Думаю с него и стоит начать, Тони! поводя носом, сказал Гермес, Мне нравиться оттенок! В бутылке жидкости меньше половины значит, вкусный! А этикетки рисовал местный художник, пока был в уме? Keep walking! Хороший девиз. И силуэт джентльмена мне, как будто, знаком. В трактир собрался, не иначе. Пропустить с друзьями по стаканчику виски.
Недолго думая, Рико разлил жидкость в три шорта. Он умудрился ещё и бросить в свой игральные кости из берилла.
Что бы охладить?
Нет, на удачу! Гермес поднял рюмку, Давайте за удачу! Эта капризная дама сейчас нам очень нужна!
Джентльмены залпом выпили, а леди лишь пригубила.
Тони, это же это же амброзия! полушёпотом, смахивая слезы, выступившие от крепости напитка.
Чистый мёд! нежно улыбнулся Лучезарный, подмигнув.
Оба друга почти физически страдали от отсутствия магии в этом шарикоподшипниковом мире. Теперь, когда живая вода огнём пробежала по жилам, они опять почувствовали себя бессмертными. Энергия требовала выхода. Федерико снял сюртук и сел за рояль. Быстрые пальцы порхнули по клавишам. Пианист довольно хмыкнул и кивнул Лорду Энтони. Блондин окинул взглядом инструменты и потянулся к скрипке в хрустальном футляре.
Можно?
О, да! Этого инструмента не касалась рука музыканта с той поры, как я вывезла его из Римстима. Это фамильная ценность нашего древнего рода: по преданию одна из первых скрипок Страдивари. У нас итальянская кровь. Ведь я в родстве с великим Алигьери!
Я заметил! Его портрет крайний слева в Вашем колье, леди ОФлаэрти, пропел Рико, взяв несколько аккордов.
Тони кивнул, поглаживая инструмент ласково, как котёнка.
Дай-ка ноту до! сказал Лучезарный, проводя смычком по струнам.
Несколько мгновений прошло в тишине, и вот Энтони поднял инструмент и начал играть, прикрыв глаза. Томительная мелодия тягуче лилась из-под смычка. В ней была весна, и острая радость короткой смертной жизни, счастье и несбыточная любовь Рико слушал, ожидая сигнала вступить. Но вот музыка, по-цыгански взвизгнув, резко ускорилась, ещё быстрее, ещё! Уже знакомые музыкальные фразы крутились в шальном водовороте отчаянного веселья. Рико подхватил ритм с ловкостью ресторанного тапера, и запел.
На звуки музыки прибежали маленькие женщины и их крохотные детки. Теперь они толпились в дверях, не решаясь войти, низкорослые, но очень симпатичные. Гнома постарше шагнула к хозяйке, вытирая руки в муке о передник. Сперанца улыбнулась и поманила всех в комнату. Гостиная тут же заполнилась смехом и топаньем танцующей толпы.
Со стен поснимали инструменты, и вокруг Рико образовался импровизированный ансамбль.
Гномские народные знаешь?! Молоточек Сэма давай! Или Красный Колпачок! галдели одни.
Веселого Леприкона! кричали другие, Дом восходящего Солнца!
Трёх Троллей! пищали детишки, Гномик и Медведь!
Хитроумный, прекрасно ориентировавшийся в любом фолке, только успевал нажимать на педали и клавиши, аккомпанируя веселым барышням. Под музыку накрыли большой стол, появился имбирный эль с кексами. А марципановый рулет и чашу с пуншем водрузили прямо на рояль поближе к пианисту.
Гномочки, дорогие, всё споём, только по очереди! Подпевайте, я слова забываю! хихикал Рико, чмокая розовощеких красавиц, наперебой шептавших ему на ухо названия песен.
Рыженькая гнома, смешно махая коротенькими ручками, вызвалась дирижировать флейтами и барабанчиками, мандолинами и бубнами. Хоровое пение то и дело прерывалось взрывами смеха.
Они Федерико до истерики рассмешили! Можно вас на пару слов? Тони увлёк леди Спи-ранцу в коридор.
