Рональд Хаббард
Проблемы работы
Важное замечание
Одним из самых больших препятствий в изучении нового предмета является его номенклатура, что означает набор терминов, используемых для описания вещей, с которыми он имеет дело. В предмете должны быть точные ярлыки, имеющие конкретное значение, прежде чем его можно будет понять и передать.
Если бы я описывал части тела, называя их «как-бишь-ее» или «как-ее-там», мы бы все пришли в замешательство, так что точное присвоение имени чему-либо это очень важная составляющая любой области.
Студент приходит, начинает изучать что-то и тратит ужасное количество времени на это. Почему? Потому что ему нужно не только изучить множество новых принципов и методов, но также и целый новый язык. Пока студент не понимает этого, пока он не осознает, что нужно «знать слова, прежде чем сможешь спеть песенку», он не продвинется слишком далеко в любой области знания или бизнеса.
Теперь я хочу дать вам важное данное:
Единственная причина, по которой человек бросает обучение, приходит в замешательство или становится неспособным к обучению, состоит в том, что он пропустил слово, которое не было понято.
Замешательство, неспособность понимать или учиться наступают ПОСЛЕ слова, которое человек не определил и не понял.
Случалось ли вам когда-нибудь, дочитав до конца страницы, осознать, что вы не знаете, о чем вы читали? Значит, где-то раньше на этой странице вы пропустили слово, для которого у вас не было определения.
Приведу пример. «Оказалось, что с наступлением крепускулы дети становились спокойнее, а когда она отступала, они вели себя намного живее». Видите, что случилось. Вы думаете, что целиком не понимаете идею, которую выражает это предложение, но неспособность понять полностью происходит из одного слова, которое вы не смогли определить, крепускула, что означает «сумерки» или «темнота».
Это данное, согласно которому нельзя пропускать слово, определение которого неизвестно, является самым важным обстоятельством для всего предмета обучения. В любом предмете, который вы взялись изучать, а потом бросили, были свои слова, определения которых вам не удалось получить.
Поэтому, изучая Саентологию, будьте очень, очень уверены, что вы никогда не пропускаете слов, которые не поняты до конца. Если материал становится запутанным, или кажется, что вы не можете его понять, значит немного раньше было слово, которое вы не поняли. Не идите дальше, а вернитесь к месту ПЕРЕД тем, как вы столкнулись с трудностями, найдите непонятое слово и определите его значение.
Вот почему у нас есть словарь. Возможно, вам придется искать не только новые и необычные слова. Некоторые общеупотребительные слова также могут быть определены ошибочно и поэтому вызывать замешательство. Так что не полагайтесь только на наш словарь.
Используйте также общий словарь русского языка, если вы не понимаете какое- либо не саентологическое слово, когда вы читаете или учитесь.
Саентологические слова и их определения это ключ к новому взгляду и пониманию жизни. Их понимание поможет вам жить лучше, и поможет вам пройти по дороге истины, чем и является Саентология.
ДИАНЕТИКА, dia (греческое) через, NOUS (греческое) душа, имеет дело с системой умственных образов-картинок, связанных с психической (душевной) травмой. Считается, что умственные образы-картинки, с точки зрения личного восприятия, являются собранной вместе умственной энергией, созданной и сформированной духом, а не телом или мозгом. Это система согласованных аксиом1, которые разрешают проблемы поведения человека и психосоматических заболеваний. Это не психиатрия. Это не психоанализ. Это не психология. Это не личные отношения. Это не гипнотизм. Это наука об уме.
САЕНТОЛОГИЯ, слово сформировано из латинского слова scio, что означает знать или различать, имеющего отношение к слову scindo, что значит разделять. (Поэтому здесь однозначно присутствует идея о различении.) В состав слова также входит греческое слово logos, что значит СЛОВО, или ВНЕШНЯЯ ФОРМА, С ПОМОЩЬЮ КОТОРОЙ ВНУТРЕННЯЯ МЫСЛЬ ВЫРАЖЕНА И СДЕЛАНА ИЗВЕСТНОЙ: также ВНУТРЕННЯЯ МЫСЛЬ, или САМ смысл. Поэтому САЕНТОЛОГИЯ означает ЗНАНИЕ2 О ЗНАНИИ, или НАУКА О ЗНАНИИ. Систематизированная совокупность полученных в результате научных исследований знаний, касающихся жизни, источников жизни, ума. Включает в себя практику, улучшающую способность к пониманию, состояние и поведение людей. Это религиозная философия в своём наивысшем значении, поскольку она приводит человека к свободе и истине. Совокупность знаний, которые, при верном применении, дают индивидууму свободу и истину.
ВВЕДЕНИЕ
Саентология это обширная наука о жизни, которая применима ко многому.
Если знать, чем занимается жизнь, станет ясно, чем занимаются многие науки и многие люди.
В этой книге Саентология помогает работнику и руководителю быть более компетентными и более способными в помощи Человеку, помогает меньше уставать и быть более уверенным в повседневной жизни.
Саентология уже используется во многих крупнейших фирмах Земли. Они поняли, что могут применять ее.
