Генералы не спеша побрели по машинам. Ян, всё это время молчавший, достал свою записную книжку. Я же остался на ветру, глядя на юг. Скоро будет метель, зима усиливалась. Когда же они нападут?
Собрание проводили в одном из бункеров, оставшихся со времён прежней войны. Холодная комната глубоко под землёй, на потолке грубо развешана проводка. На столе расстелена карта, которая освещалась тусклой лампочкой. Пахло чаем, молодые адъютанты разносили кружки своим генералам.
Я встал у карты, опираясь на стол руками, и посмотрел на значки, обозначающие разные войска.
Какие свежие данные? спросил я. Вижу, Печать Огня не продвигается.
Для Исполинов использовали грубоватые маленькие модели, больше похожие на детские игрушки. Но пропорции точные. Массивная Печать стояла там же, где была несколько часов назад.
Мы знаем точное местоположение четырёх Исполинов, сказал полковник Горностаев, начальник разведки Дома Варга, седеющий мужик в круглых очках. Пожиратель Скал, Марионетка и Левиафан находятся здесь, он постучал деревянной указкой по карте, где стояли игрушечные копии Исполинов. Печать Огня всё ещё на старом месте.
Где ещё один Исполин? спросил я.
Никаких следов Красного Дракона, Горностаев поправил очки.
Дом Алькарас никак не объявлял свои намерения, добавил маршал Дерайга. Ни они, ни дом Чен из Бинхая официально не вступили в войну против нас.
У Бинхая своего Исполина не было. Бинхай, лежащий от нас к юго-востоку, вообще хранил молчание. Дом Алькарас из Калуросы, что лежала далеко на юге, тоже. Но наследники этих государств не пострадали во время заговора. Может быть, они и не присоединятся. Было бы хорошо.
Мидлия тоже не объявляла войну, сказал генерал Климов суровым голосом. Но её шагоходы, Исполин и панцирники собрались на границе. И они спокойно пропускают войска других Домов.
Другой вопрос, прохрипел ещё один генерал. Как мы будем обороняться от панцирников с Копьями?
Генералы начали спорить.
Хотите что-то сказать, Артур? я посмотрел на бывшего преподавателя, который уже давно расхаживал в военном мундире генерала императорской армии. Он и Кобаяши давно посещали все военные советы.
Да. Эти Копья, конечно, неприятная новость, но тактику нужно только немного скорректировать, чтобы
Обсуждение шло ещё долго. Из-за вечной темноты сложно было понять, какое сейчас время. Я уже давно спал урывками по полтора часа, и часто терялся, ночь сейчас или день.
Пока они обсуждали тактику, что вполне могли сделать и без меня, я сел в сторону, на старый стул с железной спинкой. Какой-то высоченный парень с тёмно-русыми волосами, которого я помнил очень смутно, подал мне горячую металлическую кружку с чёрным чаем.
Благодарю, сказал я, продолжая размышлять над всем одновременно.
Долго подумать не дали. Ко мне подковылял маршал Дерайга.
Пока они думают, он плюхнулся на стоящий рядом стул. Хочу кое-кого вам порекомендовать.
Ну давайте, маршал.
Юрий Дерайга один из немногих живых людей, которых я знал во время той жизни, когда был Молотом империи. Он уже совсем не похож на того парня. А вот этот дылда А, теперь я понял.
Мне было шестнадцать, когда мой отец отправил меня адъютантом к вашему прадеду, маршал усмехнулся. Генерал был против, но потом сдался. И вот, раз вы теперь как он, вам нужен адъютант.
Мне больше нужен новый первый пилот, сказал я. Своего я отправил на Ужас, а других нет.
Я знаю. Но Василий, мой внук, обучался управлять шагоходом. У него хорошо это получалось.
Маршал показал мне на этого высоченного парня, что принёс мне чай. Ну и рост же у него. Даже выше, чем мы с Яном.
И он же может стать вашим адъютантом и пилотом.
Тебе хоть сколько лет? спросил я.
Восемнадцать, отозвался дылда.
Врёшь же, я присмотрелся к нему. Я тебя вспомнил, ты учился на младшем потоке с подростками. Тебя среди них было хорошо видно. Но значит, тогда тебе не больше шестнадцати.
