Я прошла уже мимо семи фонарей, когда проступил силуэт дома. Вид у него был как у средневекового замка с неровной черепицей и такой крутой крышей, что та казалась почти вогнутой. Лунный свет отражался от разнообразных окон, прямоугольных, круглых и овальных, и пары несимметричных башенок, взмывающих в небо, как готовые к полету ракеты. Над огромной арочной дверью из сучковатого темного дерева, обрамленной завитками плюща, нависал балкон в стиле Ромео и Джульетты. Дымовая труба представляла собой пазл из неровных булыжников и была увенчана чем-то вроде гигантского гриба.
Иди сюда, Брандо, взмолилась я из густых кустов.
Брандо уже не в первый раз убегал на шум или чтобы подружиться с другой собакой, а то и с каким-нибудь грызуном, но впервые абсолютно скрылся из вида. Я понимала, что безответственно отпускать его с поводка на ночных прогулках, но мне так нравилось смотреть на виляющий пушистый хвост, когда пес скакал куда-то по велению ушей и носа. И обычно он возвращался, когда я его звала. А даже если не возвращался, никогда не случалось ничего плохого. Я просто подходила и забирала его у нового друга или вонючего мусорного бака, которые его привлекли, а потом укоризненно качала перед его носом пальцем, чтобы больше так не делал.
Конечно, была и другая причина, по которой я отпустила собаку на свободу. По этой же причине я оставила семью и многочисленных друзей и переехала на запад: я люблю рисковать. Мне нравится, как выход из зоны комфорта обостряет все чувства и заставляет сердце стучать так, что отдается в ушах. Я не была безрассудной, просто считала, что, если верить чутью, все получится. Как в тот раз, когда мы с друзьями из актерской школы нарядились и поехали на поезде в центр города на концерт, хотя у нас не было билетов. Мы верили, что если нам суждено попасть на концерт, то мы попадем. Так почему организатор мероприятия предложил нам бесплатные места в первом ряду? Из-за нашей уверенности? Или по какой-то другой причине? Я знаю, что верить в ангелов-хранителей это слишком по-детски, и в то же время не самонадеянно ли думать, что мы, люди, держим все под контролем? Не знаю, наблюдали ли ангелы-хранители за происходящим в тот вечер, но если да, я надеялась, что они меня прикроют.
Я двинулась дальше в туман, и под ногой хрустнула ветка. Я замерла. От пота волосы закручивались на затылке, а футболка прилипла к влажным подмышкам. Я вдруг поняла, как нелепо себя веду. Почему я хожу на цыпочках, как вор? У меня была вполне веская причина находиться на этой дороге. Да, я зашла на частную территорию, но это не значит, что я пыталась пробраться внутрь и украсть садовых гномов хозяйки из-за того, что она написала злую (и совершенно необоснованную) рецензию на леди Макбет в моем исполнении. Я просто потеряла свою собаку.
Я раздумывала, не объявить ли о своем присутствии громким «Здравствуйте! Есть кто дома?». Но стоило мне ступить на подъездную дорожку, чтобы крикнуть оттуда, как меня затопил свет прожекторов, и я потеряла самообладание.
Черт! выругалась я, отступив обратно к деревьям.
Какая актриса будет прятаться, когда включают огни рампы? Ах да, актриса я никудышная. Как удобно.
Воспользовавшись освещением, я осмотрела двор. И тут же увидела Брандо. Он нашел птичью кормушку и хрустел упавшими семечками, а также чем-то, похожим на мертвого голубя.
Брандо! зашипела я. Иди ко мне сейчас же!
Он даже не поднял голову. Очевидно, я привлекала его гораздо меньше, чем полуночный перекус. Я слишком нервничала, чтобы злиться, прибережем это на потом, когда он извазюкает рвотой с перьями весь ковер.
Прожектора выключились, и двор опять поглотила темнота. Я дала глазам несколько секунд, чтобы адаптироваться, и пробралась вдоль дома к заднему двору, с поводком наготове. Я могла бы и унести пса, если понадобится, но шесть ног быстрее двух.
Брандо, позвала я. Давай, пошли.
