Владимир Анин
Оборотень
Вы на какое время? недовольно спросила дородная тётка неопределённого возраста.
На девятнадцать двадцать четыре, ответила сухонькая старушонка. А вы?
На девятнадцать двенадцать.
Ну, и чего вы тогда волнуетесь?
А я не волнуюсь. Просто ходют тут всякие проворчала тётка, поёрзав могучим задом, отчего кресло под ней жалобно заскрипело.
Это кто же тут всякие? вскинулась старушонка.
Да я не про вас.
А про кого?
Да про этих
Тётка махнула рукой, видимо, решив не продолжать этот провокационный разговор.
Нет уж вы ответьте! потребовала старушонка.
Ну, ходют без очереди, а ты потом сиди тут до опупения.
Вот мой талон, с вызовом сказала старушонка и сунула тётке под нос бумажку. А ваш где?
В сумке.
Предъявите.
С какого
А с такого! Я вам предъявила, теперь извольте вы. А то, может, вы тут сами без очереди.
Что? Это я без очереди? Да на!
Тётка полезла в сумку и извлекла из неё мобильник, кошелёк, чехол для очков, ключи, некое подобие косметички, потрёпанную книжку и, наконец, мятый талон на приём к врачу.
На! повторила она. Убедилась?
Убедилась, проворчала старушонка, внимательно изучив талон.
Ну и всё! буркнула тётка, укладывая своё богатство обратно в сумку.
Ну и всё.
Обе женщины уставились на бледно-розовую стену.
Тем временем за белой дверью с номером «419» и надписью «терапевт», в кабинете с распахнутым настежь окном, сидела за столом крашеная блондинка лет сорока в белом халате и квадратных очках, с лицом отчаянно скучающего человека, и, пялясь то в экран компьютера, то на клавиатуру, тыкала указательным пальцем в клавиши. Напротив неё, ссутулившись, сидел на стуле тощий старичок в сильно поношенной одежде, опустив взгляд и нервно теребя в руках серую кепку.
Запись к кардиологу на восьмое октября.
Как? растерянно спросил старичок. Но это же через два месяца!
И что?
Но к кардиологу через два месяца, к урологу через три. Так ведь и не дожить можно
А я что сделаю? Нету раньше. Могу к психиатру направить, к нему даже сегодня запись есть.
Но зачем мне к психиатру, у меня вроде с этим всё в порядке
«Вроде». А сами всё чем-то недовольны, мысли суицидальные.
Да нет у меня никаких таких мыслей.
Как же это нету? А кто сказал «не доживу».
Знаете, я, пожалуй, пойду, сказал старичок, вставая. До свидания.
А зачем приходил тогда? проворчала врачиха. Приходят, сами не знают зачем.
Старичок открыл дверь и выскользнул из кабинета.
Сидевшая в коридоре прямо напротив двери дородная тётка вскинула руку, посмотрела на часы и нервно поёрзала. В эту секунду старушонка подскочила и рванула к кабинету.
Э! рявкнула тётка. Куда? Щас моя!
И на удивление резво бросилась следом. Едва старушонка успела распахнуть дверь в кабинет, тётка вцепилась ей в рукав и потянула назад.
Пустите! взвизгнула старушонка. Ваше время ещё не подошло.
А ты вообще после меня! сопела тётка.
А ну закройте дверь! крикнула врачиха.
Обе женщины переглянулись и попятились обратно к креслам.
Дверь! заорала врачиха.
Тётка от испуга выронила сумку, кряхтя, нагнулась, подняла её и, закрыв дверь, села на место. Старушонка уже сидела. Она скосила глаза на соперницу и усмехнулась:
Корова!
Старая ворона! буркнула в ответ тётка.
В это время в дальнем конце коридора показалась стройная фигура в чёрном брючном костюме. Цокая высокими каблуками, она неторопливо шла по ошарпанному линолеуму. Тёмно-каштановое каре вздрагивало при каждом шаге, то скрывая, то вновь открывая белые щёки и острые скулы. Большие тёмные очки придавали её лицу таинственность, а плотно сжатые губы говорили то ли о решимости, то ли о неуверенности.
Она подошла к кабинету терапевта и взялась за ручку двери.
Эй, девушка! крикнула дородная тётка. Здесь очередь, не видно, что ли?
Девушка обернулась.
А разве тут не по записи? спросила она низким бархатным голосом.
Вот именно, что по записи! У вас какое время?
Девятнадцать ноль-ноль.
А сейчас, между прочим, уже девятнадцать ноль-одна.
Спасибо, ответила девушка и вошла в кабинет.
Я же сказала! рявкнула врачиха, отрывая взгляд от смартфона, на котором что-то писала.
Простите, вежливо произнесла девушка, но моё время по записи уже началось.
А моё ещё нет На сколько у вас?
На девятнадцать ноль-ноль.
Врачиха взглянула на смартфон и убрала его в карман халата.
Ладно, буркнула она. Садитесь. Фамилия?
Здравствуйте, сказала девушка. Коренева.
Врачиха едва заметно кивнула, покосившись на пациентку, и уставилась в экран компьютера. Пощёлкав мышкой, она спросила:
Кира Алексеевна?
Да.
Врачиха вздохнула и продолжила какие-то непонятные манипуляции с компьютером, а Кира напряжённо глядела в открытое окно, покусывая губы.
Что у вас?
А? переспросила Кира.
На что жалуетесь? с ноткой раздражения в голосе спросила врачиха.
Видите ли Со мной что-то странное происходит.
Сейчас с каждым вторым что-то странное происходит. А подробнее?
Даже не знаю, как это объяснить. В общем, мне кажется, что временами я становлюсь не тем, кем являюсь обычно.
А кем вы являетесь обычно?
Женщиной
А становитесь мужчиной? предположила врачиха и усмехнулась.
Нет. Я становлюсь чудовищем.
Удивила! Сейчас каждый второй чудовище. Видела, вон в коридоре сразу два сидят?
Да нет же! воскликнула Кира. Поймите, я становлюсь зверем. Я могу убить!
О, дорогуша! Это тебе не ко мне, с показным вздохом произнесла врачиха, как-то незаметно перейдя на «ты». По тебе сто третий плачет.
Простите?
Сейчас я тебе направление выпишу.
Врачиха снова принялась колдовать над компьютером.
А может, мне какие-то анализы надо сдать? спросила Кира. Или рентген?
Может, тебе ещё колоноскопию прописать? буркнула врачиха и щёлкнула мышкой.
Затем она взяла со стола маленький листок, написала на нём «103», расписалась и протянула Кире.
И куда мне теперь?
Ты что, тупая? Я же написала в сто третий.
Почему вы так со мной? чуть не задохнувшись от обиды, воскликнула Кира.
А как ещё с вами? огрызнулась врачиха. Только время отнимают! Нет, чтоб спасибо сказать. Иди давай! Не задерживай очередь!