Мне восемнадцать! начал спорить он. Я просто болел
Он болел, маршал Дерайга кивнул. Тяжело болел в детстве, поэтому со своими ровесниками не обучался. Как восстановился, его взяли к младшим. Но программу старших он проходил, в шагоходе сидел.
Одни старики и дети, я вздохнул.
И бабы, добавил маршал, согласно кивнув. Вот и вся наша армия.
Я присмотрелся к высокому парню. Тот побледнел и вытянулся во весь рост, становясь ещё больше.
Ладно, завтра утром покажешь, что умеешь. И каску возьми.
Хорошо, но зачем?
Приказы генерала не обсуждаются, ехидно добавил маршал.
Понял!
Я вздохнул ещё раз и вернулся к столу.
Короче, прервал я споры. К чему пришли?
Просто будем выносить все панцирники, какие увидим, сказал Артур. Какой ещё вариант может быть?
Хороший план. Я в город. К вечеру жду от вас расположения ваших квадр, и предложения, где разместить Исполины. И, осмотрел всех. Официально это ещё неизвестно, но я через час объявлю эвакуацию Мардаграда. Лорд Варга подтвердил это.
Я кивнул на Яна, сидящего в сторонке. Он захлопнул свою записную книжку и поднялся, подходя к столу.
Думал, генералы будут яростно спорить. Но нет, никто ничего не сказал. Маршал и Ян уже были в курсе этого решения, с ними я его обсудил.
Генерал Загорский объяснил мне, почему это важно со стратегической точки зрения, хриплым голосом начал Ян и откашлялся. Но у меня есть и другие мысли. Мои предки были поставлены во главе Огрании не только чтобы править ею.
Он посмотрел в свою книжку, закрыл её и убрал в карман.
Мы, Варга, служили империи. Но ещё мы защитники. И среди тех, кого мы защищаем наши люди. Если в городе начнутся бои, многие жители пострадают. Не будет еды, тепла, некому будет заботиться о раненых. Поэтому мы должны защитить жителей. Мирное население будет вывезено в Нерск, места там хватит. Туда же вывезут производство, госпитали и всё ценное.
Если падёт Мардаград, спросил Кобаяши. То Нерск последняя линия обороны?
Да! с некоторым воодушевлением сказал Ян. Но это не значит, что мы просто так сдадим город. Мы будем держаться за него, но не просто отдавать жизни. Это враг будет их терять. Каждую улицу, каждый дом ему придётся брать большой кровью!
Он сжал кулак.
Они сами пришли к нам, они хотят мести. Но не получат. Все их Исполины и войска останутся здесь, голос становился злее. Они сломают зубы о нашу оборону! Они все сдохнут, но север не покорят, а потом Ян выдохнул и добавил спокойнее: А потом мы сами пойдём на юг. И выполним то, что должны. Вернём престол законной правительнице и восстановим империю!
Генералы захлопали в ладоши и принялись обсуждать дальше. А мне пора ехать по другим делам.
* * *
На сегодня я сделал всё, что планировал. Так получалось далеко не каждый день.
Враг копил силы на границе, но не вмешивался в эвакуацию. Только раз одна из ригг с той стороны реки подошла ближе, чем мы могли ей позволить.
Залп орудия Ищейки, а следом двойной выстрел Небожителя перепугали горожан и устроил панику на улицах. Экипаж разведывательного Катафракта убежал на своих двоих, потому что попадание из орудия Небожителя оторвало шагоходу одну ногу.
Сегодня ночью вряд ли кто-то будет спать. В городе суета, во дворце тоже. Самое ценное увозили на север, что-то прятали в путанных катакомбах, а что-то сжигали, особенно документы.
Устроил я им тут веселье. И, конечно же, многие не хотели покидать дома. Но такой осады ещё не было в истории империи. У врага уже пятьдесят шагоходов на границе и за рекой. Когда они начнут палить по городу, разрушения будут ужасающими.
Конечно, мы постараемся их удержать. Тем более, даже одна ригга головная боль для любого снабженца, а там их полсотни.
Но случиться может всякое.
Водитель привёз меня во дворец, чтобы я немного поспал в спокойной обстановке. Едва моя машина остановилась, как с другой стороны площади показалась целая колонна. Впереди броневик, позади грузовики с пехотой. И не простой пехотой.
