Субъективный список НФ-произведений об эпидемиях
1825 Мэри Шелли. Последний человек
1835 Эдгар Аллан По. Король Чума (King Pest)
1842 Эдгар Аллан По. Маска Красной Смерти (The Masque of the Red Death)
1880 Уильям Хэй. Гибель большого города (The Doom of the Great City)
1894 Герберт Уэллс. Похищенная бацилла (The Stolen Bacillus)
1898 Герберт Уэллс. Война миров (The War of the Worlds)
1901 М. Ф. Шил. Пурпурное облако (The Purple Cloud)
1905 Валерий Брюсов. Республика Южного Креста
1910 Джек Лондон. Беспримерное нашествие (The Unparalleled Invasion)
1912 Джек Лондон. Алая Чума (The Scarlet Plague)
1923 Герберт Уэллс. Люди как боги (Men Like Gods)
1928 Александр Беляев. Вечный хлеб
1929 Джон Бересфорд. Человек, который ненавидел мух (The Man Who Hated Flies)
1930 Александр Беляев. Нетленный мир
1949 Джордж Стюарт. Земля пребывает вовеки (Earth Abides)
1954 Ричард Мейтсон. Я легенда (I Am Legend)
1954 Георгий Тушкан. Черный смерч
1955 Айзек Азимов. Ловушка для простаков (Sucker Bait)
1957 Мюррей Лейнстер. Оружие-мутант (The Mutant Weapon)
1961 Мюррей Лейнстер. Запрещённая планета (This World Is Taboo)
1961 Альгис Будрис. Кто-то уцелеет (Some Will Not Die)
1961 Фрэнк Слотер. Эпидемия! (Epidemic!)
1962 А. Громова. Глеги
1964 Мюррей Лейнстер. Эпидемия на планете Крайдер-2 (Plague on Kryder II)
1965 Гарри Гаррисон. Чума из космоса (Plague From Space)
1965 Гарри Гаррисон. Отверженный (The Outcast)
1966 Мюррей Лейнстер. Планета на карантине (Quarantine World)
1969 Стивен Кинг. Ночной прибой (Night Surf)
1969 Майкл Крайтон. Штамм «Андромеда»
1970 Г. Тищенко. Наследие
1971 Кит Педлер, Джерри Дэвис. Мутант-59 (Mutant 59: The Plastic Eaters)
1971 Роберт Шекли. Чумной район (Plague Circuit)
1974 Джеймс Типтри-младший. Последний полет доктора Эйна (The Last Flight of Doctor Ain)
1976 Зак Хьюз. Эффект святого Франциска (The St. Francis Efef ct)
1977 Джеймс Типтри-младший. Эффективное решение (The Screwfyl Solution)
1978 Стивен Кинг. Противостояние (The Stand)
1982 Фрэнк Герберт. Белая чума (The White Plague)
1988 Конни Уиллис. Последняя из «виннебаго» (The Last of the Winnebagos)
1991 Грег Иган. Сёстры по крови (Blood Sisters)
1991 Томас Диш. Доктор медицины (The MD: A Horror Story)
1992 Конни Уиллис. Книга Судного дня (Doomsday Book)
1995 Жозе Сарамаго. Слепота (Ensaio sobre a cegueira)
1996 Робин Кук. Зараза (Contagion)
1997 Элизабет Хэнд. Мерцание (Glimmering)
1998 Олег Дивов. Молодые и сильные выживут
1999 Грег Бир. Радио Дарвина (Darwins Radio)
2000 Егор Радов. Источник заразы
2002 Ким Стэнли Робинсон. Годы риса и соли (The Years of Rice and Salt)
20032013 Маргарет Этвуд. Трилогия «Орикс и Коростель» (Oryx and Crake)
2006 Дмитрий Сафонов. Эпидемия
2007 Алексей Фомин. Россия 2015. Эпидемия
20082014 Скотт Сиглер. Трилогия «Инфицированные» (Infected)
2009 Марина и Сергей Дяченко. Лихорадка
20092010 Андрей Круз. Трилогия «Эпоха мёртвых»
2010 Стив Альтен. Эпидемия. Начало конца (Grim Reaper: End of Days)
2010 Алексей Пехов. Ангел смерти 2011 Яна Вагнер. Вонгозеро 2013 Александр Зимний. Пандемия
2014 Эмили Мендель. Одиннадцатая станция (Station Eleven)
2016 Джо Хилл. Пожарный (The Fireman)
2017 А. Дж. Риддл. Пандемия (Pandemic)
2019 Константин Калбазов. Пандора. Карантин
2019 Маркус Седжвик. Снежинка, штат Аризона (Snowflake, AZ) 2020 Алексей Сидоров. Зараза
2020 сборник «Постэпидемия»
Записки-истории
Валерия Василевская, Галина Соловьева
Есения
Сколько Еся знала себя, она постоянно боялась ареста или разоблачения. Теперь ей казалось: в пеленках умела уже притворяться и гипнотизировать взглядом, а мысль, что от конспирации зависит ее выживание, завелась в голове до прихода на эту грешную землю.
