Нина, тихо позвала девушка.
Нина Тимофеевна всхлипнула, вытирая салфеткой лицо, Антон Тимофеевич убежал в кабинет и метался там из угла в угол. Было слышно, как он меряет кабинет шагами. Арина постаралась незаметно выйти из-за стола и прошмыгнула к себе.
«Господи, что произошло-то? Что я такого сказала?» думала девушка.
***
Эрик метался по квартире в поисках телефона. Он лежал на диване, рядом со стаканом виски. Парень схватил трубку и набрал номер. На том конце долго не отвечали, наконец, он услышал:
Хэлло.
Уве! Уве! Она умерла! По новостям показали! Она сегодня умерла, она не вернулась, но я не знал я не думал а сегодня Что мне делать?
Налить, выпить и успокоиться, спокойно отозвался юрист семьи Штейн. Делай, что говорю, я подожду.
Эрик включил громкую связь, чтобы ничего не пропустить, трясущими руками налил виски и залпом выпил. Поморщился, выдохнул.
Выпил? донеслось из телефона.
Да.
А теперь по порядку: кто, когда.
Ольга! Она взяла у меня машину и поехала по своим делам. Мне она ничего не говорила, а я не спрашивал. Да и зачем мне это? Сейчас по вечерним новостям показали её фото и попросили позвонить тех, кто её знает. А отец не мог ей дозвониться. У неё телефон отключён.
«Мальчишка! Паникёр!» подумал в сердцах Уве.
От чего она умерла?
Сердечный приступ.
«Ага», подумал Уве Краус.
Ты мог не видеть этих новостей. Где Рональд?
У себя. Наверное. Я боюсь к нему идти, вдруг он ещё не знает! Как я ему скажу?
Дождись, когда полиция выйдет на вас сама. Ты иностранный подданный, ты можешь попросить посла присутствовать на допросах, вызвать адвоката. Меня. С кем Ольга встречалась, ты знаешь?
Допросах? с ужасом перебил Эрик. Я не знаю с кем она встречалась!
Успокойся! Соглашайся на первую встречу. Потом позвони мне. Они всё равно будут делать запрос в Мюнхен. На это уйдёт время, а оно нам на руку.
Зачем?
Это уже моё дело. Скажи, а где те капсулы?
Ка-ка-какие? Откуда ты
Именно те, что ты брал?
Я не понимаю, о чём ты говоришь, соврал Эрик.
Вот об этом и не вспоминай. Сейчас успокойся, выпей и ложись спать. Завтра они на тебя выйдут.
Акции Она продала акции? запаниковал Эрик.
Трубка помолчала. Эрик смотрел на экран телефона.
Откуда информация? Ольга сказала?
Нет. Я случайно услышал ваш с Мартином разговор. Папа знает об этом?
Рональд не знает. И ты не знаешь, твёрдо произнёс собеседник. Ты меня понял?
Эрик паниковал. Да, он хотел смерти Ольги. Он считал себя обиженным, когда отец передал ей свой пакет акций клиники. Но они же договаривались, то есть решили, чёрт, предполагали, что надо сначала найти дочерей и выяснить почему никто из них не искал Ольгу, а потом Мысли в голове Эрика путались всё больше после каждого стакана виски.
«Почему она умерла? Капсулы!! Неужели? Откуда Уве знает об этом? Мартин? Лучше бы я их выбросил!» мысли в голове Эрика молниеносно мелькали и перепрыгивали с одного на другое.
Он незаметно для себя напился и заснул на диване со стаканом в руках.
***
Ляля не могла заснуть. Она не знала, что ей делать. Всё было так давно, и казалось уже неправдой. Телефон Вадима не отвечал. Ляля колотила ему в дверь, но его квартира отзывалась тишиной, ни единого звука не доносилось из-за закрытых дверей. Ляля пила коньяк, курила, стряхивая пепел мимо пепельницы, ходила по квартире и громко декламировала одно и то же стихотворение, повторяя и повторяя его:
Уста пусты от долгих трат
Дороги топтаны толпою.
Не обнимает брата брат
Как будто созданы для боя.
И, вроде, зависть правит бал
В израненных обманом душах.
Ну вот ещё один упал
Из тех, кто никому не нужен.
Остатки памяти горчат,
Осадком пав на дно обиды.
А боль потери горяча
И даже волей не прикрыта.
