А девочка-то с сюрпризом, подумал Игорь, видно, та ещё штучка. Интересно будет с ней познакомиться. Наверняка, эта забавная малышка окажется занимательным собеседником, если захочет разговаривать с таким занудой, как я. Придётся постараться. Жить вместе, рядом, и не общаться так не бывает.
Лана была мала ростом, однако недостаток сантиметров нивелировали достоинства фигуры пропорциональной, грациозной, стройной.
Общее впечатление, если не подходить слишком близко, создавалось обманчивое казалось, что Лана выше, чем на самом деле, как минимум сантиметров на десять. Такие уж у её тела были необычные пропорции.
Позитивное впечатление к тому же придавали весьма привлекательные гитарообразные очертания, и высокая грудь, вздымающаяся при каждом вдохе как горная гряда.
Ещё точеные ножки с удивительно круглыми коленками. Похоже, их обладательница немало упражнялась, поддерживая тонус мускулатуры.
На этом достоинства дивы не заканчивались. Звонкий уверенный голосок ласкал слух, а способность постоянно улыбаться поднимала настроение.
В глазах девочки прятались озорные чертенята, дразня собеседника, подначивая к шутливому разговору.
В целом девочка очень понравилась хозяину дома. Он знал, что первое, подсознательное, интуитивное впечатление, редко бывает обманчивым.
Вскоре прибежала запыхавшаяся соседка с миской дымящихся пирогов. Они уселись за стол, пили горячий чай из блюдец, усердно дуя на поверхность янтарного напитка и смачно прихлебывая.
Процедура чаепития с незнакомым ритуалом вызвала приступ смеха у милой гостьи, дало повод для милой беседы обо всём и ни о чём.
Слово за слово, просидели довольно долго.
Игорь воспитывался матерью одиночкой, правда, в любви и ласке.
Возможно, обожание мамой сына было чрезмерным, но иначе жить она не умела.
Отец покинул семью, когда мальчику было шесть лет. Воспоминания о нём практически стёрлись из его памяти. Бабушек и дедушек у него не было. Во всяком случае, ему о них ничего не было известно.
Как и все юноши, Игорь в своё время встретил девушку, которая не просто заинтриговала его, покорила непосредственностью, умом, грацией, и конечно целомудренностью.
Возможно, это была лишь игра воображения. Не важно. Воспоминания о тех, первых и единственных чувствах, прочно заняли место среди самого позитивного, самого прекрасного, что с ним происходило.
Влюблённые совместно прогуливали учебные пары в институте, бесцельно, лишь бы подольше быть вместе, бродили по парку, мило ворковали.
Несколько раз, это было самым восхитительным поводом для восторженного воображения, целовались: простодушно, сдержанно, скорее как близкие родственники, чем страстные влюбленные.
Их отношения не переходили личных интимных границ, однако всё чаще разговор касался будущего, которое виделось совместным и удивительно счастливым.
Маме Игорь о матримониальных планах ничего не рассказывал: не считал важным и необходимым, поскольку мама есть мама, она будет только рада счастью сына.
Игорь бесконечно рисовал избранницу, заполняя её силуэтами и портретами целые альбомы, даже тетради с конспектами пестрели рисунками.
Светочка вдохновляла и окрыляла.
Девушка читала стихи собственного сочинения, многие из которых были посвящены ему.
Романтические чувства росли и крепли.
Пришло время переходить на следующую ступень отношений, теперь уже родственных.
Девушка познакомила Игоря с родителями.
Будущие родственники оказались людьми интеллигентными, с серьёзными возможностями и многообещающими жизненными перспективами: папа профессор экономики, мама преподаватель вокала в консерватории.
Игорь тоже привёз невесту к себе, чтобы представить будущей свекрови, в полной уверенности, что девушка ей понравится.
Мама суетилась не в меру, вела себя напряжённо, даже странно, но, на то она и мама, чтобы волноваться.