И, конечно, ей крупно везло. Врач больницы, где у мутантки родилась нормальная девочка, не отличался смекалкой и научной сообразительностью. Он не направил младенца к своему коллеге генетику: какие бы отклонения ни показали тесты, люди с измененными генами всегда порождают мутантов. Повесил младенцу на шею красный кулончик с надписью: «Есения Бриджес, 12 мая 49 г., Ричмонд, Северная Каролина». Больше девочкой никто не интересовался.
Дорогостоящие углубленные исследования предназначены для ребят из золотого фонда. Это и замечательно. Еся спокойно росла, привыкая к нашему миру. И даже училась в Детройте ближайшем из «инкубаторов». В родном Ричмонде школу единственному незаконнорожденному дитятке, разумеется, не построили.
Оставалось лишь притворяться, будто лезешь из кожи вон, едва успевая на троечки, делать вид, что не замечаешь, о чем думает собеседник, и показывать самые скверные результаты по интуиции. Ну а если вдруг ненароком девчонка себя выдавала, приходилось влиять на свидетелей.
Особенно Есе нравилось убегать в ближайший лесок, играть с лягушками-белочками, ставить глупых зверюшек рядами аккуратно на задние лапки, заставляя маршировать. Или прыгать с крыши строений, наслаждаясь неспешным планированием в теплых струях упругого воздуха. Случалось, подруги и взрослые, даже школьные учителя, заставали шалунью врасплох. Но, почему-то, никто не вспоминал об этом.
Мутантка всегда носила свой алый кулон поверх платья. Не потому, что этого требовала дирекция. Кулончик ее поддерживал. С ярким пятном на виду, она была вне их правил, вне их больших интересов.
Но однажды с урока девочек вызвали в медкабинет.
Иди, Еся, сказал учитель. Я думаю, и тебе необходимо провериться.
Пристальный взгляд и словесник спокойно идет к доске, объясняет мальчишкам правило написания модальных глаголов. Зато в дверь заглянул очкарик в распахнутом белом халате:
Не хватает девочки Бриджес.
Есть такая. Обычно мутантов комиссии не осматривают. Иди, Еся. Ты подросла, тебе тоже надо провериться.
Пристальный взгляд на медика, одноклассников, преподавателя. (Девчонка всегда сидела на самой последней парте, чтобы всех держать под контролем.) У словесника на лице явно выраженный миг забвения, мальчишки вообще не в курсе. Практикант как ни в чем не бывало стоит у дверей:
Я вас жду.
Пришлось вставать и идти, даже губы обидно задергались. Поняла: указанья тут мало. Не смогла незаметно исчезнуть даже за полминуты перехода по коридору.
В просторном медкабинете одноклассницы в серых рубахах по приказу очкастого медика ходили сквозь аппараты. Машины жужжали, дрожали, выплевывали на стол длинные тонкие ленты с зашифрованными результатами. Впервые в жизни Есении пришлось пройти вслед за всеми.
На другой день тот же тип в дверях класса. Есению Бриджес, пожалуйста.
В медкабинете разложены ленты с ее показателями, раскрыто личное дело. Парень уселся за стол, как будто заправский врач уставился в расшифровки. Девочка поняла: попалась. Или близка к этому.
Мисс Бриджес, генетический осмотр дал странные результаты. Похоже, произошла ошибка. Прошу вас еще раз пройти тесты.
