Ай благодетели! Не возражают! язвительно огрызнулся Кузин. Геморроем поделиться они завсегда готовы.
На что начальник отдела лишь пожал плечами, дескать, а что тут скажешь.
Если мы обделаемся, с них взятки гладки, продолжил Алексей Борисович обличать хитросделанных коллег по Управлению. Зато, если я «Беса» со товарищи преподнесу на тарелочке с голубой каёмочкой, ОБГОП тут как тут к раскрытию в момент присоседится.
На сей раз Симаков отрицательно помотал головой.
Бобряшов клятвенно заверил: в случае успеха ни на что претендовать не станет, сообщил он.
Если уж жадный до «палок» Бобряшов, командир обгопников, такое пообещал, значит, приперло его руководство главка к стенке, дескать, разберись наконец с этим неуловимым «Бесом». А ещё это значит, продолжил логическую цепочку Алесей Борисович, что Симаков имел беседу на сей счёт отнюдь не только со своим бывшим опером Сунцовым а ещё и с его непосредственным начальством. Напрашивался нехитрый вывод: коли речь зашла о таких нюансах, как дележ шкуры неубитого медведя, то вопрос, чьей головной болью теперь будет «Бес», уже бесповоротно решён в пользу разбойного отдела.
Я так понимаю, ты уже кивнул, озвучил Кузин своё умозаключение.
Юрий Александрович лишь повинно развёл руками.
А куда было деваться! посетовал он и попытался оправдаться: Сперва
Володька пробный шар запустил. Потом Бобряшов насел. Я до последнего отнекивался, мол, со своими бы делами разобраться, но когда ещё и начальник управления надавил
Всё ясно. Бобряшов, большой мастер переводить стрелки, подключил тяжёлую артиллерию. А начальнику МУРа возражать у Саныча кишка тонка.
Вот какого спрашивается, ты здесь круги нарезал? возмущённо ополчился на Симакова Алексей Борисович. Не мог прямо сказать? А-то предложение у него! Приказал бы и все дела.
Вообще говоря, подчинённому разговаривать в таком тоне с начальником роскошь непозволительная. Кто-нибудь другой, за подобные вольности, ещё до вечера вылетел бы из отдела со свистом, но только не Кузин. Всё-таки, многие годы совместной работы ко многому обязывали их обоих. Опять же, ни о каком подрыве авторитета руководителя речи не шло беседовали они тет-а-тет.
Только я вот не пойму, чего ты меня-то подпрягаешь? спросил Кузин. Моя группа тут вообще не при делах. Зато, два «квартиника» из четырёх, о которых ты мне только что толковал, зарегистрированы в Киевском районе. Территория Усатенко. Ему и карты в руки!
На кону, вроде как, честь отдела. Облажаться никак не можно. Такое дело абы кому не доверишь объяснил свой выбор Симаков и, смекнув, что получилось как-то не слишком красиво по отношению к Усатенко, спохватился: Нет, я против Вадима ничего не имею. Мужик он хваткий, добросовестный, но Ты же сам понимаешь
Кузин понимал чего ж тут непонятного. Вадим Усатенко не мальчик всё-таки восемь лет на оперативной работе только вот из этих восьми, семь с половиной он оттрубил в оперативно-розыскном отделе Ленинградской таможни, а в МУРе меньше полугода. По какой причине приключилась с ним такая метаморфоза, чтоб из Питера да в Москву, да ещё и из таможни в уголовный розыск, Алексей Борисович доподлинно не знал. Собственно говоря, это было не так уж важно в жизни всякое случается. Главное, что бывший ленинградец в отделе, что называется, прижился, освоился и начал приноравливаться к новым для себя условиям работы. Однако таможня и уголовка две большие разницы. Со временем Вадиму любая задача будет по плечу, но пока, чтоб разобраться с бригадой «Беса», ему элементарно не хватит навыков работы именно в розыске.