Зачем держать под сердцем яд
Для тех, которым вы не рады?
Зло возвращается назад,
Не забывая про оплаты.
Лана испуганно слушала бабушкину истерику, прислонившись ухом к двери в своей комнате.
«Апокалипсис какой-то. Где она этот дурацкий стих выкопала?» думала девушка.
Всё происходящее не поддавалось объяснению, логике. Рождало испуг. Лана не знала страха, а тут что-то холодное и шершавое неприятно шевелилось внутри. И было непонятно от чего?
***
Антон Тимофеевич сидел в кабинете и пил коньяк, глядя на фотографию какой-то женщины. На фото внизу была написана рукой деда формула: L = K (V + P).
«Господи, думала Арина. Что это? Кто это? Он сошёл с ума? Колдует? Бред какой-то. Он же учёный!»
Она заглядывала в приоткрытую дверь в кабинет деда. Девушка подпрыгнула, застигнутая на месте Ниночкой, которая положила ей руку на плечо. Ниночка приложила палец к губам.
Это его любовь, прошептала Нина, когда они пришли в кухню.
Кто? Какая любовь? Это та, в новостях? засыпала Арина Ниночку вопросами. А что за формула на фото?
Формула любви, вздохнула Ниночка. Лучше иди к себе.
Ниночка, я ничего не понимаю. Что произошло? Ты плачешь, дед психует.
Это хорошо, что ты не понимаешь. Иди, непонятно ответила Ниночка и прогнала Арину в её комнату.
«Коллективное помешательство. Из-за кого такая буря? Из-за меня? Из-за актрисы или той, которая умерла в машине?» пыталась разгадать загадку Арина. Но это было ей не по силам. Она набрала номер Эрика, телефон долго играл мелодию. Парень не отвечал. Арина раз пять набирала номер, наконец, пьяный голос Эрика прохрипел:
Хллоо.
Эрик, ты там пьян, что ли?
Я стёкл как трезвышко, даже заплетык не языкается! Ппрзжай.
Понятно. Завтра приеду. Опохмелять, отозвалась Арина.
***
Май в этом году выдался жарким. Лето вступило в сговор с весной, и природа вопреки своему графику радовала теплом. Одновременно цвели черёмуха и сирень, не соблюдая положенной очерёдности, только что вылупившиеся из почек нежно-зелёные листья радостно шелестели на ветру, подставляясь под горячие лучи солнца. Питерцы, имевшие три с половиной солнечных дня в году, недоуменно снимали плащи, оставляли зонты дома и с удовольствием купались в лучах заблудившегося в их небе солнца.
За окном орут птицы, солнце проникает в самые удалённые уголки, весь мир садится в электрички и едет на дачи, и пусть где-то извергаются гигантские вулканы, обрушиваются торнадо, а израильские коммандос ровняют с землёй очередную палестинскую деревню, мы продолжаем жить. Жизнь это очередь за смертью, но некоторые личности лезут без очереди. Люди, умеющие убивать, делятся на две категории. Первая те, кого этому учили. Вторая самоучки. Парадокс заключается в том, что вторые делают это чаще. Сезон нарушения заповеди «Не убий!» был открыт.
Глава 3. Следователь.
Сезон нарушения заповеди «Не убий!» был открыт. Вечером в половине восьмого полковнику Лаврухину позвонил дежурный:
У нас труп, доложил он.
До завтра не подождёт? Или сбежит? пошутил Лаврухин.
Сбежит, мрачно ответил дежурный, Иностранка.
Полковник выругался и поехал в управление. Александр Анатольевич Лаврухин, полковник полиции, работал в следственном управлении начальником отдела по особо важным делам очень давно. Высокий, слегка сутулый мужчина, спортивная фигура заплыла жирком, но при его росте это не бросалось в глаза. В когда-то иссиня-чёрных волосах проседь. Про такой цвет говорят соль с перцем, усы тоже поседели. Александр Анатольевич уже не представлял себя без усов обязательного атрибута милиционера в его молодые годы. Посмотрев на черты лица полковника, сразу становилось ясно, что татаро-монгольское иго щедро поделилось своим семенем в его роду. Лаврухин обладал цепкой, крепкой памятью, ни одна деталь не ускользала от него. Сыщицкое чутьё, приобретённое за годы работы, тоже помогало в деле. Бывало так: всё складывалось одно к одному, ни единого сомнения в виновности, а внутри что-то царапало тоненьким коготком, выискивая шероховатости и нестыковки. Александр Анатольевич мучился, не спал ночами, перебирая улики, факты, а потом приходило озарение так вот же, всё очень просто. Он проверял свои догадки, дело разваливалось и обрастало новыми фактами, но сыщик уже семимильными шагами шёл к цели.
