Я открыла зажатую в руке папку, и вытащила ручку. На душе стало гадко из-за вновь нахлынувших воспоминаний, а вытянутая рука в нерешительности застыла в нескольких миллиметрах от графы «Подпись».
Вдруг, мой затылок обожгло чье-то горячее, прерывистое дыхание. Рядом с моей ладонью появилась еще одна широкая, с проступающими на ней извилистыми венами. В длинных пальцах был зажат серебристый «паркер».
Не успела я и глазом моргнуть, как в конце списка появилось еще одно имя, выведенное аккуратным каллиграфическим почерком: «А. Моретти».
По-моему, здесь не о чем задумываться послышался ласкающий слух баритон, Нельзя отступать, если сердце уже приняло решение.
Я вздрогнула, и обернулась.
Анджей стоял напротив, и пристально смотрел на меня.
Я не то есть нечленораздельно пробормотала я, пытаясь подобрать мигом вылетевшие из головы слова. Я не собиралась ехать моя подруга Полина вынудила меня записаться. Решила, что мне не помешает развеяться.
Анджей улыбнулся, снова обнажив свои белоснежные зубы, и протянул мне ладонь:
Меня зовут Анджей. Хотя, ты и так это уже знаешь он усмехнулся. Я сразу же заметил тебя в аудитории!
«Значит, мне не показалось» подумала я про себя, а вслух спросила:
Правда? И где же я сидела?
Анджей удивленно вскинул бровь, но, тем не менее, сразу же, без какой-либо тени сомнения, ответил:
Средний ряд, шестая парта, второе место справа. А зачем ты спрашиваешь?
Я, не в силах сдержаться, громко усмехнулась:
Да так знаешь, забудь. Я Амелия Гумберт.
В глазах Анджея неожиданно появился какой-то странный огонек. Его грудь начала вздыматься чаще, а дыхание участилось.
Невероятно горячая, слегка шероховатая ладонь осторожно коснулась моей, и я почувствовала, как по телу разливается приятное тепло, а щеки наливаются краской.
Амелия тихо прошептал он, проговаривая каждую букву, словно пробуя ее на вкус, Красивое имя! Откуда оно?
Я улыбнулась, и убрала за ухо выбившуюся прядь:
От моего дедушки.
От дедушки?
Как-нибудь я расскажу тебе. А пока мне, наверное, нужно поблагодарить тебя, за я запнулась, ну, за то, что ты сделал для меня утром.
Он потупил взор:
Знаешь, обычно я так не поступаю
Не вступаешься за девушек?
Он усмехнулся. На его щеках проступили ямочки.
Да нет, я имел в виду, что я обычно не врезаю по носу первому встречному.
Теперь мы уже улыбнулись вместе.
Надеюсь на это. Но знаешь, я вообще-то хотела предупредить тебя насчет Эдуарда. Он
Он твой парень, да? закончил за меня Анджей.
Только сейчас я поняла, что он действительно говорит без малейшего намека на акцент, и это действительно поражало воображение. У моих родителей было пару знакомых в Мюнхене, которые владели русским языком, и, честно признаться, жуткий акцент и грубая интонация сразу же выдавала в них немцев. Что касается Анджея, то его выдавала скорее внешность голубые глаза, идеально ровный нос, светлые волосы, и, хоть и подтянутая, но все же довольно худощавая фигура.
Мы собирались пожениться тихо прошептала я.
«Собирались»?
Да, собирались. Но у нас ничего не вышло. В общем, все это сложно! я глубоко вздохнула. Одним словом, я просто хотела сказать, чтобы ты был осторожен. После того, что ты сегодня сделал, Эдуард приложит все усилия, чтобы испортить тебе жизнь. Он из очень влиятельной семьи. Ты здесь новенький, и вероятно
Анджей усмехнулся:
Амелия, не нужно за меня беспокоиться. Я уже большой мальчик, и смогу за себя постоять.
Он немного наклонился вперед, и я сразу же почувствовала ласкающий нос аромат сандалового дерева, разбавленный ноткой гибискуса:
Ты же ведь, и сама сегодня все прекрасно видела.
