Я всё слышала, Егор. Вадим включил громкую связь. Давай я тебе выскажу свое мнение. Ну что ты опять завелся? Ты достал ее своей любовью, и она попросту сбежала, в голосе Вики слышалось раздражение. Ты обошел поселок, опросил людей, мы обзвонили больницы и морги. Что сообщила квартирная хозяйка? Приезжала, забрала вещи, заявила, что выходит замуж и будет жить у мужа. Она не обязана докладывать, где собирается жить и с кем. Ее видели живой и здоровой уже после того, как она пропала, а это главное.
Исчезла внезапно, ничего не сказав, оставив вещи и телефон? Появилась и сразу замуж? Подозрительно, Егор по инерции продолжал спорить.
Почему подозрительно? У девушки родных не осталось, квартиру снимает. Красивая, романтичная. Вполне возможно, что какой-то небедный мужчина окружил вниманием и заботой, предложил руку и сердце. Тут тебе и любовь, и благополучие в одном флаконе. А, кстати, из каких ресурсов она за квартиру платила, не спрашивал? А я спросила. Бабушка немного денег оставила. Но деньги имеют неприятное свойство заканчиваться. Значит, нужен обеспеченный спутник жизни. Всё сходится. Тебя она, похоже, в расчет не брала. Зачем ей с такой красотой заурядный участковый врач? А может, она о замужестве специально квартирной хозяйке сказала, чтобы ты ее не искал. Понял? И хватит об этом.
Вика отключилась. Немного помедлив, Егор решил двигаться к своей палатке на берегу. Надо было сворачиваться и ехать в Москву.
На одной из лавочек, прикрыв глаза, сидел пожилой мужчина. Казалось, он дремал. Но что-то в его позе показалось Егору странным, и он замедлил шаги. Лицо мужчины было бледным, он часто и прерывисто дышал, прижав руки к груди. Седые волосы были мокрыми от пота. Лоб и виски тоже были в капельках пота. Рядом на скамейке лежала небольшая кожаная сумка.
Вам плохо? Егор наклонился к незнакомцу.
Ничего, сейчас пройдет. Достаньте лекарство. Боковой кармашек внутри сумки.
Может, скорую вызвать?
Не надо, мне уже лучше. Я пойду домой потихонечку. Тут недалеко. Пришел на прежнее место работы, разволновался и вот
Я вас провожу. Мало ли что. Вы в полиции служили?
Тогда ещё в милиции, молодой человек. Вы, я вижу, нездешний. Разрешите представиться. Колосков Василий Семёнович, бывший начальник Озерковского отдела внутренних дел. Майор в отставке, понимаешь.
А я Егор Лапин, врач из Москвы. Отдыхал здесь с друзьями на озере. Они уже уехали, а я задержался немного. Опирайтесь на мою руку, так надежнее.
Колосков с Егором не спеша двинулись по центральной улице поселка Озерки в сторону от центра. Улица, как положено, носила имя Ленина. Местные власти не пожелали выкидывать деньги на переименование, рассудив, что полезнее асфальт залатать и общественные здания раз в год покрасить.
Через пару кварталов Василий Семенович скомандовал повернуть направо, во двор. Там, во втором подъезде типовой панельной пятиэтажки, и обитал бывший начальник местной милиции.
Доставив Колоскова к дверям квартиры на третьем этаже, Егор стал прощаться.
Погоди, не суетись. Заходи, чаю выпьем, предложил Василий Семенович. Заодно, коли врач, и давление мне померяешь. Срочных дел нет у тебя?
Вроде бы нет.
Ну присаживайся, сейчас чай заварю. Не люблю я эти новомодные пакетики ваши. Как будто бумагу жуешь, а не чай пьешь, понимаешь
Чуть ли не треть тесной кухоньки занимал огромный двухкамерный холодильник, потеснивший обеденный стол к самому окну. Егор примостился на табуретке, упираясь спиной в прохладный бок чуда техники иностранного производства.