Редакторы
ГЛАВА
ПЕРВАЯ.
ОТ ЧЕГО ЗАВИСИТ СОХРАНЕНИЕ РАБОТЫ?
От чего зависит сохранение работы?
Семейные связи? Ваши знакомства? Личное обаяние? Удача? Образование?
Усердие? Интерес? Интеллект? Личные способности?
Для тех, кто уже постарел и даже стал немного циничен в мире труда, перевешивают несколько первых ответов. Лишь молодые, кажется, пребывают в иллюзии или заблуждении, что личные способности, интеллект, интерес, образование и усердие имеют какое-то отношение к делу; а очень, очень циничные люди стремятся нас уверить, что на самом деле это не более чем симптом крайней молодости.
Слишком часто нам приходилось наблюдать, как чей-то сын становится бригадиром, новоиспеченный зять, вчера еще экспедитор, взлетает до члена правления; и слишком часто мы узнаем, что этот сын и зять не только, во-первых, совершенно непригодны, но и что, не страшась наказания, они действуют более безрассудно в фирме, чем самый худший из ее служащих. Семейные связи это то, что определяется случайностью рождения.
Впрочем, отставим пока семейные связи, и что остается? Ваши знакомства. Личные связи играют доминирующую роль в получении, сохранении и улучшении работы, в этом можно не сомневаться. У кого-то есть друг, который работает в компании Джим-Джамбо; этот друг узнает о вакансии; у него есть другие друзья, а у тех свои друзья, так что вполне можно устроиться в компанию Джим-Джамбо и работать там с некоторой уверенностью в завтрашнем дне и надеждой на повышение.
Далее у нас идет личное обаяние. Редко ли молодая машинистка, которая не может напечатать слово «кот», вдруг, продолжая печатать двумя пальцами, взлетает на должность исполнительного секретаря главного босса, и там, так и не научившись правильно писать слово «кот», она, без сомнения, не ошибется в слове «повышение», а возможно, дойдет даже до слов «вечерний клуб» и «бриллиантовое колье». И мы также видели, как молодой человек с хорошими «манерами» быстро обходит своих более опытных коллег, потому что иногда он может рассказать правильный анекдот или сыграть партию в гольф немного хуже.
Мы также видели, как хорошее образование остается незамеченным в фирмах и правительственных учреждениях, и образованного человека, испортившего глаза за книгами и поражающего своей ученостью, обходит малый, не имеющий иных степеней, кроме определенной степени настырности. Мы видели неучей, неистово командующих миллионами, и мудрецов, к голосу которых прислушивались единицы.
И усердие тоже кажется недостаточным для той горстки циников среди нас, которые повидали жизнь. Рвение молодых много работать слишком часто остужает какая-нибудь седая голова, говоря: «Ты что надрываешься, парнишка? Все равно ничего не выйдет». Бывало, наверное, что мы оставались после работы и перемазывались чернилами, или задерживались на работе и делали значительно больше, чем от нас требовалось, только чтобы увидеть время, когда лентяй, объект наших насмешек, получит больше нас. И мы говорим, что это несправедливо, очень несправедливо.
Интерес, как мы видели, тоже сходит на нет. Когда мы, поглощенные смертельной игрой нашей фирмы или отдела со своими конкурентами, отвернулись от собственной жены, от жизни, ночи напролет, не зная сна и отдыха, обдумывали решения, как спасти фирму, направляли свои предложения начальству и получали их обратно непрочитанными, и вскоре наблюдали, как наш сотрудник, которого интересуют только отношения с кем-то или почтовые марки, а вовсе не фирма, поднимается на высокие должности, у нас были основания подрастерять интерес к работе, мы так считали. И интерес в нашей работе стали осуждать те из нашего окружения, кто не понимал его, кто устал слушать от нас о нем.
Интеллект на фоне этого потрепанного парада разбитых иллюзий не имеет, похоже, никакого отношения к нашей судьбе. Когда мы видим глупца, управляющего множеством людей, или узнаем о принятии планов и решений, отказаться от которых хватило бы ума даже детям рабочих, мы недоумеваем, какое это имеет отношение к интеллекту. Мы можем прийти к выводу, что лучше быть тупицей, чем иметь свои собственные знания, которые постоянно оскорбляют глупостями, проходящими за планирование компании.
Личные способности, похоже, теряются в этом потоке, сбивающем с толку хаосе неупорядоченностей, определяющих продвижение по работе и повышение зарплаты. Мы видели, как растратились наши собственные. Мы видели презрение к способностям других. Мы видели, как людей без способностей повышали, а способные оставались без внимания и даже без работы. Итак, личные способности уже не представляются чем-то существенным, как это было, может быть, когда-то для нас, а оказываются лишь маленькой шестеренкой в лязгающем механизме участи бизнеса. Тогда, должно быть, все определяется удачей, и только удачей.
И даже «опытному» глазу, кажется, представляется, что получение, сохранение и улучшение работы полностью зависят от хаоса причин, ни одна из которых нам не подвластна. Мы принимаем как свою судьбу шаткий набор случайностей вместо организованного намерения.
