Леонид Третьяк
Стоп-сигнал. Гештальт-терапия невротических страхов.
Вам никто не поможетно Вы сами справитесь!
Слушая людей, обращающихся за помощью, я заметил, что несмотря на обилие информации о беспокоящих переживаниях тревоги и страха, наши клиенты не всегда представляют основное направление нашей работы и не всегда понимают, чего ожидать. Наша работа будет гораздо более успешной, если предварительные представления о содержании работы будут сформированы до ее начала. Поэтому мне захотелось написать это маленькое авторское обозрение для наших клиентов с подобной проблематикой. Надеюсь, что прочтение этой книги подготовит Вас ко встрече с Вашим психотерапевтом, позволит задуматься о причине и проявлениях собственных беспокоящих эмоций, что сможет поддержать Вас в процессе психотерапии и последовательной работы над преодолением эмоциональных проблем. С нашими страхами можно подружиться, их можно принять, чтобы расшифровать их значение и появление в нашей жизни. Буду рад, если в процессе чтения книги Вы можете вспомнить собственный опыт, задуматься, и поразмышлять. Уверен, что неизбежные противоречия и шероховатости текста не отвлекут Вас от анализа внутреннего содержания.
К нам часто обращаются люди, которые устали бояться собственных мыслей и ощущений, испытывают мучительную тревогу, отчаялись найти способы справится с собственным выходящим из-под контроля состоянием. Благодаря интернету современный человек может получить большой объем информации по беспокоящему его вопросу, но иногда она бывает бесполезной, а иногда вредной. Социальные сети как реки средневековых городов из них черпают воду и туда же сливают нечистоты. Главным мотивом служит раз-очарование. Люди, которые ищут в Другом спасителя, часто ждут волшебной таблетки, палочки, слова. А очень многое из того, что действительно надежно, создается повторяющимися и достаточно напряженными усилиями. Философ Мераб Мамардашвили подчеркивал, что самая жизнь есть усилие. Как только усилия прекращаются, жизнь замирает. Возможно, страх возникает тогда, когда усилия прилагаются не туда, куда мы на самом деле хотим. Посмотрите вокруг. Большинство вещей, домов, устройств создано многопоколенным трудом и поиском предыдущих поколений. Ожидание чудесного является ловушкой, куда попадает человек, чья психика еще не созрела, когда взрослый человек по-детски ждет, что ему помогут родители.
Поиск чудесного исцеления от тревоги и страха начинается с поиска самого опытного специалиста, лучшей методики, лучшего лекарства. И потом настигает разочарование, после чего эти люди пишут и говорят знакомым и незнакомым людям, что они пробовали ВСЕ и им НИЧЕГО из этого НЕ ПОМОГЛО! Когда мы слышим от кого-то, что у него не получилось, а свои высказывания он формулирует кратко, эмоционально и безапелляционно, наша вера в собственные силы разрушается. Разочаровавшиеся люди, ожидающие чудесного исцеления, годами не могут вырваться за пределы собственного цикла, обнадеживаются и бросают при первых же возникших трудностях. Мы же обычно не ожидаем, что после 10 уроков с инструктором по вождению или репетитором по английскому языку мы научимся водить автомобиль или будем свободно и бегло говорить по-английски? Но почему-то от занятий с психотерапевтом продолжают ждать немедленного исцеления.
Ис-целение означает восстановление целостности. Невротические симптомы как раз и характеризуются небольшим, но мучительным нарушением психической целостности. Невротический страх становится неуправляемым стоп-сигналом, который включается самопроизвольно и неуместно в ситуациях, которые не несут никакой угрозы. Страх это интенсивная эмоция, и ее возникновение опосредовано нашими мыслями и представлениями. Наши эмоции носят для нашей психики сигнальную функцию, но иногда, вместо того чтобы ориентировать нас в пространстве нашей жизни и пространстве отношений начинают мешать нашим действиям, осложняя нашу жизнь, мешая нашей. И тогда страх тормозит наше жизненное творчество, мешает радости, отравляет жизнь. Человек лишается многих возможностей из-за развивающегося ограничительного поведения, избегая фантазийно опасных мест (открытых пространств, общественного транспорта, закрытых пространств, лифтов). Он все время пытается сохранить стабильное состояние. Но чем больше он старается избежать ситуаций, вызывающих беспокойство, тем шире становится круг возможных избегаемых ситуаций и тем меньше ему это удается.
Вегетативная (от лат. vegetos-растения) нервная система вотелеснивает наше психическое напряжение на протяжении как минимум нескольких месяцев, но и отдает его тоже не быстро. Катастрофические фантазии и являются той средой, которая выращивает кристалл тревоги. Избыточная эмоциональная реакция является сигналом, который привлекает наше внимание к внутреннему миру и способам контакта с ним.
