Хм, так точно, товарищ старший секретарь, насмешливо ответил Борис. Разрешите ботинки зашнуровать? А то неловко перед президентом будет. Не по уставу.
Разрешаю, грозно ответил Жека, и заржал в полный голос.
Ну, прям оглушил, лошадь Пржевальского, недовольно потряс головой Иволгин. Тебя б в тыл врага с мегафоном закидывать. Мигом бы признали оружием массового поражения, и наложили какую-нибудь конвенцию. Но я всё равно рад тебя слышать, уже теплее закончил он.
В динамике неожиданно стихли все звуки. Затем послышалось короткое шуршание, и уже спокойный голос Жеки произнёс:
Да я и без мегафона неплохо справлялся. Целый месяц подстригал укроп из трубы. Пока самого не подстригли. Ну, полежал я в госпитале, полежал, подумал, ещё малесь полежал, да решил, что сельское хозяйство не для меня. Комиссия на меня поглядела и тоже согласилась, мол: «да, товарищ Жуков, поросята и морковки11 вам не друзья, идите-ка вы лучше в душеприказчики». Ну, а я, чего, дурак, от такой лафы отказываться, что ль? Работа интересная, творческая, непыльная и неспешная. Как раз то, что мне сейчас надо.
Иволгин нахмурился, переваривая услышанное. Вычленив ключевые слова: «укроп», «труба», «подстригал», «поросята» и «морковки», он осторожно спросил:
А тебя каким ветром на СВО занесло?
Так мобилизация по осени же была, удивился приятель. Не уж-то не слыхал?
Слыхал, не стал спорить Борис. Но я не припоминаю за тобой героического участие в каких-то военных операциях. У тебя ж за плечами только год срочной в Где там? В артиллерии?
Гранатомётчики мы, товарищ командир, тяжко и грустно вздохнул Жека. По трубам специалисты. А до артиллеристов богов войны, нам, как до генеральской звезды.
И как же этого хватило для мобилизации? продолжал недоумевать Иволгин.
А вот хватило! то ли с гордостью, то ли с ехидством воскликнул Жека. Тут такая неразбериха всюду началась, когда мобилизацию объявили, что порой гребли всех подряд. Кого-то даже потом отпустили и извинились. Некоторых, бывало, даже с фронта возвращали. Но до меня осколочная очередь долетела быстрее, чем штабные писульки. Так что комиссовали уже по ранению.
Сильно прилетело? с сочувствием поинтересовался Борис.
Да-а Живой, голова с причиндалами на месте и ладно! жизнерадостно отмахнулся парень.
От Бориса всё же не ускользнула горькая нотка какого-то болезненного сожаления в голосе друга. Но он не стал пока докапываться. Позже узнает.
Ты-то как? вновь подал голос Жека.
Тоже жив и здоров, ответил Иволгин с явным удовольствием. Не поверишь, но второй раз возвращаюсь без единой серьёзной травмы.
Ну, это если не считать дырку в мозгах, съехидничал Жека.
Дырку? не понял Борис.
Ну, с песков своих вылез чисто угрюм-гарун-аль-зарежун, хохотнул приятель, но осёкся и на всякий случай спросил: Э-э-э, надеюсь, сейчас-то дырка не расширилась? Не прирежешь немощного друга-то за невинную шутку? Я ж любя.
Любвеобильный ты наш, хмыкнул Борис. Ладно, живи. Великодушно прощаю.
Ну, прям камень с груди упал! с нарочитым облегчением выдохнул Жека, чем-то грохоча на заднем плане. Кстати, гляжу по писульке, которая к нам пришла, тебя аж до прапорщика повысили. Ты нынче птица гордая, почти что офицерская. Поделись секретом, как это так вышло-то?
А куда это писулька про меня пришла? удивился Иволгин.
А к нам, вестимо! горделиво ответил приятель. В службу опеки сирых да убогих.
Кого-кого? не понял Борис.
Ну, центр реабилитации ветеранов СВО12, уже спокойнее пояснил Жека. Я нынче в этой славной организации озорую помаленьку. Не госконтора, конечно, а частный фонд. Шишки, как им и положено, в Симферополе сидят. А мы тут на местах возимся, к народу поближе. Ты, вероятно, не слыхал. Но ещё прошлым летом президент объявил важность подобных программ. Вот дела и зашевелились. А у нас вдобавок и попы в кураторах сидят. Так что, какой-никакой, а ресурс имеем. Кого на лечение отправить. Кого по юридическим вопросам проконсультировать. А кому душу поправить это к священникам или к психологам, имеем и тех, и других в ассортименте. Ну, а лично моя задача выйти на передовую и собрать как можно больше злостных уклонистов, чтобы причинить им благо во все щели.