Полковник сидел в кабинете, потирая лицо ладонью, ждал результатов вскрытия женщины, которая умерла в машине. Её документы и сумочка лежали у него перед глазами на столе.
Гражданка Германии Ольга Штейн, жена Рональда Штейна. В Питер приехала вчера с мужем по его рабочей визе, как сопровождающая.
«Черт возьми! Вот подфартило-то! Труп иностранки! Где муж? Почему не ищет свою жену?»
Информации ещё не было. В сумочке Ольги находился кошелёк с кредиткой Deutsche Bank и картой сбербанка, марки, рубли; салфетка с двумя питерскими адресами, разрядившийся мобильный телефон, флакон с таблетками, которые отданы на экспертизу, бумажные носовые платки, подставка под бокал из клуба «Легион» с питерским адресом на обороте, пудреница и помада, паспорт, права.
«Господи, если ты существуешь, сделай так, чтобы эта немка умерла сама по себе, без криминала», молился полковник полиции, старший следователь по особо важным делам.
Он не был верующим, но ему очень не нравилась эта смерть немки. В его голове пронеслась мысль:
«Не умирают у нас иностранцы просто так».
Александр Анатольевич начинал свою деятельность в далёком прошлом веке инспектором дорожно-патрульной службы. Уже тридцать пять лет он работает сначала в милиции, теперь в полиции. Когда-то он был высоким, черноволосым весёлым парнем, сейчас немного обрюзг, поседел и веселья поубавилось. Работа накладывает отпечаток, не больно-то повеселишься над трупами, да ещё иностранными. Он вздохнул и отправился к судмедэксперту. Сверху потребуют закрыть дело чуть ли не сразу. Всем хочется побыстрее избавиться от иностранных покойников.
Ну что ты мне скажешь, Анна Семёновна? Чем порадуешь? спросил он, присаживаясь возле стола, где сидела патологоанатом.
Ничем не порадую, Сашенька. Криминал.
Лаврухин матюгнулся.
Душа моя, ты не могла ошибиться? проникновенно спросил полковник.
Я уж тридцать лет, как не ошибаюсь. Так что дерзай, Александр Анатольевич, она протянула ему бумаги. Смерть наступила в период от девятнадцати до двадцати часов. Учитывая то, что яд был в капсуле, добавим двадцать-тридцать минут. Получается, яд она приняла где-то от восемнадцати тридцати до девятнадцати часов.
Лаврухин взял документ, поднялся и, ссутулившись, вышел. Он вернулся в кабинет, пробежал глазами отчёт судмедэксперта. Всё совпадало с протоколом с места преступления. Женщина была найдена прохожими, которые вызвали скорую помощь, медики позвонили полицию. Женщина лежала головой на асфальте, ноги потерпевшей находились в машине. Видимо в момент приступа женщина хотела выйти, но не успела. Кожные покровы светло-розового цвета, глаза открыты, зрачки расширены. Возле головы трупа рвотные массы. Смерть наступила мгновенно от нехватки кислорода. Более глубокая экспертиза и анализы подтвердили слова медиков. Отравление цианидом. В единственной капсуле, оставшейся во флаконе, тоже содержится цианид. Судя по этикетке на бутылочке, там был комбинированный препарат для улучшения мозгового кровотока. Экспертиза показала, в капсулах было лекарство, которое заменили на цианид калия. Сделать это мог любой человек. Снятые отпечатки пальцев ничего не дали. На сумочке отпечатки Ольги и ещё двух женщин. Кто? На флаконе несколько разных смазанных, поверх которых отпечатки пальцев Ольги. Такое впечатление, будто флакон побывал во многих руках. Но это тоже ни о чём не говорит.
«Сколько капсул было в баночке? Может быть, самоубийство? пытался избежать криминальной смерти полковник. Не складывается. Одну капсулу проглотила, а вторая на случай, если первая не сработает? Или капсулы с ядом были среди обычного лекарства? Это прям русская рулетка положить яд во флакончик среди обычных капсул и ждать, когда попадётся яд? Нет. Всё же кто-то ей подложил. Кому ж она так насолила? В чём? С виду приличная фрау. Подождём, что коллеги из Мюнхена пришлют на неё».