Я так люблю гномов! И Русалок, и Леприконов! С ними я чувствую себя молодой. А уж про Сидов и говорить нечего. Но с тех пор, как Лондостим стал мировой столицей под властью Мэра Вайнрота, на магию и религию наложили запрет. Храмы и аббатства разрушили. А волшебные существа тоже остались не у дел. Мир, лишённый веры и чудес, стал таким пресным и жестким вот мы с Оскаром и открыли ресторан Сытый Боцман, чтобы дать возможность гномам заработать на хлеб и напомнить людям чудеса существуют. А жены гномов работают у меня. Когда-нибудь старые времена вернуться! Я верю в это! она со слезами на глазах сжала руку Лучезарного, Ведь Вы здесь! Лорд Санрайз, вы нам поможете?!
Да! кивнул он, А Вы читали утренний Таймс? Нет? Изобретен мэджикометр. Между прочим, Мэром, собственноручно. Прибор измеряет уровень магического «загрязнения» места или человека. Скоро такие штуки раздадут всем Чёрным Котелкам! Для борьбы с суевериями, якобы. И начнутся облавы.
Боги Олимпа! Что же делать?
Будем действовать незамедлительно! Леди Сперанца, у Вас есть синее платье?
7. Мастер Ангелов
Весенняя земля благоухала новорожденной зеленью и фиалками. Молодая трава ложилась ковром под босые ноги. Синий шёлк шуршал вокруг колен. Золотые локоны упруго развевал ветерок: Лучезарный легко бежал напрямик с холма к раскинувшемуся внизу озеру. Он не обратил внимания, что пожилой джентльмен, поднимающийся по песчаной дорожке к дому, пристально посмотрел ему вслед и покачал седой гривой.
Тони одним духом долетел до берега. Он остановился у самой воды и увидел, что солнце уже готово сесть в холмы. Значит надо торопиться!
От серых развалин Озерного Аббатства протянулись длинные тени. Редкая сеть слепого дождя испарилась, едва раскинувшись. Но у заходящего солнца хватило сил зажечь радугу: один её конец горел на осколках витражей храма, другой упирался в холмы за озером.
Лучезарный прищурился на небесный мост, что-то прикидывая. И, умыв разгоряченное бегом лицо, направился туда, где когда-то был величественный портал входа в собор.
Стены храма сохранились не все. Пол насквозь пророс травой. Алтарь пустовал. Лишь грустные каменные ангелы смотрели на него из уцелевших арок. Свет разбитых витражей в стрельчатых окнах бликами плавал среди теней. Под сводами левого нефа была отгорожена клетушка. Уцелевший кусок крыши не давал непогоде проникать туда. Тони решился войти, тихо ступая среди первых одуванчиков.
Внутри явно кто-то жил: на грубо сколоченном столе лежал кусок хлеба и стояла кружка с водой. В рабочем беспорядке свалены в кучу жестянки с красками, пергамент, уголь. Лучезарный ласково коснулся рукой рисунка на стекле ангел с лирой, струны которой оплёл шиповник взял одно из заточенных лазоревых перьев, машинально провёл им по щеке. Легкий аромат магии исходил и от этого пера, и от рисунка Ветер спокойно гулял по странному жилищу, разделенному пополам ветхой ширмой. Вдоль стены висели пучки сухих трав, а ближе к единственному окну был нарисован мелом прекрасный женский лик. Тони хотел было подойти ближе, чтобы рассмотреть изображение. Но, с непривычки, задел длинным подолом треногу пустого мольберта, который с грохотом рухнул. Эхо метнулось по развалинам и стихло. Тони тоже замер. Его острый слух уловил ещё один звук легчайший шелест за ширмой. Человек? Птица? Летучая мышь?
Кто здесь?
Это я, просто ответил Лучезарный.
Не может быть, зашептал голос невидимки, ты призрак, видение. Сгинь ты не можешь прийти ко мне.
Не ты ли Берта из холма? начал Тони на распев, Пришла освободить меня?! Да, это я, мечта твоя!
Нет, не может быть, уходи! О, нет! Продолжай.
В щели между досок ширмы заблестел любопытный глаз.
Подол в росе, плащ полон звёзд, Лорд Санрайз откинул кудри с лица, сияет золото волос! Луна и солнце между кос.
Ты неужели?! Пришёл мой час
Да, это я! Вот мой ответ! Ты ждёшь меня полсотни лет, самым нежным голосом, которому невозможно противиться, Из тени выходи на свет!
Но я не могу! Я не смогу здесь было так холодно все эти годы. В одиночестве. Я боюсь обмануться меня почти что нет.
