Поэтому, когда в середине апреля я всё же вернулась почти в нормальное русло своей почти нормальной жизни, меня там поджидал большой сюрприз. Оказалось, что Настя ждёт двойню.
«Бедный Лео!» это была самая первая мысль, пронёсшаяся тогда вихрем в моей голове. Хорошо, что хоть вслух не сказала. Однако, глупая тревога быстро сменилась радостным ожиданием, и я даже самоотверженно включилась в предсвадебную подготовку. Чем порядком удивила не только своего брата, но и саму себя.
Настя тоже с тех пор как начала нас удивлять, так вот остановиться теперь никак и не может.
Во-первых, она решила, что свадьба непременно должна быть восьмого числа. Во-вторых, спорить с ней стало абсолютно невозможно. Я бы даже сказала, что споры с нынешней Настей теперь мгновенно превращались в театр абсурда.
Восьмёрка это же символ бесконечности! возбуждённо объясняла она нам. В мае я не хочу выходить замуж, плохая примета. В июле уже слишком живот большой будет, так что назначим свадьбу на восьмое июня.
Настя, но в этом году восьмое июня четверг. Будни! пытался образумить беременную невесту мой наивный Лео, мы же хотели позвать много наших друзей, а кто в будни из них сможет прийти? Далеко не все, я уверен.
Чудесно! Значит мы накануне распишемся, а на следующий вечер снимем ресторан для банкета, с воодушевлением парировала Настя. На восемь вечера. Сплошные восьмёрки! Какая прелесть. Ух, как же это будет здорово!
Вот таким образом все мы и оказались не очень тёплым июньским вечером в прелестном итальянском ресторане, изысканно украшенном благоухающими гирляндами из алых кустовых роз и белоснежных хризантем.
В начале первого ночи наконец разъехались последние такси, увозя по домам охмелевших и шумных гостей. Лео с Настей, уставшие, но довольные, уехали примерно час назад на новеньком, нагло сверкающем отполированной краской японском кроссовере нашем с Глебом свадебном подарке. Ну, моё участие в подарке выражалось лишь в выборе цвета автомобиля. На зарплату ассистента директора скромной школы иностранных языков я бы смогла купить только руль от такой машины. И может быть ещё пару зеркал впридачу. На премию.
Настя, прыгала и визжала от радости, когда сегодня утром увидела у своего подъезда припаркованный белый вседорожник, символически перевязанный атласной ленточкой цвета фуксии. Лео просто таращил глаза и по-моему впал в настоящий ступор. Поэтому нам с мамой пришлось практически силой угомонить Настю, пока та не допрыгалась до преждевременных родов, а затем, также применив некоторое физическое усилие, растормошить Лео.
Уверена, что хоть водительские права есть у них обоих, машину станет водить Настя. Я очень чётко представляла её за рулём, с сидящим на заднем сидении Лео в обнимку с близнецами. Ну, может это и к лучшему, мой брат всё-таки бывает иногда немного рассеян.
В ресторане остались только официанты, убирающие оставшуюся посуду со столов, мы с Глебом и мои родители.
Марта, доченька, не понимаю, ну зачем вам сейчас тащиться куда-то за город? Давайте вместе поедем домой, места же много. Мне даже неудобно, мы с папой как будто выселили вас, причитала мама, в очередной раз за сегодняшний вечер, пытаясь уговорить нас с Глебом остаться на ночь в нашей московской квартире.
Я только вздохнула и грустно улыбнулась. Конечно, можно и в квартире остаться. Даже свет включать не потребуется я вам так светло сделаю, что надолго запомнится. А уж какую шикарную подсветку в глубоких синих тонах вам Глеб организует! Мечта
Родители приехали из Петербурга всего на несколько дней, ведь папа, как и всегда, не смог оставить надолго своё обожаемое детище книжный магазинчик. Сначала они хотели забронировать номер в московском отеле, но мы с Лео быстро их уговорили поселиться на эти дни в нашей квартире. Всё равно она сейчас пустует брат давно уже переехал к Насте, а я конец недели всегда провожу в загородном доме Глеба.
Так, Елена Прекрасная, хватит пререкаться, решительно заявил папа и незаметно подмигнул мне. Собирайся, я такси уже вызвал. Где твоя сумочка?