Он снова уткнулся мордой в птичьи семена. Я обругала себя и охотничьи инстинкты пса и на цыпочках двинулась к нему. Птичья кормушка выглядела странно просто полочка, прикрепленная к металлическому шесту. Он был черным и гладким, как печная труба, и увенчан чем-то вроде колпака над дымоходом или крохотного зонтика. Тарелка с птичьим кормом, которая, вероятно, стояла на полке, упала на землю, и Брандо теребил ее, пытаясь обнаружить оставшиеся под ней кусочки.
Идем, Брандо!
Я подбежала к нему. Моя вытянутая рука находилась почти у его ошейника, когда прогремел первый выстрел пронзительный хлопок, похожий на раскат грома, только краткий.
Черт, черт, черт!
Я распласталась на животе и прижалась щекой к твердой земле. Я вспомнила табличку «Вход воспрещен» и как беспечно ее проигнорировала. К голове прилил адреналин, и я мучительно пыталась сообразить, что же делать. Поднять руки? Закричать? Лежать тихо? Или бежать, сверкая пятками?
Я подняла голову, чтобы сориентироваться
Бах! И снова этот грохот, резкий и жалящий, как свист хлыста. Я не могла понять, откуда раздался выстрел казалось, звук идет отовсюду и ниоткуда. В этом районе обитает много койотов, а иногда забредают и рыси. Я вдруг поняла, что, если стрелок принял меня за хищника, прикончившего его кошку, все может окончиться очень печально.
Я вытянула шею, чтобы посмотреть на птичью кормушку. Брандо исчез без сомнения, испугался выстрелов. Наверное, самое время и мне убираться. Стараясь не поднимать головы, я вонзила пальцы в холодную землю и, как солдат Джо, поползла к лесу. Я понятия не имела, что сделает любитель пострелять, заметив меня, и не хотела это выяснять.
Оказавшись в безопасной тени деревьев, я проскользнула между двумя огромными дубами и медленно встала. Я лихорадочно всматривалась в окрестности в поисках пса. Куда он подевался? Темноту прорезали фары машины, переваливающейся по ухабам дороги.
Как порывом ледяного ветра меня окатила паника. Машина приближалась, и я прилипла к дереву, стараясь ускользнуть от сердитого взгляда ослепительно-белых фар. Я подождала, пока уляжется поднятая шинами пыль, а потом взяла себя в руки и побежала.
Глава 6. Луиза
Тетя Луиза! позвал меня Нейтан, выпрыгивая из немецкой спортивной машины.
Мой револьвер был по-прежнему нацелен куда-то выше головы, а палец гудел от отдачи. Давненько я не стреляла, уже и забыла, какая у этого оружия отдача и насколько хрупкими стали мои старые пальцы.
Что ты делаешь? закричал племянник, увидев меня на крыльце. Господи, что с тобой? Что случилось?
Все в порядке, ответила я, опуская револьвер к трясущимся ногам. Я не хотела тебя вызывать.
Это была ложь, как раз таки хотела. Но теперь я держала все под контролем и не желала, чтобы он думал, будто я не могу постоять за себя, потому что я могу, как и каждый день в последние десять лет.
Я пытался тебе перезвонить. Но ты не отвечала, и я заволновался. И теперь вижу, что не зря. Он вскочил на крыльцо и протянул руку за револьвером. Не возражаешь?
Я была уверена, что имею больше навыков в обращении с оружием, но не стала перечить.
А где предохранитель? спросил Нейтан, покрутив револьвер в руке.
У револьвера нет предохранителя, объяснила я. Он не выстрелит, если не оттянуть курок.
Я старалась, чтобы это не прозвучало снисходительно, но, бог ты мой, неужели он никогда не смотрел вестерны?
Давай зайдем в дом, предложил он, и я позволила ему взять меня под руку и довести до дивана в гостиной. Нейтан положил револьвер на стол вне моей досягаемости и сел напротив. Ты не хочешь рассказать, по какой причине решила потренироваться ночью в стрельбе?
Кто-то проник на территорию, объявила я будничным тоном. Я увидела ее на мониторе охранной системы.
Ее?
Я не сочла этот вопрос невольным проявлением сексизма, я и сама была удивлена.
Нет смысла вызывать полицию, продолжила я, если я прекрасно смогла и сама ее прогнать.