Сослуживцы подарили, когда на пенсию уходил, кивнул Колосков на холодильник. Сказали, мол, будешь, Семеныч, дачный урожай хранить. А зачем мне одному такой громила? Супруга уж три года как померла, сын с семьей в Питере. Сюда не дозовешься. Сосед вот уговаривает поменяться. Но этот монстр мне дорог как память. Лучшие годы, можно сказать, я родной милиции отдал, ещё на заграничный лад не переименованной. Тогда бандюганы и хулиганы ментов уважали, понимаешь.
Старик поставил на стол тарелку с овсяным печеньем и сушками, банку варенья и разлил по большим фаянсовым кружкам свежезаваренный крепкий чай. Егору досталась кружка с изображением рыжего кота. Хозяин квартиры пил чай из посудины со своим портретом и надписью «Любимому папе».
А почему расстроились после посещения полиции, Василий Семенович?
Каждый раз расстраиваюсь, понимаешь. Они ко мне как к динозавру относятся. Из какой, мол, пещеры Юрского периода ты выполз, дед? Только работать мешаешь. А если совет попытаюсь дать Усмехаются и чуть ли не пальцем у виска крутят. Каждый раз зарекаюсь ходить к ним. Но тянет, понимаешь, как преступника на место преступления. Один там только парень есть порядочный Андрюха Самсонов, младший лейтенант. Юридический закончил и в родные места вернулся. Уважаю! Но у него работы не продохнуть, иной раз и поговорить некогда.
Егору очень хотелось расспросить Василия Семеновича поподробнее о милицейских буднях, о следственной практике. Вдруг есть какие-то приемы, которые помогут в поисках Маши? Правда, он был не совсем уверен, что будет ее искать. К тому же он побоялся показаться навязчивым со своими расспросами, и разговор плавно свернул в сторону старческих недугов.
Обсудив с заезжим доктором действительные и мнимые хвори, Колосков принес аппарат для измерения давления. Оно оказалось слегка повышенным, но не критичным. Посоветовав старику принять легкое успокоительное и пораньше лечь спать, Егор распрощался с новым знакомым.
Будешь в наших краях, заходи на чай, сказал на прощание Колосков. А вообще я считаю, что все болезни от безделья. Эх, мне бы сейчас дело настоящее, понимаешь! Вмиг бы позабыл, где у меня сердце находится. А приходится на даче траву подстригать.
19 июля, вторник. Москва. Куда девать свободное время?
Отмывшись, отоспавшись, плотно позавтракав и посвятив чуть ли не весь день игре War Thunder, Егор заскучал. Даже не так он затосковал. До выхода на работу оставалось чуть меньше двух недель. Такое количество свободного времени вынести было невозможно.
Пара звонков приятелям студенческих лет оказалась бесполезной. Ребята отрывались на полную катушку в местах, весьма далёких от Москвы. Выйти на работу досрочно? Надо серьёзную причину придумывать, чтобы не стать героем анекдотов о нездоровой тяге к престарелым посетительницам.
На старших курсах приятели Егора подумывали об устройстве в крутые медицинские центры, наводили мосты, обзаводились связями, только он не рыл носом землю в надежде заполучить престижную работу. Почему он пошел простым участковым терапевтом в ближайшую к дому поликлинику? Красотка Алина, в которую он был безнадежно влюблен с первого курса, как-то назвала его неудачником. Получалось, что он пытался оправдать это звание. Но это только на первый взгляд.
Неудачник? Это как посмотреть. Когда разразилась всемирная новомодная эпидемия, его приятели в крутых медицинских центрах остались без пациентов. Егор же вызвался добровольцем в специализированный госпиталь. Работал в красной зоне, валился с ног. Иногда чуть не засыпал на ходу. Но сумел заработать на первый взнос ипотеки. И теперь живет отдельно от родителей в собственной квартире-студии. Правда, до работы не близко, но выручает железный конь. Семь лет назад родня скинулись и подарила ему на восемнадцатилетие такое вот темно-синее чудо о четырех колесах. Еще одним итогом его работы в красной зоне стало приглашение поработать в экспериментальном отделении головной больницы с возможностью заниматься наукой. И теперь Егор два раза в неделю посвящал несколько часов изучению новых штаммов вредоносного вируса. В перспективе маячила кандидатская диссертация.