Все вокруг закружилось. Я боролась с отчаянным желанием приблизиться к нему еще ближе. Мое дыхание участилось, а сердце так и рвалось из груди.
Разве нет?
Его синие глаза так и «ласкали» мне взор, словно волна холодного океана, налетающая на рифы. Они буквально гипнотизировали.
Мне жутко захотелось, чтобы он меня поцеловал. Немедленно! Прямо сейчас! Но, вдруг, все закончилось, так и не успев начаться.
Я, словно пробудившись ото сна, отстранилась и тихо пробормотала:
Я не это имела в виду дыхание никак не желало восстанавливаться, Очевидно, что ты в городе недавно, и поэтому тебе вряд ли известно, что его отец депутат. Если его сыну что-то не нравится, то и ему тоже
Амелия, поверь, у меня тоже достаточно знакомств. Тебе не стоит за меня беспокоиться! Если бы его отец был хорошим человеком, то наверняка объяснил бы сыну, что мужчина не имеет никакого права на то, чтобы унижать женщину! Особенно, если он ее любит.
В его глазах вдруг промелькнула боль. Я сразу же поняла, что он проходил через что-то подобное, но, как бы там ни было, наше знакомство длилось всего несколько часов, а это означало, что я не имела права ничего спрашивать.
Анджей посмотрел на часы, и пробормотал:
Прости, но мне нужно идти. У меня есть кое-какие дела. Мне было приятно познакомиться с тобой, Амелия
Его глаза снова на какой-то миг встретились с моими, и я одними губами прошептала:
Мне тоже, Анджей.
Он еще раз одарил меня своей невероятной улыбкой, а затем резко тронулся с места. Через секунду высокая стройная фигура Анджея исчезла за поворотом.
Я еще немного постояла перед дверьми, стараясь привести в норму все еще безумно стучавшее в груди сердце, а затем, направилась в деканат сдавать формуляр.
Спустя десять минут я наконец-то освободилась, и, снова подойдя к стенду, еще раз изучила список студентов, изъявивших желание на поездку.
Ручка снова замерла над пустой графой рядом с моей фамилией. Размашистый, но при этом довольно аккуратный почерк Анджея так и бросался в глаза чуть ниже.
Моя рука резко дернулась, и несколько секунд спустя моя подпись так же появилась в списке. Еще раз пристально изучив бланк, я поспешила направиться вниз.
Что так долго? недовольно пробормотала Полина, как всегда забравшаяся на переднее сиденье, и трясущая головой в такт песни, вырывающейся из динамиков. «BANKS» искренне «умоляла о нити».
Я хлопнула дверью, и, удобно расположившись на заднем сиденье, отбросила в сторону свой светло-бежевый рюкзак.
Действительно, почему так долго? голубые глаза Ксандра, не такие выразительные, как у Анджея, пристально посмотрели на меня из зеркала заднего вида.
Я откинулась на кожаный подголовник, и, улыбнувшись, пробормотала:
Ну я отчиталась за пропуски, подтвердила свое заявление на поездку в Прагу, и поболтала с Анджеем.
Что?! Полина резко подпрыгнула на сиденье, и, мигом выключив музыку, повернулась ко мне. Ты поболтала с этим красавчиком? Просто взяла, и ПОБОЛТАЛА?
Начинается недовольно протянул Ксандр и повернул ключ в зажигании.
Мотор тихо загудел.
Я должна все узнать в мельчайших подробностях!
Машина резво тронулась с места. Все то время, что мы добирались до Мясницкой, Полина не умолкала ни на секунду, продолжая расспрашивать меня про Анджея.
Каково же было мое облегчение, когда я, наконец, оказалась дома.
В квартире стояла ласкающая слух тишина. Папа две недели тому назад укатил в очередную командировку в Бразилию, где реализовывал свой новый проект по строительству. Мама еще не вернулась из своей студии.
Первым делом я направилась на кухню, чтобы чем-нибудь перекусить, а заодно покормить и Марса.
