Я обшарила коробку в поиске письма или открытки. На желтой клейкой бумажке было написано:
Думаю, ты будешь рада его вернуть.
C.Глава 15
Я знала этого медведя. Его звали Тоби. Может, его подарила мама? У меня превосходная память. Почему я не могу вспомнить? Он пах пылью и плесенью, но еще и чем-то знакомым. Меня переполняли эмоции, которых я не понимала. Я возбужденно и восторженно смеялась. Я должна была найти «С» и заставить его или ее объясниться. Мне ужасно хотелось позвонить Анджеле, но я держала в голове предостережение отца. С кем еще я могла поговорить об этом? Отец сказал, что объяснит больше в следующем письме, но мне нельзя читать его до четверга. Это одна из тех ситуаций, когда я нуждалась в руководстве. Было поздно. Отец всегда говорил, что неприлично звонить по телефону после девяти вечера.
Я встала и пошла в свою комнату. У меня как будто чуть-чуть подкашивались ноги, но это было приятно. Я подготовилась ко сну, не выпуская Тоби из рук. Я разговаривала с ним, объясняла, что делаю, и приветствовала его в новом доме. Я надеялась, ему будет здесь хорошо. Я представляла, как он отвечает. Я сжала его в объятиях, и у меня слегка закружилась голова так что не знаю, потеряла ли я сознание или просто заснула.
Той ночью мне приснился сон про худую женщину с длинными волосами. Я сидела у нее на коленях. Это было странно, потому что я никогда не сидела ни у кого на коленях. Еще это было странно, потому что мне никогда раньше не снились сны.
На следующий день я позвонила своей тете Кристин.
О, дорогая, вскрикнула она, какая радость тебя услышать! Мы так беспокоились за тебя.
У вас до сих пор есть то красное пальто?
Что? О это было так давно. Потрясающе, что ты помнишь. Прошло, наверное, лет двадцать с тех пор, как мы с тобой виделись.
Вы выглядели как кинозвезда. Мне нравилось это пальто. Тетя Кристин, вы помните что-нибудь до того, как вам исполнилось семь лет?
Повисла пауза.
Ну, да, у меня есть несколько воспоминаний как мне покупает мороженое в рожке папа твой дедушка
Сколько вам было лет?
Наверное, три или четыре
Я думала, у людей начинают появляться воспоминания только после семи.
Ну, у всех по-разному.
Мне кажется, со мной что-то случилось, когда я была младше семи.
Повисла еще одна пауза.
Салли, могу я приехать повидать тебя?
Зачем?
Думаю, будет лучше, если я смогу поговорить с тобой лично.
Меня согрела мысль о том, что я встречу ее снова.
Могу быть у тебя сегодня к обеду.
Вы хотите пообедать?
Нет, просто чашка чая
Я могу сделать сэндвичи с ветчиной.
Это было бы замечательно.
Не берите с собой Дональда, хорошо?
Ну ладно, он пока восстанавливается после операции, но почему ты не хочешь его видеть?
Отец говорил, что он ленивый болван, который женился на вас ради денег.
Тетя рассмеялась.
Почему вы смеетесь?
Ох, твой отец. Еще сам говорит о проецировании
Я не понимаю. Мне не нравится, когда надо мной смеются.
О боже, я смеюсь не над тобой! Слушай, не переживай. Я не буду брать Дональда.
Я повесила трубку сразу после того, как мы разделались с прощаниями, которые всегда страшно раздражают: «До свидания», «Пока», «До свидания», «До скорого», «Да, пока», «Тогда до свидания» Это так утомительно.
Через два часа я пошла на кухню делать сэндвичи. Я смастерила слинг из отцовского шарфа, чтобы держать Тоби как можно ближе к сердцу. Я рассказала ему о нашей сегодняшней гостье. Снова спросила про «C». Я не ждала ответа, но мне было приятно с ним разговаривать. Я не чувствовала себя одинокой.
Когда я открыла дверь, за ней стояла тетя Кристин с огромным букетом цветов.
Дорогая! Боже, сколько лет прошло! Ты такая высокая! И красивая!
Тетя Кристин всегда выглядела как модная копия мамы. Но сейчас она разочаровывающе постарела. Я чуть не сказала это. Кожа на ее лице обвисла, хотя глаза под золотыми тенями и пышными черными ресницами были по-прежнему яркими. Ну, логично. Мама умерла уже очень давно. Я чувствовала себя рядом с тетей вполне спокойно, пока она не попыталась дотронуться на меня, и я отшатнулась.
