавказских лиц. Молодежь стояла кучкой и что-то оживленно обсуждала на своем языке. Увидев приближавшихся Кузьму и Пашу, они замолчали. А когда Паша и Кузьма прошли, кто-то крикнул им вслед, видимо, что-то обидное и все громко рассмеялись.
Кузьма резко обернулся и пошел к ним. Паша остался стоять сзади. Среди шестерых парней Кузьма выделил сразу лидера.
Переведи теперь то, что сказал!
Тот сказал что-то по-чеченски друзьям и те засмеялись.
Зачем тебе, русский, знать, что о тебе говорят начхе?
Я не русский, а русский казак! Говори по-русски и не в спину, а в лицо!
Учи язык начхе! Скоро здесь будет только наш язык. Кто не будет на нем говорить тот умрет! Иди, дядя, отсюда пока плохо не стало! парень достал из кармана самооткрывающийся нож и стал им жонглировать пальцами.
Убери нож!
Что, страшно, дядя, что посадим тебя на нож? Горло резанем?
В тот же момент Кузьма открытой ладонью ударил парня в нос. Тот от боли присел и выронил нож. По лицу его потекла кровь.
Ты труп, русский. Ты знаешь кто я? Я Руслан Зурабов и теперь ты мой кровник.
Это было так смешно, что Кузьма даже улыбнулся. Чеченец с перекошенным от гнева лицом потянулся рукой к лежавшему на земле ножу. Вторым ударом с подсечкой Кузьма сбил его с ног. Остальные парни вытащили из карманов ножи и стали обступать Кузьму со всех сторон.
Эй, ребята! Быстро ножи на землю! вогнал патрон в дуло пистолета стоявший сзади Паша, класть ножи быстро на землю и тихо острием к себе, да так, шобы я видал усе! Кто не успеет, пока я считаю до трех, я не виноват! и Пашка для острастки выстрелил в воздух и направил пистолет на парней.
Паша, убери «Макарова»! потребовал Кузьма, я и так разберусь со всеми!
Кузьма повернулся. Рядом с Пашей стоял милицейский майор с удивительно голубыми глазами и тоже с пистолетом в руке.
Руслан, я предупреждал тебя, что если будете ходить с ножами, то плохо будет!
Он первым ударил! заскулил парень с земли.
Остальные все аккуратно сложили ножи и стояли, понурив головы.
Мимо проходил пожилой чеченец в бардовой шапочке, типа тюбетейки, видимо, шел в магазин и, остановившись, что-то сказал парням.
Те что-то ответили, показывая пальцами на Кузьму.
Извините, но они говорят, что вы первым ударили!
Они мне сказали! Кузьма повторил сказанное ему слово старому чеченцу.
Старик закричал на парней и те понурили головы.
Это плохое слово, и ты правильно сделал, что ударил его. Таких надо учить!
Подошли Паша и милиционер, пожали руку старику. Милиционер собрал ножи и, смеясь, сказал:
А вечером у них снова будут ножи. Их старики говорят, что чеченец без ножа все равно, что русский без штанов, так, дед Идрис?
Все правильно! смутился старик, ножи у нас с детства! Поэтому и боятся обидеть друг друга, знают, что плохое слово может быть отомщено.