Не засыпай - Быстров Никита, читать онлайн бесплатно (полностью)

Меган Голдин

Не засыпай

Megan Goldin

STAY AWAKE

Серия «Новый мировой триллер»

Печатается с разрешения литературных агентств

The Gernert Company и Andrew Nurnberg.

Перевод с английского Быстрова Никиты

Оформление обложки Воробьева Александра

В книге присутствуют упоминания социальных сетей (Instagram, Facebook), относящихся к компании Meta, признанной в России экстремистской и чья деятельность в России запрещена.

* * *

К «TLEA».

С любовью

«Только то, что вы параноик, не означает, что они не следят за вами».

Джозеф Хеллер, «Уловка-22»

В тексте романа упоминается Instagram (Инстаграм) продукт компании Meta (Мета), признанной экстремистской на территории Российской Федерации.

Глава первая

Среда, 2:42

Уличные фонари мигают вспышками света, словно делясь секретом, когда я просыпаюсь, завалившись на заднем сиденье такси, не имея ни малейшего представления, как я здесь оказалась или куда направляюсь.

Словно загипнотизированная, я пялюсь в окно на проносящиеся огни города, оставляющие полосы на одеяле темноты, убаюканная задумчивым бормотанием радио в машине.

Осталось недолго, себе под нос говорит водитель, внезапно затормозив на красный свет.

Мы встречаемся взглядами в зеркале заднего вида, а затем светофор меняет свой свет и город продолжает движение в круговороте неона.

Эта песня для всех тех, кто не может заснуть, но ищет сна, словно несчастный влюбленный, поэтичная фраза диджея исчезает под перебор акустической гитары.

Мы пересекаем Бруклинский мост, слушая Пола Саймона, поющего о пустых глазах луны. Я смотрю ввысь, поверх зазубренных очертаний городского силуэта. Этой ночью на темном небе нет луны. Когда мы двигаемся по лабиринту сонных улиц, в отдалении зловеще завывает сирена.

Приехали, голос водителя прорывается сквозь путаницу моих дремотных мыслей.

Я расплачиваюсь помятой пятидесятидолларовой купюрой, сжатой в кулаке, и перехожу дорогу с односторонним движением, направляясь в квартиру, которую делю с Эми. Квартира находится на втором этаже в старом доме из красновато-коричневого песчаника, превращенном в современный многоквартирный дом с открытой верандой на крыше.

Подойдя к уличной двери, я понимаю, что у меня нет ни ключей, ни кошелька. Я устало облокачиваюсь на шершавую кирпичную стену у входа и неохотно нажимаю на кнопку домофона, чтобы разбудить Эми.

Ну же, Эми. Пожалуйста, будь дома.

Листья опадают с полуобнаженных деревьев, словно осенний дождь. Я отворачиваюсь, а затем снова на них смотрю. Падение листьев не просто аномально. Оно невозможно. Кто когда-либо слышал про листопад в середине лета?

Наблюдение за листьями, неестественно мягко падающими на тротуар, усиливает тревогу, которую я ощущаю после пробуждения в такси. Последнее, что я помню, прежде чем я открыла глаза, это то, как я сидела за своим залитым солнцем столом у офисного окна, пока не вздрогнула от внезапного звонка стационарного телефона.

Лив слушает, сказала я в трубку, глядя в окно на чудесное летнее небо.

Все, что было после, как в тумане до данного момента.

Мое дыхание витает в холодном воздухе, словно беспокойный призрак. Лето, с дрожью понимаю я, исчезло, словно излом времени.

Я жму на кнопку домофона снова и снова. Каждый раз я держу палец на кнопке чуть подольше, пока, наконец, на кухне не зажигается свет, озаряя крыльцо. Я слышу громкие шаги по лестнице.

Эми, мне так жаль начинаю я, когда дверь в здание открывается.

На пороге стоит не Эми. Это двое незнакомцев. Высокая женщина с прямыми волосами. Светлыми, только из салона. На ней пижама с синими кроликами. Босые ноги с педикюром. Рядом с ней высокий, спортивный мужчина со взъерошенными светлыми волосами и такого же цвета щетиной. На нем серые спортивные штаны и белая футболка, которую он приподнимает, почесывая подтянутый живот.