Извини, она подняла руки вверх, как при аресте. Помнишь, раньше ты разрешала мне подержать тебя за руку?
Это правда, но мы давно не практиковались.
Мы пошли на кухню, и я поставила воду и начала заниматься чаем. Я наблюдала за ней. Тетя Кристин посмотрела на меня и улыбнулась.
Как твои дела? Я смотрю, ты еще не повесила никаких украшений?
Нет, мы с отцом решили, что это для детей.
Тетя Кристин нахмурилась.
Я сейчас получаю разные письма, начала я. Некоторые люди хотят подружиться со мной. Некоторые меня ненавидят. Мне написали, что я дьявольское отродье.
Можно посмотреть?
Я показала ей разобранную почту.
Так, ну это можно отправлять прямо в мусор, заявила она, взяв в руки злые записки и письма от журналистов. Я согласилась. Мне не хотелось ничего этого хранить, только письмо от моей одноклассницы Стеллы и записку от «С».
Как ты себя чувствуешь?
Все в порядке. Отец написал, что мне нужно переехать в деревню. Он говорит, мне вредно жить здесь совсем одной.
Тебе тут не одиноко?
У меня есть Тоби, я показала ей своего медведя.
Тоби не человек, милая.
Я знаю. Я не идиотка.
Она ничего не ответила. Мы посмотрели друг на друга. Тетя наклонила голову, и ее глаза смягчились.
Что со мной случилось до того, как меня удочерили?
Сначала она отвела взгляд, посмотрела в окно, затем в пол, но потом снова мне в лицо. Тетя Кристин осторожно спросила:
Можно я возьму тебя за руку?
Зачем?
Знаешь, прикосновения могут действовать успокаивающе. И это неприятная история.
Я позволила ей взять свою руку и положить ее между ладонями.
Джин говорила, что ты была под лекарствами, что, ты ничего не помнишь?
Я кивнула головой.
Твоя мать твоя настоящая мать, я имею в виду, она умерла.
От чего она умерла?
Ее похитил мужчина, когда она была совсем молодой, когда она была ребенком.
Я смотрела передачи и фильмы про мужчин, которые похищают молодых женщин.
Он запер ее в подвале?
Да, вернее, нет, это была задняя пристройка к его дому. Он жил в огромном доме на участке в пару тысяч метров в Южном Дублине. Он держал ее там четырнадцать лет.
У меня в голове загудело.
Пожалуйста, остановитесь.
Тетя погладила мою руку.
Я отвернулась, чтобы наполнить чайник. Взяла сэндвич и съела его. Тетя Кристин сидела молча.
Хотите?
Что, извини?
Хотите сэндвич?
Нет. Милая, мне так жаль. Это ужасная история. У тебя есть друг, которому я могу позвонить? Что насчет Анджелы?
Да, я сейчас ей позвоню.
Мы с Тоби вышли в коридор, и я взяла телефон. Анджела не работала по выходным, так что я решила, что не побеспокою ее.
Анджела? Тут моя тетя Кристин. Она сказала, что мою настоящую мать похитили
Черт.
Что?
Я хотела быть рядом, когда ты откроешь последнее письмо отца. Оно все объясняет ну, почти все. Могу я поговорить с Кристин?
Я позвала тетю к телефону и вернулась на кухню. Я не могла расслышать, что именно она говорила, но слышала ее срывающийся голос. А потом услышала, как она повесила трубку. Когда тетя вернулась за кухонный стол, ее глаза были мокрыми от слез.
Салли, похоже, я все испортила. Анджела уже едет. Давай поговорим о чем-нибудь другом, пока она в пути?
Вы думаете, она любила меня? Моя настоящая мать?
Тетя Кристин взяла сэндвич.
О, я думаю, она любила тебя всем сердцем.
Откуда вы знаете?
Сэндвичи просто потрясающие. Давай дождемся Анджелу, ладно?
Мне сделать еще сэндвичей, для нее?
Я сделаю. Хорошо, что Тоби не ест, а то у нас бы кончился хлеб.
Сколько тебе сейчас лет, Салли?
Сорок три. А вам сколько?
Шестьдесят семь.
А моя настоящая мама вышла замуж?
Нет Давай дождемся Анджелы.
