Я ещё тогда посмотрела на него и подумала, что на доллар похоже, задумчиво рассматривая дерево, но не торопясь выходить из машины, ответила Лика, а ещё там с Мишкиной стороны здоровенный такой камень был, помните? Интересно, он тоже окажется с неправильной стороны или это чисто дерево такое прикольное? Давайте посмотрим, а?
А куда мы денемся, пожал плечами Венечка, нам всё равно дальше ехать, по любому вот и увидим.
Додик молча завёл машину, и мы медленно поехали дальше по тропинке, уже не беззаботно глядя по сторонам, а настороженно всматриваясь в окружающий лес. Только Лика восторженно сверкала глазами и чуть ли не подпрыгивала от нетерпения, впрочем, и остальные проявляли больше сдержанного любопытства, чем опасений. Ну как же: загадочная природная аномалия! И только я, видимо, молила высшие силы о том, чтобы камень оказался на положенном ему логикой и природой месте.
Вот он! торжествующе крикнула Лика, когда в поле нашего зрения возник большой, местами покрытый пятнами серого мха, валун. Он никуда не делся и по-прежнему преспокойно лежал себе на обочине с неправильной пассажирской стороны.
И чему ты радуешься? покосился на сияющую Лику Венечка. Вопросов меньше не стало, скорее, наоборот, это к бабке не ходи. И вообще уже часов пять, наверное, хотелось бы до матча успеть домой добраться, раз уж озеро отменилось.
А впереди просвет, задумчиво проговорил Додик, всматриваясь в даль, и что-то мне подсказывает, что там не долгожданные бескрайние поля, а та самая поляна с деревом. Кто-нибудь хочет поспорить?
Желающих не оказалось, и мы со странной смесью страха и предвкушения аккуратно поехали вперёд. На этот раз никто даже не выругался: мы, не выходя из машины и не заглушая двигателя, молча смотрели на лишённое листьев чёрное дерево.
А может, на противоположной стороне тоже есть дорога? уже без прежнего энтузиазма предположила Лика. Нам бы хоть до какой-нибудь цивилизации добраться, а то так можно долго ездить.
Угу, пока бензин не кончится, бросив быстрый взгляд на приборную панель, ответил Додик, вот тоже странно: я заправился незадолго до того, как мы свернули, вы же помните, а по расходу бензина получается, что мы проехали километров двести, никак не меньше.
Давайте я добегу и быстренько гляну есть там дорога или нет, предложил Мишка и, не услышав принципиальных возражений, выбрался из машины и быстрым шагом пересёк в общем-то не слишком большую поляну. Пройдясь немного вдоль кромки такого же хвойного леса, он радостно замахал нам руками и что-то прокричал. Поняв, что мы его не слышим, Мишаня начал активно жестикулировать, показывая, чтобы мы ехали к нему.
Я вышла из машины и тоскливо вздохнула: идти мимо чёрного дерева совершенно откровенно не хотелось. Я не могла отделаться от ощущения, что оттуда, изнутри этого чёрного ствола, за мной кто-то пристально наблюдает. И в этом внимании нет ни доброты, ни любопытства, а есть только хищный интерес умного и очень голодного существа. И оно, это спрятавшееся в дереве нечто, чрезвычайно недовольно тем, что мимо ходит столько бесхозной еды, до которой ему никак пока не добраться. Но перспектива провести ночь на окраине поляны в непосредственной близости от пугающего меня чёрного, раскорячившего ветки монстра тоже не так чтобы вдохновляла. Поэтому я глубоко вздохнула и, стараясь не слишком приближаться к дереву, прошла вдоль кромки леса к нетерпеливо приплясывающему на месте приятелю.
Тут вполне себе приличная дорога, радостно сообщил он, глядя, как ребята, не пожелавшие идти пешком, едут по поляне. Машина мягко переваливалась на скрытых в траве кочках, но вдруг почему-то резко вильнула в сторону и задела круг сухой травы, словно очерченный вокруг странного дерева. Мне на секунду показалось, что от ствола к машине метнулась какая-то тень, но это был, скорее всего, просто клочок тумана.