Какого черта вы звоните в нашу дверь посреди ночи? отчитывает меня женщина.

Я не знала, что у Эми сегодня ночуют друзья, бормочу я, опешив от ее тона.

Это не первый раз, когда я возвращаюсь домой и узнаю, что незнакомые мне люди живут в моей квартире. Эми восхитительный врач, выпустившаяся в числе лучших. Я люблю ее до смерти, но она может быть рассеянной и не уведомляет меня о тех вещах, которые считает приземленными. Вроде друзей из родного города, ночующих на полу нашей гостиной пару недель.

Я Лив, представляюсь я. Мне так жаль, что я вас разбудила. Я забыла ключи от дома. Опять, осуждая саму себя, я закатываю глаза.

Женщина все еще мрачно сверлит меня глазами.

Вот почему я позвонила в дверь мой голос слабеет.

Никто из них не уходит с дороги. Их пустые выражения лиц нервируют меня.

Ну, я думаю, мне лучше подняться наверх и немного поспать. День был длинным, я делаю шаг вперед, желая попасть в свою теплую квартиру и, желательно побыстрее, в свою комфортную постель. Как только я пересекаю порог, женщина захлопывает дверь, пытаясь меня не впустить.

Ай, я морщусь, когда дверь ударяет меня по ноге.

Несмотря на боль, я не убираю ногу с порога.

Вам пора, говорит она мне.

Это моя квартира, я указываю на второй этаж.

Это мы тут живем, возражает мужчина. Вы ошиблись.

Я почти верю ему, пока мой взгляд не падает на примечательный кафельный пол и на сделанные из темного дерева перила с загнутым краем. Это уникальные приметы времени, оставленные, чтобы сохранить исторический колорит здания.

Я живу наверху с Эми уже много лет.

Его лицо озаряется при упоминании Эми, будто он услышал что-то знакомое. Я облегченно выдыхаю. Теперь мы говорим об одном и том же.

Эми Декер? спрашивает он.

Да!

Это тот доктор, чью почтовую макулатуру мы получаем, говорит он своей девушке, будто бы я не стою рядом.

Я хочу сказать ему, что Эми все еще тут живет. И я тоже. Я прикусываю язык, понимая, что последнее слово будет за ними. В конце концов, это я стою на холодной улице.

Мягкий теплый свет манит из приоткрытой двери квартиры наверху. Меня мучает желание подняться туда и продолжить свою жизнь. Единственный способ сделать это убедить их впустить меня.

Извините меня за эту неразбериху, заискиваю я. Ну и ночка! Я потеряла свою сумочку и телефон, я дрожу от холода. Могу я хотя бы воспользоваться вашим телефоном и позвонить своему парню, Марко, чтобы он приехал и забрал меня? На улице очень холодно.

Женщина убийственно смотрит на меня. Я могла бы умереть от переохлаждения на пороге, и ей было бы все равно. Ее парень излучает большее сочувствие.

Я смотрю на него широко раскрытыми, умоляющими глазами. Он колеблется и затем толкает дверь, чтобы впустить меня. Его девушка метает в него взгляды, будто кинжалы, за то, что он уступил. Ее ноги сердито топают по лестнице наверх.

Глава вторая

Среда, 3:08

Вся моя уверенность исчезает, словно лопнувший пузырь, как только я захожу внутрь. Я совершила большую и досадную ошибку. Это не моя квартира. Конечно, планировка та же самая. Но обстановка совершенно иная.

Квартира выглядит как обложка каталога «Икеи», ее интерьер в цветовом сочетании белого и естественных оттенков продуман до мелочей. Даже кухонные шкафчики новые.

Мой проверенный временем обеденный стол из тика, мой потрепанный персидский коврик и моя цветастая, сделанная вручную книжная полка, заполненная моей эклектичной коллекцией книг и журналов, все это заменено минималистичным дизайнерским шиком.

Я уже собираюсь принести извинения и уйти, когда мой взгляд падает на ярко разрисованные цветочные горшки, стоящие в окне дома напротив. Я годами наблюдала этот вид. Это определенно моя квартира.

Голова кружится от вопросов. Кто эти люди? Где мои вещи? Самое важное хотя я едва ли могу думать об этом, почему я забыла, что больше тут не живу?