Хорошо. Хотите подержать Тоби?
Она не рассмотрела его как следует, а я хотела показать его.
Боже, какой он перепачканный.
Да, сегодня мы с ним примем ванну.
Хм, не думаю, что макать его в воду хорошая идея. Это может плохо кончиться. Он совсем старый. Может, попробуем его немного почистить? Очень осторожно, пока ждем Анджелу?
Тетя Кристин наполнила раковину мыльной водой и стала чистить Тоби маленькой щеткой с мягкой щетиной, пока я держала его за лапы. В воду закапала коричневая пена.
Не понимаю, где он побывал?
Я не знаю. Он вчера пришел по почте с запиской, подписанной «С». Но я сразу поняла, что он мой и что его зовут Тоби. Но я не знаю, откуда он у меня взялся. Может, мне подарила его мама, но я такого не помню, а память у меня обычно превосходная.
«C»? переспросила она. Я повернулась, чтобы еще раз показать ей записку.
Вы знаете, кто этот «C»?
Тетя Кристин чуть не уронила Тоби в воду, и я едва успела поймать его.
О господи, нам нельзя было его трогать и мыть!
Почему? Он грязный. Это надо сделать. Теперь уже я стала аккуратно его мыть, вытирая маленький носик и мягкую коричневую морду тряпкой из микрофибры. Тетя Кристин начала шагать по комнате, крепко сцепив руки.
Когда снова раздался звонок в дверь, тетя Кристин резко подскочила и побежала открывать. Я слышала, как женщины перешептывались в коридоре, пока Анджела обнимала тетю. Они так запросто обнимались, хотя виделись, наверное, много лет назад!
Анджела быстрым шагом вошла в комнату.
Салли, я думаю, тебе не стоит трогать этого медведя.
Почему?
Положи его, пожалуйста, голос у нее звучал твердо.
Он мой. Его зовут Тоби.
Откуда ты знаешь?
Я не знаю, откуда. Просто знаю. Я люблю его.
Я сама испугалась силе своих слов. Я чувствовала острую необходимость защищать эту игрушку и держать ее как можно ближе к себе. Я видела, что Анджела удивилась.
Тебе не стоило прикасаться к нему. Она посмотрела на взъерошенного медведя. Полагаю, теперь слишком поздно. Его трогали и мыли.
Голос тети Кристин становился все выше:
Прости, я ничего не знала до того момента, как мы уже начали его мыть. Я не видела Салли двадцать лет. Я думала, он ее.
Я начала нервничать.
Он мой. Я чувствую это. Я оставлю его. Я прижала его мокрое туловище к себе и почувствовала, как у меня намокает грудь.
Это может быть уликой, объяснила Анджела. У тебя осталась упаковка, в которой он пришел?
Я не понимаю! закричала я. Ты говоришь какую-то ерунду!
Я совершенно растерялась, и гул в голове уже не прекращался. Я начала дергать себя за волосы, когда Анджела мягко спросила меня, когда его доставили.
Могу я обнять тебя рукой за плечи, Салли?
Я кивнула, и только крепче прижимая к себе Тоби, почувствовала теплоту и естественность объятий. Какое-то время мы стояли неподвижно, пока моя ярость не улеглась.
Нужно сесть в гостиной и немножко успокоиться. Это настоящий шок, но нам нужно тебе еще кое-что рассказать, сказала тетя Кристин.
Во-первых, мне нужна упаковка, попросила Анджела.
Там была коробка, сказала я.
Я нашла коробку и бумагу.
Марки новозеландские. Доставлено экспресс-почтой. Коробка из обувного магазина. У полиции наконец появятся зацепки, выдохнула Анджела.
О чем вы говорите?
Думаю, тебе нужно прочитать последнее письмо отца, а потом я отвечу на все вопросы, на которые смогу, хорошо?
Мы вместе прошли в гостиную. У меня ужасно кружилась голова. Тетя Кристин спросила Анджелу, нет ли у нее таблеток, чтобы привести меня в норму.
Салли должна быть в состоянии четко воспринимать новости.
Я принесла письмо отца из его кабинета.
Я должна дождаться чет
Твой отец не стал бы возражать, правда, заверила тетя Кристин.
Они подвели меня к дивану и сели по обе стороны. Я попросила их пересесть на стулья.
