Адалин Черно
Мой сводный тиран
Пролог
Девушка, аккуратнее, зло бросает пожилая женщина, когда я в спешке невольно толкаю ее в плечо.
Я должна успеть! Должна!
По пути к зданию аэропорта я то и дело посматриваю на часы. Вот-вот будет разрешена регистрация на его рейс, и я больше не смогу попрощаться, не смогу его увидеть. Я даже не успеваю разблокировать его в телефоне и позвонить, чтобы что-то сказать.
Я влетаю в здание аэропорта как раз тогда, когда объявляют регистрацию. Его вижу почти сразу. Он стоит в обнимку с моей мамой, а потом пожимает руку отцу и обнимает за одно плечо.
Я больше не могу идти. Просто стою и смотрю на то, как он берет сумки и поворачивается ко мне.
Всего пара мгновений нужна Глебу, чтобы увидеть меня, и еще пара, чтобы бросить сумки и сквозь толпу пойти ко мне. Остановившись в метре от меня, он резко хватает меня за руку и ведет в сторону, открывает дверь и заталкивает меня внутрь небольшого то ли кабинета, то ли подсобного помещения.
Пару мгновений мы просто смотрим друг другу в глаза. Глеб рвано дышит и прожигает меня взглядом, а я боюсь сморгнуть, чтобы это мгновение не исчезло.
Зачем ты пришла? хрипит он. Заче-е-е-м, Мариш?
Попрощаться, выдыхаю. Я хотела попрощаться, потому что так Так неправильно.
Знаешь, что неправильно? с ухмылкой произносит он. То, что я уезжаю, а ты остаешься. То, что мы расстаемся из-за каких-то чертовых журналистов. Вот что неправильно.
Глеб хватает меня за плечи и чуть встряхивает, а потом, будто осознав, что делает мне больно, ослабляет хватку и поглаживает кожу. Я откидываю голову на стену и закрываю глаза. Так жутко больно внутри, что я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Ты чувствуешь? шепчет он, наклоняясь ко мне на небезопасное расстояние.
Что?
То, что происходит. Его ладонь аккуратно ложится на мою щеку, он легонько проводит пальцами по скуле и прижимается ко мне лбом. Я не хочу отпускать тебя.
Я мотаю головой, прогоняя дурман, что кружит голову. Я не должна даже думать о нас. Нас не существует. Не может существовать.
Но сердце отчаянно тянется к нему. Я кладу руки на его плечи и решаюсь поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Там горит огонь, в котором мы оба сгораем, потому что в следующую секунду я абсолютно не отдаю себе отчета в том, что делаю.
Вместо того чтобы этими самыми руками оттолкнуть Глеба подальше, я сжимаю красную ткань его свитера в ладонях и притягиваю к себе. Встаю на носочки и тянусь к нему, чтобы поцеловать. Наши губы соприкасаются, Глеб произносит что-то, чего я не понимаю, хватает меня рукой за затылок и толкает на себя. Он берет мои щеки в свои ладони и целует так, что сердце начинает отбивать чечетку и стучать так, что тяжело сделать даже вдох.
Я же не могу отпустить тебя, дурочка, шепчет Глеб в перерывах между поцелуями, которыми теперь покрывает не только мои губы, но и щеки, глаза, скулы. Он оставляет поцелуй за поцелуем на моем лице, убирая капли слезинок, что скатились по щекам.
Прекрати, пожалуйста, шепчу и немного отстраняюсь, но не могу удержаться и обнимаю его за шею, утыкаясь в плечо.
Я не могу его отпустить, не могу. Господи, почему же так сложно? Мама говорила, что будет легче, что я забуду, выброшу его из головы и перестану думать, а впоследствии еще и скажу спасибо за то, что все так сложилось. Я бы хотела ей верить, но когда смотрю на Глеба, не могу, потому что он глубоко засел в моем сердце.
Поехали со мной, Мариш, поехали. Он отстраняет меня и обхватывает за плечи. Там нас никто не будет знать, там мы сможем быть вместе. А здесь все забудут. Глеб чуть сильнее сжимает пальцы на моей коже. Пожалуйста, скажи «да».
Да.
Я ни о чем не задумываюсь, лишь киваю и вновь бросаюсь к нему в объятия. Глеб крепко прижимает меня к себе, а я думаю о том, что шла сюда, чтобы попрощаться. В последний раз увидеть его и сказать «Прощай».