Половина в чёрных нагрудниках поверх тёплых курток. У другой сплошь винтовки с оптическими прицелами и автоматы. Гвардия будущей императрицы, лучшие снайперы из Нерских стрелков и самые опытные штурмовики из Нарландии, которые до сих пор оставались на нашей стороне. Хотя их страна давно против нас, но эти гвардейцы клялись защищать императора и его семью от кого угодно.
Гвардейский капитан выбрался из грузовика и открыл дверь роскошного «Рисанда», выпуская Катерину Громову. Она сразу же пошла ко мне быстрым шагом. Девушка чем-то разозлена.
Я не поеду на север, тут же объявила Громова, едва подойдя ко мне. Но тихо, чтобы не устраивают прилюдную истерику у всех на виду.
Я показал рукой на ворота дворца, приглашая идти за собой.
А придётся, проговорил я. Так будет правильнее.
Как я вообще могу править, если ты мне указываешь во всём? возмущённо спросила она.
Во-первых, я указываю тебе очень редко. Только те вещи, которые влияют на твою безопасность. Это моя работа, в конце концов.
На Громовой белая меховая шапка и белая шуба до колен, с роскошным пушистым воротником. На нём оседали снежинки.
Странно, но фигуру Катерина широкая шуба совсем не скрывала.
Во-вторых, продолжил я. Я в этих вещах разбираюсь лучше. И ты это знаешь не хуже меня. Если я говорю, что тебе стоит покинуть город, лучше тебе это сделать. Кроме этого, с тобой будут Мария и Анита, так что скучать не будешь.
Мы вошли во дворец. Гвардейцы Варга неодобрительно смотрели на гвардейцев Громовой, но оба отряда были достаточно профессиональными, чтобы не устраивать соревнования, драки или дуэли между собой.
Направился прямо в покои Громовой вместе с ней. Просто из моих уже всё вывезли, кроме койки, а я хотел поговорить с Катериной наедине.
Я был спокоен, знал, что она всё равно сделает, как я скажу. Да и этот небольшой спор меня развлекал.
Но если я буду в городе, не уступала она. Я же буду вдохновлять солдат!
Её звонкий голос отражался в коридорах дворца. Слуг было уже мало, с этого крыла вывезли почти всё. Стены, отделанные синей плиткой, казались пустыми без многочисленных картин и портретов.
Тут мало имперских солдат, сказал я. А твои гвардейцы поедут с тобой, большая их часть. Для северян более важно, что в городе Ян Варга, они присягали на верность ему, а он тебе.
Это влияет?
Конечно. Тебя уважают и почитают, но только как праправнучку Павла Громова, тебя саму они не знают. И то, что ты будешь торчать в городе, ничего не изменит. Да и это опасно.
И что я буду там делать, в этом Нерске?
Мы вошли в её покои. Охрана включила свет и сразу вышла наружу. У Громовой было очень мало вещей, которые она привезла на север, так что сборы много времени не займут.
Я встал у окна, закрытого красными шторами. Громова остановилась у стола, не снимая шубу и шапке.
А как же всё-таки ей это идёт.
Будешь делать то, что ты умеешь, я усмехнулся.
Не поняла.
Там будут госпитали, фабрики и заводы. Приезжай туда, гоняй начальников, разговаривай с людьми. Встречайся с газетчиками, в конце концов. Ты почти императрица, тебя должны знать все. И тебя будут слушаться. Ты же сама этого хотела. Пока мы держим их здесь, надо укрепляться тыл. Можешь помочь нам с этим. Только пусть охрана от тебя не отходит ни на шаг, пусть проверяют всех, кто к тебе подходит. Но они и сами всё знают.
В общем, она подошла ко ближе. Просто выгоняешь меня, чтобы я не мешалась под ногами?
Именно, я снова усмехнулся. Ты же умная девочка, сама понимаешь.
Ты говорил, что не будешь так меня называть.
Только когда ты будешь вести себя по-взрослому. А сейчас ты вредничаешь, я сел на резной стул, стоящий у стены. Поверь, даже в тылу ты сможешь найти, чем заняться. Иногда даже будет хватать одного твоего слова, чтобы сдвинуть какое-нибудь дело с мёртвой точки. А я буду здесь, мне некогда отвлекаться.
Она сняла шапку и аккуратно расправила мех. А потом поправила волосы. Молчала, но не потому, что обиделась, только делала вид.