Мы немного стараемся. Хорошо и чисто одеваемся, чтобы устроиться на работу, каждый день отправляемся на свое рабочее место, перебираем бумаги, коробки или детали машин, надеясь, что как-то обойдется; добираемся домой в переполненном транспорте и готовимся к скучной, тяжелой работе следующего дня.
Иногда мы поступаем на какой-нибудь заочный курс, чтобы получить небольшое преимущество перед своими товарищами и часто бросаем его, не закончив: оказывается, что мы не можем сделать даже эту малость, чтобы помочь себе справиться с лавиной случайностей.
Мы заболеваем. У нас заканчивается больничный. Едва выздоровев, мы оказываемся без работы. Мы становимся жертвами случайной интриги или клеветы, и вот у нас нет работы. Мы беремся за работу, которую не можем выполнить, и снова оказываемся не у дел. Мы становимся слишком старыми, время уходит на воспоминания, какими быстрыми мы когда-то были, и в один прекрасный день мы оказываемся без работы.
Удел многих людей в повседневной жизни неуверенность. Их цель уверенность в завтрашнем дне. Но только немногие достигают этой цели. Остальные изо дня в день, из года в год беспокоятся о своей способности получить работу, сохранить работу, улучшить свое положение. И слишком часто наши худшие опасения сбываются. Когда-то мы смотрели на богачей и завидовали, но сейчас налоговый гнет уменьшил и их число, несмотря на их умелых бухгалтеров. Государства и правительства укрепляются и обещают нам всем уверенность в завтрашнем дне, но тут же вводят такие ограничивающие законы, что и она тоже оказывается шаткой.
Изо дня в день все новые опасности встают перед нашим сознанием. Мир, в котором царствует машина, превращает человека в винтик, нам говорят о новых достижениях техники, которые выполняют работу тысячи человек, а мы голодаем.
Реклама в транспорте, в газетах, на улицах, по радио и телевидению навязчиво предлагает нам стать владельцами самых разнообразных предметов. Но как бы приятно ни было ими владеть, МЫ, люди, которые их создают, не в состоянии стать их владельцами не по нашей зарплате. На Рождество нам стыдно за себя как мало мы можем купить, и мы решаем, ладно, это пальто можно и еще год проносить. А годы проходят, и мы не становимся моложе. И каждый новый час ставит нас перед случаями, которые могут создать или разрушить наше будущее. Неудивительно, что мы верим только в удачу.
Что ж, в этом-то и проблема.
Чтобы есть, мы должны работать. Чтобы жить, мы должны постоянно соответствовать своей работе. Чтобы получить повышение по службе, мы должны надеяться на счастливый случай. И все это выглядит необъятным, приводящим в уныние замешательством, которое состоит из случайностей, удач и неудач, или нудной работой, где, в конце концов, нельзя победить.
Что бы вы только ни отдали за то, что вытащит вас из этой колеи? Быть может, к вам это не относится, но тогда вы один из немногих счастливцев. Люди, чтобы выбраться из этой колеи, развязывали самые кровавые в истории войны и революции. Целые династии стирались в пыль во всепоглощающих конвульсиях, порожденных отчаяньем. Работы становится меньше. Сохранение ее все больше и больше зависит от случая. Наконец, люди уже не выдерживают напряжения отсутствия уверенности в завтрашнем дне, и ответом становится необузданная кровавая революция. И что это дает? Ничего. Революция это такое действие, которое на место одной тирании приводит другую, в десять раз более жестокую. Смена правительств, даже без смены фирм, может существенно изменить основу уверенности.
Стремление к уверенности в завтрашнем дне это стремление к постоянству и миру. Работник этого заслуживает. Он создает товары. Он должен иметь необходимые средства для жизни. Вместо этого перед ним хаос.
Но где этот хаос? В семье работника? Некоторые считают так. В природе капитала? Некоторые считают так. Порождается ли этот хаос плохим правительством? Многие считают так. В самом работнике? Некоторым хотелось бы, чтобы он так думал.
Нет, его нет во всех этих вещах. Хаос неуверенности в завтрашнем дне происходит из хаоса данных о работе и о людях. Если у вас нет компаса, чтобы управлять жизнью, вы заблудитесь. С наступлением индустриального века так много новшеств вошло в жизнь, что становится необходимым лучше понимать саму жизнь.
Работа и уверенность в завтрашнем дне составные части жизни. Если жизнь непонятна, то не будут понятны и эти ее составные части. Если вся жизнь представляется хаосом, делом догадки и случая, то, конечно, и работа покажется чем-то хаотичным.
По сравнению со всем остальным, работа играет самую главную роль. Говорят, что мы проводим треть жизни в кровати, поэтому кровати важны. Но на работе мы проводим больше трети своей жизни, и если мы не работаем, то у нас нет кровати, так что, похоже, работа намного важнее. Если оценить различные стороны жизни любовь, спорт или развлечения то окажется, что больше внимания уделяется не этим сторонам, а РАБОТЕ. Нравится нам это или нет, но основную роль в нашей жизни играет работа. Если нам это не нравится, то нам не нравится жизнь.