Прежде чем двигаться дальше, нам необходимо разобраться, чем пиратство отличается от каперства, а корсар от буканьера.
Под словом «пират» подразумевали и подразумевают человека, который занимается грабежом и разбоем в море. Закон против пиратства, принятый во времена правления Генриха VIII, гласит, что этот термин относится не только к грабежу в открытом море, но и к тяжким преступлениям, грабежам и убийствам, совершенным в гавани, реке, заливе и любом другом месте, находящемся под юрисдикцией лорд-адмирала.
Капер это вооруженный корабль, капитан и команда этого корабля, у которых имелось разрешение нападать и захватывать суда вражеских государств. Это разрешение представляло собой документ, называвшийся «каперское свидетельство». Изначально правительство выдавало свидетельство торговцам, чье судно или товар были украдены или повреждены, чтобы они могли найти обидчика, напасть на него и возместить потери. Однако к XVI в. морские державы стали использовать каперов как недорогой способ атаковать вражеские корабли во время войны. Выдавая каперские свидетельства частным кораблям, они могли не тратить деньги на строительство и содержание большого постоянного флота.
Каперское свидетельство выглядело как солидный документ, написанный высокопарным юридическим языком и украшенный причудливыми завитками. Капитан капера был обязан вести судовой журнал и передавать все захваченные корабли и грузы в Адмиралтейский суд, где их оценивали. Часть денег получал король, остальное делили между владельцами судна, капитаном и командой. Теоретически нанятые властями каперы признавались международным правом и не могли быть привлечены к ответственности за пиратство, но на практике законом было легко злоупотреблять, и зачастую каперы были всего лишь санкционированными пиратами.
Корсарами называли пиратов, орудовавших в Средиземном море. Самые известные из них берберские пираты, которые базировались на Варварийском берегу: в Алжире, Тунисе, Сале и других портах северного побережья Африки. Правители мусульманских государств выдавали им разрешения нападать на корабли христиан. Менее известными были мальтийские корсары. Они грабили корабли по поручению военного Ордена Святого Иоанна, созданного во времена Крестовых походов для борьбы с мусульманами от имени всех христианских народов. Для капитанов и команд торговых судов, ходивших в водах Средиземного моря, все корсары были пиратами. Европейские государства то и дело отправляли для борьбы с корсарами эскадры военных кораблей, но эту угрозу удалось остановить только в 1816 году, когда Алжир был обстрелян из пушек мощного союзного флота.
Буканьерами называют пиратов, которые промышляли в Карибском море и у побережья Южной Америки в XVII в. Сейчас это слово используют довольно вольно, подразумевая под ним разбойников, которые захватывают все проходящие мимо корабли, а также таких фигур, как Генри Морган, который по поручению английского губернатора Ямайки вел войну с испанцами. Изначально буканьеры были охотниками в лесах и долинах Эспаньолы, скалистом острове в Карибском море, где сейчас находятся Гаити и Доминиканская Республика. Большинство из них были французами и жили за счет разведения рогатого скота и свиней, завезенных первыми испанскими поселенцами. Они жарили и сушили полоски мяса на вертелах или в открытых жаровнях, как это делали индейцы араваки. Во французском языке этот процесс называли boucaner (то есть «коптить, вялить»), от которого и произошло слово для обозначения этих диких и грубых людей. Они ходили в шкурах, носили мясницкие ножи и были перепачканы кровью и потому выглядели и пахли, как работники скотобойни.
В 1620-е гг. буканьеры перебрались из внутренних районов Эспаньолы на северное побережье, в основном на остров Тортуга, из гавани которого они нападали на проходящие мимо торговые суда и испанские галеоны, направлявшиеся домой с сокровищами из Мексики и Перу. Поначалу буканьеры были плохо организованы, но вскоре у них появилась свободная коалиция под названием «Береговое братство». Периодически они объединялись, чтобы нападать на крупные порты. Самым известным из этих нападений стал поход на Панаму 1671 г. под предводительством Генри Моргана, закончившийся опустошением и сожжением испанского города.
