Родионова Маргарита
Роковой май
Пролог.
В прошлое закройте двери,
Там всё равно не будет тех,
Кого любил, кому ты верил.
Изъеден молью старый мех,
Из моды вышел твой наряд,
До дыр изношены ботинки,
И свечи больше не горят,
И не танцуют в них пылинки.
Там пусто, тихо и темно.
Там нет войны, и нет там мира.
Там всё давно завершено.
Там твоего нет пассажира.
Оставь, как старое тряпьё,
Свои печали и тревоги.
Теперь всё это не твоё.
Ты больше прошлое не трогай.
Вот уже двадцать с лишним лет я пытаюсь погасить огонь ненависти, но боль тлеет и не хочет уходить. Время не лечит. Оно отодвигает боль, накладывая временные повязки, пропитанные текущими событиями, как лекарством. Неосторожное слово, воспоминание, звук срывают эти повязки, а под ними всё та же кровоточащая рана. Время растягивается в пространстве и застывает. Двадцать три года на моём календаре май, на моих часах полдень.
В марте раздался телефонный звонок, неожиданно разорвав тишину, прокатился эхом по квартире, оттолкнулся от стен и вернулся к аппарату. Сердце отчего-то ёкнуло и неровно забилось.
Добрый вечер, в трубке прозвучал знакомый голос.
Добрый, если он будет таким после твоего звонка.
Как дела? начал издалека голос.
Ты звонишь поинтересоваться моим здоровьем? С чего такая забота?
Ты, как всегда, не в духе. Тут такое дело
Не томи.
К Ольге вернулась память, в трубке помолчали.
О чём она вспомнила?
В трубке продолжали молчать, слышалось только дыхание собеседника, указывая, что связь не оборвалась. Из телефона выплёскивалось очень красноречивое молчание. Мне показалось из динамика веет холодом, и аппарат сейчас покроется инеем. Это было гнетущее, зловещее молчание. Захотелось прервать связь и больше никогда не отвечать этому абоненту. Словно почуяв, трубка ожила:
Мне не доложили, в трубке хихикнули, но Ольга рвётся в Петербург.
Что ты хочешь от меня? Мне начинать бояться?
Первоначальная версия она хочет найти своих дочерей.
Причём здесь я?
Голос опять замолчал, молчал долго. Мне тоже не хотелось говорить.
Ольга не рассказала о перестрелке своему мужу. Опасаюсь, что она может отомстить.
Я давно ничего не боюсь. Что ты с этого имеешь? И зачем мне эта информация? в моем голосе усталость.
Время лечит?
Я смеюсь:
Только никто не выжил. Оно убивает.
Ольга хочет продать акции клиники мужа. Он пока об этом не знает. Думаю, она останется в Петербурге. Может быть, это шанс залечить рану и заработать? Ты же помнишь, тебе не удалось сделать задуманное? Помоги мне. Я помогу тебе. Долги надо отдавать.
Причём здесь ты?
Каждому своё, хохотнул голос.
Я помню всё. Наверное, хорошо было Ольге без груза памяти о прошлом. А моё прошлое всегда со мной. Счастья в нём мало, только боль и ненависть. А могло бы быть иначе, если бы не Ольга. Она далеко, но то, что она жива и до сих пор не помнила ничего, меня преследовало, жгло. Меня мучила жажда мести.
Долги надо отдавать. Я это знаю, у меня нет выбора.
Выбор есть, свободы выбора нет, ответили в трубке.
Да она мне и не нужна. Выбор давно сделан. Просто пришло время. Скинь информацию, я подумаю, произношу устало.
Внимательно ознакомься, поправки принимаются. Детально всё обсудим при личной встрече.
Разговор закончился. Сигаретный дым тонкой витой струйкой поднимался к потолку.
«Месть это блюдо, которое лучше всего подавать холодным Я так долго с этим живу Моё блюдо покрылось льдом Неужели настал час возмездия?»
Мне не верится, но я очень хочу в это верить. Я уже не понимаю, что принесёт облегчение за прошедшую жизнь, в которой ничего нет. Я так долго живу с этим костром злости и ненависти внутри, и уже не знаю, как это не чувствовать боли, радоваться дню. Каждый прошедший день приближает меня к прыжку в бездну. Я терпеливо жду, когда к Ольге вернётся память, чтобы она смогла прочувствовать и понять мою боль, чтобы её накрыло волной отчаяния.
От мыслей отвлёк звук пришедшего сообщения. Я открываю его, вижу фотографии, эмоции захлёстывает, перехватывает дыхание, глаза пересыхают. Мои слёзы закончились давно. Мне нечем плакать.