Тони вытянул вперёд руку:
Свет первых звёзд и сладость райских рек, будьте свидетелями! Я не хочу дурного, Мастер Ангелов. Заклинаю тебя Именами Изначальных, выйди и встань передо мной!
Из-за ширмы выскользнула обнаженная дева. Она встала перед Лучезарным, от смущения закрыв лицо руками. Лазоревые крылья за спиной взметнулись вверх и мелко задрожали дева плакала.
Лучезарный на минуту лишился дара речи. От удивления. Золотые колосья бровей взлетели вверх да так и замерли.
Что ты здесь делаешь?!
Ответа не последовало. Только невнятное бормотание и всхлипы
Тони, глядя на неё, стал наощупь расстегивать платье. Крючки корсажа поддались не сразу. Платье опало вокруг его ног. В сорочке и брюках, закатанных до колен, Тони выступил из круга синего шёлка, взял деву за локоть и заставил сделать пару шажков. Пока она не оказалась внутри юбки.
Встав на колени, Лучезарный с ловкостью горничной натянул на неё платье, застегнул корсаж. Слезы лились в три ручья, но она их даже не вытирала, судорожно прижимая к себе его золотую голову.
Не реви! Ну! Перестань плакать, успокаивал он её, поглаживая как ребёнка, Я здесь, с тобой! Ну всё, всё уже
Ты за мной?!
О, боги, да! Нашёл таки! сказал он, уткнувшись в синий шёлк, у меня была мысль, что ты здесь. Зачем сбежала?!
Это вышло случайно. Я думала, что так и умру в этих развалинах, не увидев тебя, она взяла его лицо в ладони, вглядываясь в него, как смотрят в небо, ты Аполло!
Поцелуй ошеломил обоих. И окончательно вернул бедной Ириде разум:
Послушай, я совсем потерялась в этих развалинах. Мне всё казалось, что я жду Берту Королеву Холмов из старой легенды. Она уводит в волшебную страну детей, поэтов и художников. Заберет и меня. Но пришёл ты!
Кто сказал, что если здесь нет любовной магии, то нет и любви?! Иди ко мне, детка, я заждался!
Прикосновения и раньше заменяли им речь. А сейчас было просто необходимо назвать друг друга по имени без слов. Признаться в любви. Снова слиться в единое «мы» здесь, на грубых досках стола. Заплестись в сложный узор, словно цветы и травы на фризе древнего храма. И восполнить собой пустоту, зияющую в душе каждого из них.
Птичьи крики всегда сдержанного Аполло спугнули из-под стропил стаю летучих мышей.
8. Паровой Бык
Расскажи мне сейчас, на пороге ночи, что ты делаешь здесь. Почему прячешься? Где Зевс? Где Механик и Младший? спросил Тони, поглаживая ее по крыльям.
Мир, живущий по законам парового прогресса, изначально безумен! Он утратил веру, он лишён маги и полон скрежета шестеренок. Развалины собора единственное укрытие от механизмов. Войти в этот мир сложно, а выйти почти невозможно! Боги постепенно теряют здесь свою силу и бессмертие, Аполло! Скорее возвращайся назад, сказала Ирида, цепляясь за рубашку Лучезарного.
Вернусь. Но только с тобой. Расскажи о наших что знаешь, успокоил её Тони.
Я побывала здесь два раза по воле Геры. Во второй у меня уже не хватило сил вернуться на Олимп. Я даже не смогла убрать свои крылья. Мне приходилось кутаться в широкий плащ, чтобы спрятать их. Будто бы это горб. Менять голос, зарабатывать на жизнь картинками по стеклу я устала. Смысла жить не было, а умирать без надежды на возвращение так тоскливо. Беги прочь из этого мира. Им правит безумие и смерть.
Детка, я все ещё в прекрасной форме смогу вытащить нас обоих. И отца. Что вообще произошло-то? Где он?
Ладно, я расскажу, что знаю. Слушай!
Когда я рассталась с мужем, Гера снова взяла меня на службу.
Ты мои уши, глаза и крылья! Я всегда доверяла тебе. Возвращайся.
Мне нечего терять. А сидеть одной в опустевшем доме было тяжко. Я согласилась. На свою голову.
Почему мне не сказала, детка?! расстроился Тони.
Ты был в Гиперборее, а я не хотела навязываться. Не перебивай!
* * *
Вот, полюбуйся! Тебе-то я могу показать! Сбежал! Записку оставил со словами благодарности и дал деру! Это как вообще?! Читай, читай!