Лаврухин вызвал оперативников, которые собрались в кабинете шефа через час.
У нас криминальный труп гражданки Германии. Сроки минимальные. Работаем двадцать четыре часа. Не хватало нам международного конфликта. Головы полетят у всех. Это первое. Второе с мужем, Рональдом Штейном, я поеду и поговорю сам. Выясню, где он находился вчера весь день и особенно с восемнадцати часов. Почему не беспокоился о том, что жена не вернулась домой. Запрос в Мюнхен я оправил. Ждём результат.
Третье, отработать маршрут Ольги в понедельник со времени прилёта до момента смерти. Где была, с кем встречалась.
Как?
Вот по этим адресам, полковник протянул фото салфетки. Отработать каждый адрес. Кто такие. Как связаны с покойной. Где находились в интересующее нас время. Кто был на выезде? Проверить досмотр места преступления, автомобиль. Посмотрите ещё раз. На этом пока всё. Выполнять. Завтра к обеду у меня должны быть результаты и желательно претендент в убийцы.
Следователи недовольно бубня вышли из кабинета. Александр Анатольевич понимал, задача трудная. Кто мог заменить лекарство ядом? Где подложили яд? Если она приехала с этой отравой. Значит всё можно спихнуть на полицию Мюнхена. И мы тут совершенно не при чём. Оперативно нашли, подобрали труп, доставили домой. Остальное ваше. Хорошо бы, только вот милицейский бог очень плохо шутит. Сердце старого сыщика ныло, это только начало? Что за мысли лезут в голову! Гнать, гнать, чтобы беды не накликать.
«Вот нутром чувствую, что-то не то. Что?» тосковал следователь по особо важным делам.
Александр Анатольевич смотрел на экран: «Рональд Штейн, владелец клиники-партнёра в Мюнхене, проживает по адресу В Петербурге по служебной визе».
Полковник взглянул на часы, десять вечера, поздновато для визита. Он позвонил в клинику, после долгих переговоров ему дали телефон Рональда. Лаврухин набрал номер, на звонок ответили сразу же, словно ждали.
Рональд Штейн? спросил Александр Анатольевич.
Да.
Полковник Лаврухин, следственное управление, мне необходимо с вами встретиться.
На другом конце замолчали, потом задыхающимся голосом Рональд произнёс:
Что-то произошло?
Боюсь, что, да.
Куда мне приехать?
Я сам к вам приеду, скажите куда.
Рональд продиктовал адрес и отключился. Лаврухин сел в машину.
Выйдя из лифта на восьмом этаже, полковник увидел в дверях бледного мужчину. Они прошли в квартиру, пахло лекарством. Лаврухин вздохнул, он не любил такие моменты, когда надо говорить о смерти.
Сегодня вечером возле театра найдена женщина, при ней документы вашей жены, Ольги Штейн, Александр Анатольевич показал копию фотографии с паспорта. Она умерла примерно с девятнадцати до двадцати часов. Примите мои соболезнования. Вы можете сказать, как вы провели весь сегодняшний день, где была Ольга, куда она ездила, с кем встречалась?
Я могу её увидеть?
Да. Завтра. Надо будет провести опознание. Морг уже закрыт.
Отчего умерла Ольга?
Её отравили.
Отравили?! Кто?
Мы тоже хотели бы это знать.
Я весь день находился в клинике. Ольга на телефон не отвечала, он у неё был отключён. Где она была, я не знаю. Она в аэропорту вспомнила какие-то адреса и записала их на салфетке. Может быть, она поехала по этим адресам?
Кто там проживает?
Она сказала, вспоминал Рональд, это родители мужа.
Сразу по двум адресам?
Я не знаю. Я не стал расспрашивать. А вечером зашёл Эрик.
Это кто?
Мой сын. Он приехал работать в клинику в начале весны. Мы поговорили, и он ушёл.
Почему вы не позвонили в полицию?
Зачем? искренне удивился Рональд.
Где живёт Эрик?
Тут, в соседней квартире, он назвал номер. В этом доме клиника выкупила два этажа для своих сотрудников.
Я буду вынужден пригласить вас завтра на опознание. К Эрику я зайду после, сейчас уже поздно.