«Надо подумать. C'est la vie Такова жизнь. Not an experience I care to repeat, but c'est la vie Жаль, что никто не возвращается, но такова жизнь».
Я наливаю себе большую порцию коньяка. Пора в этой истории ставить окончательную жирную точку. Время пришло. Моё ожидание было не напрасным.
«Всегда найдётся человек, который поступит с тобой так же, как ты когда-то поступила со мной. Помни об этом, думаю я об Ольге. Наступает момент, когда месть самый надёжный вид правосудия. Особенно в том случае, если наказания не было».
Мысли о мести, не давали зарасти моим ранам, они резали меня, словно осколки стекла. А разве хорошая месть не лучшее лекарство для ран? Можно забыть слова, можно забыть поступки, можно забыть лица, но пережитые эмоции: боль, злость, страдания не забываются. Душевные раны кровоточат и навсегда остаются с вами. Для них нет лекарства. Для них нет срока давности. Душевные раны лечатся кровью врага.
Я в который раз проживаю всё сначала. Я опять в том мае двадцать три года назад. И снова за окном был май. Горячий, пьянящий, проснувшийся после долгой спячки. Май радовал погодой, и никто не знал, что его ждёт завтра.
Глава 1. Однажды двадцать три года назад.
И снова за окном был май. Горячий, пьянящий, проснувшийся после долгой спячки. Май радовал погодой, и никто не знал, что его ждёт завтра. Солнце ярко светило в высоком прозрачно-голубом небе. Проснувшиеся деревья, одетые в нежно-зелёную листву, бросали ажурную тень на землю. Пьяняще благоухала вдоль забора дачи сирень, скрывая за собой территорию и дом. В воздухе витал нежный аромат цветущего сада. Весело щебетали птицы, радуясь теплу, солнцу, густой листве.
Вокруг дома рос сад, похожий на пенное кружево или облака, спустившиеся отдохнуть на деревьях. От забора до веранды зеленела лужайка, поросшая нежной травой. Дорожка из гальки шла от калитки до самого крыльца. Слева под навесом стоянка, где красовались два мотоцикла «Honda CBR900 R» чёрный и красный. Справа деревянный настил с навесом, мангал, длинный стол и скамейки по бокам.
На веранде сидела Ольга, возле её ног играла черноволосая девочка, лет двух, складывая друг на друга кубики. Её отец, Черномор, сидел на полу веранды, подавая ребёнку игрушки. Молодая пара, переехала жить на дачу, как только потеплело. Весна в этом году началась рано. Впереди было лето, они обсуждали предстоящий байк-фест в Крыму. В такие тихие, умиротворённо-ленивые дни кажется, что во всём мире счастье и любовь.
За забором послышался шум подъезжающего мотоцикла. Хозяева дружно подняли голову и посмотрели в сторону ворот. Ребёнок продолжал складывать кубики. Калитка отворилась, во двор зашла Наталья, вслед за ней Юра муж Ольги. Ольга ухмыльнулась, глядя на вошедшую пару.
Привет, сказал Юрий. Вот где ты скрываешься.
Она не скрывается. Мы здесь живём, низким голосом ответил за Ольгу Черномор. Зачем ты его привезла, Ведьма?
Приехавшая черноволосая девушка ухмыльнулась:
Не пора ли нам разобраться в наших отношениях?
А что в них не так? хохотнула Ольга.
В них ты не так, Валькирия! Ты лишняя тут! зло произнесла Наташка-Ведьма.
А, может быть, это ты лишняя? поинтересовался Черномор. Я никого не звал. Не прошеные гости хуже татарина, он уже смеялся в лицо девушке.
Наташка полыхала глазами. Юрий стоял молча, глядя на Ольгу. Он не хотел ехать. Ситуация складывалась дурацкая. Зачем он согласился? Каким словами он может вернуть жену? Он уже пытался и не один раз. Ничего не вышло. И сегодня не получится. В конце концов, каждый имеет право на счастье. Если её счастье этот огромный черноволосый парень, значит так надо. А он? Ну, видимо Ольга не для него. Он учёный червь, а она ветер. С самого начала Ольга была не его. Совсем девчонка, не устояла под напором своего отца. Вот и получилось то, что получилось.
Утром отец позвал его:
Юрий, нам надо серьёзно по-мужски поговорить.
Юра зашёл в кабинет, присел в кресло, приготовился слушать.
Что ты намерен делать дальше? спросил профессор математики Антон Тимофеевич.
Защитить кандидатскую.