Многие пиратские капитаны внушали современникам ужас, а некоторые реальные события золотой эпохи пиратства покажутся интереснее любого вымысла. Если бы не подробности, описанные офицерами морского флота в судовых журналах, мало кто поверил бы в историю о последней битве Черной Бороды на отмели у берегов Каролины. Не менее впечатляющим был бой между пиратскими кораблями Бартоломью Робертса и британским военным кораблем «Суоллоу», который произошел в южной части Атлантики, у берегов Африки. Во время битвы поднялся ветер, и в бушующем море хлестал дождь. Пока моряки на раскачивающихся палубах пытались зарядить пушки и выстрелить, тропический шторм разыгрался в полную силу, с неба раздавались раскаты грома и сверкали молнии. Этому бою было суждено стать решающим в войне против пиратов.
Ключевые источники информации о золотой эпохе пиратства судебные документы, судовые журналы, отчеты губернаторов колоний и показания пойманных пиратов и их жертв. Еще один ресурс, из которого многое позаимствовали писатели и режиссеры, выдающаяся книга, опубликованная примерно через два-три года после событий, описываемых на ее страницах. Она называется «Всеобщая история грабежей и смертоубийств, учиненных самыми знаменитыми пиратами» за авторством Капитана Чарльза Джонсона. Впервые книга была опубликована 14 мая 1724 г. и возымела большой успех, поэтому не заставили себя ждать и следующие публикации. Большинство фактов Джонсон брал из стенограмм судебных разбирательств над пиратами, заметок из газет того времени, например London Gazette и Daily Post. Судя по обилию ярких деталей с мест событий и диалогов, мы можем предположить, что он беседовал с моряками и бывшими пиратами. Видно, что ему знаком морской сленг, поэтому он и правда мог быть капитаном корабля, хотя имя «Капитан Джонсон» могло быть псевдонимом профессионального писателя или журналиста.
В 1932 г. американский ученый Джон Роберт Мур на собрании литературоведов объявил, что настоящий автор «Всеобщей истории пиратов» (как ее сокращенно называют) был никем иным, как Даниелем Дефо[4]. Он посвятил несколько лет попытке доказать свою теорию и опубликовал подробные выводы в книге «Дефо у позорного столба и другие исследования» (Defoe in the Pillory and Other Studies). Аргументы Мура весьма убедительны он показал, что стиль письма Джонсона и частые нравоучительные отступления свойственны Дефо, а также отметил явную увлеченность писателя пиратской тематикой: через год после «Робинзона Крузо» он опубликовал «Капитана Синглтона», художественное произведение, которое преподносилось как автобиография настоящего пирата. Еще Дефо написал биографию капитана Эйвери под названием «Король пиратов» и жизнеописание шотландского пирата Джона Гоу.
Профессора Мура считали выдающимся исследователем творчества Дефо своего времени, поэтому в большинстве библиотек мира в качестве автора «Всеобщей истории пиратов» указали Дефо. Но в 1988 г. ученые Фербанк и Оуэнс в своей книге «Канонизация Даниеля Дефо» (The Canonisation of Daniel Defoe) опровергли теорию Мура. Они указали на отсутствие документальных фактов, которые могли бы подтвердить связь Дефо с «Всеобщей историей пиратов», и заметили, что существует слишком много расхождений между этой книгой и другими работами о пиратах, приписываемыми Дефо. Их аргументы оказались настолько убедительными, что заманчивую теорию о том, что Дефо написал «Всеобщую историю пиратов», пришлось отбросить и снова вернуться к версии, что ее написал загадочный капитан Джонсон. Но кто бы ни был автором этой книги, она оказала огромное влияние на сегодняшнее представление о пиратах. Именно из нее взято больше всего информации о биографиях многих пиратов эпохи, известной как золотой век пиратства. Она прославила поколение злодеев и даровала легендарный статус таким людям, как Черная Борода и капитан Кидд, которые позже станут героями баллад и пьес.