Ну ты сам подумай, Паша! Ты не понимаешь
Ещё как понимаю.
О, да. Папа действительно всё понимал. И знал. Что, конечно, не облегчало ему жизнь.
Со стороны кухни появился Глеб со звенящими характерным звуком огромными пакетами в обеих руках. Он шёл лёгкой походкой, как будто нёс не кучу полных бутылок, а всего лишь мешок с невесомым тополиным пухом, который уже основательно окутал всю Москву.
Елена, тут много спиртного осталось из того, что вы закупали. Просекко и что-то ещё, вот посмотрите. Давайте я вам сразу в такси погружу.
Да перестань, я сам донесу, давай, резво подскочил мой папа, и не успела я возразить, как он выхватил все пакеты из рук Глеба.
Пакеты тут же со звоном стукнулись об пол. Мама ойкнула, папа чертыхнулся, Глеб молча снова поднял пакеты и понёс в сторону выхода.
Как он так легко умудряется их нести? округлив глаза, спросила мама.
Мы с папой переглянулись, я укоризненно покачала ему головой, а он виновато пожал плечами.
Ну, Глеб тоже молодец, не мог в два захода эти сумки принести. Или кряхтеть от напряжения, что ли, не знаю Сколько лет он уже инсайдер, а до сих пор иногда прокалывается на мелочах. Что уж тогда говорить обо мне и моём крошечном стаже! Да и как тут избежать ошибок? Ведь невозможно всё предусмотреть.
Мы с родителями тоже вышли на улицу. Такси ещё не приехало, и Глеб стоял возле опустевшей стоянки, негромко разговаривая с кем-то по телефону. С кем он так поздно разговаривает? Наверное с Романом. У инсайдеров нет понятий «слишком поздно» или «слишком рано» когда для сна требуется всего пару часов в сутки, временные рамки становятся весьма условными.
Я с наслаждением вдохнула чарующий аромат цветущей где-то неподалёку сирени. Свежий, ночной воздух ласково окружил прохладой мои открытые руки и плечи, развеял хоровод тревожных мыслей и моментально унёс в сказочный фантазийный мир в мою другую нереальную реальность.
Впрочем, из неё пришлось сразу вернуться.
Почему ты не взяла с собой что-нибудь накинуть, Марта? Платье совсем лёгкое, замёрзнешь. Вечера ведь пока такие холодные, со смесью досады и беспокойства сказала мама.
Да всё нормально, не переживай, у Глеба в машине лежит мой плащ. Посадим вас в такси и я сразу его надену.
Ну, смотри. Простудиться сейчас ничего не стоит, недоверчиво произнесла мама и потрепала меня по голой руке. Ты вообще какая-то горячая, Марта! Может ты уже заболеваешь? Не знобит тебя?
Тревога в маминых глазах стремительно нарастала. Я тоскливо покосилась на пустую стоянку. Ну где носит это дурацкое такси?
Мой беспомощный взгляд тут же заметил Глеб.
Ты наверное замёрзла, Марта, вот держи, подходя, сказал он. И скинув на ходу свой пиджак, водрузил его мне на плечи, тем самым надёжно прикрыв все открытые участки моего тела.
Как всё сложно-то. Как, оказывается, всё сложно
Через пару минут подъехало такси. Глеб погрузил звенящие сумки в багажник, потом быстро переговорил с водителем и захлопывая за родителями пассажирскую дверь, предупредил:
Павел, Елена, я попросил водителя, он отнесёт ваши вещи до квартиры.
Ой, как хорошо, спасибо тебе, обрадовалась мама и помахала нам обоим рукой.
Ага, попросил он водителя, как же.
Мы тоже помахали родителям в ответ, и проводив взглядом похожий на апельсин, жёлто-оранжевый автомобиль, пошли к своей машине. В которой, естественно, никакого моего плаща не лежало. Мёрзнуть я перестала ещё зимой.
Надо было сразу отдать эти несчастные пакеты Лео, сказала я, когда мы выехав со стоянки, плавно влились в общий поток автомобилей. Это ведь они с Настей закупали всё.
Значит, он потом и заберёт их к себе домой. Им сейчас не до учёта закупок, поверь мне, любимая, усмехнулся Глеб.