Иволгин сдавленно хрюкнул, представив себе эдакую картину: «Куча весёлых Жеков с широченными улыбками людоеда и фанатично горящими глазами бегающих за обалдевшими от такого внимания бывшими бойцами СВО. Тех из бойцов, кто бегает похуже или не утащил на гражданку родного пулемёта либо захудалой гранаты, мигом облепляют сразу не меньше десятка Жеков, и с дьявольским хохотом тащат несчастного в санаторий, где тому ставят целительные клизмы и уколы со сжиженной благодатью». Давясь от смеха, Иволгин пересказал приятелю плод своей буйной фантазии. На что тот серьёзно заметил:
Вот, товарищ Иволгин. И вас не миновала суровая чаша посттравматического синдрома. А мы-то надеялись, что вы, как человек опытный и даже почти что дипломированный психолог, сможете на
Динамик резко смолк. В нём что-то зашуршало. Затем удивлённый голос Жеки поинтересовался:
Это ты когда диплом успел получить? У тебя ж был только веер всяких вумных психических сертификатов. А в институте ты ж вроде как на втором курсе сбежал, аки упырь от креста. Куда так внезапно сбежал, кстати? Даже и словечка не отписал!
Военная тайна, подчёркнуто официальным тоном отчеканил Борис, но не выдержал и тихо засмеялся. Историю бегства как-нибудь в другой раз расскажу. А диплом Ну, считай, что подарили. Хотя кое-чем всё равно пришлось заплатить. Но это мелочи. Мне и лейтенанта предлагали. Но я не взял.
А чёй-то? аж поперхнулся от недоумения Жека. Ты, случаем, не приболел? Черепно-мозговых не было?
Нет, не было, усмехнулся Иволгин. Просто не взял. Иначе фиг бы так быстро вернулся. В инструкторах надолго бы сгинул.
Это в каких таких инструкторах? оживился Жека.
Не важно, спокойно, но весомо отрезал Иволгин. Считай, что я этого не говорил, а ты не слышал.
То есть ты в спецназе последний год бегал или нет? всё же попытался хоть что-то прояснить приятель.
И в спецназе тоже, не стал отрицать Борис. Но не всё время только бегал.
А чего не понравилось-то? Платили мало? попробовал было зайти с другой стороны школьный друг.
Платили нормально, ровным тоном ответил Борис, и вздохнул. И ещё больше бы платили. Но не по мне это. Понимаешь? Не по душе как-то. Не хочу я больше так. Ну, вот хоть миллион в месяц плати и всеобщей любовью обогрей. А радости от того нет. Словно не на своём месте.
Ясно всё с вами, товарищ прапорщик тайной канцелярии, тоном сыщика протянул Жека. Куда нам простым списанным младшим сержантам, до вас великих гуру разведки и секретной подготовки.
Ну, с разведкой и у вас всё отлично устроено, заметил Иволгин. Так что не прибедняйся.
Да какая тут разведка, отмахнулся приятель. Просто нам по кое-какой дружбе передают сведения о демобилизованных, чтобы мы могли с ними провести собеседование, прощупать, так сказать, кто в чём нуждается. Ну, а на тебя папка ещё неделю назад на стол шлёпнулась. И резолюция поперёк: «Привлечь к работе». Я краем глаза глянул, твои ФИО сиятельные узрел, номер твой набрал, но лишь пищит трубка проклятущая, мерзким голосом от меня отбрехиваясь. Ну, я и отложил папочку пока в сторонку. Раз в день только проверял, не объявился ли друг блудный. А тут мне СМС приходит, что, мол: «светоч мой в сети объявился, и номер его снова доступен для смертных стал». Ну, я и набрал. Дай, думаю, порадую кореша и сам порадуюсь.
И к какой это работе привлечь? озадачился Борис.
Да ясен пень, к какой! захихикал Жека. К программе реабилитации вернувшихся с СВО, конечно. Ты ж у нас ценный кадр психолог и вояка в одном флаконе. Прямо как «видал сосун» из детства нашего босоногого! Помню, «Хаггис» подтянешь, на лошадке-качалке к столу подрулишь, к «Марсу» ручонку протянешь, а тут тебе из телика: «Видаааал сааасууун!» Ну, я так с коняшки и брякнулся, да как заору: «Мааамааа, дядя пляхой! Он всё влёт! Я не сосун!»13 Вот. Теперь на всю жизнь у меня детская психологическая травма во всю жопу. Даже посттравматический синдром не перешиб. А я так надеялся!