Бог с ней, с Алиной. Не сложилось, и ладно, дела давно минувших дней. Что-то другое не давало Егору покоя. Сверлило в мозгу, когда он отмокал в ванне и довольно фыркал под душем, когда ел доставленную курьером пиццу. И даже когда резался в компьютерную стрелялку.
Какой-то неудачный отдых получался. Даже родителей не навестишь, они на Алтай уехали. Прикоснуться к местам силы, так сказать. Может, ему тоже куда-нибудь рвануть? К морю, например. Или на север, в Карелию.
Егор полез в интернет, чтобы изучить предложения турфирм. Предложений было много, но отдых не складывался. То одноместных номеров нет в наличии, то билетов.
И вообще, не самая хорошая идея ехать куда-то одному. Как-то не вовремя Маша надумала замуж выходить. Не могла подождать, пока у него отпуск закончится.
И тут Егор понял, что именно сверлило у него в мозгу и мешало наслаждаться отдыхом всё это время. Он думал, что отогнал мысли о Маше на периферию сознания, почти убедив себя, что у нее всё в порядке. Ну не любит она его. Имеет право. Но
Пусть весь мир считает меня дураком и чокнутым идиотом, но я не верю, что Маша вот просто так исчезла, никому ничего не объяснив. Я найду ее, чтобы убедиться, что у нее всё в порядке. Попрошу прощения за то, что доставал ее назойливой опекой. И со спокойной душой отойду в сторонку, чтобы не мешать ее счастью.
Эти слова Егор произнес вслух, один в пустой квартире.
19 июля, вечер. Не стареют душой ветераны
Поздно вечером того же дня Егор позвонил в дверь бывшего начальника Озерковской милиции Василия Колоскова. Тот вроде бы не слишком удивился. А если и удивился, то виду не показал.
Ну, заходи, гостем будешь. По делу али забыл чего?
Старик уже хлопотал с чайником. На этот раз к чаю прилагались баранки и вафли.
Я не знаю, как вы к этому отнесетесь, Василий Семенович. Можете смеяться, но мне очень нужен совет знающего, опытного человека. А вы и есть тот человек. Дело в том, что у меня пропала девушка. Здесь, на озере.
И Егор рассказал старику всё. О глупой утренней ссоре. О том, что спустя неделю Маша вернулась в Москву и тут же куда-то уехала.
Собеседник не смеялся и даже не улыбался. Он с серьезным видом задавал уточняющие вопросы.
Так вы не считаете мои слова глупостью, Василий Семенович?
Какая уж тут глупость. Ты прав, Егор. Есть в этом деле странности. Хотя бы то, что рюкзак с документами пропал вслед за девушкой. Только вот о чем тебя я попрошу, парень. Не зови меня по имени-отчеству. Зови Василием. Или просто дедом. По возрасту ты почти что моим внукам ровесник. Договорились?
Егор кивнул.
Тем временем дед Василий вытащил из шкафа объёмистую коробку с потрепанными тетрадями:
Здесь сведения о криминалитете наших мест, начиная еще с девяностых годов. Думал, новому начальству пригодится, но оно, понимаешь, предпочло само на собственные грабли наступать. Ни разу не навестили и совета не спрашивали. Андрей Самсонов, правда, заходил. Уважил старика, по стопочке выпили. Я тебе без тетрадей, на память скажу. Нужно, в первую очередь, Федьку Булатова разговорить. Браконьерством промышляет, может, заметил чего. Потом к Матрене Фадеевой наведаться, самогоном торгует. К ней, ясное дело, вся округа ходит. Потом Иван Патлатый. У его сына компании собираются, кто знает, что у них на уме. Ну и народ поселковый поспрошать, понимаешь. Кто-нибудь да что-нибудь непременно видел.
Егор понял, что бывших ментов не бывает.
Я же обошел весь поселок, объехал все окрестные деревни, всех подряд расспрашивал. Никто Машу не видел.
Так тебе местные и скажут. Ты чужак.
Василий Семенович, а не припомните, может, были в вашей местности какие-то криминальные случаи, связанные с девушками или молодыми женщинами?