Ты точно приедешь? с недоверием спрашивает он.
Киваю.
Да, да, приеду. Нужно все сделать и сдать экзамены, после чего я точно приеду, уверенно шепчу. Обещаю!
Глеб целует меня в последний раз, переплетает наши пальцы и подносит руку к губам. И смотрит так, что я ни на секунду не сомневаюсь в том, что он чувствует то же, что и я.
Сколько тебе нужно времени?
Месяц. Но я постараюсь раньше.
Я буду ждать. Глеб целует меня в щеку, чуть царапая щетиной нежную кожу, и шепчет что-то еще, но я больше не слушаю его, лишь зажмуриваюсь и молюсь, чтобы это не было сном.
Спустя месяц
Ну что? Ко мне подбегает Лидка. Получила?
Да!
Мое лицо, уверена, светится от счастья. Через несколько дней я уеду к Глебу, увижусь с ним. У меня начнется новая жизнь: поступление в другой университет, переезд Мне столько придется делать самой, но разве это важно, когда рядом любимый человек?
Ты звонила ему? интересуется подруга.
Еще нет. Позвоню по пути домой.
А билет забронировала?
Да.
Подруга кивает, и мы прощаемся. Вызвав такси, сажусь на заднее сиденье и, махнув Лидке на прощание, снимаю блокировку с телефона. Набираю Глеба, но он вне зоны действия сети. По пути звоню ему еще несколько раз, но безрезультатно. Его телефон все так же выключен. По этому поводу я не переживаю, потому что такое происходит не в первый раз. Глеб всегда перезванивал.
И только вечером, когда Глеб, все же не отвечает, я начинаю волноваться, так что даже звоню маме и спрашиваю, не разговаривал ли Глеб сегодня с родителями. Оказывается, нет. Она обещает связаться с ним и перезвонить мне. Когда телефон оживает трелью, я тут же хватаю его, но ничего нового не слышу.
Мариш, он вне действия сети, сообщает мама. Не переживай, Давид иногда по несколько раз не может к нему дозвониться. Наверное, в метро или еще на занятиях, у них же сейчас обед.
Я не переживаю, безбожно вру маме. Просто подумала: вдруг вы разговаривали.
Ты точно в порядке? Хочешь, приезжай к нам.
Нет, я в порядке, опять вру и, попрощавшись, отключаюсь.
Побродив немного по дому, сажусь за чтение зарубежных новостей. Вдруг в Нью-Йорке что-то случилось, а я совсем не в курсе. Получасовое брожение по просторам интернета ничего не дает, я только сильнее накручиваю себя. К полуночи раз за разом нервно набираю номер Глеба, но ничего не происходит. В итоге забываюсь сном, не понимая, что же на самом деле случилось и почему он не отвечает даже в то время, когда уже должен вернуться из университета.
И только утром я слышу долгожданные гудки. Один, другой, третий. По ту сторону телефона отвечает девушка. Я с ужасом понимаю: что-то случилось. Возможно, Глеб попал в аварию или сломал ногу. Да что угодно!
Нахожу в себе силы сказать:
Здравствуйте. С Глебом что-то случилось, да?
Не сразу понимаю, что девушка по ту сторону может и не знать его имя. Она может быть обычной медсестрой.
Нет, уверенно говорит она. Он в душе.
Он что?
В душе, равнодушно отвечает она. Моется. А кто его спрашивает?
Несколько минут я просто моргаю и смотрю перед собой. Что значит он в душе? А она кто?
Девушка, вы кто? Я передам, что вы звонили.
А вы? шепчу едва слышно.
Его девушка, гордо произносит она.
Не говорите ему, что я звонила, бросаю и отключаюсь.
Несколько мгновений я просто сижу и пытаюсь осознать то, что услышала. У Глеба есть девушка? А я? Кто тогда я, если она его девушка и она там, по другую сторону телефона, ждет, когда он выйдет из душа?
* * *
Пару дней я провожу в абсолютной прострации. Не могу ни есть, ни пить, ни что-нибудь делать. Все время думаю о том, почему так произошло и за что Глеб так со мной. А еще меня терзают мысли о том, как давно это началось и почему он не сказал раньше, что все наши отношения ложь и на самом деле он не так уж сильно любит меня.