А ты, с твоим-то опытом! Это ж совсем другое дело! словно подслушав его мысли, настырно продолжил увещевать Симаков самого матёрого и, чего уж скромничать, лучшего своего опера. Вот ни на грамм не сомневаюсь, что ты сможешь! Со всей стороны обещаю любую посильную помощь. Запросы вне очереди. «Наружка» по первому требованию. Понадобится транспорт: отдельский «жигуль» в твоём распоряжении, только скажи.
Щедро однако в изумлении вздёрнул бровь Алексей Борисович, поражённый столь широким начальственным жестом. Обычно всё вышеперечисленное приходилось выбивать с боем долго и нудно. Симаков, который знал Кузина как облупленного, усилил нажим:
Твои районы Он развернулся вместе с вращающимся креслом на сто восемьдесят градусов и, воззрившись на висевшую на стене карту-схему Москвы, принялся перечислять, одновременно что-то прикидывая в уме: Бабушкинский, Куйбышевский, Сокольнический, Дзержинский, Первомайский
После чего вернул кресло в прежнее положение, опёрся локтями на стол и, сцепив пальцы в замок, уткнулся взглядом в Кузина.
Если возьмёшься за «Беса», от кураторства я тебя временно освобожу. А твои районы пока передам группе Мальцева, пообещал Симаков и закончил свой исполненный искушений спич на высокой ноте: Только прикинь! Руки у тебя будут развязаны. Вся текучка по боку, а ты и твои «двое из ларца» занимаетесь «Бесом» и только им. Ну что? По рукам?
Однако Алексей Борисович, погрузившийся в состояние глубокой отрешённости, с ответом не спешил. Конечно спецом он бурную деятельность «Беса» на ниве вымогательства и разбоя не отслеживал, потому как особой нужды не было в районах, курируемых группой Кузина, тот пока не наследил. Однако сообщения о «подвигах» бригады «Беса», регулярно появлялись в сводках происшествий. Меньше чем за год он успел стать кошмаром столичных нуворишей. Прелюбопытный персонаж. Само собой, Кузину в профессиональном смысле такой дерзкий, удачливый и неуловимый противник был интересен и, положа руку на сердце, он с самого начала не прочь был принять предложение Симакова.
Только, как говорится, желание желанием, но есть ещё и обязон. Кураторство хомут тот ещё! Районы Кузину достались в криминальном плане не бог весть какие благополучные. К тому же в подчинении у него два зелёных оперка, которые отработали год с копейками и только-только стали приобретать необходимые навыки. Им ещё учиться и учиться. В общем, забот полон рот. Не до жиру разгрестись бы с тем, что накопилось. Потому-то Алексей Борисович поначалу и отказался, а тут вдруг такое: полная свобода действий и поддержка всем, чем только можно. В былые времена он о таком мог лишь мечтать А что собственно изменилось? спросил себя старый сыщик. Выработался? Вроде, нет. Есть ещё порох в пороховницах. Ясное дело, чинов и наград даже в случае оглушительного успеха не будет для этого всегда найдутся специально назначенные люди. Ну и хрен бы с ними: и с теми, и с другими. Разве когда-нибудь было иначе? Заманчиво, чёрт возьми. Очень заманчиво
Не понимаю я тебя, Алексей Борисыч! Ты опер или где?! вклинился в его размышления раздражённый тенорок Симакова, видно подуставшего ждать хоть какой-нибудь реакции на своё предложение. Я тут перед ним ковром стелюсь и то ему, и это, а он в молчанку играет!
При этакой снеди, как не быть беседе еле слышно пробормотал Кузин, имея в виду обещанные ему преференции, и, как бы ставя точку в затянувшемся препирательстве не с начальником, конечно же, а с самим собой, уже во весь голос подытожил: Надо, так надо.
