Душа требует сатисфакции, отдохновения и праздника. Но сначала успокоиться нужно и себя надлежащим образом преподнести. Принцесса, говоришь?
Грязь в луже оказалась настоящая, жирная, прилипчивая. Марина Леонидовна дошла до пруда, посмотрела на холодное солнышко, которое всё ещё светило, словно правда было лето, на свинцовую воду, и неспешно, с достоинством забралась в него прямо в одежде..
Мылась долго, словно с удовольствием. Видимо адреналин в крови притупил чувства. Продрогла до самых костей, но больше не плакала.
Антон Фёдорович был дома, неуверенно покашливал в своём кабинете.
Марина сбросила с себя мокрую одежду, осталась лишь в украшениях из золота, энергично намяла соски, чтобы эротично набухли, и в таком виде прошлёпала в кабинет.
Там в коридоре грязь, прибери, любимый. Шмотьё отнеси на помойку. Я пока погреюсь в ванной. Да, кофе мне сделай и денег на завтра оставь, да не жмись. Мне теперь много денег нужно будет.
Это, Марина Леонидовна, я
Проехали. Плевать я хотела на твои похотливые подвиги. У нас с тобой, милый муженёк, новая жизнь начинается. А пока делай, что сказала. Два раза повторять не буду. Я всё поняла, это ты по службе старался.
Нам нужно поговорить.
Не нужно. Если боишься развода расслабься. Всё в порядке. Отныне у нас с тобой брак по расчёту. Насчёт секса не скажу, не решила пока. Брезгую. Ты же мальчик большой, самостоятельный, а я понятливая. Быть у воды и не напиться глупо. Дают бери. Но сам понимаешь за всё нужно платить.
Извини, если нанесла травму твоему мужскому достоинству в прямом и переносном смысле. Спонтанная реакция на предательство. Не хотела опускаться до стычки с соперницей. У тебя ассистентки девочки сладкие, молоденькие, быстро вылечат. Только впредь паспорт хотя бы спрашивай, посадят неровен час за совращение малолетних. Мне муж на свободе нужен.
Значит
Ничего это не значит. Иди, выполняй. Замёрзла я. Коньяк у нас есть?
Не знаю.
Впредь чтобы знал. От вина меня пучит. Коньяк или виски.
Извини
Да пошёл ты! Дон Жуан из Хаципетовки. Кофе не забудь сделать.
Марин, одежда дорогая, новая.
Для тебя теперь Марина Леонидовна. Ты меня что, на помойке нашёл? Где твоя коммунистическая сознательность? Долго ждать буду? Я уже в ванной.
Антон Фёдорович, как ни странно, стерпел. Недели две по вечерам сидел дома. Потом успокоился, опять начал совещания посещать. А Марина Леонидовна приступила к активному поиску подходящего персонажа для реализации операции «Возмездие».
Где отыскать настоящего героя, на которого можно положиться, ведь с ним возможно даже спать придётся?
Но сначала другой вопрос нужно решить. Куда бы вы положили нужную вещь, если не хотите, чтобы её обнаружили или украли? Конечно, на самое видное место. Там надёжнее всего. А какое в областном городе самое видное место, о котором ничего предосудительного сказать невозможно?
Больница. Или медицинский центр. Там докторов молоденьких
Самая хитрая хитрость не хитрить. Положи бриллиант в воду, никому в голову не придёт там его искать прозрачный.
Рисковать напрасно, нарываться на неприятности, Марина Леонидовна не хотела. Ни к чему. Зная характер мужа, заметив, что он начал забывать урок вежливости, девушка знала, что скоро Антон перейдёт в наступление.
Марина к такому повороту событий подготовилась, заранее отрепетировала диалоги и аргументы.
Антон Фёдорович, что вы скажете о медицинском центре Министерства Путей Сообщения нашего города, есть там хорошие специалисты?
Для тебя, дорогая, самых лучших найду.
Вот и чудненько. Пришли-ка за мной машину завтра часам к девяти, пусть отвезут. Нужно специалистам показаться.
Что за недуг у тебя, солнышко?