Я тихонько вздохнула и посмотрела в окно. И не скажешь, что уже глубокая ночь. Вот куда они все едут? Будни, между прочим. Спать надо и набираться сил для предстоящего трудового дня, а они все куда-то мчатся
К тому, что отныне родной дом для Лео уже не наша с ним квартира, а скромная однушка Насти, я никак не могла привыкнуть. Две недели я билась с ним как лев, доказывая, что большая, трёхкомнатная квартира это как раз то, что нужно молодой семье с двумя малышами. Но нет. Упрямство моего брата в нашей словесной битве не знало границ. Даже Настя под конец уже как-то вяло стала сопротивляться. А он ни в какую! Поразительная упёртость. И в кого он пошёл?
Все мои доводы Лео решительно отметал, а на компромиссы вообще не шёл.
Но я ведь тоже не буду жить в этой квартире! Я скоро перееду к Глебу в его загородный дом. Какой смысл, я не понимаю, оставлять её пустой? возмущалась я в очередной нашей с ним перепалке.
Вот и чудесно, переезжай. А то, помнится, ты уже как-то переехала к нему, тихо, но не без ехидства, парировал Лео. И чем всё закончилось, помнишь?
Ну, знаешь!
А так у тебя всегда будет запасной аэродром. Готовый плацдарм для отступления.
А я не хочу иметь какие бы то ни было плацдармы. И аэродромы. Я отступать, знаешь ли, не планирую!
Это ты, Марта, сейчас так говоришь
Под конец второй недели я сдалась.
Нет, я не смирилась с решением Лео. О, нет.
Я предприняла попытку в первый, и надеюсь, в последний раз воспользоваться своими нечеловеческими талантами в отношении родного брата. И мягко внушить ему то, что мне было нужно
Глаз, зрачок, пустота.
Но ничего не вышло. Как только послушный и доверчивый взгляд Лео утонул в черноте моих глаз, я резко мотнула головой и убежала в ванную. Там я минут пять самозабвенно ревела. Потом ещё некоторое время ругала и кляла себя на чём свет стоит, после чего умылась, подождала пока моё раскрасневшееся лицо примет естественный бледный оттенок, и вышла к брату. Он по-прежнему неподвижно стоял посреди комнаты. Я быстро вывела его из этого беспомощного состояния, и сославшись на неотложные дела, трусливо сбежала из дома.
Глебу я рассказала о случившемся лишь спустя несколько дней. Он молча меня выслушал и обнял. А я уткнулась лицом в его грудь и так мы простояли, наверное, целую вечность. Какое это немыслимое счастье довериться человеку, способному безошибочно считывать все твои страхи, тревоги и опасения, какими бы глупыми и странными они не казались
Мы наконец вырвались из ночного, но вечно не спящего города, и теперь мчались по извилистой областной дороге, как будто бы играя в прятки с подглядывающей из-за туч сонной луной. И пока я вяло следила за сливающимися в причудливый орнамент знакомыми пейзажами, бесшабашный ветер, влетающий из открытого окна, основательно разметал мою сложную причёску, над созданием которой сегодня днём так кропотливо трудились лучшие мастера из модного салона красоты.
Глеб одной рукой вёл машину, вторая же, как и обычно, лежала на моей коленке. Я медленно опустила свою руку на его ладонь и он тут же сжал мои пальцы.
Что-то не так? Ты выглядишь расстроенной. Или просто устала? спросил он.
А разве инсайдеры устают? усмехнулась я в ответ.
Ты не обычный инсайдер. Ты суприм. Так что имеешь полное право на отклонение он нормы.
О, да. Ты с самого начала мне говорил, что я ненормальная, тихонько рассмеялась я. Вот и инсайдер из меня получился тоже не очень нормальный. Я по-прежнему к концу дня валюсь с ног от усталости, да ещё и сплю, как сурок, по десять часов в сутки. Даже смешно, честное слово!
Марта, ну что ты, перестань. Уверен, что всё ещё поменяется, вот увидишь. Прошло ведь всего несколько месяцев. Давай, не будем торопить события, договорились?
Договорились.
Глеб довольно кивнул головой, но всё же окинул меня своим цепким внимательным взглядом.