В холодильнике меня не привлекло ничего кроме апельсинового сока, да приготовленного вчера греческого салата. Выудив из плетеной корзиночки пару квадратных ломтиков белого хлеба, я вставила их в тостер. Достав из тумбочки сухого корма для кошек, я наполнила им пластмассовую миску Марса, надеясь, что это заставит нашего котика выползти, наконец, из своего «убежища» в спальне родителей.
В папином кабинете тихо тикали напольные часы с маятником. В раковине лежала оставленная с завтрака грязная посуда.
Пересилив лень, я подошла к мойке, и, включив воду, начала тщательно отмывать тарелки от остатков каши, хлопьев и йогурта.
К тому моменту, когда я покончила с посудой, хлеб уже выскочил из решетки. Выложив ароматные ломтики на тарелку, я добавила на них немного салата, и с удовольствием отправила в рот.
Немного утолив голод, я решила, что неплохо было бы принять душ после всего того, что произошло утром.
Войдя в ванную комнату, я подошла к кабине и включила горячую воду. Настроив радио на любимую волну, я с огромным удовольствием встала под ласкающие тело струи.
Из динамиков послышались «Snow Patrol».
Стащив с полки бутылочку любимого геля для душа с ароматом арбуза, я выдавила пару капель на мочалку и с удовольствием нанесла пенную жидкость на тело.
Через несколько минут косые струи воды, наконец, смыли с моего тела грубые прикосновения Эдуарда. Я осторожно провела ладонью сначала по одному запястью, затем по второму. Глубокие шрамы пестрели на коже уродливыми неровными линиями. В такие минуты я, как правило, начинала беспощадно корить себя за свою глупость, а заодно, и мечтать о том, что это убожество однажды каким-нибудь чудесным способом исчезнет с моих рук, и перестанет, наконец, напоминать о случившемся.
Выйдя из приятного тепла стеклянной кабины на прохладный темно-синий кафель, я направилась к зеркалу, и расчесала спутавшиеся от воды волосы. Из стеклянных глубин на меня грустно взирало бледное осунувшееся лицо моего зеркального двойника, которое, казалось, сохранило в себе всего лишь одну узнаваемую черту «прежней» Амелии, а именно большие темно-зеленые глаза.
Натянув на тело светло-серый шелковый халат, я направилась в свою комнату.
Когда я оказалась внутри, то сразу же пришла к выводу, что мама была абсолютно права вид передо мной предстал и впрямь ужасающий.
Повсюду «красовались» кучки из использованных бумажных платков, дорожка, сооруженная из смятой одежды, вела в гардеробную, а на письменном столе, заросшем целой тонной пыли, валялись груды наших с Эдуардом совместных фотографий. Постель не заправлялась неделями напролет, коробочки из-под компакт-дисков были перепутаны и разбросаны повсюду вперемежку с нижним бельем.
Притащив из кладовой пылесос и пачку хозяйственных салфеток, я взобралась на кровать, и включила музыкальный центр, примостившийся в широкой, отделанной дубом нише.
Из динамиков послышались громкие гитарные рифы. «Honeyblood» запели о «вечном падении».
Что ж, приступим! Пусть вторым шагом в моей реабилитации станет уборка!
Собрав использованные салфетки в мусорный мешок, я сразу же принялась за пылесос.
Когда светло-серый ковер вновь стал бежевым, настала очередь одежды. Аккуратно развесив вещи в гардеробной по цветовой гамме, я собрала валяющееся на полу белье, и отнесла его в стиральную машину.
Отправив наши с Эдуардом фотографии туда же, куда и весь остальной мусор, я тщательно протерла письменный стол, а затем, аккуратно разложила учебники, тетради и компакт-диски.
Когда я начала менять постельное белье, и с силой сдернула с матраца простыню, что-то тихо лязгнуло о паркет.
Я перевела взгляд на пол и заметила, что рядом с ножкой кровати что-то притягательно поблескивает.
Присев на колени, я осторожно подняла «находку». Маленький овальный медальон с растительным орнаментом бесшумно раскачивался на тонкой цепочке из белого золота.
У меня в груди екнуло:
А я-то думала, что давным-давно потеряла медальон дедули протянула я в пустоту.