Приятель надрывно всхлипнул в трубку и напоказ, звучно утёр несуществующие сопли.
Иволгин не выдержал и рассмеялся уже в голос. От души нахохотавшись, он сказал другу:
Нет, ЖЖ, в тебе всё же пропал артист.
Ох, пропал-пропал, запричитал Жека не хуже деревенской бабки, затем сменил голос, зажал нос и загнусавил, пародируя известного переводчика-синхрониста Леонида Володарского: Кааламбия Пппиииггчиз представляет Рембо Последний укроп. Э-э-эй ты, нееедоносок, куууда пооошёл А ну, тащи сюда свою задницу.
Оба приятеля снова заржали. Отсмеявшись, Борис сказал:
Ладно, Жек, рад был тебя услышать. Скинь мне адрес своей конторы. Через недельку загляну.
Через недельку?! так сильно возмутился приятель, что на заднем плане снова что-то загрохотало. Какую недельку? Да ты что? Да мы вымрем, как динозавры через твою недельку! Мы ж без тебя, как пестик без тычинки! Только на тебя и уповаем!
Ну, раз вымрете аки динозавры, значит сразу и окаменеете, отрезал Борис. Приду, кости соберу, потом в музей отнесу, денег заработаю. Совсем тогда хорошо станет. Вы только каменейте поосновательнее. Ладно?
Да ты! Да ты! задохнулся нарочито праведным гневом Жека.
Да, я знаю, что это я, невозмутимо ответил на это Иволгин.
Ты чёрствый! принялся упрекать его друг детства.
Угу, промычал Борис, возясь с заваркой и чайниками.
Ты бессердечный! продолжал бушевать приятель.
Угу.
Ты грубый!
Угу.
Ты бесчувственный чурбан! припечатал Жека и обессилено выдохнул в микрофон.
Великолепная проницательность, похвалил его старания Борис. Ты гений. Видишь, насколько ты прекрасно разбираешься в людях? Значит, сможешь прожить недельку и без меня.
Жека демонстративно захрипел и просипел умирающим голосом:
Ты поразил друга в самое жизненно-важное
Нет, не ври. Не трогал я твой бумажник, еле сдерживая улыбку, возразил Борис.
Ничего святого у человека, уже нормальным голосом произнёс Жека. Короче, когда родина в опасности, долго отдыхать не положено. Ты уже поставлен в расписание на следующее собрание. Прочитаешь нам лекцию о позитивном настрое и всё такое. О чём хочешь базарь. Лишь бы красиво и увлекательно для народа.
Иволгин чуть не выронил чайник с кипятком от такого заявления. Осторожно вернув его на подставку, он вкрадчиво спросил:
Жек, а ты не охренел?
Не-а! самодовольно заявил приятель.
Ты мне хоть отдохнуть-то дай. Какая ещё лекция? продолжал Борис.
Ну, так и отдохнёшь, нахально парировал Жека. Лекция же не сегодня, а третьего числа, в пятницу, в 19:00.
Успокоил, всё ещё сердясь, пробурчал Борис. Ладно, ЖЖ, отныне будем считать тебя жадной жопой. Уговорил. Приду я на твоё собрание.
И лекцию прочитаешь, уточнил Жека.
Прочитаю, вздохнул парень. Ты ж не отвяжешься.
И документы принесёшь, закончил свой иезуитский план школьный друг.
А вот тут погоди, осёк его Иволгин. Сперва я всё же хочу осмотреться.
Жека ничуть не смутился:
Ну, мы тебя пока по внештатке проведём. И кое-какую денежку отсыплем, как приглашённому специалисту. Или предпочитаешь безымянным волонтёром?
Борис снова демонстративно вздохнул:
Уговорил. Принесу я тебе твои документы.
Э не! противным голосом затянул ЖЖ. Мои не надо. Мои при мне. Ты свои неси!
Принесу, твёрдым тоном поставил точку Иволгин.
Вот и славно! обрадовался жулик, то есть Жека. А адресок я тебе ща скину.
Кидай. Жду, хмыкнул на это Борис, и протянул руку, чтобы прервать вызов.
Экран погас. Молодой человек вновь остался наедине со своими мыслями и чувствами. Впрочем, заглянув внутрь себя, он с интересом обнаружил там не обиду, а любопытство и живое предвкушение. Перспектива такой работы ему внезапно понравилась.