Родительница завалила стол деликатесами, охала и ахала, умиляясь красотой и грацией претендентки в невестки, расспрашивала чересчур подробно, словно желая впоследствии писать о ней воспоминания и мемуары, интересовалась мельчайшими деталями прошлого и настоящего девочки, и её родителей.
Беседа шла полным ходом: мама расточала елей восторгов, вдруг начала бледнеть, и неожиданно грохнулась в обморок.
Продолжение смотрин пришлось срочно отменить.
Игорёк забегал, извиняясь, пытался привести маму в чувство, что никак не получалось: ей становилось всё хуже и хуже.
Жених сбегал к почте, вызвал по телефону скорую помощь.
Пришлось поймать такси и отправить девушку домой.
Мамочка очнулась спустя несколько минут после поспешного отъезда невесты.
Она принялась рыдать, заламывать руки, сипя и рыдая, обвинила сына в чёрствости и жестокости, наговорила несуразностей, давая понять, что он у неё единственный, поэтому делить сына ни с кем не намерена.
Рано тебе обузу на шею вешать. Успеешь ещё нагуляться. Эта Светочка ещё та штучка, помяни моё материнское слово. Я её сразу просчитала. Вот помру, тогда что угодно делай.
Атака на потенциальную невестку продолжалась больше недели. Мама находила новые и новые аргументы, расписывала ужасы семейной жизни, склонность красавиц портить жизнь молодым мужчинам, садиться им на шею.
Сын всё правильно понял: попыток влюбиться больше не предпринимал.
Так они и жили вдвоём до самой маминой кончины.
С тех пор минул год.
Что-то менять в жизни уже не хотелось, да и поздно, честно сказать.
Игорь остепенился, привык жить в одиночестве, которое нисколько не раздражало, даже наоборот холостяцкий быт представлялся удобным, комфортным: никому ничем не обязан, творчески полностью свободен, масса времени для раздумий.
Мужчина перестал сбривать на лице растительность, приобрёл стариковскую осанку, научился шаркать ногами и медленно говорить.
Жизнь как жизнь: не хуже, чем у других. К тому же есть серьёзный плюс нет повода для конфликтов, а отсутствие стрессов и серьёзного эмоционального напряжения прямой путь к долголетию.
На самом деле Игорю Леонидовичу всего двадцать семь лет, только об этом никто, кроме его самого и соседки, достоверно не знает. Да и он сам, если честно, начал забывать, что молод и полон сил.
Люди обычно при встрече обращались не к нему, а к его внешнему виду: уступали место в транспорте, называли "отец".
Ну и ладно. Нет худа без добра, считал он, и старательно соответствовал новой роли.
Главное, никто не отвлекает, что устраивало мужчину вполне.
В его голове постоянно возникали и крутились интересные идеи, которые требовали концентрации внимания и сосредоточенности.
Ланочка быстро освоилась в доме, но общаться не спешила, свободное время посвящала исключительно учёбе.
Девушку не было слышно и видно, кроме времени обеда и ужина. Она быстро готовила, проглатывала свою порцию за пару минут, после чего вновь спешила к учебникам и конспектам.
О долях в расходах хозяин и жиличка договорились сразу.
Продукты покупал Игорь Леонидович, на кухне хозяйничала Лана. Она же следила за чистотой в доме.
Жизнь потекла в устоявшемся русле, без неожиданностей: плавно, размеренно, уютно.
Это было весьма удобно, устраивало одинаково того и другого.
Однако мироощущение Игоря Леонидовича странным образом эволюционировало. Его мышление теперь часто переключалось от вопросов философии на квартирантку.
Он мечтал познакомиться поближе, чтобы иметь возможность наблюдать, как она двигается, что говорит, о чём мыслит.
Игорь рисовал её постоянно, причём много, гораздо чаще обычного, но по памяти, в достоверности которой сомневался.