Где Шона? спрашиваю я, остановившись на практических вопросах.

Кто?

Моя кошка!

Прошлой зимой в дом все норовила залезть какая-то одноглазая рыжая кошка. Мы отнесли ее в приют.

Вы убили мою кошку? я ужасаюсь их бесчувственности.

Мы ее не убивали. Мы отдали ее в приют для животных.

Что, по-вашему, делают в приюте с полуслепыми кошками?

Слушайте, нетерпеливо перебивает женщина, протягивая мне телефон. Нам обоим нужно идти спать. У нас обоих рабочие совещания рано утром. Позвоните своему парню, а затем спускайтесь и ждите его на улице.

Я, едва ее слыша, прохожу через открытый дверной проем в свою спальню.

Эй, вам нельзя туда входить! кричит она, идя следом.

Ультрасовременная кровать на платформе, смятые простыни из бамбукового волокна не мои. Металлический торшер и абстрактный узор «зебра» на стене тоже. Я беру фоторамку с прикроватного столика. Люди на фото мне незнакомы.

Не трогайте! Она вырывает у меня рамку.

Я едва понимаю, что ее лицо слишком близко к моему. Кожа покрылась красными пятнами, что напрочь убивает природную красоту этой женщины. Ее крик заглушается треском внутри моей головы. Он все убыстряется и убыстряется, пока не начинает звучать как счетчик Гейгера в месте радиационного загрязнения.

Грант, звони копам, приказывает она.

Звук в голове резко обрывается. Последнее, чего бы мне сейчас хотелось это столкновение с полицией. Я ясно осознаю, что они не займут мою сторону. Пусть я и в смятении, но знаю, что ситуация явно не в мою пользу. Мне едва ли удастся объясниться с полицией, когда у меня нет ни малейшего понятия, что происходит.

Подождите! говорю я громче, чем необходимо. Я ухожу.

Ноги трясутся, я крепко держусь за перила, чтобы не упасть, и спускаюсь к выходу на улицу.

Больше не возвращайтесь. Если я увижу вас тут снова, тогда мы точно вызовем копов, говорит женщина, стоя на лестничной площадке. Я открываю дверь и выхожу в холодную ночь.

Опустившись на верхнюю ступеньку крыльца, я облокачиваюсь на кирпичную стену под панелью домофона, пытаясь придумать, куда мне идти. Меня выбросили на холодную улицу из собственного дома посреди ночи. Я напоминаю себе, что это больше не мой дом. Пара наверху, очевидно, живет тут уже какое-то время.

Голова пульсирует от растерянности. Я осматриваю свои карманы: вдруг я запихнула свой телефон куда-то. В переднем кармане джинсов я нахожу пачку наличных. В кармане длинного кардигана лежит какой-то предмет, завернутый в футболку.

Я кладу футболку на колено и аккуратно разворачиваю ее. Внутри нож из нержавеющей стали, в крови, такой свежей, что я чувствую ее запах. Нож падает на ступеньку, с металлическим звоном ударяясь о бетон.

Мне противно коснуться клинка. Немного поколебавшись, я поднимаю его футболкой и бросаю все вместе в урну, установленную рядом с кирпичной стеной. Закрыв веки, я слышу, как захлопываются дверцы машины чуть выше по улице. Это такси высаживает пассажиров. Я стою посреди улицы и машу автомобилю, который едет ко мне, освещая фарами мокрую дорогу.

Куда? спрашивает водитель, как только я забираюсь внутрь.

Я даю ему адрес Марко, хоть и не знаю, как Марко отреагирует, когда я окажусь у него в середине ночи. В наших отношениях есть четкие границы. Одной из них является то, что мы не заваливаемся друг к другу без предварительного звонка. У нас даже нет ключей от квартир друг друга. Я убеждаю себя, что Марко не захотел бы, чтобы я блуждала по темным улицам, не имея места, куда можно пойти.

Городской свет пульсирует в отдалении, пока такси петляет по почти пустым улицам под печальные мелодии Билли Джоэла, поющего «доброй ночи» своему ангелу по радио. Когда мы проезжаем фонарь, я замечаю надписи на тыльной стороне своих ладоней. Я выгляжу, как человеческий щит с граффити.