Профессор снял очки и начал их протирать. Юрий понимал, отец спрашивает не об этом, но у него не было никакого решения по поводу их с Ольгой отношений. Он гнал все мысли о жене. За дверью кабинета зашуршало, и она слегка приоткрылась. Отец не заметил приоткрывшейся двери.
«Мама. Подслушивает, хочет быть в курсе всех дел и, сразу броситься на помощь» невесело ухмыльнулся он.
Я спрашиваю тебя про ваши с Ольгой отношения. Ты так и будешь молча глотать её измену? Либо разводись, либо верни жену в семью. Будь мужчиной!
Как, папа? Это ты хотел, чтобы я на ней женился! Разве не так?
Я не вёл тебя насильно в ЗАГС.
Папа, мне нужно время.
Сколько времени тебе ещё нужно? Для чего? Вырастить ветвистые рога? Ольга два года живёт с этим с другим.
Антон! в кабинет зашла мама. Оставь мальчика в покое. Ему и так несладко!
Конечно! Все в этом доме правы, кроме меня! вскипел отец.
Спокойно. Пока я рядом, что может случиться? спросила Ляля.
Максимум, нервный срыв! Я удаляюсь, у меня сработал инстинкт самосохранения, произнёс профессор и махнул рукой.
Антон! Мы не договорили. Не устраняйся. Ты сам начал этот разговор.
«Сам начал, сам закончу», пробубнил под нос профессор.
Родители! Что вы от меня хотите? Это моя жизнь! Можно я сам как-нибудь разберусь?
Вот именно: «как-нибудь»! вставил отец.
Хватит орать, крикнула мать. Арину разбудите. Два мужика в доме и оба математики! Лучше всех знаете, как всё делать Правда, ничего у вас не получается.
Отец и сын удивлённо уставились на неё.
А ты, Ляля, знаешь, как надо?
Знаю! Тебе, Антон, уйти в свою математику и оставить сына в покое. А тебе, Юра, открыто объясниться с Ольгой. Нечего делать вид, будто ничего не происходит, и она просто где-то отсутствует. Глупо, смешно, трусливо. Нужна тебе добивайся. Не можешь отпусти. Надоело! Немедленно свяжись с ней и объяснитесь! Вы интеллигентные образованные люди, а ведёте себя как дикари!
К кому относилась последняя фраза матери ни сын, ни отец не поняли. Ляля выплыла из кабинета, высоко держа голову. Она всегда уходила, не дав им последнего слова. У Юрия зазвонил телефон, номер был незнаком, но он ответил.
Да? Кто это? Ведьма? Какая ведьма?
Мать притормозила, услышав разговор, повернулась к сыну лицом.
Прекратите баловаться! Я не понимаю, о чём вы говорите, раздражённо бросил Юрий в телефон и хотел отключиться.
Мать выхватила аппарат и проворковала:
Наташенька?
Юра удивлённо смотрел на мать.
Конечно, конечно. Я тоже так думаю. Приезжай. Адрес Ляля назвала их адрес.
Сын смотрел на мать:
Что это сейчас было?
Лучший способ погубить человека предоставить ему самому выбрать судьбу. Сейчас приедет Наташа. Ведьма. Она подруга Ольги и отвезёт тебя к ней. Там вы и поговорите, и поставите все точки над «i».
Юрий скрипнул зубами. Хорошо, он поедет, чтобы все оставили его в покое, но видит Бог, как ему не хочется выяснять отношения. Ему физически, до ломоты в теле не хотелось ехать. Он болел Ольгой, а она нет. Юре нужно время, он ещё не мог вырвать, забыть её. Да, два года тянется эта пытка, отец прав, но Юрий как стоял на развилке, так до сих пор там и стоит. Ну, нет у него решения! Нет.
Мама, мне тридцать лет!
Не напоминай мне о возрасте!
Мама! Я не поеду. Я не хочу. Мне это претит. Я сам решу, когда мне поговорить с Ольгой.
Я не понимаю людей, которые не любят признавать своих ошибок. Вот я бы легко признавался в своих ошибках, если бы их когда-нибудь делал, выкрикнул из кабинета отец, подслушивающий их разговор.
Это невыносимо! Живя в вашем доме, я до старости буду мальчиком, которого учат жизни! Вы до сих пор выбираете для меня книги, образ жизни и мысли, взревел Юрий. Я съеду от вас!
Пожалуйста, сказала Ляля. А как ты будешь управляться с Ариной?
Я об этом подумаю потом.
Вот потом и переедешь, вставил отец, когда определишься, есть у тебя жена или нет.
В дверь позвонили, Ляля пошла открывать, на пороге стояла Наташа, подруга Ольги.