Несколько проблем. Разные: по женской части по причине твоей неверности, нервы у меня расшалились, диетолога опять же посетить нужно. Сам намекал, что постарела, обабилась. Пора собой заняться.
Чего глупости вспоминать? Ты у меня самая красивая.
Но-но, видела, на кого у тебя конь кашляет. Всю руку вожделением обтрухал.
Всю жизнь вспоминать будешь?
И буду. Пока все грехи не замолишь.
Говори, чего тебе хочется.
Чего хочу у тебя нет.
Из-под земли достану.
Мертвеца что ли достанешь? Не хочу из-под земли.
Пластическую операцию хочешь?
Спасибо, пешком постою. Я себе такая нравлюсь. Завтра водителя мне. Пока всё.
Молодых докторов в клинике было достаточно, но Марине требовался холостой, чтобы как Сивка Бурка: встань передо мной, как лист перед травой. И поскакал.
Двоих претендентов отыскать удалось. Ходила к ним чуть не месяц как на работу: глазки строила, стройные ножки оголяла, декольте опускала чуть не до пупочка, французскими запахами совращала.
Клюнул.
Доктора звали Дмитрий Алексеевич, диетолог. На всех пациентов по пятнадцать минут тратил, а Мариночку по два часа ублажал.
Она дурочку включала, каждый раз норовила в обморок свалиться.
Как он девушку реанимировал, вам присниться не может.
Знаете такой способ: рот в рот? Вот им он и пользовался, да так усердно: испарина на лбу, сбивчивое дыхание, дрожащие руки.
Кто захочет ценную пациентку, жену крупного чиновника терять.
Чтобы воздух изо рта даром не выходил, Дмитрий Алексеевич языком помогал.
На третий или четвёртый раз доктор кабинет на ключ изнутри закрыл, чтобы не беспокоили: не дай бог зайдут, испугают пациентку никакая реанимация не поможет.
Процесс лечения с тех пор пошёл ускоренным темпом. Он Мариночке такую диету разработал закачаешься. Утром секс и в обед секс
В обед с добавкой.
Это было что-то. Такое эффективное лечение прописывают только самым ценным клиентам. Девушка всего за месяц похудела на шесть килограммов. Это притом, что ела она что хотела, даже с добавкой.
Мариночка Леонидовна оказалась большая любительница сладкого. А как Димочка танцевал. Ну, просто, как Антон Федорович в те волшебные времена, когда ещё не был крупным областным чиновником.
Обычно в тишине гостиничного номера доктор брал её за талию двумя руками, задерживал дыхание и впивался в губы. Мариночка по привычке изображала обморок: больно уж ей процесс реанимации по сердцу пришёлся.
Потом было божественное продолжение. Это уже в кровати. Доктор Димочка больной постельный режим прописал, как минимум часа на два. Правда, по выходным он редко работал, если только у Антона Фёдоровича срочное совещание было.
Марина Леонидовна доктора по телефону вызывала, лишь меры предосторожности просила принимать на всякий случай: белый халат, чемоданчик с красным крестиком, стетоскоп. Ни к чему светиться. Статус мужа не позволяет.
Здорово он тогда Мариночку вылечил, от всех болезней разом.
Хороший был доктор, виртуоз своего дела: только о пациентке и думал. День и ночь справлялся о её душевном и физическом здоровье.
Прибегал по первому зову и лекарство с собой прихватывал. Никаких сверхурочных не чурался.
Однажды даже на море в Феодосию приезжал процедуры проводить, где Марина с мужем отдыхала. И ведь не корысти ради из любви к профессии, к врачебному долгу.
А Антон Фёдорович, бедолага, слишком ответственная у него должность, совсем здоровьем слаб стал: то печёнка засвистит, то сосуды сожмёт спазмом, то дисфункция сердца, то давление скачет.
Ему бы такого доктора.
Но ничто не вечно: Дмитрий Алексеевич влюбился, женился, обзавелся наследниками и переехал в другой город, поближе к Столице.
Иногда Мариночка сядет на кухоньке, вытащит портрет своего спасителя и всплакнёт.
Вот ведь какие люди бывают: щедрые, бескорыстные, жертвенные.