Наши чувства призывают задуматься
Эмоции (слово происходит от франц. émotion «эмоция», далее из ст.-франц. emouvoir «волновать», далее из лат. emovere «выдвигать; волновать, колебать», ex-movere-двигаться от) содержат в себе направленность, и когда они появляются, всегда направлены на объект. Когда мы так или иначе взаимодействуем с кем-то или чем-то, что вызывает отрицательные эмоции, мы начинаем испытывать напряжение, сдерживаясь от их непосредственного выражения, которое может быть чревато последствиями: мы можем потерять любовь человека, стать ему неприятным, вызвать обиду и недовольство значимого человека, что может повлечь за собой разрыв отношений или увольнение.
Наше воспитание заставляет нас вести себя очень предсказуемым образом. В раннем детстве у нас формируется крайне привлекательный детский идеал невозмутимости. Способность держать в руках самого себя, держать в узде свои реакции и порывы у маленьких детей считаются признаком зрелости и взрослости, которую они отчаянно стремятся достичь. С целью сохранения отношений мы начинаем вытеснять связь между эмоциями и ситуациями, которые ее вызвали. Мы стараемся не думать об этом, не замечать, игнорировать, не отвлекаться на сигналы, в результате чего напряжение становится смутным, плохо различимым. Невротические симптомы, связанные с потерей эмоциональной управляемости, возникают тогда, когда наш душевный контейнер переполняется. Переполненность напряжением отягощает и тормозит нашу спонтанность, мы пытаемся справиться с ситуацией, взять себя в руки, отмахнуться от возникающих чувств. Спутником человека становится неспособность расслабиться, из-за чего нарушается засыпание и глубина сна, появляется внезапное раздражение в относительно нейтральных ситуациях, волнение, плаксивость, ощущение не проходящей после отдыха усталости, избыточные реакции на резкие звуки, неожиданные ситуации.
Физиологией этого процесса управляют подкорковые структуры, которые поддерживают наше решение сохранять невозмутимость в ситуациях, требующих возмущения. Ведущей структурой, организующей здесь переживание страха, является миндалевидное тело, располагающееся в области височных структур головного мозга. Реальный страх является результатом нашего осмысления ситуации, он ориентирует нас в сложном поле отношений и коммуникаций. Невротический страх, напротив, дезориентирует нас, являясь плодом нашего болезненного воображения, которое устав от хронического напряжения, начинает искать символический выход. Миндалевидное тело способно производить реакции страха, не имеющие объекта, реагируя на сигналы нижележащих подкорковых структур (зрительного бугра или таламуса, эпиталамуса и гипоталамуса). Для расшифровки вегетативной реакции страха требуется осмысление, понимание чего же именно мы боимся. Это осмысление выполняет префронтальная кора нашего головного мозга. Именно она связывает эмоцию с контекстом ее возникновения, делая нашу реакцию психологически объяснимой. Но предыдущий опыт подавления, стремления забыть и вытеснить из памяти неприятные события ослабляет связь и координацию этих частей нашего мозга, сигнал «сбивается» и плохо связывается с контекстом. Когда же нам становится трудно опираться на собственную эмоциональную реакцию, из-за внутреннего конфликта мы начинаем сомневаться, перестаем доверять самим себе, и начинается обратный процессвотелеснивания незавершенной эмоциональной реакции, приводя к появлению стойкой вегетативной тревожности.
Хроническое напряжение создает очаги постоянного возбуждения в области гипоталамуса, который, готовя нас к хронической стрессовой ситуации низкой интенсивности, стремится оставить нас в бдительном состоянии даже тогда, когда мы хотим и стремимся заснуть. Возбуждение области гипоталамуса переживается нами как очень смутные внутренние ощущения, возникающие на фоне общей болезненности, слабости и разбитости, напоминающие готовность к плохому. В результате усиленной работы гипоталамуса по поддержанию напряжения наши вегетативные реакции начинают, образно выражаясь, «гулять». Появляется внезапное учащенное сердцебиение, возникают скачки артериального давления, учащается и становится поверхностным дыхание, появляется учащенное мочеиспускание, мышечная скованность, тягостные ощущения в области живота и сердца. Потеря управляемости естественных, и до того не замечаемых функций, вызывает у человека фантазии о том, что он не в порядке, заболел и даже может сойти с ума, если начинает происходить что-то подобное. Потеря физиологического контроля становится мотивом обращения к психотерапевту или врачам общей практики, так как человек чувствует себя больным.
Мы часто хотим жить так, чтобы у «нас все было, и ничего за это не было». Гештальт-терапевт Клаудио Наранхо называл эту нашу склонность базисом любого неврозапсиходуховной инерцией, желанием оставить все как есть, когда наша жизненная ситуация требует изменений. Это стремление заставляет нас избегать неприятных переживаний. Невротический страх является сигналом того, что мы слишком долго откладывали важные жизненные решения. Сигнал нашего организма начинает звучать очень громко и искаженно, он пытается нам донести что-то очень важное для нашего сознания, но мы не можем разобрать слов, а громкий голос нашего подсознания пугает нас целым ворохом фантазий. Гештальт-терапевт приглашает клиента в процесс дешифровки симптоматики, чтобы совершить перевод символического языка симптома на язык эмоций, а язык эмоций позволяет нам осознать текущую ситуацию более полно, заметив сложившуюся конфигурацию (нем. Gestalt) отношений.