Гипноз бессилен. Мутантка заново пробирается через жужжанье и щелканье, словно через детектор лжи. Пока одевалась за ширмой и, повинуясь жесту жестокого человека, устраивалась на стульчике, практикант сантиметр за сантиметром сверял результаты, полученные вчера и сегодня. Этот парень просто чудовище. Он пьет кофе, жует бутерброд и видит реальность, которая бывает на самом деле. Нет возможности запустить в его голову отшлифованную ложную информацию.
И девочка отступила, подчинилась течению событий. Она уже знала: скоро подчинит события себе.
Мисс Есения, у меня для вас новость, хорошая, но очень странная. Приборы не выявили в вашем геноме отклонений от нормы. То есть вроде бы нет оснований причислять вас к категории мутантов. С другой стороны, генетические линейки Татьяны и Томаса Бриджес не оставляют сомнений вы их родная дочь.
Вы уникум, потрясающее исключение, единственное в своем роде. До сих пор подобных феноменов выявлено не было. Возможно, Природа решила преподнести человечеству величайший подарок в виде возвращения генов в норму. Возможно, если б мутанты были допущены к деторождению, сегодня мы стали б свидетелями необычайных событий.
Или подводят школьные приборы, и я ошибаюсь вместе с ними. Вопросов много, надо найти ответ. Я выпишу вам направление в Институт восстановления человека в Вашингтоне. Жду вас вместе с одним из родителей в ближайшие каникулы на кафедре генной диагностики.
Есения приняла бланк с энтузиазмом смертника, выслушавшего собственный приговор. Ну вот, начинается травля, которой боялась с детства. Начинается мучительная погоня общества за общественно опасной девочкой
Каникул решила не дожидаться, тем же вечером поработала перед старым треснувшим зеркалом, изменила себя сверху донизу. Из пухленькой кареглазой брюнетки превратилась в блеклую худышку с мышиными волосами и невыразительным личиком. Получилось не хорошо и не плохо, главное не броско и не узнаваемо. При необходимости можно изменить.
Не заходя к миссис Вагнер, внушила квартирной хозяйке, что приезжала мама и дочь забрала домой: скончалась старая бабушка. Завтра болтливая дамочка разнесет по всему Детройту кучу вестей из Ричмонда, которые будто бы слышала за вечерним чаем от гостьи. Потом начнутся каникулы. Потом будут все полагать, что девочку задержали с проверками в институте. Пока хватятся, Еся сбежит далеко. Недосягаемо далеко.
Решено сделано. Автобус останавливается у контрольного пункта в пять вечера. Охранникам не впервой выпускать одинокую девочку по пустому листку вместо пропуска, а водителям катать по использованным билетам. Даже если этим же рейсом отбудет въедливый медик, он ее ни за что не узнает. Главное постоянно блокировать свои мысли, чтобы кто-то из пассажиров случайно не прочитал. Но к тщательным блокировкам Есения с детства привыкла.
Вышла у аэропорта, забралась в грузовую тарелку и устроилась поудобнее, пока грузчики заполняли отсеки и трюмы коробками. У рабочих не семь пядей во лбу, они ее в упор не увидят. Просмотрела до взлета маршрут и наметила планы действий.
Другой континент, Европа. Ну что ж, чем дальше, тем лучше, маме с папой потом подскажет что-нибудь утешительное. Теперь не глупо избавиться от фискалящего кулона, частично оставив красное, чтобы все принимали на веру без ненужных новых проверок: эта девчонка из мутантов. Девчонка зажала металл между тонкими пальчиками, и он разомлел, словно мякиш. Оторвала подвеску, стерла надпись, измяла и выбросила. На цепочке остался алеть маленький треугольник без единой цифры и буквы.
Подумала и решилась на изощренную хитрость. Неприятная процедура, но, пожалуй, необходимая. Усилием мысли наставила себе ссадин и синяков, не пощадила даже голову и лицо. Смело можно потом наврать: ударили по затылку, вообще ничего не помню. Тарелка взвилась в высоту вертикальным резким прыжком. Такой тошнотворной боли Еся не представляла. Обхватила виски ладонями и постаралась забыться.
