Оксана Медникова
Саньци. Хранители
Пролог
Скоро, уже совсем скоро саньци обретет свою силу, а я знаю пока только одного из его истинных хранителей. Последний Лои кто же знал, что он окажется первым из трех. Не нужно было тогда уступать его Силли. Да еще и Юсет ушел из моего дома, в голосе говорившей женщины послышалась досада.
Неужели ты не могла его задержать? послышался очень музыкальный, приятный на слух голос собеседника женщины.
И превратиться в горстку пепла? Ты бы его видел в ту минуту Разве не чувствуешь он начинает входить в силу. Пусть он еще не получил всей своей силы, но теперь ему достаточно разозлиться, что бы одним пальцем двигать горы. А злить я его совсем не хочу. Мне нужно чтобы он растерялся, забыл о том, кто он и что умеет.
Ты и так его учила совсем не тому, для чего он предназначен по своему рождению.
Предназначен?.. Не смеши меня. Такие как он давно не нужны людям, они перестали в них верить. Их не интересует его сила. Зато она интересует меня. Я ей найду лучшее применение, чем он. Я перекрою весь мир. Главное чтобы мальчишка собрал все части саньци, а заодно и их хранителей вместе. Мне нужно чтобы они объединились и не просто так Должны объединиться их души, только тогда саньци тоже объединится. Надеюсь, я не ошиблась в мальчишке, и он будет совершать именно те поступки, которые приведут его самого и его силу ко мне. Главное не потерять его из виду и направлять в нужную МНЕ сторону. Ро, подсыпь-ка ему вот это. Не хочу, чтобы крысеныш прошмыгнул сюда без моего ведома. Что-то он слишком ловко научился обходить мои ловушки. Как бы не прозевать его.
Ты думаешь, он в первую очередь придет сюда?
Да, именно сюда. Ему нужны будут ответы, а они есть только здесь. Хотя может и побоится, но сюрпризов не желаю, слишком уж он похож на свою мамашу, и чем старше становится, тем больше. Каждый раз, когда смотрю на него, как будто вижу ее. Те же глаза, лицо, волосы. Да и характер ее он тоже унаследовал. Все силы, которые я вложила в этого мальчишку, чтобы хоть как-то приручить его все зря. Я не доверяю ему и хочу знать, когда он появится здесь.
Хорошо, я сделаю то, что ты хочешь. Как начет оплаты?
Как обычно.
Не пойдет. Мальчишка уже не живет в твоем доме, а к нему тени не так-то лег пробраться.
Я могу вызвать его сюда в офис или домой под каким-нибудь предлогом.
Это не важно, я все равно хочу другую плату.
И что же ты хочешь?
Я хочу тело.
Тело?..
Да, тело. Когда-то ты избавила меня от моего, теперь я хочу новое. И за это я сделаю для тебя кое-что еще я дам Юсету этот диск и тогда он точно не останется незамеченным.
Риг-Ярл, скрытый пространственным порталом, нахмурился и попытался осознать, что он только что услышал. Двинувшись в путь на помощь к своему нерадивому ученику, он надеялся увидеть если не Ланта Лои, то по крайней мере, оказаться поблизости от него. Но здесь его ученика не было, но прозвучало его имя. И похоже он действительно вляпался во что-то серьезное, возможно даже мертв, если те, кто находился в комнате сказали что отдали его Силли, а в комнате беседовали бесы один из которых был уже в теле человека, а второй просил себе тело. Что же здесь происходит?
1
Смотри, какая классная штучка, похожа на капельку и даже дырочка есть, жаль только, что с другой стороны. Кажется, что на нее действует притяжение не земли, а неба.
Да ну тебя собираешь всякую гадость, Дэн едва взглянул на тускло-серую находку, только что поднятую среди прибрежной гальки.
Сам ты гадость, обиделась я, ты только взгляни, эта же штука железная.
Если бы ты сказала золотая, то может, я бы еще и взглянул, сказал Дэн таким тоном, что стало ясно, что даже если бы это был алмаз, то и тогда он вряд ли бы заинтересовался им.
Ничего ты не понимаешь
Ну, конечно, закатил глаза Дэн.