Часть вторая
Глава 16
Питер, 1974
Я помню себя маленьким в большой комнате с видом на море. За мной стена из книг, и я сижу за длинным обеденным столом напротив отца. Прежде чем уйти на работу, каждый будний день он завтракал со мной, и мы вместе слушали радио. Потом отец угощал меня печеньями и фруктами и оставлял раскраску с карандашами. Он диктовал мне домашнее задание на день и запирал в моей белой спальне в пристройке. Там было огромное окно во всю стену, выходившее в сад, горшок под кроватью, полка с четырьмя книгами и шкаф с одеждой.
Дни тянулись бесконечно, но когда отец возвращался домой, он отпирал дверь, хватал меня на руки и нес обратно в главный дом. Готовил мне горячий ужин и проверял домашнее задание: читал, писал и исправлял, а потом мы вместе смотрели телевизор до вечера, хотя отец никогда не мог объяснить, как эти крошечные люди попадают в коробку телевизора. Я часто слышал, как отец играет на пианино, и иногда просыпался по ночам, когда он отпирал соседнюю дверь.
По субботам и воскресеньям, если погода стояла хорошая, мне разрешалось выходить в сад, и я помогал ему с огородом. Я собирал в маленькие кучки скошенную траву или птичьи гнезда, и он делал из них костры.
Пристройка находилась в смешном здании сбоку от дома. Туда вела дверь из кладовки на первом этаже. Рядом с моей спальней была еще одна комната. Время от времени я слышал шум, доносящийся из-за другой двери. Чаще всего плач и вой. Отец говорил, что там он держит призрака, но я мог не волноваться, потому что он никогда оттуда не выберется. И отец был прав он никогда не выбирался. Но иногда звуки были очень страшные. Когда становилось совсем жутко, отец говорил мне лечь под одеяло и зажать руками уши и, наверное, шел в другую комнату, чтобы сказать призраку вести себя потише, потому что после этого оттуда еще несколько дней не было слышно ни писка.
Перед сном отец читал мне сказку, целовал в лоб, и мы вместе произносили молитву, а потом он снова запирал дверь, чтобы до утра со мной ничего не случилось.
Каждый год, в мой день рождения, 7 августа, у нас был Особый День. Отец не шел на работу. В первый раз, который я помню, отец принес домой палатку, и мы разбили ее в саду. Он развел костер, и мы жарили на нем сосиски. Мы спали в спальных мешках прямо в палатке. А потом, попозже, отец разбудил меня, когда было уже совсем темно. Он вытащил меня на улицу и запустил фейерверки, так что чернильное летнее небо разорвали взрывы света и грохота, и это была самая потрясающая картина в моей жизни.
Следующий день рождения был страшный. Мне исполнилось семь лет, кажется. Я испугался, когда мы на отцовской машине выехали из ворот в дальнем конце сада и свернули на дорогу. Меня затошнило. Я раньше никогда не сидел у него в машине, хотя помогал мыть ее по воскресеньям. Он положил подушку на переднее сиденье, чтобы я мог все видеть в окно. А еще дал мне пакет на тот случай, если меня вырвет. Но это быстро прошло. За воротами стояли люди такого же размера, что и мы с отцом, и женщина. Я раньше видел их только по телевизору и в книгах, но эта была обычного размера.
Мы долго ехали на машине в зоопарк. Я боялся, что мы потом не найдем дорогу домой, но отец заверил, что он всегда сможет найти дом.
Я был в ужасе, когда отпустил отцовскую руку. Люди заинтересовали меня больше, чем животные. Они прогуливались целыми группами матери с детьми и младенцами в колясках, мамы и папы, держащиеся за руки. Группки детей мальчиков и девочек, бегающие друг за другом. Отец пытался заставить меня смотреть на шимпанзе и слонов, но я слушал, как люди разговаривают друг с другом. Отец купил мне фруктовый лед и велел не смотреть на других людей, но я ничего не мог с собой поделать. Отца остановил какой-то мужчина и начал с ним разговаривать. Я спрятался за отцовской ногой. Отец сказал, что я его крестный сын. Я видел, что он не хочет разговаривать с тем другим мужчиной, так что мы быстро ушли, и отец заявил, что нам пора домой. Я был рад.
У меня появилось много вопросов. Я спросил его, какая разница между обычным сыном и крестным сыном, и он ответил, что крестный сын это ребенок, который верит в Бога на кресте. А я, определенно, верил.