Вспомнит его добром, разбередит чувственно память о самом лучшем человеке в своей жизни, размякнет, растрогается.
Много с тех пор докторов брались Марину Леонидовну оздоравливать. Некоторым кое-что удавалось, фрагментарно, но так, чтобы всё разом вылечить, такого не встретила, хотя иногда очень усердно прописанные процедуры принимала.
Так она с мужем и живёт. Наверно любит его, потому и не бросила. А обида всплывает, бурлит, шевелится.
Она ведь в молодости Антону Фёдоровичу самое интимное отдала, самое дорогое, чем богата каждая девочка любовь и целомудренность, а он над её доверчивостью так поглумился.
А ведь всё могло быть иначе.
Встретимся во сне
Уста сплела молчания лоза,
На здравом смысле пыль в четыре слоя.
Я двери уходящему открою,
Ни разу не взглянув ему в глаза;
Ксения Хохлова
Супруга в тот памятный день поведала мне о том, что в скором времени нас станет четверо.
Я снова был счастлив.
Сложно обозначить причину приподнятого состояния. Наверно эйфорию можно отнести к разряду эмоций, рождённых фантазией и надежда, что следующий член семейного экипажа окажется мальчиком, продолжателем рода.
Первый мой ребёнок девочка, миниатюрное создание, спешно покинувшее материнское лоно за два месяца до отведённого природой срока.
Не любить такую прелесть невозможно. И всё же
Мужчины лукавят, когда говорят жёнам, что мечтали о дочке.
Сын вот предел мечтаний любого папочки.
У меня был приятель, узбек из Бухары, весёлый компанейский парень, водитель частного автобуса, перевозившего из родного города на Черкизовский рынок в Москве предприимчивых земляков.
Опасное, доложу вам предприятие: бандиты, пограничники, менты все хотели поживиться от челноков, с риском для жизни добывающих хлеб насущный для многочисленных семейств. Взявшие на себя ответственность за их судьбы и средства люди рисковали всем, в том числе жизнями, но прокормить семью на зарплату на родине было немыслимо.
У Карима было семь дочерей. Любил он их беззаветно, но азиатская свадьба шоу вселенского масштаба. Даже зажиточный узбек может выдать замуж по предписанному предками обычаю двух девочек. Семь немыслимая трагедия для любого отца.
Помню, как напивался Карим, приезжая в гости.
За что, голосил он, наказывает меня аллах, когда услышал весть о рождении восьмой восточной красавицы.
Мне было проще. Я влюбился в будущее дитя в тот момент, когда жена поведала о подозрении на беременность, не задав традиционного вопроса о его половой принадлежности.
Впрочем, неважно.
Работал я тогда таксистом.
Время было сложное. О работе по специальности можно было разве что мечтать, а это поприще давало возможность добывать хлеб насущный в достаточной мере: на жизнь хватало.
Колесил я в основном в пригороде. Столичные рейсы были привлекательны по деньгам, но опасны.
В тот день не было возможности заработать даже на бензин, и вдруг появляется пассажир, кладущий на торпеду сумму, которую я способен заработать разве что за пару смен.
Отказаться от заманчивого предложения немыслимо.
Мне было безразлично, кто этот человек, как и происхождение значительной на тот момент денежной суммы, которую он выложил сразу.
Хочу арендовать твой транспорт на сколько пока не знаю.
Это были единственные сказанные им слова до прибытия на заказанный адрес.
Мужчина нервно (эмоциональное состояние выдавали мимика и жесты) молчал всю дорогу.
Не доезжая до метро Черкизово мы свернули во дворы.
Не переживай, доплачу сколько нужно. Возможно, придётся ждать долго.
Мне было без разницы: хозяин барин. Была бы работа.
Можно, буду читать, спросил я.
В третьем окне справа на четвёртом этаже живёт моя семья. Жена и два сына. Я должен дождаться, когда они будут дома.
Счастливчик, опрометчиво выразил мнение я, два сына. Мой наследник только в проекте, возможно и он окажется девочкой, а я рад.