Да посмотри же, она совсем не ржавая, сунула я под нос ему свою находку. Дэн только недовольно поморщился и отодвинул мою руку. Но правильно оценив мое намерение доказать ему ценность моей находки, неуверенно высказался:
Значит, ее выкинули ну, или потеряли недавно.
А вот и нет, торжествующе воскликнула я, потерялась она, может быть, и недавно, но не заржавела, потому что сделана из самородного железа. Чистое железо не ржавеет, но в природе встречается крайне редко. Вот! Я недавно читала об этом.
Какой же ты еще ребенок, усмехнулся Дэн и, развернувшись, направился к машине, оставленной на обочине дороги. Обалдев от такого заявления, я некоторое время стояла на месте и, глупо разинув рот, глазела на удаляющуюся спину своего соседа и друга детства, с которым мы вместе когда-то сидели в песочнице и, делая куличики, поклялись в вечной дружбе, любви и чтобы всегда быть вместе, ну и прочие детские клятвы. Но вместе мы пробыли лишь до десяти лет, пока симпатягу Дэна не заприметила на одном из многочисленных конкурсов, по которым Дэна таскала его энергичная мамаша, крупная киностудия. И вот уже больше десяти лет он пребывал в беспрерывном съемочном процессе и постоянных разъездах. У меня же была обычная школьная жизнь, потом институтская, затем стажировка в одном довольно крупном журнале и так далее и тому подобное
Увязшие по уши в делах мы встречались не чаще пары раз в год, исправно перезванивались на каждые праздники, и с краткостью телеграфа информировали друг друга о делах, делишках и прочих мелочах жизни. И сегодня в такой замечательный весенний день, мой друг детства заявляет, что я еще ребенок.
Сам-то ты кто? Тоже мне, взрослый нашелся. Думаешь если на полгода старше, значит все можно, так и не придумав ничего более едкого, крикнула я в удаляющуюся спину и, вздохнув, покачала на ладони холодную, чуть изогнутую железную каплю. Я вытянула из рюкзака давно валявшийся там кожаный шнурок и, продев его в дырочку на капле, завязала на шее. Со стороны океана потянуло холодом, и пенистая волна с удовольствием окропила мне ноги ледяными брызгами. Поежившись, я помчалась к Дэну, который терпеливо ждал меня в машине.
Оторвав взгляд от быстро приближающихся небоскребов и скосив глаза на Дэна, я спросила:
О чем ты мечтаешь?
Тебе только расскажи, усмехнулся он, ты тут же награфоманишь в свой журнал статью «О чем мечтает Дэн Орисава!?»
Хорошенького же ты мнения о моих моральных и профессиональных качествах, как можно равнодушнее бросила я, в тайне радуясь, что Дэн не распознал за вопросом моих истинных намерений и сжала в ладони висевшую на шее капельку, ощутив ее приятную прохладу.
Я пошутил, без улыбки сказал Дэн.
Ну и шуточки у тебя, хмыкнула я, как на кладбище после похорон.
Извини, дернул он плечом и вдруг резко подрезав соседнюю машину, возмущенно забибикавшую, свернул на обочину. Сложив руки на руле он уткнулся в них лбом. Я в растерянности смотрела на его сгорбленную спину, разлохматившиеся волосы, и не знала что сказать. И тут мне показалось, что он действительно старше, много старше меня столько безысходности и старческой усталости сквозило в позе моего друга. Я молча смотрела на него и никак не могла подобрать слов. Дэн был всегда такой высокий, спортивный, стильно одетый, всегда веселый или даже вернее сказать жизнерадостный. В общем, во всех отношениях идеал мой недостижимый как солнце идеал.
Мне показалось, что Дэн что-то шепнул. Хотя нет, это просто порыв ветра, наверное, будет шторм, но я все же переспросила неуверенно:
Ты что-то сказал?
Извини, правда, извини меня, сказал он глянцево-блестящему рулю, я просто сегодня не в своей тарелке. Ты мой лучший друг, а я веду себя с тобой как свинья.
Моя рука помимо моего желания потянулась к его волосам с намерением погладить его по голове, но я вовремя сориентировавшись, отдернула руку. Ведь он сказал «друг», а не «подруга», разница весьма существенная. Да и пожалуй, он действительно был всегда просто другом.