Основными техническими приемами гештальт-терапии являются челночное связывание и эмоциональное фокусирование. Тот, кто видел и помнит швейные машинки, знает, что челнок это один из самых важных исполнительных ее узлов, фактически ее «сердце». Он подает нижнюю нить через шпульку, переплетает ее с петлей верхней нити и формирует двухниточный стежок. Так из заранее раскроенных кусочков сшивается наша одежда. Челночное движение в гештальт-терапии сшивает нашу психику посредством поиска объединяющих общих паттернов переживания в ситуации «здесь-и-сейчас» и «ситуации-там-и-тогда». Гештальт-терапевты используют доминирующую эмоцию как проводник, позволяя сшить эмоциональный опыт и дешифруя сигнал симптома, старается сделать его осмысленным и понятным для человека, восстанавливая связь между беспокоящей эмоцией и сформировавшей ее ситуацией.
С этой целью гештальт-терапевты используют также технику озвучивания- (вербализации) эмоции. Например, они не просто регистрируют эмоции, как врачи-психиатры, записывающие переживания в историю болезни перед вынесением спорного медицинского приговора, а пытаются понять и осмыслить субъективное значение эмоции, постоянно конкретизируя переживания и помогая связать их с текущим контекстом. Они не просто слушают рассказ о чувствах, а стремятся превратить рассказ в способ выражения. Гештальт-терапевт может предложить клиенту завершение высказывания путем ассоциирования. «Попробуйте продолжить фразы «мне тоскливо от того, что», «я боюсь того, что», «мне тревожно от того, что».
Например, когда клиент говорит «я испытываю страх», он переживает страх как что-то активное, а себя- пассивным свидетелем его возникновения. Если человек меняет формулировку на «я боюсь», то в этой формулировке уже заложена возможность выбора и прослеживается связь с конкретным объектом («чего именно Вы боитесь?»). Когда клиент проговаривает возникающие эмоции, он начинает связывать их с конкретными ситуациями, в которых он их испытывает. Принимая собственное авторство переживания, клиент может заметить, что его способность к самопониманию значительно возрастает, подоплека беспокоящих переживаний становится все более очевидной.
Каждая эмоция является показателем нашего отношения к кому-либо или чему-либо, и ее интенсивность прямо пропорционально значимости этих отношений. В эмоции присутствует вегетативный компонент (наши телесные ощущения), и когнитивный, сигнальный компонент. Сигнальный компонент отражает направленность эмоции на конкретный объект. Подавленные эмоции могут быть малоразличимы и плохо дифференцированы, для их распознавания гештальт-терапевты используют технику усиления (амплификации). Амплификация включает повторение, гиперболизацию, преувеличение слов клиента, чтобы усилить проявляющийся эмоциональный контекст.
Мы часто произносим эмоционально окрашенные фразы, не осознавая заряда эмоции. Гештальт-терапевт может попросить своего клиента повторить фразу несколько раз, и тогда клиент начинает переживать то, о чем он говорит в отстраненной и описательной манере. Применение подобной техники в данном случае, имеет несколько задач. С одной стороны, таким образом, мы способствуем распознаванию эмоции, и, фокусируясь на ней, задействуем эмоциональную память человека. Это позволяет использовать эмоциональный фокус как проводник к поиску общего паттерна переживания. Обнаружив его, мы выявляем историю паттерна для последующего челночного связывания.
Беги прочьи кролик превратится в льва
Отличительным признаком невротических страхов, неврозов избегания, является избегание неприятного эмоционального опыта. Избегание опыта оставляет конфигурацию нашего опыта (гештальт) в напряженном и неразрешенном состоянии. Чем больше мы его способны пережить, тем более устойчивыми мы становимся, наша психика начинает понимать, что сигнал прочитан, эмоция переносима и содержит значимую для нас информацию. Это одна из ведущих стратегий работы с фобической тревожностью, так как перевод избегающей установки в исследовательскую способствует лучшему самопониманию. А способность клиента ориентироваться в собственных сложных чувствах возрастает, его личная сила справляться с ситуациями, опираясь на собственные эмоции растет.
Префронтальная кора занимается поиском объяснения нам самим наших же эмоций, пытается связать их с контекстом, придает смысловое значение нашему переживанию, находя для него слова-обозначения. Это наше "объяснилище". Вербализация эмоции, являющаяся одной из частных техник гештальт-терапии, позволяет преодолеть барьер в выражении и осмыслении собственных переживаний. Гештальт-терапевты просят называть эмоции для того, чтобы восстановить связь между префронтальной корой, которая занимается анализом и объяснением происходящего в сфере эмоций и действий, и миндалиной, которая реагирует автоматической сигнальной тревожностью. Получив объяснение, бдительная миндалина успокаивается, снимая красный режим террористической опасности среди всего организма. Эмоция всегда направлена на конкретный объект, и в гештальт-терапии мы всегда конкретизируем эмоцию, стремясь осмыслить ее значение в актуальном поле отношений: