«Ааа-ди-ди-ди!» звала меня птица сквозь густую листву.
Я украдкой глянула на маму. У неё на шее всё ещё оставалось розовое пятно.
Это что, дом Евлалии? спросила она, выбираясь из гольф-кара. Небо медленно, но верно наливалось угольной чернотой, а воздух был полон влаги. Вот-вот должен был пойти дождь, и в ожидании этого у меня тревожно покалывало кожу.
Нет, когда моряки нашли Евлалию, она жила в чём-то вроде домика на дереве, сказал Кен. Он давно развалился. А это дом Уэллсов. Он жестом позвал нас за собой по извилистой тропинке вниз к ручью. В 1843 году Абрахам Уэллс, богатый житель Бостона, увлекавшийся ботаникой, потратил целое состояние на поиски острова Евлалии. Адди, здесь иди осторожно! Он нанял два корабля и целую бригаду строителей. После одиннадцати месяцев плавания они нашли остров. Они оставили здесь Абрахама, его жену и двоих дочерей в только что отстроенном доме, чтобы через год подвезти новую партию продуктов.
Потому что жизнь в Массачусетсе девятнадцатого века им явно наскучила, встрял неугомонный Билли. Мне пришлось заслониться рукой, чтобы скрыть ухмылку.
Кен встал у развалин и показал маме и Дэвиду, что они могут пройти сквозь дыру на месте двери.
Когда корабль пришёл сюда через полтора года
Потому что они снова сбились с курса, добавил Билли.
они обнаружили тела Абрахама и его жены в супружеской постели. Они умерли несколько месяцев назад. Скорее всего, заболели ботулизмом из-за некачественно законсервированной пищи.
Влажный ветер принёс запах тлена, и я замялась в дверях.
А что стало с их дочерьми?
За домом нашли две пустые могилы с их именами. Леонора и Вайолет. Кен махнул рукой туда, где должен был находиться задний двор, захваченный сейчас ежевикой и плющом. Могильных памятников я не разглядела, но они вполне могли быть где-то там.
Чёрт, ну и жуть, сказал Дэвид. А вы как считаете, что могло с ними случиться?
Я думаю, они утонули, сказал Кен. С восточной стороны острова проходит очень сильное течение. Они могли попасть в него, и их унесло в море.
Да, с океаном шутки плохи. И Дэвид многозначительно посмотрел на меня, а я сделала вид, что не замечаю этого взгляда. Я думала о том, оставались ли эти девочки в сознании, когда в последний раз вдохнули воду, или сперва всё исчезло, как это было у меня. И стала ли для них вечной эта пустота, или они миновали её и оказались где-то ещё.
Стоило мне перешагнуть порог развалин, и температура упала так резко, что я покрылась гусиной кожей. Мы все сгрудились там, где должна была находиться кухня, судя по закопчённому очагу в углу с остатками дымохода. Там лежала кучка пальмовых листьев с небольшой вмятиной посередине.
Похоже на чье-то гнездо. Дэвид ткнул ногой в листья.
Пришлю сюда Шона с граблями и ловушками, заметил Кен. Пока он не превратился в приставку для компа.
Поздно спохватился, буркнул Билли.
Ночью Шон совсем не показался мне похожим на приставку, и я даже разозлилась. Может, у него просто депрессия. И потом, имея такое тело, он наверняка чем-то занимается. Например, плавает по ночам. Не то чтобы я запала на его тело или что-то ещё.
Через открытый проём виднелся альков с остатками железной кровати наверное, там когда-то нашли тела супругов. Я подумала, долго ли так лежали, разлагаясь, Абрахам Уэллс и его жена? Если бы «Скорая помощь» не успела вовремя, я бы сейчас тоже разлагалась. Или, возможно, меня бы кремировали, и я бы превратилась в золу, упрятанную в урну где-нибудь на полке в доме Дэвида. У меня защипало в глазах.
Мы думаем, здесь была спальня девочек, сказал Кен, проводя нас в следующий закуток. На полу лежала старинная арфа, и через неё проросло дерево. Почти всю раму покрывали мох и плющ, и украшавшие арфу резные розы забились грязью. В самом верхнем регистре каким-то чудом ещё сохранилась последняя струна.
Это был инструмент старшей дочери, Леоноры. Билли просунул свою физиономию через дыру в стене на месте окна. Иногда по ночам, когда светит луна, а ветер дует в нужном направлении, вы можете услышать звуки арфы на всём пути до маяка.
У меня по спине побежали мурашки.
Ну хватит, Билл-стер, отрезал Кен. Оставь эти глупости на Хеллоуин. Никакая арфа тут по ночам не играет. И он добавил вполголоса, обращаясь к маме: У детей такое богатое воображение. Он даже не решается входить в этот дом.
Они с весёлым смехом пошли обратно на кухню, но мне было совершенно ясно, отчего Билли так не по себе в этом месте. Часть меня рвалась кинуться наутёк из руин и никогда не возвращаться, тогда как другая хотела бы побыть тут подольше. Например, чтобы поднять с пола арфу и попробовать представить себе этих сестёр Я чувствовала некую странную связь между нами. Мы все утонули. И мы все могли в итоге оказаться одном месте, вот только мне помогли вырваться из лап смерти, а им нет. И я не могла не думать о том, где сейчас бродят их души, если они вообще где-то есть.
Пока старшие выходили следом за Кеном наружу, я наклонилась над арфой. Что-то привлекло моё внимание, какой-то невнятный звук. Но стоило прикоснуться к уцелевшей струне, как она рассыпалась под моими пальцами.
Снаружи моментально стихло жужжание насекомых. Улёгся ветер, пронизанный душным ароматом цветов. Деревья и кусты замерли неподвижно, как на фотографии. Словно весь остров затаил дыхание.
Выжидая.
Наблюдая.
Простите, прошептала я, отшатнувшись от инструмента и прикоснувшись к затылку: было такое ощущение, будто туда кто-то дышит.
На арфу упала одна жирная капля влаги, за ней другая. Это было простое совпадение: небо уже давно грозило ливнем. И тут разверзлись хляби небесные. Дождь прорвался сквозь листву и обрушился на дом. Пыльные тропинки превратились в топкие от грязи ручьи, нежное журчание водопада переросло в утробный рык.
Все в машину! воскликнул Кен.
Я отскочила от арфы давно умершей девочки и помчалась вон из руин её дома.
Глава 7
Пока мы возвращались в бунгало, солнце снова успело пробиться сквозь прорехи в серых тучах, а ливень ослабел до лёгкого дождя. И воздух моментально стал влажным, как в оранжерее.
Как насчёт освежиться в бассейне перед обедом? Дэвид стянул футболку, обнажая некогда мускулистый, а сейчас заметно оплывший торс. На груди у него росло больше волос, чем на голове, и я снова удивилась, что могла найти в нём мама. Это должно быть нечто большее, чем деньги, из-за которых она никогда особенно не переживала. Но по крайней мере он не затевает постоянных ссор, как это делал мой папа.
Мама положила сушиться на кресле свою промокшую шляпу, и я понадеялась, что она вымоет её как следует, прежде чем снова надеть.
Искупаешься, Адди?
У меня всё ещё было такое чувство, словно лёгкие склеились в грудной клетке, и меньше всего мне улыбалось кашлять кровью в кристально чистую воду бассейна. Не говоря уже о том, что в нём едва будет полтора метра глубины лягушатник какой-то.
Может, потом. Как твоя шея?
Гораздо лучше, она наклонила голову, чтобы показать, что краснота прошла.
И пока эта парочка бултыхалась в мелком лягушатнике, хихикая и брызгаясь, я взяла свою книгу по садоводству и устроилась в гамаке на лесной опушке. Из-за вездесущей липкой влаги и духоты казалось, будто я очутилась в пасти у какого-то огромного чудовища. Машинально я пыталась листать страницы, но текст был слишком плотным и насыщенным информацией, а меня, честно говоря, мало занимали показатели качества почвы.
В голове привычно роились мысли о смерти. Рассуждения о земле вернули меня к двум пустым могилам на заднем дворе в развалинах старого дома, и я не могла удержаться и попыталась представить, что стало бы с моим телом, если бы я оставалась мёртвой. Лежала бы я сейчас под шестью футами земли? Или от меня осталась бы лишь зола? К горлу подступил приступ тошноты. Хотелось бы мне лежать сейчас на морском дне, где вода такая холодная, что приходится надевать гидрокостюм. На такой глубине, где не остаётся места для страхов и тревог вообще ни для каких чувств.
У меня за спиной зашелестели кусты. Из них высунулась детская рука и коснулась указательным пальцем моей щиколотки. Я в шоке села прямо, раскачав гамак. Там, где меня коснулся палец, кожа заледенела.
Кто там? окликнула я, чувствуя, как бешено колотится сердце.
Рука повернулась, и палец принялся меня манить.
«Ааа-ди-ди-ди!» звали птицы.
Громко сглотнув комок в горле, я оглянулась на маму с Дэвидом, взахлёб целовавшихся в «глубоком» конце бассейна, и содрогнулась. Рука скрылась, и из трясущегося куста послышался визгливый смех, как из музыкальной шкатулки. Точно такой же смех я слышала в лесу вчера. Значит, здесь есть ребёнок. Но это какой-то ненормальный ребёнок иначе зачем ему жить в лесу одному?
Я спустила ноги на землю и встала.
Привет?
И снова этот смех. Снова из куста высунулась рука и хлопнула меня по коленке. Я с визгом отскочила.
Играем в прятки! пискнул голос маленькой девочки. Тебе водить!
И кусты зашуршали с новой силой.
Где твои родители? Я понятия не имела, откуда тут взялась эта девочка, но, судя по всему, ей ужасно нравилось носиться по джунглям со сколопендрами и ящерицами среди жутких развалин старых домов.
Кусты замерли неподвижно.
Не знаю. От того, каким глухим и грустным стал её голос, у меня сжалось сердце.
Я оглянулась на опустевший бассейн. За минуту с небольшим мама с Дэвидом успели уйти в дом. При мысли, что они улизнули, чтобы по-быстрому переспать, меня снова затошнило, и я попыталась безуспешно подавить приступ кашля.
Будь здорова, вымолвил задрожавший куст.
Ты не могла бы выйти оттуда? Я присела, пытаясь что-то рассмотреть среди ветвей. Две босые ноги с серыми от грязи ногтями нетерпеливо приплясывали на месте.
Нет, ты же водишь, значит, ищи меня! Ноги повернулись и исчезли.
Я сунулась было в кусты следом за девочкой, но они оказались такими густыми и колючими, что без мачете не прорубиться.
Эй! крикнула я. Вернись!
Но шорох потревоженной листвы неумолимо удалялся, и затихал её странный смех. Я повернулась и пошла в дом, но услышала, как мама приглушённо смеётся внутри и как вторит ей Дэвид. Чертыхаясь, я направилась к лестнице, ведущей вниз, в лес. Не хватало ещё, чтобы по моей вине там заблудилась какая-то мелкая девчонка. Торопливо шлёпая по ступенькам, я чуть не врезалась в Билли в самом низу.
Куда это ты так бежишь? Он показался мне каким-то бледным, и глаза на мокром месте.
На острове есть ещё какие-то люди? Мне пришлось прижать к лицу локоть, чтобы заглушить кашель. Ну, какие-нибудь туристы одного дня с соседнего острова?
Кхм, нет. Билли сел на нижнюю ступеньку, достал ингалятор и торопливо вдохнул.
Ты в порядке? спросила я.
Он кивнул, а я не могла отвести глаза от тропинки. Она же наверняка заблудится здесь и собьёт ноги в кровь, бегая босиком.
Не хочу с тобой спорить, сказала я, но в лесу бегает маленькая девочка. Я не знаю, как она попала на остров, но, скорее всего, она заблудилась. Я должна ей помочь.
А как она выглядит? Билли крутил в пальцах свой ингалятор.
Я видела только её руки и ноги, и они были маленькие. И грязные. И она захотела поиграть в прятки.
Вот это жесть! Билли хрипло расхохотался. Ну ты даёшь!
Я разозлилась. С каждой секундой потерянного времени маленькая девочка всё дальше убегает в джунгли. Я не потащу на поиски Билли с его астмой, но ведь надо же что-то делать?
Что тут смешного? спросила я. Кто она?
То есть ты действительно её видела, да? спросил он. Ну, типа прямо видела своими глазами?
Билли, ещё три секунды и я тебе врежу. Я же сказала, что видела её! Она хлопнула меня по ноге и сказала, что я вожу.
Билли так зашёлся от хохота, что ему пришлось снова пустить в ход ингалятор.
Ушам своим не верю! наконец произнёс он. Просто с ума сойти! Ведь это я научил её в прятки играть.