Когда угроза пиратства начала сходить на нет, а нападения на торговые суда в Карибском море и у побережья Америки происходили все реже, общество постепенно изменило свое отношение к пиратам. Их стали воспринимать не как обычных убийц и грабителей, а как благородных разбойников. И этот образ стал еще популярнее, когда в начале XIX в. была опубликована поэма лорда Байрона «Корсар», которая повествует о приключениях Конрада, гордого и властного главаря пиратов. Бледный и мрачный корсар с печатью обреченности на лице одновременно обладает пороками злодея готического романа и идеалами благородного разбойника. В поэме Конрад спасает из гарема турецкого паши прекрасную рабыню. Рабыня приносит кинжал, чтобы Конрад убил пашу во сне, но он отказывается совершать настолько подлый поступок, и девушка убивает пашу сама. Они вместе сбегают на пиратский остров, где живет Конрад. На острове он узнает, что любовь всей его жизни Медора умерла от горя, по ошибке решив, что ее возлюбленный убит. Конрад впадает в отчаяние. Он уплывает прочь и навсегда пропадает.
Во время своего длительного гран-тура[5] Байрон побывал в Средиземноморье и образ Конрада и его команду создал, вдохновившись рассказами о корсарах, промышлявших тогда у островов Греции и побережья Турции. Он уже был известен как автор поэмы «Паломничество Чайлд-Гарольда», и публика ожидала новых творений. Опубликованный в феврале 1814 г. «Корсар» произвел в Лондоне настоящий фурор. Джон Мюррей, издатель, сказал Байрону, что не может припомнить ни одну работу, которая вызвала бы больший ажиотаж. «Совершенно беспрецедентное событие за день я продал десять тысяч экземпляров; в магазин заглянуло, мне кажется, человек тридцать покупателей (все незнакомцы), чтобы сообщить, что книга им понравилась и что они остались довольны»[6]. В следующем месяце было выпущено еще семь изданий. Книга не только стала самой ходовой в Англии, но и завоевала поклонников в Европе. Среди множества произведений, вдохновленных пиратской тематикой поэмы, были опера Верди «Корсар» 1848 г. и одноименная увертюра Берлиоза.
В XIX в. художественные произведения о пиратах расцвели пышным цветом. Вальтер Скотт написал исторический роман «Пират», основанный на жизни печально известного шотландца Джона Гоу. Фредерик Марриет опубликовал одноименный приключенческий роман, а у Роберта Баллантайна в самой знаменитой робинзонаде «Коралловый остров» есть персонажи-пираты. Но по-настоящему оживил далекий мир пиратов Роберт Льюис Стивенсон, написав небольшую книгу о корабельном поваре, зарытом кладе и шхуне под названием «Испаньола».
1
Деревянная нога и попугай
Роберту Льюису Стивенсону было тридцать, когда он приступил к работе над «Островом сокровищ». Эта книга стала его первым успешным романом, и, говоря о Стивенсоне, вспоминают именно ее, несмотря на то что критики тепло приняли его повести «Доктор Джекилл и мистер Хайд» и «Владетель Баллантрэ». Первые пятнадцать глав Стивенсон написал в Бремаре, шотландской деревушке в августе сентябре 1881 г[7]. Погода в конце лета выдалась отвратительной, и семья Стивенсонов ютилась у камина в загородном домике мисс Макгрегор, пока по окнам барабанил дождь, а в долине реки Ди завывал ветер. В доме было пять человек: родители Стивенсона, его жена-американка Фанни и ее двенадцатилетний сын Ллойд Осборн, пасынок Стивенсона. Чтобы скоротать время, Ллойд рисовал картинки грошовыми акварельными красками. В один из дней Стивенсон решил составить ему компанию и нарисовал карту острова. После этого он стал подписывать названия холмов и заливов. Позже Ллойд писал: «Мне никогда не забыть волнующих названий остров Скелета, Подзорная Труба и того, как забилось мое сердце при виде трех красных крестиков! И забилось еще сильнее, когда в верхнем правом углу он написал Остров сокровищ! Казалось, что он знает что-то еще: о пиратах, зарытых кладах, о человеке, которого бросили на острове»[8]. В эссе, написанном им в последний год жизни, Стивенсон рассказал, что он смотрел на карту и в его воображении рисовался облик будущего романа. Он знал, что там будут буканьеры, бунт, старый сквайр Трелони, одноногий корабельный повар и матросская песня с припевом «Йо-хо-хо, и бутылка рому».