Ради бога, скажи, что никого не пристрелила.
Не говори ерунды, я выстрелила в воздух, просто чтобы ее спугнуть. Она наверняка пробежала мимо тебя.
Он на мгновение задумался, словно пытался вспомнить, не видел ли чего-то необычного. Наконец кивнул и предложил:
Давай я сделаю чай.
Мы только что пили чай, но мысль была неплохая. Понадобилось время, чтобы привыкнуть к образу живущей в одиночестве вдовы, но я с этим смирилась. Я предпочитала собственные мысли, чем досужую болтовню, и, конечно, не нуждалась в собаке для прогулок или кошке, которая соперничала бы с моей необщительностью. Но время от времени я наслаждалась обществом родственников. Меня утешали общие воспоминания, понятные только нам шутки, несдерживаемый смех. Настойчивое желание детей отказать мне в таком утешении было одной из главных причин моего вечно плохого настроения. Конечно, на втором месте после причины, по которой они мне отказывали.
Загудел чайник, и через мгновение появился Нейтан с двумя чашками. При виде него я улыбнулась. Я уже перестала сетовать на то, что Нейтан не мой ребенок, решив радоваться, что хоть кто-то ведет себя, как подобает сыну.
Нейтан поставил чашки на блюдца. Но, садясь, он замер на полпути.
В чем дело? спросила я.
Ты не слышала?
Что именно?
Тсс! Он встал и застыл.
Я услышала уханье совы. Гул камина. И биение сердца, отдающееся в затылке. А потом услышала кое-что еще. Какое-то царапание, будто когтями по двери.
Что это? прошептала я, и Нейтан поднял палец, призывая к молчанию.
Звук прекратился. А потом царапанье возобновилось. И вновь затихло.
Думаешь, кто-то пытается забраться в окно?
Оставайся здесь, приказал он. И не вздумай меня пристрелить!
Я бы предложила ему револьвер, но знала, что он не возьмет. Совершенно очевидно, Нейтан никогда не стрелял, и револьвер в руке испугает его сильнее, чем любой взломщик.
Нейтан, стой! прокричала я и на цыпочках подошла к камину за чугунной кочергой.
Я протянула ее Нейтану, и он одобрительно кивнул. Парадная дверь скрипнула на старых петлях, и племянник выскользнул наружу.
Мой взгляд остановился на револьвере. Трясущимися руками я схватила его со стола и прицелилась в дверь. Услышала стон ступеней на крыльце и шорох листьев под подошвами. И тишина.
Я подождала, пока секундная стрелка старинных часов с боем отмерит целую минуту. И еще одну. Я ощущала тяжесть револьвера в руке, но не опускала его. Я не взвела курок, только поставила на него большой палец. Конечно, я не Джон Уэйн[2], но при необходимости могу выстрелить меньше чем за секунду, а во второй раз и за полсекунды.
Ощутив легкое головокружение, я поняла, что задержала дыхание. И заставила себя медленно выдохнуть. Почему он так долго? Со следующим вдохом пришел и долгожданный ответ. Нейтан прокричал:
Опусти оружие, я нашел злоумышленника!
Появившись на пороге, Нейтан улыбался и держал в руках какого-то светлого енота.
Это еще кто?
Он включил свет и вошел в дверь, обнимая невероятно симпатичного золотистого пса.
Ох, бог ты мой, вздохнула я.
Я вспомнила веревку в руке женщины и поняла, что это была вовсе не веревка. Какой переполох я устроила!
Думаю, теперь мы знаем, что здесь делал тот взломщик, сказал Нейтан, поглаживая собаке подбородок. Его пальцы нащупали бирку в форме косточки. Похоже, его зовут Брандо.
Я заглянула в большие карие глаза моего лохматого гостя. Маленькие усы подрагивали, и я прикоснулась к его мордочке. Он потянулся ко мне. Я почувствовала прилив тепла в груди. Вспомнила, как легко было любить детей, пока они были маленькими, а они любили меня в ответ. Они были так уязвимы, такие крошечные, с хрупкими сердечками, поэтому я тоже позволяла себе быть уязвимой: плакать как дурочка, при виде их первых шагов, выпавших зубов, нестройных соло на утомительных концертах школьного хора. Но потом они выросли, и наша любовь ослабла. Их привязанность стала зависеть от получения желаемого: поездки в Европу, новой машины, первого взноса за квартиру на берегу моря. Неужели это деньги разрушили наши отношения? Было бы нам лучше, если бы я прятала от них деньги? Или вообще ничего не имела?