«Субару», недовольно скрипнув тормозами, остановилась рядом с нами, мы с Мишкой забрались в салон, и Додик выехал с поляны на достаточно широкую и, я бы даже сказала, наезженную грунтовку. Когда плотный песок под колёсами сменился травой, а дорога сузилась до состояния широкой тропы, у меня в сердце зашевелилось дурное предчувствие, а когда Давид так резко нажал на тормоза, что нас всех швырнуло вперёд, то я уже знала, что увижу.
На обочине, словно издеваясь над нами и над здравым смыслом, изгибалась ель, напоминающая знак американской валюты, и даже старое растрёпанное гнездо, казалось, насмешливо кривилось в злорадной ухмылке.
Мы молча смотрели на дерево, и ни у кого не возникло ни малейшего желания не то что как-то комментировать, но даже вообще что-либо говорить: а что тут скажешь? Уже не было никаких сомнений, что происходит нечто выходящее за рамки привычной адекватной реальности. Ну не могла эта кривая ёлка оказаться снова у нас на пути, никак не могла! Она вообще осталась с той стороны поляны.
Вдруг со стороны водителя между деревьями мелькнула какая-то цветная точка: по не слишком густому лесу неторопливо брёл человек. Его ярко-жёлтый дождевик был прекрасно виден издалека и выглядел непривычно обыденным посреди творящегося сумасшествия. Было не совсем понятно, как ему в такую погоду не жарко в длинном плаще с надвинутым на лицо капюшоном, но мало ли какие у кого причуды. Может, он клещей боится
Давид тоже увидел неспешно идущего по лесу то ли грибника, то ли ягодника и, выскочив из машины, перепрыгнул неглубокую придорожную канавку.
Эй! крикнул он незнакомцу, не обратившему на стук автомобильной двери ни малейшего внимания. Подождите, пожалуйста! Вы нам не поможете?
Человек в жёлтом дождевике и не подумал остановиться, продолжая неторопливо идти параллельно дороге. Давид уже почти догнал его, когда человек поравнялся с широко раскинувшей лапы елью. Додик вместе с ним исчез за тёмно-зелёным колючим треугольником, но с другой стороны ели никто из них так и не появился. Прошло несколько томительных минут, однако ни загадочного человека в жёлтом дождевике, ни Давида по-прежнему не было видно.
Слушайте, а они где? первой не выдержала Лика. Сколько можно стоять за деревом?
Да нету их там, побледневший Венечка зачем-то застегнул и тут же расстегнул обратно ветровку, не понятно что ли, там вообще никого нет, иначе хоть что-то было бы слышно. А там тишина.
Мы дружно прислушались: действительно, в лесу не раздавалось никаких звуков кроме негромкого шороха ветвей и шелеста листьев. Не было слышно даже привычного пения птиц и жужжания насекомых. Я не люблю всякую лесную летающую живность, но сейчас я, наверное, обрадовалась бы и комару, и шмелю, и мухе. Было тихо и мирно, но почему-то от этой благостности по спине бежали ледяные мурашки.
Как-то мне не по себе, тишина как на кладбище, негромко, словно сам себе, проговорил Мишка, и Лика согласно закивала, давайте посмотрим, что там за этой ёлкой.
Давайте, вразнобой согласились все, но при этом никто не тронулся с места.
Я один не пойду, обычно с удовольствием ввязывавшийся в любую авантюру Мишаня неуверенно посмотрел на нас, вдруг он там лежит?
Кто? спросила Лика, зябко кутаясь в куртку, и я вдруг заметила, что на тропинку начали опускаться мягкие летние сумерки. Значит, максимум через час-полтора станет почти темно, и путь по лесной тропе, неизменно приводящей нас на одну и ту же полянку, превратится в опасный аттракцион.
Додик, кто же ещё, Мишка огляделся и вопросительно посмотрел на нас, вдруг этот мужик в дождевике его того
А сам испарился? скептически фыркнул Венечка, но всем было понятно, что ему тоже страшно. Давайте позовём, вдруг он откликнется или хотя бы как-то даст о себе знать. Застонет, например
Ребят, а кто умеет водить машину? вдруг сообразила я. Я могу, но не в лесу и не в темноте. В любом случае найдём мы Додика или нет отсюда надо выбираться. И присылать завтра спасателей или полицию. Кого в таких случаях зовут?
Ты хочешь его тут бросить? вскинулся Венечка, с возмущением глядя на меня.
Кого конкретно? Додика? А ты предлагаешь искать его ночью в незнакомом лесу? И провалиться в первую же попавшуюся на пути звериную нору или берлогу? Чтобы искать пришлось уже не только его? я чувствовала внутри странную обволакивающую сознание пустоту. Мне почему-то кажется, что профессионалы справятся с этим несколько лучше. Так что с машиной?
Я только скутер могу, смущённо отозвался Мишка, а Венечка просто покачал головой.
Я умею, конечно, но примерно как ты: только при свете и желательно по асфальту, призналась Лика, но давайте и правда попробуем его позвать
Не вижу смысла, но давайте попробуем, согласился Венечка и первым закричал, Додик! Давид! Додик!
Мы присоединились, но в лесу по-прежнему было совершенно тихо, если не считать наших попыток докричаться до непонятно куда пропавшего приятеля. Даже эха почему-то практически не было, зато постоянно возникало ощущение, что мы кричим словно в каком-то замкнутом пространстве и звуки не выходят за границы кем-то ограниченной территории. От этого становилось ещё более жутко. Было невероятно странно сознавать, что где-то совсем неподалёку есть цивилизация, большой город, суетливо толпящиеся люди и мчащиеся по асфальту машины. Это было, да, но словно в каком-то параллельном мире. Здесь же существовали лишь высокие мрачные деревья, тёмные треугольники елей, покрытые мхом кочки и тишина, абсолютная и зловещая.
Слушайте, это наверняка подстроено, стараясь придать голосу оптимистичное звучание, сказал Венечка, сейчас мы начнём метаться, переживать, а из-за деревьев выскочат люди с криками «Вас снимает скрытая камера!»
Я согласна, торопливо ответила Лика, нервно стискивающая лямку кожаного рюкзачка, пусть я буду выглядеть абсолютной дурой, но зато здесь появится хоть кто-то живой кроме нас.
Надо всё-таки туда пойти, Мишка решительно шагнул в торону ёлки, за которой пропали Додик и мужик в жёлтом плаще, но остановился и оглянулся на нас. Кто со мной? Сонь, ты же смелая, давай сходим?
Я смелая? С чего ты взял?
Идти с Мишкой категорически не хотелось, хотя в глубине души я и понимала, что сделать это нужно, так как неизвестность гораздо хуже. Но почему я-то? Пусть вон Венечка идёт, он вроде как мужчина, хоть и выглядит почти подростком. Про Лику и речи нет, она ни за что на свете не согласится.
Один я тоже не пойду, Мишка отодвинулся от края дороги и сделал несколько шагов, стараясь с тропы заглянуть за злополучную ёлку, не видно Но им же было просто некуда деться в этом лесу!
Может, там подземный ход какой-нибудь? высказал предположение Венечка, пытаясь с обочины заглянуть за дерево с другой стороны. Со времён войны, например?
Какой войны? странно посмотрела на него Лика, разве что пальцем у виска не покрутила. У нас здесь военных действий со второй мировой не было, а тому уж семьдесят лет. Любой ход давным-давно обвалился бы или зарос. Так что версия не прокатывает.
Ну не инопланетяне же, фыркнул задетый Ликиным тоном Венечка, хотя это как раз было бы в твоём стиле. Ты же у нас любительница всякой паранормальной ерунды. Но, увы, с нами нет ни Малдера, ни Скалли, ни твоего обожаемого Дина Винчестера.
Ладно, решилась я, понимая, что иначе мы на этой дороге простоим до утра, только руку мне дай, чтобы через канаву перепрыгнуть.
Вот! Мишка торжественно, хотя и не слишком вежливо ткнул в меня пальцем. Вот она, смелость и сила духа! А вы стойте тут и переживайте, мучайтесь от неизвестности.
Отвага на грани идиотизма, проворчала я, злясь на себя, на Мишку, на Додика и на весь творящийся вокруг дурдом.