Поняла, наконец сказала она. Ты умеешь быть убедительным.
Приходится. В конце концов, ведь я
Резко выключился свет. Так бывает в последние дни, это не из-за обстрелов. Но сразу стало темно, как на улице.
Где фонарик? спросила она сдавленным голосом. Ненавижу, когда так бывает. Ненавижу эту темноту!
Ну же, я поднялся и шагнул к ней. Я рядом. Дай руку.
Она так ей взмахнула, что едва не попала мне в глаз. Я её мягко поймал и сжал между ладоней. Рука сильно дрожала.
Что же ты так боишься, сказал я спокойным голосом, наклонив голову, чтобы прошептать ей на ухо, и обнял. Ты в безопасности. Я же рядом.
Испуганное дыхание очень быстро утихло.
Поеду, произнесла Катерина, дыша мне в ухо. Раз ты так говоришь. Устрою я им в этом тылу, чтобы не расслаблялись.
Вот теперь говоришь дело. Давай, ты же любишь приказывать, я тебя знаю.
Мы рассмеялись. Я провёл рукой по её гладкой шубе.
Свет включился, но мы так и стояли. Я чуть отодвинулся, чтобы посмотреть ей в глаза. Мне всегда нравились у женщин голубые глаза или зелёные. А у неё серые, как камень, но всё равно было сложно оторваться от них. А она смотрела в мои.
Потом притянул ей к себе и поцеловал. В губы. Не так, как тогда, когда сбегали от преследователей и маскировались. Иначе, по-настоящему.
Она приоткрыла рот и прильнула ко мне сильнее. И тут я уже завёлся.
Ненавижу зиму, шепнул я, хотя дыхание сбивалось. Пока всё это снимешь.
Она засмеялась и начала расстёгивать пуговицы. Я стянул с неё шубу, парадный мундир, амулет, на который сверху набросил её белую сорочку. Сообразил, что сам до сих пор стою в грубой зимней куртке, и быстро сбросил её с себя. Следом на пол полетел мой мундир, а рубашку я вообще снял через голову.
А это ещё что такое? В моё время у женщин был тугой корсет, который нужно было расшнуровывать. Но это что-то новенькое, скрывает только грудь, но оставляет открытым живот.
Снова притянул её горячее тело к себе, да Катерина и сама прижалась ко мне. Провёл рукой по гладкой коже её спины и нащупал замочек этого незнакомого мне предмета одежды. Но он не поддавался.
Как это снимается? со смехом спросил я.
Сейчас! и она тут же показала, как легко и просто это расстегнуть.
Теперь, когда верх её тела ничего не скрывало, она замерла. Я с трудом поднял взгляд и посмотрел поверх её плеча. Койка императрицы. Никогда не думал, что окажусь в ней.
Пошли, шепнул я.
Это приказ, мой генерал? она снова меня поцеловала, чуть закусив губу.
Да! И не обсуждается.
Я лежал на спине, подложив под голову руки и глядя в потолок. Свет снова выключили, но Катерина не пугалась. Может, так влияли мои татуировки на руках, которые было видно в темноте.
Прохладная простынь приятно холодила кожу. Катерина поворочалась, ища, как лечь поудобнее, и уткнулась ко мне сбоку. Я её приобнял. Теперь снова жарко.
Мне уезжать сейчас? спросила Громова, дыша мне в шею.
Через полтора часа, ответил я, посветив фонариком на стоящие на тумбочке часы. Полтора часа можно поспать. Это приказ.
У тебя одни приказы, хихикнула она. Тогда спим. Или не выйдет?
Я посмотрел на неё и повернулся к ней.
Думаю, что уже поспать не выйдет, императрица.
Как скажете, генерал, Громова обняла меня за шею.
У этого нового тела, которое стало моим, из-за молодости были преимущества и недостатки. Преимущества мы опробовали только что, занявшись сексом несколько раз подряд.
А вот недостаток хотелось ещё.
Но как бы ни было приятно здесь находится, пора возвращаться в зимнюю стужу и продолжать менее приятные занятия.
Пора, сказал я.
Буду скучать, она только что накинула рубашку и взяла амулет в руке. Он снова ярко светился. Ты дашь мне одно обещание?
Какое?
Верни мне это при нашей следующей встрече.
Громова протянула амулет со свечой. Я взял тёплый и гладкий стеклянный шар в руку.