Честно, я в полном порядке, не переживай, как можно убедительнее сообщила я. Да и вообще, с тобой я всегда в порядке, ты же знаешь.
Чуть скинув скорость, Глеб наклонился ко мне и поцеловал в губы. Я глупо хихикнула. Вкус мяты, резкий аромат и прохлада ментола закружили меня в своём вихре, а вездесущий северный ветер моментально поглотил всё пространство вокруг нас.
Так что тебя тревожит? Рассказывай, я же вижу, Марта.
Ох, Глеб, я прерывисто вздохнула, всё оказалось слишком сложно и запутанно. Столько мелочей и разных нюансов, о которых я раньше и не задумывалась. За один сегодняшний вечер произошло сразу несколько мелких проколов. Причём, и с твоей стороны тоже. То есть, даже ты, понимаешь, даже ты со своим огромным опытом не можешь всего учесть! А уж я
А ты сегодня была великолепна, Марта.
Ты специально сбиваешь меня с мысли?
Я любовался тобой весь вечер. И сейчас любуюсь. Ты очаровательна в этом платье. И честно говоря, я очень рассчитываю снять его с тебя в ближайшее время, сказал Глеб с мягкой, немного кошачьей улыбкой. Нет, скорее уж с тигриной.
Ведь ты прекрасно понимаешь о чём я говорю, смутившись, возразила я.
Понимаю, вдруг сразу став серьёзным ответил он. Отлично понимаю, Марта.
Я заметила как рука его сжала руль, как прищурились глаза, превращаясь в холодные чёрные щёлки. Глеб мгновенно стал другим. Бесстрастным, неприступным, жёстким. И таким я его тоже любила. Не боялась, не опасалась, не прикидывала возможные последствия и не рассчитывала свои дальнейшие ходы. Просто любила.
Я не жалуюсь, Глеб. Но знаешь, я категорически не понимаю каким образом мне сохранить свой прежний образ жизни со всей этой ерундой, которая теперь со мной творится. Как быть с родителями и Лео? А потом ведь ещё и два младенца на свет появятся. Друзья, знакомые, коллеги Кошмар.
Сохранить в точности как было раньше уже не получится, немного смягчившись, произнёс Глеб. Ты должна смириться с тем, что отныне не сможешь контролировать абсолютно всё и вся. И, уж если говорить откровенно, Марта, то и саму себя тоже. Знаю, что признать это невероятно тяжело, ведь на свои силы мы опрометчиво надеемся до самого конца. Я, например, был в себе уверен до последней роковой секунды, добавил он с горькой усмешкой.
Я судорожно сглотнула и изобразила улыбку. Ту последнюю секунду я помнила слишком хорошо. Отвернувшись к окну, я стала машинально рассматривать проносящиеся мимо нас спящие дома, прямоугольники засеянных полей и светящиеся в темноте белоснежные шапки цветущих кустарников. Отличное ночное зрение одно из преимуществ инсайдера. Как у хищников. Хищники тоже в себе уверены до последнего рокового мгновения.
И как же нам быть? прервала я молчание.
Будем как Экзюпери, совершенно спокойным голосом сообщил Глеб.
Э Кто?
Антуан де Сент-Экзюпери.
Кто??
Писатель. Лётчик. И просто хороший парень.
Приоткрыв рот, я вытаращилась на Глеба.
Ты что, общался с ним лично?
Марта, любимая, ну что ты такое говоришь, снисходительно возразил он, я родился в 1935 году, а Экзюпери в 44-м уже разбился на самолёте и погиб.
Да откуда я знаю! взорвалась я, откуда я знаю с кем ты был знаком, где жил и вообще! Я ничего о тебе не знаю.
Меня вдруг жутко взбесило и одновременно поразило то, насколько ничтожно мало, в сущности, мне известно о прежней жизни Глеба.
Так, надо успокоиться. Тех ужасов, которые он уже успел рассказать о своей жизни, мне вполне достаточно. Более, чем достаточно.
Прости, покосившись на меня с виноватым видом, сказал Глеб.
Да ладно, это я что-то слишком эмоциональная сегодня. День такой, напряженный Так что там, с этим Экзюпери?
Однажды он написал молитву. Разве ты никогда не слышала о ней?