Глава 4
К вечеру покой Иволгина вновь был нарушен неожиданным звонком. Парень озадаченно посмотрел на мяукающий телефон.
Интересно, пробормотал он себе под нос, о моём возвращении, что, сегодня сообщали по всем новостным каналам, как о величайшем событии наступившей весны? Или это Жека всем растрезвонил? Нет, не мог. Вы с ним точно не знакомы
В следующее мгновение Борис всё же смягчился. Из глубин памяти всплыли приятные воспоминания. Улыбнувшись, он сгрёб всё ещё мяукающий аппарат, принял вызов и поднёс телефон к уху. В динамике послышался нежный голос молодой девушки:
Приветствую храбрых воинов, вернувшихся с победой, мелодично протянула она с лёгким, точно рассчитанным придыханием.
В интонации юной особы чувствовалась какая-то кошачья игривость, за которую Иволгин и поставил на её номер соответствующий сигнал. Ему нравился голос этой девушки. Впрочем, как и всё остальное. Кроме чего-то неуловимого Борис затруднялся описать этот привкус щекочущий, обжигающий, но в тоже время холодноватый и проникающий глубоко, даже порой чересчур глубоко. Из-за этого слегка раздражающего чувства молодой человек всё же предпочитал поддерживать с Лилианой некоторую дистанцию. Впрочем, Иволгин охотно периодически переводил их дружеские отношения в постельные, и обратно. Как он сам порой шутил: «ты как лекарство, которое следует принимать строго отмеренными дозами». Лиля лукаво улыбалась в ответ и никогда с этим не спорила. Её тоже вполне устраивало такое положение дел.
До победы ещё далеко, спокойным тоном поправил Борис свою подругу.
Ты вернулся живым и, смею надеяться, здоровым. А это уже личная победа. Причём, вторая. Что говорит о высоком мужестве и профессионализме, в своей манере доходчиво, обстоятельно и самую капельку льстиво разложила всё по полочкам Лилиана.
Если смотреть с этой стороны, то тогда ты права, улыбнулся в ответ Иволгин. Благодарю за приятные слова, которые, безусловно, тешат моё самолюбие, он тоже мог говорить с ней в одном стиле, и это забавляло их обоих. Но скажи, о светоч в ночи, откуда ты узнала о моём возвращении?
У меня много знакомых, лукаво улыбнулась в ответ девушка. Есть они и в военкомате.
Что ж, теперь я спокоен, усмехнулся Борис. Всего лишь утечка секретной информации, а не главные полосы новостных лент.
Меня уже кто-то опередил? чуть нахмурилась Лилиана.
Да, но это мелочи, отмахнулся Иволгин, и вернулся к прежней игре: И что же ты, о дочь лукавого пламени, кроме поздравлений, желаешь мне ещё сообщить? Ты ведь никогда не объявляешься просто так.
Приезжай. Я соскучилась, уже без тени игривости, лаконично и по существу высказала свои пожелания чаровница.
За эту способность мгновенно переходить от словесных кружев к чёткой и понятной сути, Борис уважал Лильку. В голове вихрем пронеслись образы: роскошные длинные волосы, смоляным каскадом ниспадающие до округлых бёдер, тонкая талия, высокая упругая грудь, длинные стройные ноги, пушистые ресницы, томно прикрывающие тёмно-ореховые глаза, нежные руки, обвивающие шею, мягкие губы и чарующий шелест дыхания у своего уха
Твой адрес прежний? уточнил парень, мысленно накидывая на соблазнительные картинки скрывающую вуаль.
Нет, с лёгким сожалением выдохнула она, и тут же быстро предложила: Давай лучше я к тебе приеду. Через, м-м-м, скажем, минут десять. Идёт?
Идёт, согласился Иволгин.
Успеешь выгнать всех посторонних и лишних? лукаво уточнила подруга.
А если нет? в тон ей спросил Борис.
Что ж, это тоже может оказаться интересным
Мелодичный и протяжный голос девушки стал совсем томным и каким-то задумчивым.
Не фантазируй так бурно, о дитя наслаждения, с лёгким смешком оборвал её Иволгин. Кстати, мой адрес прежний.
Я знаю, мягко мурлыкнула Лиля. Уже еду.
Борис предвкушающе улыбнулся. Он отложил телефон, запрокинул руки за голову и потянулся всем телом. Ресницы опустились, погружая всё вокруг в искусственный полумрак. И в этих тенях молодому человеку внезапно почудилось какое-то тревожное движение. Словно чьё-то недоброе и холодное внимание скользнуло по груди и животу.