Район у нас тихий, происшествий такого характера не припомню. Год назад девушка утонула нездешняя. С компанией приехала отдыхать, ушла купаться и не вернулась. Не сразу и нашли. Здесь у нас омуты, родники бьют со дна. Ребят проверяли, они не причём. Давай спать ложиться. Завтра переберемся на дачу, там просторнее, понимаешь. Погода налаживается вроде бы.
Постелив гостю на диване и выдав казенного вида полотенце, давно потерявшее первоначальный цвет, дед Василий пожелал ему спокойной ночи.
20 июля, среда, утро. Сыщики-любители берутся за дело
Добро пожаловать на мою фазенду! Колосков выгружал из машины сумки с продуктами, постельным бельем и хозяйственными принадлежностями. Жить будешь вон там, наверху. Тишина и покой гарантированы.
Егор взглянул наверх. Над крышей деревянного дома, когда-то давно выкрашенного голубой краской, была надстройка с окошком, что-то вроде мезонина. Поднявшись по скрипучей лестнице, он обнаружил симпатичную комнату с нешироким диваном, старым колченогим шкафом, письменным столом и двумя прочными табуретами, с которых давно облезла краска.
Участок полого спускался к берегу озера. У дома росли несколько яблонь, пара груш, сливы и вишни. Под яблонями расположился большой деревянный стол с врытыми в землю лавками. Ближе к озеру находился участок, засаженный картофелем. Ряды были ровными и аккуратно окученными. На самом берегу громоздился сколоченный из досок сарай. К его глухой стене были прислонены два лодочных весла. Не доходя до сарая, у забора примостился небольшой бревенчатый домик с трубой на крыше. Похоже, это была баня.
Будешь мне колорадского жука помогать собирать вместо платы за жилье раздался голос деда Василия. А за этим столом, под яблонями, будем стратегию и тактику разрабатывать, как нам твою Машу отыскать. Сразу после обеда и приступим.
***
Пообедав горячими пельменями, сыщики занялись делом.
Но не успели они приступить к стратегии и тактике, как из-за забора раздался голос:
Привет частным сыщикам! А можно, я третьим буду?
В калитку вошел представительный седовласый мужчина высокого роста в темно-синей тенниске с белыми полосками на рукавах и воротнике, очень шедшей к его светло-голубым глазам, и светлых полотняных брюках. Голову гостя прикрывала соломенная шляпа, призванная защищать ее владельца от прямых солнечных лучей. Тем не менее, лицо мужчины было покрыто ровным загаром, позволявшим предположить, что он немало времени проводил на свежем воздухе. Гость широко улыбнулся и пожал руки Василию и Егору.
Привет жителям Кулацкого поселка! Заходи, Рудик. Только у нас без выпивки, так что третьим быть не получится. Пельмешек тебе сварить? Егор, знакомься. Рудольф Петрович Медвицкий, собственной персоной. Мой давний друг и такой же заядлый рыбак, как и я.
И, обращаясь к Медвицкому, добавил:
Уже весь поселок в курсе, чем мы заняться собираемся?
А как же, усмехнулся Медвицкий. Все только об этом и говорят. Не каждый день здесь девушки пропадают загадочным образом. Но пельмешки ваши меня не прельщают. У Инночки борщ горячий уже поспел, поди. Ты же знаешь, Василий, какая она мастерица. Ну что, берете в помощники? План уже разработали или еще не начинали? Давайте я на себя Кулацкий поселок возьму, мне сподручнее.
И поймав недоуменный взгляд Егора, объяснил:
Это у нас так улица называется, на которой в девяностые годы особняки как грибы вырастали. Все в основном из красного кирпича, с башенками. Новоявленные бизнесмены и преступные элементы таким образом деньги вкладывали. С тех пор, конечно, контингент сменился. Некоторые дома продавались и перепродавались по нескольку раз. Но мне и карты в руки. Всех жителей Кулацкого я знаю, обойду под благовидным предлогом участки, понаблюдаю и доложу. А то вы только всё дело испортите. Народ сразу поймет, по какому поводу визит, и замкнется. К тому же я могу вести наблюдение регулярно. Кто к кому приехал, кто уехал и так далее. Эх, наконец-то просвет в скучной пенсионерской жизни! И сам развеюсь, и вам помогу.