Тебе, наверное, стоит отдохнуть, неуверенно предположила я. Так обычно говорила моя мать в отношении самой себя и испарялась в очередную командировку.
Дэн вдруг откинулся на сиденье и, закинув руки за голову, озорно глянул на меня. Это был прежний Дэн, и он улыбался, причем так заразительно, что я тоже заулыбалась, хотя пока и неуверенно:
С возвращением тебя!
Вот именно, с возращением, и он тихо засмеялся весь так и лучась удовольствием. Я таращилась на него во все глаза, пока еще не понимая такой перемены настроений.
Киностудия будет снимать новый сериал здесь в столице, и я почти год буду жить дома.
Я плохо себе представляла, чем вызвана радость за вычетом нескольких выездов на курорты я постоянно жила дома и поэтому озадаченно почесала нос.
Ты представляешь целый год никаких гостиниц.
Класс! наконец согласилась я, потому что гостиницы тоже не любила.
Хочешь в воскресенье куда-нибудь сходим, предложил Дэн.
Давай, как раз завтра будет открытие одной выставки.
И ты, конечно, собираешься написать об этом статью, поддел он меня.
Собираюсь, немного с вызовом ответила я, мне нравится писать о том, что я вижу, слышу и чувствую, а если за это еще и платят деньги, то это в двойне приятно.
Дэн снова засмеялся и тронул машину с места:
Я рад, что хоть кто-то из нас получает удовольствие от того, что делает.
Эти слова с недвусмысленным намеком разожгли во мне жгучее любопытство, и я тут же подгоняемая журналистским зудом, а может быть обычной женской любовью к сплетням, задала вопрос:
А ты, выходит, не получаешь?
Не надо интервьюировать меня. Улыбнулся мне Дэн и, вздохнув уже без прежней веселости, добавил: Я и сам толком не знаю ответа на твой вопрос.
Машина остановилась у громадного железо-бетонно-стеклянного здания.
Ну вот ты и дома.
А ты куда?
А мне надо еще на студию съездить.
Дэна что-то тяготило. Я это чувствовала. А рассказывать об этом он не расположен или еще не готов. Расспрашивать же его я не решалась, наверное, сказывалась легкая отчужденность из-за того, что мы редко виделись. Я вышла из машины и проследила как она, удаляясь, вливается в разноцветный чадящий поток вечернего шоссе. Повернувшись, и с тоской посмотрев на серую блестящую окнами башню, я задумчиво подергала кожаный шнурок на шее, это помогло мне окончательно решить, что домой в пустую квартиру мне сейчас не хочется, а хочется все хорошенько обдумать, а заодно и подкрепиться. Как говорится, духовная пища всегда лучше переваривается вместе с калорийной. И решительно закинув рюкзак на плечо, я резко развернулась в противоположную от дома сторону и тут же пребольно врезалась лбом в чей-то подбородок. Я шумно втянула воздух сквозь зубы, потирая отбитое место. Блондин, чуть постарше меня, охнув и схватившись за подбородок, как-то дико на меня глянул и, развернувшись, удалился очень быстрым шагом.