За три дня Стивенсон написал три главы и, заканчивая каждую, читал ее вслух домашним, и все, кроме Фанни, были в восторге и предлагали собственные идеи. Ллойд настоял на том, чтобы в истории не было женских персонажей, отец Стивенсона придумал, что лежит в сундуке Билли Бонса, и предложил сцену, в которой Джим Хокинс прячется в бочке из-под яблок. Следующие две недели у Стивенсона гостил доктор Александр Джепп, которому история тоже понравилась, и он решил отнести первые главы редактору детского журнала Young Folks. Тот согласился выпускать историю по одной главе в неделю, но после пятнадцатой главы у Стивенсона вдруг пропало вдохновение, и он не стал писать дальше. Отпуск в Шотландии закончился, и писатель поехал в Южную Англию, в Уэйбридж, где занялся правкой черновиков первых глав, ужасаясь тому, как много еще нужно сделать. Стивенсон всю жизнь боролся с хронической болезнью бронхов и страдал от приступов кашля и кровотечений. Часто эти приступы угрожали жизни, потому он был вынужден постоянно переезжать в места с благоприятным климатом. В Шотландии болезнь обострилась, и он решил провести зиму с Фанни и Ллойдом на швейцарском курорте в Давосе. Они приехали туда в октябре, и смена обстановки сотворила чудо. «Обустроившись на новом месте, однажды с утра я сел за неоконченную историю и тут строки стали легко всплывать у меня в голове, как во время беседы о погоде, и снова в порыве пылкого усердия, заканчивая по главе в день, я дописал Остров сокровищ»[9].
Когда роман впервые выпустили в журнале Young Folks (по одной главе в неделю с октября 1881 по январь 1882 г.), особого внимания читателей он не привлек, и продать дополнительные издания не получилось. Однако в 1883 г. «Остров сокровищ» напечатали отдельной книгой, и вскоре он обрел успех. Его хвалили критики и писатели, и сам премьер-министр Великобритании Уильям Гладстон признался, что не спал до двух ночи, дочитывая книгу. Генри Джеймс был в восторге от истории: «превосходно, как чудесная мальчишеская игра»[10], а Джерард Мэнли Хопкинс писал: «Думаю, на одной странице у Стивенсона больше таланта, чем в целом томе Вальтера Скотта»[11]. Художественным стилем Стивенсона особенно восхищался Гилберт Честертон: «Во всех его словах есть сила и выразительность. Как будто их вырубали взмахами сабли, как будто каждое из них оставленная клинком Билли Бонса зарубка на деревянной вывеске Адмирала Бенбоу»[12].
«Остров сокровищ» задумывался как роман для юношества, и он сразу полюбился многим как захватывающая приключенческая история, но, подобно «Робинзону Крузо» и «Алисе в Стране чудес», он пришелся по вкусу и взрослым. Умело прописанные персонажи, яркие образы и тревожная атмосфера, держащая в напряжении до последней страницы, все это привело читателей в восторг и породило бесчисленное количество работ, посвященных анализу текста. Роман адаптировали для сцены, и каждый год в Лондоне и других городах для постановки стали прослушивать знаменитых актеров и чуть менее знаменитых попугаев. Было снято как минимум пять фильмов на основе романа. В 1920 г. вышел немой фильм, в котором роль Джима Хокинса исполнила женщина (Ширли Мэйсон). В версии 1934 г. Джима играл Джекки Купер, а Джона Сильвера Уоллес Бири. В 1950 г. компания Уолта Диснея проспонсировала съемки дорогостоящего фильма с Бобби Дрисколлом в роли Джима и Робертом Ньютоном, блестяще сыгравшем Джона Сильвера. В фильме 1971 г. ту же роль исполнил Орсон Уэллс, а в 1990 г. Сильвером стал Чарлтон Хестон, и его сын сыграл Джима Хокинса, который был старше, чем в других версиях.