Я сам, сам всё испортил, мрачно изрёк пассажир, сам создал иллюзию безграничного счастья, хотя в глубине души понимал.
Понимал ведь, нет, скорее чувствовал, что обманываю себя, что связываю жизнь с соблазнительной и юной, но пустышкой, что рядом с ней превращаюсь в кота, нализавшегося валерьянки.
Ушёл из семьи за туманом за запахом свежего сока. Не берёзового. Похоть одолела. Такое, знаешь, тщеславие, я и девочка, почти дитя, такое неодолимое влечение самому мерзко.
На какое-то время пассажир застыл, теперь жена запрещает видеться с детьми. Видите, в их окнах не горит свет. Мне так плохо оттого, что они не со мной. А ведь она права, тысячу раз права: можно простить измену, но не предательство.
Вика простила бы тогда, могла простить. Я её не услышал. Полетел без оглядки на сладкий зов греха, как мотылёк на свет обжигающего огня. Чем я думал, чем, сам себе удивляюсь. Неужели догадаться не мог: где я и кто она, эта девочка. Её-то толкнула в постель корысть, вполне понятно, хотя, если подумать, тоже глупо: мне же семью бросить пришлось. Смысл в чём! Но речь не о ней обо мне. Ну не котяра ли, нажрался сметаны, и что! А ничего, совсем ничего: финита ля комедия.
По щекам мужчины безвольно текли слёзы.
Конечно, я испытывал волнение, в некоторой мере сопереживал: способность соприкасаться душами важная составляющая таланта водителя такси иметь щедрые чаевые, но когда у человека всё хорошо, он не может с позитивного восприятия запросто переключиться на негатив лишь потому, что от кого-то временно отвернулась фортуна.
Сложно было понять чего этот холёный дядя с довольно объёмным кошельком так переживает.
Жена, дети, квартира в Москве, ещё одна квартира. Живи не хочу!
Так нет, разводит сырость на пустом месте.
Создай цель, добейся результата. Это так просто, особенно когда действительно любишь. Не существует ошибок, которые невозможно исправить, кроме командировки на тот свет.
Два года назад я имел всё, был счастлив.
Радуйся, ответил я, в этом причина трагедии?
Это я сейчас понимаю, а тогда благополучие было настолько очевидным и обыденным, что я заскучал. Слишком хорошо, оказывается тоже плохо. Монотонность, даже роскошная, приедается. Захотелось того не знаю чего, какого-то разнообразия, новизны, контраста что ли. Запретный плод манил аппетитными формами, запахом мечты. Юная любовница была так неопытна, так мила. Ты изменял жене, только честно?
Разве что виртуально. Вокруг столько соблазнов, особенно летом, когда девчонки оголяют коленки, наряжаются в прозрачные платьица. Хочется съесть с потрохами то одну, то другую. Бабушка рассказывала, как во время войны пили чай вприглядку: смотрели на куски сахара и представляли его во рту. Говорила, что получалось представить. Есть миллионы способов раскрасить утомительно размеренные будни. Немного фантазии, кратковременная разлука, провокация, наконец. Намыленная верёвка не решает проблем.
В закромах моей соблазнительницы был избыток нектара. Эгоизм не позволил усомниться в том, что я встретил настоящую любовь. Выслушай, для меня это важно. Юная девочка-практикантка с глазами лани, с нежным румянцем на совершенном личике. Сама невинность. Мне казалось, я первый, кто заметил её нетронутую свежесть. Женщина с двумя детьми, моя жена, никуда не денется, в этом я был уверен.
Было ещё кое-что катализатор: уязвлённое самолюбие. Целомудренность супруги пострадала ещё до нашей свадьбы. Подробностей не знаю. Меня задевало, что я не был единственным и первым, хотя случилось это задолго до нашего знакомства.
Себе-то я мог простить добрачные отношения, а ей ей нет.
Невесте моей, когда сошлись, было двадцать шесть лет, целая жизнь без меня. Глупо было переживать по поводу её прошлого, каким бы оно ни было, но чем дольше мы жили вместе, тем обиднее становилось быть очередным статистом в списке счастливчиков, исследовавших животворящее лоно.