Осторожно открыв крышечку, я с любовью посмотрела на крохотные фотографии: на первой я и дедушка запускали воздушного змея, а на второй он заключил меня, четырехлетнюю малютку в пышном клетчатом платьице, в свои крепкие объятья. Его густая седая шевелюра развевалась на ветру.
Я чмокнула фотографию, и, закрыв медальон, повесила его на шею.
На глаза навернулись слезы. Так всегда бывало, когда я начинала вспоминать о дедушке. А точнее, о его трагической гибели.
Он был знаменитым историком, и поэтому довольно часто руководил археологическими экспедициями. В день моего пятого дня рождения он должен был вернуться из Непала из очередной поездки, но этому так и не суждено было случиться. Самолет, набрав высоту, взорвался в воздухе прямо над Катманду.
Я встряхнула головой, пытаясь отогнать от себя неприятные воспоминания, и решила как можно скорее вернуться к уборке.
Когда постель, наконец, была заправлена и застелена свежим бельем, я решила включить компьютер, и проверить электронную почту.
В «ящике» оказалось несколько сообщений от секретаря из деканата, в которых были экзаменационные билеты по современной филологии и философии, тема нового доклада от Даниеля, а также письмо от папы, в котором он сообщал о процессе строительства нового квартала в Порто-Аллегре, а так же интересовался, как у меня дела.
В тот самый момент, когда я закончила писать ответ, дверь в прихожей тихо щелкнула, и отворилась. Послышался лязг ключей, брошенных в стоящую на комоде в прихожей вазочку.
Амелия, ты дома? послышался усталый голос мамы.
Я у себя! отозвалась я, вставая из-за стола.
Поправив волосы и сведя ладони вместе, я торжественно выпрямилась, ожидая появления мамы.
Послышались частые шаги.
Через секунду ее белокурая голова появилась в дверном проеме. Реакция на представшее перед ней зрелище не заставила долго себя ждать.
Мама открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и замерла в нерешительности. Ее удивленные глаза тщательно изучали комнату, не упуская из виду ни одну деталь. Зрачки внимательно «скользили» по полу, столу, полкам, шкафу
Амелия, что заикаясь, начала она, Господи, что это?
Мое лицо озарила гордая улыбка:
Я просто решила последовать твоему совету и немного здесь прибраться. Ну, что скажешь?
Мама осторожно провела ладонью по лакированному дубу столешницы, и, увидев запущенное приложение электронной почты, совсем растаяла:
Ты написала папе?! Как у него дела? У меня совсем не было времени
У него все в порядке! отозвалась я. Приезжает через четыре недели. Строительство идет полным ходом. Сегодня у них был жуткий ливень
Мама подошла ко мне и крепко обняла. Ее лицо озарила улыбка:
Амели, я так рада, что ты начинаешь приходить в себя! Это огромный шаг вперед.
Я крепко прижала маму к себе. От нее пахло сливочной карамелью, и дело тут было совсем не в духах. Это был ее собственный, особый запах, который был со мной с самого детства. Каждый раз, когда мама обнимала меня, и я чувствовала этот сладостный аромат, мне начинало казаться, что я снова становлюсь маленькой девочкой, дремлющей у нее на руках.
Я тоже рада.
Отстранившись, я подошла к нише и выключила проигрыватель. Тишина, столь резко воцарившаяся в комнате, буквально «надавила» на слух.
Мама прошла в гардеробную, а я вернулась к столу, чтобы выключить моноблок. Пару привычных движений, и гудение процессора исчезло.
Вместо него из гардеробной послышалось тихое шуршание. Я осторожно подошла к настежь открытым двойным дверям с тонкими решетками. Мама встрепенулась, и резко отстранилась от ящика, в котором я хранила белье.
Я я просто просматривала твои вещи, и она лихорадочно соображала, что же сказать, Мне кажется, тебе было бы полезно немного обновить свой гардероб! Сходи с девочками в торговый центр, развейся
Мама поняла, что ее «поймали», и решила сразу же перевести тему на шмотки. Возможно, раньше это сработало бы, но уж никак не сейчас.