Вот дурак!.. И куда помчался!.. Чуть мне все мысли из черепушки не вышиб и даже не извинился, разозлилась я, а тут еще моя излишняя мнительность, словно победитовое сверло ввинтилось мне в душу. И чего шарахается?! Я же не кусаюсь, раздраженно думала я, разглядывая в зеркальце красный след от удара. Расплывающееся и темнеющее на глазах пятно мне не понравилось, и я, приложив к нему прохладную поверхность зеркальца, направилась следом за сбежавшим от меня молодым человеком. Вернее конечно не за ним на что он мне сдался а просто в той стороне находилась моя любимая кафешка. Я разве виновата, что он дунул именно в эту сторону. Так раздумывая о превратностях судьбы, я зашла в уютный зал и с удовольствием плюхнулась за свой любимый столик у окна и вытащила толстую потрепанную тетрадь и ручку. Улыбчивый официант аккуратно расставил мой заказ «как всегда» и осведомился, не желаю ли я еще чего-нибудь. Я не желала, и вежливый официант отчалил к другим более требовательным клиентам. В этом кафе меня любили, потому что я всегда заказывала одно и то же и никогда ни чем не возмущалась, а я любила это кафе за то, что официанты быстро выдавали мой заказ и никогда не пытались меня накормить каким-нибудь фирменным блюдом. Поразмышляв о разных кафе и ресторанах, в которых мне приходилось бывать, я наконец-то открыла свою тетрадку. Это была самая невероятная тетрадка, которую только можно было себе представить. В ней я записывала запомнившиеся мне сны, телефоны нужных и ненужных людей, куски интервью, переписанные с диктофона, разные умные и не очень мысли, а также некоторые события, которые, будучи переписанные на бумагу, становились более понятными. Таких тетрадей, за всю мою графоманскую карьеру, скопилось уже несколько десятков. И мама уверяла, что лет через десять нам придется покупать еще одну квартиру, только для хранения моей, как она выражалась, макулатуры.
2
Наверное, каждый человек нуждается в ком-то или чем-то, кому можно было бы рассказать абсолютно все, без утайки, особенно если этот кто-то или что-то слушает молча, внимательно и не лезет со своими язвительными комментариями и без сомнения мудрыми советами. Для меня таким слушателем была моя тетрадка. Я нацарапала в углу сегодняшнюю дату 2 апреля и, потому что на самом деле мало куда ездила, добавила как обычно «Столица» и написала первую фразу. Я не задумывалась о том, что я пишу. Я просто думала, а рука скользила по бумаге, заполняя белое пространство моими каракулями. Конечно, было бы более удачным использование компьютера, но за компьютером мне почему-то плохо думалось, вернее, думалось, но почему-то не так свободно как на бумаге.
«Почему люди бывают счастливы или не счастливы? Что такое счастье?» размышляла я. Конечно мои мысли о счастье были в какой-то степени идеалистичными, но разве желание быть счастливым это не стремление к чему-то светлому. Все это сложно. Я откинулась на спинку стула и наткнулась затылком на что- то упругое. Ничего не понимая, я оглянулась. Сзади, вплотную ко мне, стоял давешний блондин с улицы. Его рука потянулась к моему горлу. «Проклятье, такой симпатичный, а уже маньяк», с тоской подумала я и ткнула острым стержнем гелиевой ручки в тянущуюся ко мне ладонь незнакомца. Тот, быстро отдернув руку и спрятав ее за спину, спросил:
Можно с вами поговорить?
Можно, подумав разрешила я, только без рук, без ног, и почесав все еще саднивший лоб, добавила, и без головы.
Хорошо, очень серьезно согласился он и, взяв стул за соседним столиком, спокойно сел напротив меня. Я с удивлением наблюдала, как собиравшийся сесть на этот стул посетитель плюхнулся толстым задом на пол и начал громко недоумевать по поводу: куда делся его стул. Вокруг него суетились официанты поднимая толстяка, отряхивая и подставляя другой стул. Незнакомец, не обращая внимания на то, какой переполох учинил, продолжил:
Теперь уже бесполезно задавать этот вопрос, но все же, почему вы подняли это, он, не отрывая руки от стола, показал на мою шею, но еще хуже, что вы одели это на себя.
Несколько мгновений я ничего не могла понять, но вспомнив про медальон-капельку, взялась за узел шнурка.
Если это ты потерял, так бы сразу и сказал, пытаясь развязать шнурок, сказала я.
Вы не сможете его снять, теперь он стал частью вас, незнакомец продолжал пристально не мигая смотреть на меня. Смотрел не в лицо, а как бы разглядывал, как разглядывают незнакомый предмет. Меня бросило в жар и стало жутко не по себе.
Вот еще новости, разозлилась я на себя и на сидящего напротив меня шизофреника и, схватив тупой столовый нож, с усилием перерезала шнурок. Вот! положила я медальон на середину стола. Метал тихо стукнул о полированную поверхность. Вечерний воздух стал душным и, наверное, от заходящего солнца окрасился в малиновый цвет, сердце гулко стукнуло раз другой, и остановилось