Супруги прикрыли дверь в детскую комнату и перебрались в зал. Там они включили телевизор, надеясь хоть ненадолго отвлечься от политики и посмотреть душевный советский фильм. Увы, по обоим каналам пафосно вещали о победе Ельцина, пророча зрителям светлое будущее.
У Подлужного от этого возникло концентрированное ощущение чувств, которые он прежде ощутил при окончании шахматного матча «Карпов-Каспаров» 1987 года в Севилье. В том противостоянии Карпову достаточно было свести вничью последнюю партию, чтобы стать чемпионом мира. Однако, он допустил детскую ошибку, позволив сопернику выиграть финальную схватку. В результате матч в целом завершился вничью, и Каспаров сохранил титул.
В поединках этих шахматных гигантов Подлужный с женой и тёщей неизменно болели за Карпова, а тесть за его оппонента. И помимо шахматной составляющей здесь всегда подспудно присутствовал чисто человеческий момент: Алексей, Татьяна и Людмила Михайловна желали победы коллективисту и советскому человеку Карпову, а Владимир Арсентьевич ярко выраженному эгоисту и «ненашенскому» Каспарову.
Состояние дежавю усилилось, когда Подлужный в очередной раз переключил телевизор с первой программы на вторую. Здесь как раз стали показывать региональные новости. И в записи репортажа от областного Дома Советов немало изумлённые Алексей с Татьяной увидели Людмилу Михайловну, которая с красным знаменем в руках и с немногочисленными соратниками участвовала в пикете. Эпатажный репортёр охарактеризовал тёщу в качестве «осколка горкома партии», а та успела прокричать в камеру, что правда на их стороне и что народ разгонит «ельцинскую свору».
Не успели огорошенные родственнички «осколка горкома партии» обменяться хотя бы парой слов, как в следующем драматургически славно сработанном телесюжете показали уже Владимира Арсентьевича. И тоже возле Дома Советов. Но уже на фоне российского триколора. И тот, отрекомендованный в качестве недавно назначенного начальника главного планово-экономического управления облисполкома, категорически осудил поведение супруги. Посоветовал телезрителям не принимать всерьёз «женские эмоции». А также пообещал безотлагательно заняться перевоспитанием «своей благоверной».
Сказать, что Татьяна была потрясена телематериалом ничего не сказать. Алексею было больно смотреть на неё. Он привлёк к себе жену, у которой на глаза выступили слёзы, и поцеловал в висок.
Однако Татьяна быстро взяла себя в руки. Несмотря на поздний час, она принялась по междугородке набирать домашний номер телефона своих родителей. И напрасно муж пытался её вразумить. Фемина, в мозг которой запала идея, неудержимая субстанция. Минуту спустя, дочь и мать столь темпераментно делились наболевшим, что из детской выскочили заспанные и испуганные Серёжа с Мишуткой.
Главе семейства пришлось успокоить мальчишек и заново убаюкать их. А женщины ещё с полчаса обменивались мнениями по поводу непорядочного поведения Владимира Арсентьевича. Только после этого Татьяна потребовала к телефону отца.
И Серебряков довольно долго и бессловесно выслушивал претензии дочери. Ан его терпение оказалось небеспредельным. И воспитанный доктор наук вскоре возопил в телефонном эфире так, что его ненаучные аргументы стали слышны даже зятю. А затем человек, больше тридцати лет жизни отдавший плановой социалистической экономике, назвал Людмилу Михайловну «коммунистической дурой». И трубкой хлопнул таким образом, что вздремнувший Подлужный подскочил на диване.
Глава вторая
1
Беда пришла, откуда не ждали. К такому безутешному выводу пришли участники совещания, обсуждавшие ход лесозаготовительной кампании и обеспечения сырьём Сылбумзавода. За десять месяцев текущего года лесные предприятия Сылки поставили менее полумиллиона кубометров древесины. Однако и таких объемов завод не переработал. И вовсе не по причине отсутствия производственных мощностей.
Мы затоварились собственной продукцией, докладывал присутствующим директор Сылбумзавода Тимкин Владимир Николаевич. Самая высококачественная в стране бумага не находит сбыта. Госзаказа не стало. Спрос на учебники и вообще на книги упал. Мало того. Запросы на бумагу для вычислительной техники снизились втрое. Вы спросите: почему? Отвечу: да потому, что половина оборонных предприятий, расположенных за пределами России, отказались от неё. А потребности чисто российской оборонки снизились наполовину, так как ей обрезали финансирование.
Но ведь Солегорский бумкомбинат как-то выкручивается? подал голос бывший первый секретарь райкома КПСС Майоров, которого на совещание пригласили больше по привычке.
Козлову проще, пояснил Владимир Николаевич. На газетную бумагу спрос тоже снизился, но меньше. Ещё он процентов на пятьдесят перешёл с выработки бумаги, на поставку целлюлозы за границу. Это же грязное производство. И ему целлюлозу даже в Японию, где заботятся об экологии, выгодно поставлять. Наконец, Солегорский бумкомбинат располагается близко к транспортным магистралям. И через Солегорск проходит железная дорога.