Стало быть, согласен. С облегчением вздохнул Симаков и деловито переключился на детали: С сегодняшнего дня присутствие твоей группы на утренних оперативках необязательно нехрен попусту на совещаниях штаны посиживать. Если что важное по теме будет, до тебя доведут. А вообще, в информационном плане будешь напрямую контактировать с отделом «А». Им дано уже указание свести воедино всё, что есть по «Бесу» и предоставить в твоё распоряжение
Отдел «А» аналитический, то есть, был создан в прошлом году. По идее в это в подразделение должна была стекаться агентурная и оперативная информацию со всего города. Предполагалось, что там её обработают и разложат по полочкам для дальнейшего использования по назначению. Задумка хороша, кто ж спорит, да вот с реализацией было пока не очень. Кузину приходилось пару раз иметь дело с этими аналитиками результат оказался не больно-то вдохновляющим. К тому же, будучи представителем старой школы, он привык полагаться исключительно на себя и особого доверия к новомодным веяниям не испытывал. Поэтому при упоминании об аналитическом отделе Алексей Борисович поморщился, словно под нос ему подсунули тухлое яйцо.
Ты погоди рожи-то корчить! заметив эту более чем выразительную реакцию и догадываясь о её причинах, вступился за ещё одно вновь образованное подразделение Симаков. Помяни моё слово, за аналитикой будущее! Без неё никуда. А что первый блин комом, так и Москва не сразу строилась. Всё наладится, дай срок.
Пока у них что-нибудь наладится, я успею состариться на пенсии, колко заметил Алексей Борисович.
На безрыбье и рак рыбка, урезонил его Симаков. Сам прикинь, «Бес» со своей бригадой по всей Москве нашумел запаришься обзванивать районы и выуживать, кто что на него имеет А тут никуда мотаться не нужно аналитиков озадачил, и через пару часов имеешь полный расклад.
Ну, разве что без особого восторга буркнул Кузин и, сочтя разговор оконченным, встал со стула. Ладно, пойду определяться с фронтом работ.
Что хочешь делай, а до «Беса» доберись! напоследок напутствовал его Симаков и вполне серьёзно добавил: Хоть сам к нему в банду внедряйся!
Признаться, такого оборота начальственной мысли Кузин даже допустить не мог. Внедрение это вам не шуточки, это ответственность того, кто санкционирует. Обыкновенно Симаков к таким вещам относился крайне негативно, а тут вдруг сам предложил и, похоже, не для красного словца. Ну, сам не сам староват уж, да и примелькался, но как вариант, почему бы и нет? прикинул Алексей Борисович. Примем к сведению. И, поставив галочку на этом пункте, покинул кабинет.
Уже в коридоре, Кузин посмотрел на часы и не смог сдержать удивления стрелки показывали 9:14. А он-то был уверен, что разговор с Симаковым занял уйму времени. Оказывается, ничего подобного. На всё про всё ушло меньше двадцати минут, и до начала утреннего совещалова оставалось аж четверть часа. Впрочем, мне-то что до этих посиделок? усмехнулся он. Я и мои орлы с сегодняшнего дня птицы вольные Ну или почти вольные Так что, торопиться некуда, да и незачем.
Как уже говорилось, чтобы попасть к себе Алексею Борисовичу нужно было всего-то спуститься с четвёртого этажа на третий. Минутное дело. Однако на лестничной площадке он задержался, чтобы без суеты и спешки выкурить сигаретку. Обычно здесь кучковались любители посмолить, которых некурящие коллеги выпроваживали из кабинетов, не позволяя превращать их в курилку, но сейчас по причине раннего часа не было никого. На треть заполненная окурками жестяная банка из-под индийского кофе, которую использовали в качестве пепельницы, сиротливо стояла на подоконнике. Кузин достал их кармана пачку «Космоса» и закурил. Парни мои потопают на совещание к Симакову только минут через десять, рассудил он, сделав первую глубокую затяжку, тут их и перехвачу. Порадую, мол, снизошла на нас благодать, и в ближайшие недели, а может статься и месяцы кто ж знает сколько понадобится времени, чтоб с «Бесом» и его бригадой разобраться, от ежедневных утренних посиделок у начальника отдела мы свободны.