К вечеру третьего дня ко мне в квартиру прибегает Лидка. Она настойчиво звонит в дверь и не дает ни единой возможности отвертеться от посещения. Я открываю и буквально падаю ей в объятия, после чего подруга три часа уговаривает меня позвонить Глебу и спросить, почему он так поступил. Ну или хотя бы взять трубку, потому что несмотря на то, что я три дня страдала, он звонил буквально каждый вечер.
Я была бы не я, если б не последовала совету Лиды. К тому же я и сама думала поговорить с ним. Что, если никакой девушки нет? Может, это была его однокурсница, которой он сильно нравится, вот она и решила насолить мне.
Чем больше я об этом думаю, тем четче в голове складывается пазл. Я начинаю верить, что все так и есть, и жду, что сегодня Глеб тоже будет звонить, но он не звонит. Телефон предательски молчит, а на глаза снова наворачиваются слезы. Нос моментально становится красным, а сердце бьется, как в приступе тахикардии.
Мне плохо без него.
Я хочу услышать его голос.
И я уверена, что никакой девушки у него на самом деле нет.
Чтобы не дожидаться, когда Глеб позвонит, набираю его сама. С предвкушением жду, когда вместо гудков в трубке раздастся его голос, и когда это наконец происходит, телефон едва не выпадает из моих рук от неожиданности.
Привет, растерянно произношу я.
Привет, уверенно отвечает Глеб. Как дела?
Что что-то не так, я понимаю сразу. Раньше между нами не было неловкости, мы всегда знали о чем поговорить и могли часами рассказывать друг другу о чем угодно. Сейчас же мы просто молчим. В голове проносится рой мыслей. И то, что он таки любит другую, и то, что у него что-то произошло, и то, что случилось ужасное. Я хочу задать кучу вопросов, но не знаю, с чего начать.
Как ты? спрашиваю после дежурного ответа «Все в порядке».
Мариш, я Он вздыхает и замолкает, переводит дыхание, а затем выдает: Я действительно встречаюсь с Эммой.
Понятно, это единственное, что я могу ответить.
Слова, которые девушки обычно высказывают парням, когда те им изменяют, напрочь выветриваются из головы. Я думаю только о том, почему все так случилось и изменилось бы что-то, поедь я к нему на несколько недель раньше.
Странно, виноват вроде бы Глеб, а я уже готова взять на себя вину. И за что только, спрашивается? Ведь это он, он, а не я нашел другую! Он влюбился и оставил все объяснения на потом.
Мне очень жаль, произносит он дежурную фразу. Впрочем, его голос не выражает совсем никаких эмоций.
Ах, тебе жаль? только сейчас я срываюсь на крик, чувствуя, как меня обуревает злость и обида. Знаешь что, Царев
Договорить не получается, потому что Глеб бросает трубку. Мгновение я просто смотрю на экран, потом набираю его снова, но он уже не в сети. Я вскакиваю и начинаю ходить по комнате. Адреналин в крови зашкаливает до невероятных пределов. Я зла на Глеба, на то, что он сделал, и понимаю, что еще не до конца осознаю случившееся.
Только к вечеру меня накрывает осознание. Он встречается с какой-то Эммой, а я ему не нужна. Забронированные билеты придется сдать, а еще объяснить в университете, что переводиться я передумала. Поначалу, конечно, хочется поехать им назло. Встретиться с Глебом лицом к лицу и сказать все, что я о нем думаю. А еще посмотреть на эту самую Эмму. Она правда лучше меня?
Этого я, конечно же, не делаю. Понимаю, что так станет хуже только мне и никому больше. Глебу наплевать и на меня, и на мои чувства, а я буду терзать себя каждый раз при виде их счастливой пары.
Ночью я плачу. Заедаю тоску мороженым и реву, как дурочка. Жизнь кажется мне разрушенной и законченной. А еще я обещаю себе, что больше никогда не доверюсь ни одному мужчине. Пошли они все Без них ведь хорошо, правда?
Наутро из отражения на меня смотрит не веселая, жизнерадостная и светлая девушка, а ее подобие. Только потом я вспоминаю слова мамы и то, как она говорила, что я обязательно обо всем забуду.
Я забуду! И стану счастливой ему назло.
Глава 1
Спустя три года
Мариш, захвати салат со стола! кричит из гостиной мама.