Лана его общества старательно избегала. Во всяком случае, создавалось именно такое впечатление. А он неотступно думал о ней, подогревая интерес удачными рисунками.
Теперь его голову занимали мысли о жизни и смерти, о молодости и женщинах, о любовных и семейных отношениях, о семье и детях.
С чего бы вдруг такие перемены в устоявшемся жизненном укладе и образе мыслей?
Чем уединённее вела себя Лана, тем интенсивнее и чаще мысли хозяина уютной берлоги буксовали на её загадочной персоне.
Игорь Леонидович рисовал, рисовал, рисовал, находя в этой независимой, но весьма привлекательной крошке, всё больше достоинств и преимуществ, многие их которых результат творческого осмысления, попросту говоря восприимчивого ко всему прекрасному воображения.
Неожиданно и вдруг выяснилось, что она не просто жиличка милая девушка: притягательное, женственное, волнующее существо, до которого страсть как хотелось дотронуться.
Никогда ещё Игорь не рисовал так много.
Вот Лана танцует, здесь сидит, на этом эскизе лежит на животе, подложив руки под подбородок, кокетливо подняв согнутую в коленке ножку вверх.
Здесь девочка женственно садится, придерживая юбчонку, а вот тут бежит, разметав руки-крылья.
Рисунки уже не умещались в папки. Они лежали стопками на столе, на стульях, на подоконниках.
Игорь страдал оттого, что не может создать рисунок, достойный оригинала.
Такая неудовлетворённость свойственна натурам творческим, наделённым сверх меры чувственностью и фантазией, которые сублимированы из неосознанных эмоций влечения.
Всё чаще Игоря Леонидовича раздражал недостаток таланта и избыток застенчивости.
Ему как воздух стал необходим друг, собеседник, и не кто-то гипотетический именно она, Лана.
Эта милая юная девочка как нельзя лучше подходила на роль трепетной музы. Она вдохновляла Игоря, правда он ещё е понял, на что именно, потому что полёт фантазии отправлял его сразу по всем направлениям.
Игорь Леонидович страстно хотел её видеть, находиться на расстоянии доступности визуального контакта, причём больше, чаще всегда.
Как же мучительно, когда мысли не подчиняются, живут собственной, обособленной жизнью, тревожа неопределённостью.
Игорь привык быть хозяином своего сознания, повелевать направлением и темой для рассуждений. Теперь всё было наоборот: мысли и чувства противоречили логике, сами выстраивали цепочки рассуждений, сходящихся в одной единственной точке, центром кристаллизации которой была Ланочка.
Её облик будоражил воображение, заставлял серьёзно, весьма глубоко переживать, создавать иллюзии, до того необычные и странные, что мужчину начинало лихорадить.
Теперь он читал трактаты по философии, перестав их понимать и воспринимать.
Игоря угнетала абсолютная невозможность сосредоточиться. Одно и то же предложение приходилось перечитывать множество раз. Безрезультатно.
Это было невыносимо, обидно, чуточку страшно.
Его душа разрывалась в клочья. В конце концов, Игорь начал ощущать физическое недомогание, даже боль, источник которой по некотором рассуждении отсутствовал.
В груди щемило и жгло, в голове возникали спазмы, изнутри тело заполнял леденящий холод, в то время как пот стекал со лба градом.
Сердечные таблетки не помогали.
Бесконечные мысли о девочке вытесняли всё и вся.
Неожиданно Игорь начал мёрзнуть, хотя холодно не было.
Газовый котёл пришлось подкрутить на более высокую температуру.
Градусник показывал двадцать восемь, а его бил озноб и лихорадило.
Игорь Леонидович невыносимо страдал. Он не мог понять, что с ним происходит, а главное почему.
Мнительным мужчина не был, однако физическое и моральное состояние вынуждало предположить, что он серьёзно болен.
Тогда отчего мысли о девочке вызывают столько фантазий и грёз, а вкупе с ними тягучую сладость, которую хотелось чувствовать вновь и вновь?