Знаешь, вместо того, чтобы выпендриваться тут с умным видом, лучше бы ты помог мне найти эту девочку, сказала я. Что, если она спрячется так, что её уже никто не обнаружит? И вообще, откуда она тут взялась? Она ведь не живёт здесь, правда? И я махнула рукой на окружавшие нас капающие влагой, переливающиеся розовым джунгли. Может, если Дэвиду станет известно, что это вовсе не такой уж изолированный остров, он настолько взбесится, что захочет отсюда уехать. И уж во всяком случае будет вести себя не так развязно, как сейчас.
Она вообще не живёт где бы то ни было, заявил Билли. И никто, кроме меня и тебя, что, кстати, вообще странно, не может видеть Вайолет.
Постой, я замигала, подавляя кашель. Я же только что слышала это имя. Вайолет? То есть Вайолет Уэллс?!
Судя по тому, как легко Билли вскочил на ноги и изобразил какие-то танцевальные па, приступ астмы благополучно миновал.
Ох, старушка, да ведь тут меня все за психа считают! Посадили на таблетки!
По-твоему, та маленькая девочка, которую я видела, это Вайолет Уэллс, которая живёт здесь с прошлого века?
Ну да. Мы же только что это выяснили. Билли закатил глаза. Вот только она не сказать чтобы живёт.
Я уже догадалась, к чему он ведёт, но это было откровенной чушью.
Она призрак, заявил Билли с таким видом, как будто это было само собой разумеющимся.
Билли, хватит заливать, фыркнула я. Кто она на самом деле?
Да не заливаю я! Это призрак Вайолет Уэллс.
Даже если бы призраки существовали, всё равно не складывается, возразила я. Как призрак мог хлопнуть меня по ноге? Они же вроде как прозрачные, бестелесные и всё такое?
Билли сорвал цветок с ближайшей ветки и ответил:
Не знаю, заметила ты или нет, но здесь вообще всё происходит не по правилам. Он раскрошил цветок в пальцах, и пока лепестки падали на землю, они успевали из розовых превратиться в белые.
Он по-своему был прав, но одно дело экзотические цветы, так запросто меняющие цвет, и другое настоящие призраки. Я была уверена, что биолог сумеет объяснить феномен с цветами, но для души, задержавшейся в этом мире после смерти, объяснения быть не могло. Хотя одно объяснение всё же было: Билли сочиняет небылицы. Он решил меня разыграть. Ну что ж, я прикинусь, что купилась.
Стало быть, по острову разгуливает парочка мёртвых сестёр? я упёрлась руками в бока.
Я ни разу не видел Леонору, сказал Билли. И я раз сто спрашивал об этом Вайолет, но она сама, похоже, ничего не знает. И я, кстати, спрашивал и о том, знает ли она вообще, что умерла, и как это случилось, и что стало с её предками, но чёрта с два от Вайолет добьёшься прямого ответа. Наверное, она в тот момент потеряла сознание. Иногда я думаю, что она тайком пробирается на маяк, потому что барахло у нас пропадает.
А та арфа, что играет по ночам, напомнила я, теребя образок на цепочке и гадая, как далеко он готов зайти в своём розыгрыше. Это ведь может быть Леонора?
Может. Билли отвёл глаза. Я правда слышал арфу, но по ночам из маяка мне наружу хода нет.
Почему? Я подозрительно прищурилась.
Предки тоже не высовываются, разве что уж совсем прижмёт. Билли пожал плечами. Папа говорит, что нам не следует смущать гостей, сталкиваясь с ними среди ночи, но иногда я думаю, что дело здесь в другом.
У меня в животе возникло очень неприятное чувство. И я уже не была так уверена, что всё это выдумка и игра. Но ведь Шон, судя по всему, нисколько не был встревожен или напуган, а он гулял ночью и ничего.
А твой брат
Тут зачирикала рация, и Билли со стоном включил передачу.
Я уже у них, папа.
Хорошо, проскрипел голос Кена. Давай скорее.
Прости, что прерываю, Билли сунул уоки-токи в карман, но я должен отнести ему заказ на фрукты от твоих предков.
Я лишь поморщилась от упоминания о Дэвиде как о моём отце, но Билли ничего не заметил.
Он собрался отправиться на катере на Тортолу за фруктами, зеленью и прочей едой. А я должен успеть ещё сделать пару вещей. Папа хочет, чтобы я расставил ловушки по острову на тех тварей, что свили гнездо в доме Уэллсов. Хотя вообще-то это собирались поручить Шону. Билли сердито сжал челюсти. Но если хочешь, я могу устроить тебе неофициальную экскурсию, когда закончу.