Я поворачиваюсь к столешнице и хватаю салатницу с оливье. Иду в гостиную, ставлю ее в центр стола и сажусь рядом с Мишей. Мы встречаемся два с половиной года. Он стал тем единственным, которого я все-таки подпустила к себе. И этого бы не произошло, если бы однажды вместо Лидки в кино не пришел он. Я не знаю, как ему удалось подговорить подругу, или подруге его, но мы сидели в кино вместе, общались, обсуждали сюжет, а потом несколько часов гуляли по набережной и просто узнавали друг друга. Через месяц Миша предложил мне встречаться, и я ответила согласием.
Я до сих пор помнила его настойчивые ухаживания. Цветы, внимание, заботу. Я не могла ему отказать, хотя не чувствовала глубокой любви. Думала, да и сейчас думаю, что приложится. Я все еще не люблю его. Не потому, что с Мишей что-то не так: он прекрасен, самый лучший парень, который мог у меня появиться. Но глубоко в моем сердце кровавый рубец, который никак не заживает.
Мы кого-то ждем? Замечаю, что ужин стоит, шампанское открыто, но мама с Давидом не спешат накладывать на тарелки еду и разливать напиток по бокалам.
Глеба, тихо говорит Давид. Он вот-вот должен приехать.
Мне кажется, я сглатываю так громко, что это слышат все присутствующие, несмотря на моего братика Кирилла, носящегося по комнате с пистолетом.
Понятно, киваю я и выдавливаю улыбку.
Миша знает меня слишком хорошо, поэтому обеспокоенно всматривается в мое наверняка побледневшее лицо и осторожно касается вдруг начавших трястись рук.
Все в порядке?
Да, конечно, что-то разболелась поджелудочная, безбожно вру я и встаю. Пойду выпью таблетку.
Миша ничего не знает о Глебе. Единственный человек, которому известна вся правда, Лидка. Она с самого начала знала все, что между нами произошло. Даже маме я соврала, сообщив, что не поеду, потому что не хочу.
Мариш, мама останавливает меня, когда я уже почти выхожу из гостиной, ты в порядке?
Конечно. Выпью таблетку, и все будет хорошо.
Я поднимаюсь в комнату, которая когда-то была моей. Здесь все почти так же, за исключением того, что нет моих вещей. Все та же кровать, стол, стул, полочки, где раньше стояли мои фотографии, книги и статуэтки.
С тоской обвожу взглядом комнату и сажусь на кровать. Упираюсь руками в кровать и смотрю в пол.
Сегодня приедет Глеб.
Совсем скоро.
Возможно, уже приехал.
Руки начинают трястись сильнее, а я понимаю, что никаких таблеток в моей сумке нет. Даже валерьянки, которая сейчас пригодилась бы.
Я прислушиваюсь к звукам в доме и около него. Ни звука мотора, ни приветствий, ничего из этого не слышно, поэтому я позволяю себе немного расслабиться и отвлечься. Вспоминаю ухаживания Миши, то, как он едва ли не на каждом свидании дарил мне цветы, как водил гулять, покупал мороженое и шоколадки, а еще носил на руках. И не в переносном смысле, а в прямом. Разве существует парень лучше, чем он?
Тоскливое сердце напоминает о себе и сжимается при одном упоминании Глеба.
Решительно встав, иду в ванную и долго держу руки под холодной водой. И только потом прикладываю их к щекам. Отрезвляет, но не настолько, чтобы решиться спуститься вниз и увидеться с тем, кто разбил мое сердце.
За мной приходит Миша. Я слышу, как он заходит в комнату и зовет меня, как медленно подходит к двери ванной и стучит. Он никогда не заглянет без разрешения, не ворвется внаглую, как это делал Глеб.
Перед глазами появляются предательские воспоминания. Однажды вечером Глеб влетел ко мне в ванную. Он и не подумал стучаться или спрашивать, можно ли войти. Он просто нажал ручку, открыл дверь и, ехидно ухмыльнувшись, прислонился к косяку.
Хочешь быть красивой? кивнул на маску на моем лице. Ты и так прекрасна.
Мариш Голос Миши вырывает меня из воспоминаний. С тобой все в порядке? Я волнуюсь!
Глеб бы не ждал, пока я отвечу. Будь дверь закрыта выбил бы ее
Снова Глеб. Снова он и воспоминания о нем!
Да, все в порядке! кричу слишком громко. Можешь войти, решительно добавляю, чтобы не дать себе времени для отступления.
Миша входит в ванную и, запнувшись у порога, ступает дальше.
Ты побледнела, кивает на мое лицо. Хочешь, поедем домой?