Хороший песик, приласкала я его, и Брандо завилял пушистым хвостом туда-сюда, как дирижерской палочкой. А я вдруг вспомнила, каково это любить без условий.
Тут есть номер. Может, позвонить? спросил Нейтан, вытаскивая телефон.
Бедняжка, сказала я, уклоняясь от ответа. Насколько надо быть безответственным, чтобы отпустить собаку без поводка посреди ночи?
Мне спрятать твой револьвер? спросил Нейтан, набирая номер.
Может быть, пробормотала я.
Я знала, что нужно позвонить хозяйке, чтобы она пришла и забрала свою собаку. Чего я не знала, так это того, что загадочная незнакомка даст мне не причину жить дальше, а (наконец-то) возможность умереть.
Глава 7. Эшли
Эшли! Что случилось? Где Брандо? спросил Джордан, когда я ворвалась в дом.
Он переоделся в бледно-голубые треники и такую старую и потрепанную футболку, что она почти просвечивала.
Ох, Джордан, что я натворила! взвыла я, размазывая слезы и сопли по лицу тыльной стороной ладони.
Я знала Джордана почти всю жизнь. Он видел меня красавицей по вечерам, в ужасном виде по утрам и во всех промежуточных состояниях. Мне нечего было от него скрывать.
Вдохни поглубже и расскажи, что случилось, спокойно произнес он голосом врача.
У Джордана всегда хорошо получалось справляться с истериками, вот уже почти десять лет он занимался этим с перепуганными пациентами, нервными интернами и как минимум с одной сверхчувствительной актрисой. Он подвинул мне стул, и я рухнула на него. На грудь, словно мокрое одеяло, давили стыд и смятение. Джордан тысячу раз говорил, чтобы я не отпускала Брандо с поводка, потому что достаточно «одной приблудной белки», и тот бросится под машину. Но, конечно, я его не слушала.
Я всего на минутку спустила его с поводка, солгала я. Только чтобы он размял лапы.
Джордан присел передо мной и положил руку мне на колено. У него были длинные пальцы я много раз видела, как он бросает ими баскетбольный мяч, и они дотянулись до моего бедра. При других обстоятельствах я увидела бы в этом жесте намек, но в тот момент была вся в соплях и истерике.
Тихо, тихо, успокоил он меня. Я начала икать от рыданий, и он сжал мою ногу, чтобы приободрить. Он же маленький, далеко не убежит. Я только переоденусь, и мы его поищем, хорошо?
Я кивнула. Мне было слишком стыдно рассказывать о выстрелах. Отпустить Брандо с поводка и без того было достаточно глупо. Мне не хотелось, чтобы мой рассудительный сосед по дому знал, что я не только потеряла пса, но и погналась за ним мимо знака «Вход воспрещен», во двор человека, явно настроенного защищать его всеми способами.
Как только Джордан встал, в кармане худи зазвонил телефон. Неизвестный номер. Я посмотрела на Джордана и ответила:
Алло?
Это хозяйка Брандо? спросил приятный мужской голос.
Да! Да, это я! Он у вас?
Джордан оптимистично поднял брови.
Да, у нас. И думаю, он горит желанием к вам вернуться.
Мое сердце чуть не разорвалось от радости. Когда я бежала домой, то молилась о чуде, обещая своим ангелам-хранителям, что, если они вернут мне пса, я никогда больше не выпущу его из поля зрения.
Огромное спасибо, выдохнула я и вскочила на ноги. Ради бога, простите, что я вас потревожила.
Это мы должны извиниться, сказал мужчина. Моя старая тетушка по-прежнему считает, что живет на Диком Западе и предупредительный выстрел в воздух отличный способ сообщить, что кто-то подошел слишком близко. Уверяю, вам ничего не грозит. Она никому не причинила вреда. Просто испугалась.