Казалось, что Лана ничего этого не замечает.
Она так же бесстрастно, но мучительно соблазнительно, смотрела на Игоря, когда они обедали, невольно дразнила колыханием груди, движением изумительных губ, женственными жестами, до жути притягательной нежностью кожи.
Игорь Леонидович медленно, но явно сходил с ума. Его ужасали и жалили похотливые мысли, источником которых была эта невинная девочка.
То, что она девственно чиста, не вызывало сомнений. Она вела себя по-детски непосредственно, естественно, совершено не обращала внимания на свою внешность, на поведение.
Лана могла запросто задрать подол платья, чтобы расчесать укус комара, достать при нём попавшие в вырез лифа крошки хлеба, поправить трусики.
Игорь Леонидович не верил в равнодушие и чёрствость жилички, в то, что она способна намеренно поступать подобным образом, потому что Лана была бесхитростна и проста.
Он понимал и принимал тот факт, что ей нужно учиться, что у девочки нет времени наблюдать за его поведением и реакцией, но всё равно было обидно такое равнодушие.
Ведь он ни на что не претендует, только поговорить.
Немного общения и приветливый взгляд, этого было бы вполне достаточно. Разве он так много хочет от жизни и от неё?
Увы, Ланочка не замечала Игоря: зубрила день и ночь, словно только от этого зависела судьба. Можно же отдохнуть, отвлечься, посвятить минуточку хозяину дома.
В один из дней Игорь Леонидович не выдержал очевидного равнодушия, решил посетить затворницу в её убежище под выдуманным предлогом.
В его доме всегда был идеальный порядок мама приучила обращать основное внимание на мелочи жизни и быта. Игорь был хорошим хозяином: полы в комнатах не скрипели, замки и дверные петли были обильно смазаны.
Мужчина бесшумно прошмыгнул в мягких валенках на половину девушки, открыл дверь
Ланочка сосредоточенно писала что-то стоя, соблазнительно наклонившись над самым столом. Сзади девочки, на стуле, стоял работающий вентилятор и обдувал обнажённую попку, над которой взвивалась тонюсенькая полупрозрачная ажурная ткань домашнего платьица.
Ланочке было жарко, ведь отопление было запущено на полную мощность.
Естественно, что она что-то остужала.
Игорь Леонидович стоял и смотрел, застыв в неподвижности, на эту порочную динамичную картинку, мечтая, чтобы она продолжалась как можно дольше.
Желательно всегда.
Девушка, не замечая его присутствия, пританцовывала, энергично двигала бёдрами, слегка меняя ракурс, бесстыдно демонстрируя танцующие ягодицы, оторвать взгляд от которых было невозможно.
Лана тихонечко, еле слышно напевала что-то весёлое, лёгкое.
Уши её закрывали объёмные наушники.
Зачарованный пикантным видением мужчина стоял, застыв как соляной столб, любовался восхитительно-неловкой сценой.
Украдкой, как вор.
Ему было невыносимо стыдно, однако восторг от созерцания обнажённого молодого тела перевешивал чувство вины.
Время остановилось, замедляя и усиливая чувственность восприятия.
Вдоволь наглядевшись на соблазнительный танец, или устав от неподвижности, Игорь кашлянул.
Невольно, он не хотел себя обнаружить, думал исчезнуть тихо. Даже чертыхнулся в уме, сетуя на неуклюжесть.
Лана скосила глаз, увидела Игоря.
Казалось, она нисколько не смутилась, хотя невольно одёрнула сарафан, пожалуй, слишком поспешно и энергично.
На смену одной интимной детали в обзор мужчины тут же попала другая: маленькая, тугая, вибрирующая от резкого движения грудь.
Всего на мгновение.
Разглядеть её было невозможно, но импульс от созерцания прелестной формы был зафиксирован мозгом, кровь спешила передать замечательную новость дальше, пока всё тело не покрылось мурашками вожделения.