Мы последний раз древесину на завод поставили в сентябре, вступил в общую беседу директор Вёпсовского лесозаготовительного предприятия Гёте, перешедший с советской работы на хозяйственную. А оплата до сих пор не поступила.
Денег нет, всплеснул руками Тимкин.
Значит, и леса нет, сжал могучие кулачищи Гёте. Погоним его в Солегорск.
Как знаете, понурился директор бумзавода. Мы, видимо, вынуждены будем сокращать персонал.
А Холмских что-то предпринимает? осведомился с места председательствующего Подлужный.
Андрей Андреевич чего-то темнит, ответил Владимир Николаевич. Видимо, МГО рушится. И он создал какую-то сбытовую конторку, которую красиво назвал «Сылка-универсаль». И предлагает и бумагу, и древесину реализовывать через них. Но расчёт с нами после получения выручки.
Хитро, откликнулся на это известие Сигель. А что этот господин говорит про договор с райсоветом, про лесосырьевую базу?
Боюсь наговорить лишнего, признался Тимкин, но, по-моему, ему ни договор, ни база к чертям собачьим не нужны.
А централизованный фонд? озлоблённо поинтересовался Подлужный.
Зато эту штуковину он, пользуясь общей неразберихой, х-хе, едко хохотнул директор завода, видимо, заныкал. Андрей Андреич уверяет, что это нужно на раскрутку «Сылки-универсаль». А через то, дескать, и всё мы поимеем.
Исполнение обязательств по договору МГО «Информбумпром», мягко говоря, саботируется, хмуро констатировал Подлужный. Поэтому считаю необходимым срочно командировать в Москву меня и Владимира Николаевича, чтобы достоверно установить статус МГО. А равно выяснить намерения Холмских на счёт централизованного фонда. И если он наложил на него свою лапу, довести это до сведения компетентных органов. Финсредства ему достались не в наследство от богатого дядюшки из Канады. Это отчисления предприятий. В том числе и нашего бумзавода.
2
При встрече Алексей не узнал Холмских: у него был болезненный вид, лицо его стало одутловатым, и выглядел он не как респектабельный господин, а как обычный не знающий меры толстяк. Самое же главное, он потерял свой фирменный лоск, вальяжность и уверенность в себе. Андрей Андреевич суетился, не к месту перекладывал на столе бумаги, а глазки его бегали.
Он непривычно смиренно выслушал Подлужного с Тимкиным. А затем подобно коту Леопольду из одноимённого мультфильма принялся увещевать визитёров.
Обижаете, ребята, сказал Холмских им. МГО госструктура. Я ответственный чиновник. Что могу в сложившихся условиях делаю. Но вы же видите, что творится на дворе. Всё валится и рушится. Официально признаваемая инфляция растёт, а неофициальная скачет. И если умело, до поры до времени, придержать ходовой товар, то он только прибавит в цене. Денежки тоже ходовой товар. Но ежели их просто придержишь, то они начнут превращаться в бумажки. Поэтому централизованный фонд у нас не лежит. Он работает. Мы вложились в некоторые акцииНе в ценные бумаги, а в бизнес-операции. Всего я вам открыть не могу коммерческая тайна. Партнёры серьёзные. Однако, довольно скоро нашиходы принесут ощутимую отдачу. Не мне, заметьте. Не МГО. А предприятиям МГО.
А каким конкретно? заинтересовался Алексей.
А-а-аПроняло его! Х-хе, кивнув Тимкину, несколько шельмовски хохотнул Андрей Андреевич. УспокойтесьЯсно, что Сылка у меня на первом плане. Зато с остальными проблема. Что с ними станется бог его знает. Вот, читайте.
И руководитель государственного объединения передал Подлужному какую-то бумагу. Председатель райсовета и директор бумзавода поочерёдно с ней ознакомились. Это было уведомление, изложенное на официальном бланке Роскомимущества. Из текста документа следовало, что МГО «Информбумпром» предписывалось перейти из союзного подчинения в республиканское. В связи с этим Холмских предлагалось 15 ноября 1991 года прибыть в Роскомимущество для участия в совещании, а также для подписания контракта с председателем госкомитета. Под текстом фигурировала подпись Малея.
Ну, Малея-то вы не забыли? уже более авторитетно осведомился Андрей Андреевич.
А то, ответил ему Тимкин.
Пятнадцатое ноябряЭто же, рассудительно протянул Алексей.
Это завтра, опередил его Холмских. Я уже готовлюсь. Кстати, если у вас есть время, можете остаться. Завтра вместе и сходим. Пропуска на вас я закажу.
Подлужный с Тимкиным переглянулись и дружно кивнули главе государственного объединения.
3
Анонсированное мероприятие в Роскомимуществе вёл заместитель председателя госкомитета Юткин. Он довольно долго не открывал совещание. А когда руководители союзных предприятий и объединений, коих собралось около четырёх десятков, начали шуметь, он угомонил их одной фразой.