Гера сама метала громы и молнии, не хуже венценосного супруга. Последнее время они ругались так, что гора Олимп гудела от вершины до самого подножья. Финальная ссора началась из-за пустяка на пиру. Зевсу в кубок упала пчела, и, очевидно нахлебавшись амброзии, укусила Громовержца за губу. Рот распух. Зевс пытался выяснить, кому подчинялась коварная тварь, но не смог членораздельно произнести ни слова. Гера, сидевшая рядом, рассмеялась! Губа, конечно, прошла. А Венценосный надулся. Терпел, терпел да и высказал вечером жене, что смеяться над ним при детях и гостях это измена. А она опять засмеялась.
И понеслось.
Молнии били в материк, сверкали над архипелагом. Ливень хлестал три дня так сильно, что с гор ринулись селевые потоки. Заворчал Везувий, чихнула спросонья Этна
Когда ураган, наконец, пронёсся, тишина показалась почти нереальной. Вроде бы можно выдохнуть.
Но тут Гера вызвала меня к себе и велела читать письмо:
«То, что я ушёл от тебя не доказывает, что я не доволен тобой Я не осуждаю тебя. Напротив, с благодарностью вспоминаю длинные века нашей жизни! Я не виноват я изменился. Теперь не могу иначе. Не могу и тебя обвинять, что ты не пошла за мною.»
Куда он направился?!
На станцию! Пешком! выпалила она, Не знаю я! Нырнул во временной рукав, и всё. Молнии не взял значит, это я теперь должна вот этим вот всем за него управлять?! Лети за ним, уговори вернуться! Дед тебя любит! Лети давай! На связи. Я в долгу не останусь.
Я бросилась за Зевсом. Дед никогда от меня не прятался. Его разум и сейчас быстро открылся. И я нагнала его, седого джентльмена среднего роста, идущего во временном потоке, альтернативном нашему.
Рико рассказывал тебе, что время не линейно? начал он вместо приветствия, и я в очередной раз заметила, как вы с ним похожи, Аполло, и мягкостью обращения, и манерой говорить и мыслить время, это лабиринт со множеством рукавов. И мы ежесекундно делаем выбор своего пути. Некоторые идут спиной вперёд, глядя в прошлое, и не замечают, что движутся по замкнутому кругу. Некоторые думают, что судьба ведёт их, не осознавая, что сами строят судьбу ежеминутно, каждым шагом и каждым движением и бездействием. В моих руках лежали судьбы миров, но я изменился. И теперь хочу сам сделать шаг в мир без Зевса, изначально лишенный магии и электричества. Там я буду самим собой и узнаю, на что гожусь! Я рад, что ты пошла со мной. Хоть и не по своей воле.
Не успела я ответить, как мы свернули в право. Я едва уцепилась за руку Деда, и нас закрутило временным потоком и выплюнуло на главной площади Лондостима.
Изначально мощного запаса силы Зевса хватило, чтобы устроится с комфортом. Он заинтересовался наукой. Потом педагогикой. И вскоре открыл гимназию для одаренных детей. Дело пошло хорошо. Скоро поступить туда стало считаться престижным. И мистер Джон Стимбулл Паровой Бык, как его теперь называли, свёл короткие знакомства с высшим обществом Лондостима. А я, понимая, что сразу уговорить его вернуться домой не удастся, закончила курсы рисунка по стеклу
Мир этот казался мне каким-то плоским, двухмерным. Мне было неинтересно, но бросить Деда нельзя! Я покорно ждала, когда ему надоест. Я была без крыльев и мне даже пару раз делали предложение. Очень хорошие партии.
Что ж остановило?! раздраженно буркнул Тони.
Только опыт!
Она разгладила платье на коленях и продолжала:
Несколько безуспешных попыток вернуть Венценосного обратно я все же предприняла. Но всякий раз получала решительный отказ.
Через пять лет за нами примчался Хромой Механик. Я сразу поддержала его:
Домой пора, Деда! Я соскучилась.
Но Ге нужно посмотреть Город! Да?!
Зевс и раньше морально подавлял сына. А теперь он просто провёл его экскурсией по Лондостиму, с посещением завода живых механизмов, прокатил на аэротакси, а вечером за кружкой темного нефильтрованного пообещал устроить инженером-разработчиком на производство паровых турбин.