Разобрать можно лишь некоторые послания. Большинство стерлись настолько, что они едва ли различимы в свете фонарей, периодически озаряющих меня.

Над костяшками пальцев черной шариковой ручкой написаны буквы. Я прикладываю кулаки друг к другу. Буквы складываются во фразу «НЕ ЗАСЫПАЙ». Над правым запястьем я записала название и адрес места «Ноктюрнал».

Я наклоняюсь вперед и говорю водителю везти меня туда.

Глава третья

Среда, 3:44

Я прижимаюсь лицом к рифленому стеклу двери в бар, но ничего не отзывается в памяти при виде «Ноктюрнал». Размытые цветные пятна двигаются за толстым стеклом в стиле «ар-деко», будто ожившая картина импрессиониста.

Рев бара выливается на улицу, когда открывается дверь. Цветные кляксы, которые я видела сквозь узорчатое стекло, превращаются в людей в длинных плащах, обматывающих шарфы вокруг шеи. Их пьяные глаза ищут проезжающие такси, пока они громко переговариваются между собой голосами, еще не настроенными на тихую улицу.

Как только они проходят мимо, я хватаюсь за дверь, прежде чем она захлопывается, и вхожу в темную, словно пещера, комнату, наполненную тусклым светом и оглушающим гулом смеха и звенящих бокалов.

Мы скоро закрываемся, говорит официантка так, словно знает меня.

Она отсоединяет бархатный красный шнур. Он падает позади меня, когда я захожу внутрь. Справа закрытая зона с пустыми ресторанными столами. Уборщик в белой форме бесшумно моет пол, будто медленно танцуя во сне.

Я спускаюсь по двум ступенькам в оживленную барную зону и теряюсь в компании восьмерых людей, встающих из-за стола. Вставая, они царапают своими стульями пол и пьяно бредут в сторону выхода. С ними уходит и основной шум.

Пара прожженных пьяниц остаются, сидя на барных стульях, будто на жердочках, и опрокидывая свои стаканы. Никто из них не разговаривает. Их взгляды прикованы к стаканам с жидкостью, будто бы это их единственный источник покоя. Позади барной стойки располагается трехстворчатое зеркало тридцатых годов прошлого века.

Я будто бы смотрю на искаженную версию себя в ярмарочном зеркале. Мои волосы очень длинные и намного темнее моего натурального каштанового оттенка. Теперь это цвет кофе, американо. Я заплетаю их в косу, чтобы не мешали, и удивляюсь тому, как умело я делаю это, хотя никогда этому не училась.

Бармен с темной козлиной бородкой и в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами, обнажающими татуировку, наливает напиток мужчине, ссутулившемуся на барном стуле. Бармен смотрит прямо на меня, и его широкая улыбка наполняется теплотой узнавания.

Лив!

Я так удивлена тому, что незнакомец знает мое имя, что инстинктивно оглядываюсь не стоит ли рядом моя тезка.

Я знал, что ты вернешься перед самым закрытием, все происходит так, будто бы он продолжает предыдущую беседу. Что тебе налить, Лив? За счет заведения.

Спасибо, но мне хочется только воды, говорю я, неловко садясь на свободный стул за стойкой. Сегодня не пью.

Пару часов назад ты совсем не то говорила, усмехается он, протягивая мне стакан ледяной воды.

Я была тут раньше?

Глаза бармена весело пляшут, наблюдая мой ступор.

Конечно. Где-то в десять. Ты выпила несколько бокалов и затем ушла.

Одна?

Ты была с каким-то парнем, Лив, отвечает он, внимательно глядя на меня. Ты не помнишь?

Тревога сдавливает мне грудь. Прямо сейчас бармен, очевидно, знает обо мне больше, чем я сама.

Должно быть, я была тут с Марко. Возможно, мы пили. Это объяснило бы ощущение, будто я вне своего тела, появившееся у меня, когда я проснулась в машине.

Сейчас все как в тумане, объясняю я. Как он выглядел? Парень, с которым я была.

Я видел только ваши затылки, когда вы уходили. Народу было не протолкнуться. Ты знаешь, как тут бывает, когда у нас играет группа.