Ребята, вы только за эту ёлку не заходите, ладно? А то если и вы внезапно пропадёте, это будет уже явный перебор, попросила Лика, с тревогой оглядывая нас, и внезапно перекрестила по очереди Мишку и меня.
Вдохновлённые таким своеобразным напутствием, мы с грехом пополам перебрались через неглубокую канавку и, неосознанно взявшись за руки, осторожно пошли в сторону загадочного аномального места. Обойдя непонятную ель по широкой дуге, мы увидели то, что и должны были увидеть: за деревом никого не было. То есть вообще никого, ни стоящего, ни сидящего, ни лежащего. Не наблюдалось также и зияющих провалов в земле, во всяком случае, заметных издали.
Ну что? крикнул с дороги Венечка, которому явно было неловко из-за того, что с Мишкой пришлось пойти мне, а не ему.
Ничего, отозвалась я и увидела, как они с Ликой разочарованно переглянулись, и никого. Слушай, а может, мы что-то такое съели или выпили, и теперь у нас коллективная галлюцинация? это я уже негромко спросила у нерешительно переминающегося рядом Мишки.
Что? он пожал плечами и вдруг шепнул. Сонь, тебе не страшно? А то мне чего-то жутковатенько так, словно фильм ужасов смотрю и точно знаю, что в ближайшее время случится что-то кошмарное. Только это будет не на экране, а в реальности, и не с кем-то там, а со мной со всеми нами?
Слушай, не нагнетай, я раздражённо поморщилась, так как приятелю удалось передать именно то, что никак не могла сформулировать я сама: ощущение стремительно приближающейся неизбежной катастрофы.
Пока мы занимались разведывательной деятельностью, тени вокруг стали гуще, и я повернулась к Мишке:
Мишань, а который час? Я телефон в машине оставила, в сумке: всё равно сети нет.
Приятель вытащил из нагрудного кармана рубашки смартфон, посмотрел на экран, зачем-то встряхнул аппарат, снова посмотрел и непонимающе взглянул на меня:
Странно, многочисленные веснушки стали заметнее на побледневшем лице всегда бодрого и неунывающего Мишки, показывает, что сейчас половина второго, но ведь этого не может быть, правда, Сонь? Мы в половине второго в аккурат к лесу подъезжали, я точно помню, потому что как раз на время посмотрел.
Я почувствовала, как у меня заныли зубы от чёткого ощущения, что я не хочу знать ответ на повисший в воздухе пока ещё не заданный вопрос. Просто потому, что ответ на него не понравится ни мне, ни остальным.
Зато сеть есть! радостно воскликнул приятель и начал лихорадочно набирать номер. 911, правильно?
Нет, экстренные службы 112, я во все глаза смотрела на поднёсшего к уху аппарат Мишку, но, насколько я знаю, тебя всё равно на него перекинет автоматом Ну что там?
Гудка нет, шёпотом отчитался Мишаня, какие-то шумы, как помехи О, погоди, вроде как гудок пошёл
Я подошла ближе, забралась на удачно подвернувшийся пенёк и практически прижалась ухом к трубке, чтобы слышать разговор.
Алло! крикнул Мишка, как только очередной длинный гудок прервался на середине. Алло! Вы меня слышите? Алло!
В трубке повисла абсолютная тишина, не слышно было даже шорохов и помех, какие обычно бывают на линии, а потом раздался негромкий смешок, словно кто-то на том конце усмотрел в Мишкиных словах что-то очень забавное. А потом мы услышали низкий мужской голос:
Привет и снова негромкий, но почему-то вымораживающий до самых костей смешок, я тебя слышу И жду, мой сладкий
Алло! Вы кто? Мишка испуганно посмотрел на меня, но я не могла его никак подбодрить, так как изо всех сил боролась с желанием бросить всё и, закрыв глаза и повизгивая от ужаса, бежать без оглядки всё равно куда. Из трубки снова доносился длинный гудок, словно и не было никакого голоса. Потом что-то пискнуло, и гудок тоже исчез.
Эт-т-о что было с-с-сейчас? заикаясь от вполне объяснимого страха спросил Мишка. Сонь, ты тоже это слышала?