Как там Симаков ребят-то моих обозвал? Двое из ларца? Алексей Борисович усмехнулся. Точно! Двое из ларца одинаковых с лица и есть
Близнецы
Мысли эти полезли Кузину в голову потому, что группа его состояла, понятное дело, из него самого и двух братьев-близнецов с, прямо скажем, не совсем обычной для москвичей в третьем поколении то ли украинской, то ли белорусской, то ли ещё какой фамилией Закупра страна у нас многонациональная, и кого только и где только не встретишь на её бескрайних просторах. Братья поразительно походили друг друга не только чертами лица и цветом волос, но и ростом, и телосложением. Олег считался, вроде, как старшим, он родился на семь минут раньше, Сергей соответственно, младшим. Но эта более чем условная возрастная разница внешне никак не проявлялась, так что человеку стороннему без подсказки разобраться, кто из них есть кто, было проблематично.
Алексей Борисович познакомился с этими хлопцами полтора года назад, весной восемьдесят девятого, когда они в числе сорока слушателей четвертого курса МВШМ прибыли в МУР для прохождения производственной практики. Обычное дело. Милицейская «вышка» такой же вуз, как все прочие, и ежегодно, перед сдачей госов, три сотни без пяти минут лейтенантов направлялись на пару с половиной месяцев в подразделения уголовного розыска Москвы и области, в том числе и на Петровку.
Наверняка руководством школы цели преследовались самые благие ознакомить выпускной курс с особенностями деятельности подразделений, чтобы четверокурсники могли углубить и закрепить полученные за годы обучения знания и приобрести кое-какие практические навыки. Милицейское же начальство на местах в полный рост использовало практикантов для решения собственных накопившихся проблем то бишь нещадно гоняло оказавшуюся в его распоряжении дармовую рабочую силу в хвост и в гриву, часто вовсе не сообразуясь с той мурой, что была прописана в плане практики, ну и, само собой, присматривалось к выпускникам на предмет последующего приглашения или неприглашения кого-либо из них для дальнейшего прохождения службы.
Как бы то ни было, но обоих Закупр, прикрепили к Алексею Борисовичу. Произошло всё буднично. В одно прекрасное апрельское утро вошёл к нему в кабинет Симаков в сопровождении двух здоровенных лбов, представил их, сообщил, что добры молодцы поступают в полное его, Кузина, распоряжение на ближайшие два с гаком месяца, и удалился. Алексей Борисович был слегка озадачен. Этот Олег, тот Сергей, а переставь местами, и хрен поймёшь, где тот, а где другой. Про таких говорят, родная мать не различит. Нет, понятно, что как раз она-то и различит как-никак мать! а вот Кузину, увидевшему их впервые, запутаться было проще простого.
Впрочем, братья, очевидно уже привыкшие к эффекту, производимому на окружающих их практически неотличимой внешностью, тут же, не сходя с места, помогли своему новоиспечённому наставнику определиться в вопросе идентификации. Дело в том, что жизнь внесла в облик одного из близнецов некоторые коррективы. После Афганистана у Олега на шее появился рубец, который тянулся от кадыка к левому уху след от осколка гранаты, едва не отправившего его на тот свет. А такая метина, согласитесь, просто не могла не бросаться в глаза, особенно когда знаешь, на что обратить внимание.
Парни сразу Кузину понравились. Ребята молодые, спортивные энергии через край. Просто лучатся энтузиазмом. В глазах щенячий азарт, без которого сыщик не сыщик это Алексей Борисович по себе знал. Словом, приглянулись. Подумалось, из таких со временем толк выйдет. Тем более, что парни геройские. Про то, что в Афгане служили они как бы между делом упомянули, а о боевых заслугах скромно умолчали. Но имеющий глаза да увидит. Поскольку четверокурсники явились в главк в милицейской форме, Кузин не мог не заметить, что на левой стороне груди у обоих серело по неброской орденской планке с тонкими синими вертикальными полосками по краям. Человеку знающему а Кузин относился к таковым это говорило о многом: сочетание цветов на муаровой ленте соответствовало медали «За отвагу», которую заслужить не больно-то просто.