Опять эти сны В минуты нервного напряжения приходят картины прошлой непонятной недожитой жизни Узнаваемые, правдоподобные
Вот она в пеленках, голодная, крошечная, беспомощная. Кто-то держит ее на руках, кто-то подносит к матери, длинноволосой женщине за толстой черной решеткой. Кто-то требует накормить плачущую малышку. Мать испуганно жмется в угол, с ужасом, с отвращением отталкивает ребенка. Кто-то бьет ее по лицу, наотмашь, зеленой ладонью, уходит и запирает за собой тяжелую дверь
Белые-белые стены огромной солнечной комнаты, рядами стоят кроватки с высокими огражденьями. Девочка поднимается на неуверенных ножках, хватает руками прутья, с любопытством смотрит вокруг. Детишки в постельках разные, и, как понимает Еся своим современным умом, проникающим в сновидения, все они очень уродливы. Открывается дверь, входят взрослые, зеленые лица в масках, говорят на чужом языке. Малышка тянет ручонки, зовет к себе нянечку Кайю. Есения из современности видит сверху, как доктора деловито обходят палату, вынимают умерших за ночь и складывают в тележку. Выжившим детям дается жидкая кашка в бутылочках. Есеня жадно потягивает приятную теплую смесь и смотрит с любовью на девушку с фиолетовыми глазами. Нянечка улыбается, гладит девочку по головушке
Летний день, ослепительный, теплый. Малыши с очень странными лицами, не похожие друг на друга, бегают по лужайке. Еся рвет полевые цветы, протягивает подружке, лысенькой и забавной, с полосками под глазами. Ребенок берет букет и вдруг начинает плакать. Есе тоже больно дышать, она смотрит вокруг, ищет няню, но та лежит на земле, из открытого рта вытекает желтая струйка крови Мама Кайя в последний раз поднимает руки к детишкам, как будто их утешает Один за другим, дети падают личиками в траву Есе страшно, она ревет, теребит, поднимает. каждого Пятна алой, оранжевой крови светятся на ладонях
Девочка! Что с тобой? Легкое тормошение возвращает беглянку в сознание.
Не открывая глаз, Еся определила: в медпункте аэропорта.
Кто ты такая? Откуда? Как сообщить родителям?
Слишком много вопросов, которые следует обезвредить неправильными ответами.
Не знаю не помню мне плохо
Кто тебя жестоко избил?
Не видела Голова кружится И тошнит
Это сотрясение мозга, тебя отвезут в больницу. Я сделаю укольчик, потерпи.
Пришлось потерпеть. И обезболивающее, и дезинфицирующие растворы, которыми медсестра обработала кровоточащие ранки. При желании, Еся могла восстановить свое тело за два или три часа. После медикаментов выздоровление растянется на недели. Но это, опять же, к лучшему, так будет правдоподобнее.
В больнице опять повезло. Прежде чем ее обнаружили, тарелочка облетела несколько аэродромов Европы, подбросить избитую девочку в багажный отсек могли в любом из них. Сделали зарисовки безбилетной пассажирки, послали в поселки мутантов по маршруту летательного аппарата. Есения не расстроилась: даже родная мать теперь бы ее не узнала. Так и случилось, не опознал никто.
Она назвалась Дариной и «смутно припоминала» незначительные отрывки своего туманного прошлого. «Избитую» подлечили и отправили в школу мутантов, где она получила кулон и профессию лаборантки. И где никому почему-то не приходила мысль об углубленных исследованиях в поисках «дивных феноменов».
Так Доди попала в Париж поселок мутантов на Волге, на территории бывшего могучего государства, называемого Россией. А впрочем, в начале эры Нового Человечества, после ядерных бомбардировок, после дьявольской оккупации пришельцев с Теото-Тима, все на свете сделалось бывшим: и державы, и цивилизация, что творилась тысячелетиями в неразрывном драчливом единстве созидателей и разрушителей. Кто бы мог подумать всерьез: разрушители победят? Что когда-то свободные, сильные, прекрасные в разнообразии многоликокультурных рас, земляне поделятся на мутантов, на инфицированных (абсолютно неприкасаемых), на золотой фонд, слабеющий от недостатка продуктов, не тронутых радиацией? Что восстановлением утраченного Да что там, сбиранием крох от испорченного пирога будут заняты все профессии, все возраста от дошкольников до глубоких стариков?
Париж стал техническим центром сельскохозяйственной зоны, к счастью и по чистой случайности обойденной атомной бомбой. В обязанность лаборантки входил контроль территории, посевов и крошечных стад генетически не измененного, чудом выжившего скота. И девчушка с первых недель так увлеклась анализами, пробирками и показателями, что чуть было не попалась.