Отвези его к ней и проследи, они должны поговорить и выяснить, наконец, либо они вместе, либо развод. Это безумие надо прекращать, наставляла Ляля Наталью.
Наталья сосредоточенно кивала. После их ухода, Ляля позвонила Вадиму.
Твои на даче?
Да.
Я отправила туда сына с Ведьмой, пусть разберутся уже окончательно между собой.
Чья была инициатива?
Натальи.
Ах, ты, чёрт! выругался мужчина.
Что не так?
У меня там Надо было сначала мне сказать, а потом уже волновался Вадим, держа одной рукой телефон и быстро одеваясь.
Одевайся, через пять минут буду!
Зачем одеваться? Куда «буду»? В чём дело? Что произошло?
Потом! Время дорого. Еду.
Вадим отключился, Ляля удивлённо смотрела на высунувшегося из кабинета профессора?
Вадим сказал, чтобы я быстро оделась, и мы куда-то поедем, растерянно произнесла женщина.
У вас роман? печально спросил Антон Тимофеевич.
О чём ты говоришь!
Всё может быть, пожал плечами профессор. Я не удивлюсь. Ты последнее время зачастила ездить к нему.
Антон! Я езжу к внучке!
Она не твоя внучка!
Ребёнок ни в чём не виноват!
Это чужой ребёнок!
Антон, это сестра Арины!
Не теряй время, тебя ждёт твой тебя ждут. Я останусь с Ариной.
Сумасшедший дом, пробормотала Ляля.
Какова хозяйка, таков и дом, парировал профессор.
Под окнами просигналил автомобиль, Ляле некогда было ругаться, она выскочила из квартиры.
Ты можешь объяснить мне хоть что-нибудь? Антон приревновал меня к тебе. Что вообще происходит?
Надеюсь, ничего.
Вадим гнал свою «Ладу» и молчал. Ляля отвернулась, курила и стряхивала пепел в окно.
***
Юрий переступает с ноги на ногу и слушает, как Ольга издевается над ним. Он понимает, его жена не вернётся, говорить ему нечего. В очередной сто тысячный раз просить её начать сначала глупо. Он смешон и жалок. Ему хотелось развернуться и уйти, но Наташа потянула его за руку и подтолкнула ближе к жене. Ольга встала и отошла к Черномору, он приобнял её за плечи.
Зачем приехали? спросил Черномор.
Я люблю тебя! крикнула Ведьма. Олька только поиграет тобой и бросит! Ты ей не нужен! А Юра любит её. Ей с ним будет лучше
Ведьма, я давно сказал тебе: ты мне не нужна.
Ты всё равно будешь моим!
Черномор расхохотался, его смех спугнул птиц с яблони. Они шумной стайкой кружились над садом.
От крика Натальи и смеха Черномора девочка заплакала, Ольга увела её в дом. Черномор ухмылялся.
Ты в прошлом. Шли бы вы домой.
Что мне сделать, чтобы было, как раньше? Наталья смахнула слезу со щеки.
Ничего.
Ну почему?
А не было ничего. А того, чего нет, нельзя повторить. Мне безразличны твои рыдания! Если хочешь, умри!
Вспомни, нам же было хорошо, пока она не вернулась. У неё семья, профессора, актрисы. Это другой мир, Игорь! Ты кто? Никто. А там
А ты как раз подходишь мне по сословным признакам?
Да! Я привезла её мужа, пусть он забирает её! Начнём сначала.
Простите, произнёс Юрий, а меня кто-нибудь спросит, зачем я приехал?
Черномор и Ведьма повернулись к Юре и удивлённо посмотрели на него.
Зачем? спросил Черномор.
Юра задумался, он не мог и себе сказать, зачем. Вся эта сцена его коробила, не нравилась ему. Он, как Наталья, пришёл просить о любви. А о ней не просят. Это так унизительно. Парню было здесь неуютно, словно он подсматривает в замочную скважину за соседями.
Я хотел поговорить с Ольгой наедине.
Олька! закричал Черномор Выходи! К тебе муж пришёл.
Он засмеялся, Юрий сжал кулаки, он отчаянно хотел оказаться у себя в комнате и никого не видеть. Ольга вышла из дома.
Говори.
Мы можем поговорить наедине, не при этом балагане?
Говори.
Давай разведёмся, неожиданно для самого себя произнёс Юрий.
Он вдруг отчётливо понял, Ольга не вернётся, просить о любви смешно и глупо. Он сможет это пережить. Позже. Надо время. Но Арину Юра решил оставить у себя. Это его ребёнок и он её вырастит.