Пальцы Бринн замерли, и она повернулась, чтобы взглянуть Киве в глаза.
Нет, ничего такого. Она указала на свое платье горничной. В таком наряде я все равно что мебель. Могу быть хоть его покойной матушкой, а он и не заметит, потому что ни разу на меня не посмотрит. В его мире слуги низшие существа, и относится он к нам соответственно: как будто нас вовсе не существует.
Ее глаза озорно блеснули:
Я так часто убиралась у него в покоях, а он продолжал совещания, даже не замечая, что я в комнате. Я такого наслушалась, не поверите!
И будто не признавшись только что в том, что знает вещи, за которые ее можно обвинить в государственной измене, Бринн вернулась к прическе Кивы замысловатому многослойному сооружению, украшенному блестящими бусинами.
А это не слишком? вяло спросила Кива, смотрясь в зеркало.
Вы невеста короля, ответила Бринн, провожая ее из ванной обратно в спальню, куда уже принесли завтрак: блюдо, полное фруктов и булочек. Это мелочи!
Кива состроила гримасу и принялась за еду. Аппетита не было, но в планы на день входил побег, так что следовало хорошенько подзаправиться перед долгой дорогой обратно в Эвалон.
Превозмогая тошноту, она съела весь завтрак, закончив только когда Бринн сказала, что пора идти. Затем горничная вновь провела ее по замку обе молчали всю дорогу, погрузившись в собственные мысли.
Будут какие-нибудь еще советы? спросила Кива, когда они подошли к большим золоченым дверям, у которых снова статуями застыли двое гвардейцев.
Вместо ответа Бринн коснулась пальцем амулета на шее Кивы надеть его было дерзостью, учитывая, что король уже выразил свое неудовольствие на этот счет. Но он разрешил носить его до свадьбы, а Киву не волновало, выдает ли это ее истинные чувства к нему.
Я слышала, про амулет Валлентисов всякое говорят. Считается, что он умеет хранить в себе защитную магию.
Умеет, подтвердила Кива. Но он иссяк. Сейчас в нем нет никакой силы.
Лицо Бринн застыло.
Тогда вот ответ на ваш вопрос: все, что я сказала в прошлый раз, плюс все, что только придет в голову. Навок, может, и симпатичный, но он опасен, и чего бы он от вас ни хотел Горничная покачала головой. Просто будьте осторожнее, Кива. Он не потерпит непокорности, даже от невесты.
Бринн выглядела так серьезно, что внутри у Кивы все сжалось.
Лучше ступайте, сказала горничная, которую, кажется, вовсе не радовала необходимость оставить Киву одну. Я буду ждать вашего возвращения в комнате.
Кива была благодарна ей за поддержку, но уже вовсю размышляла, как бы ей улизнуть по пути от Навока в покои. Может быть, получится придумать какую-нибудь отговорку для конвоя и
«Голдрик!» вспомнила Кива, вспотев. Перед побегом еще нужно попасть в темницу.
Зайдя пока что в тупик, она отвернулась от Бринн и дала знак Серым гвардейцам, чтобы те распахнули дверь. Затрепетав, она стремительно зашагала по алой ковровой дорожке, которая укрывала черный мрамор плитки и бежала через всю комнату до обсидианового возвышения, на котором разместился серебристо-алый трон. С потолка свисали многочисленные знамена, каждое с черной пантерой на красном поле она стояла на задних лапах, оскалившись и выпустив когти. На стене за троном был герб Килдарионов та же пантера напротив своего зеркального отражения, а между ними щит с двумя перекрещенными мечами. Другие стены прорезали большие арочные окна, все выходящие на гору над городом. Кива лишь мельком взглянула на этот вид и встретилась взглядом с Навоком король восседал на троне и наблюдал за каждым ее шагом.
Ты не спешила, заявил он, когда она остановилась перед ним.
Она не отвела взгляд и не присела в поклоне.
Я не опоздала.
Навок не шелохнулся: один локоть он удобно устроил на алом бархатном подлокотнике, кулаком подпер щеку, ноги вытянул вперед. Он был напряжен, несмотря на расслабленную позу, так напряжен, что Кива невольно отшатнулась.
Он изогнул губы в улыбочке, будто ее реакция польстила ему.
Хочу посмотреть, на что ты годна, сказал он. Покажи.
Кива моргнула:
Прости, что?
Навок махнул рукой.
Твоя магия, пояснил он. Хочу посмотреть. Давай.
У Кивы вырвался неверящий смешок.
Вот так запросто?
Король сощурил карие глаза:
Второй раз просить не буду.
Веселье испарилось, Кива скрестила руки на груди.
Вы ранены? Или больны?
Нет.
Тогда скажите на милость, что мне лечить? Ее тон сам за себя говорил, что она думает о его глупом требовании.
Навок помрачнел.
Последний шанс, невеста моя.
Кива бросила на него сердитый взгляд и не удержалась:
Не называйте меня так. И я не собираюсь ради вас колдовать. Даже если бы хотела а я не хочу, магия так не работает.
Король поднялся и так быстро шагнул к ней, что она попятилась, но он оказался проворнее схватил ее за руку и удержал на месте. Пальцы впились ей в предплечье стальными оковами, и она вскрикнула, почувствовав, как скрежещут кости.
Мы еще мало знакомы, так что давай-ка я кое-что поясню, склонившись, прошипел он ей на ухо. Когда я велю что-то сделать, ты выполняешь. Ты не споришь ты слушаешься. Ясно тебе?
Пальцы стиснулись так, что у Кивы на глазах вскипели слезы, но она сжала зубы, не желая показывать, как ей больно.
Я задал тебе вопрос, тихо, угрожающе произнес он. Отвечай.
Киве было очень страшно, но она ответила:
Я думала, мне запрещено спорить.
Кива знала, что это не слишком мудро, но она слишком многое пережила, чтобы теперь ее унижал жадный до власти королек. Навоку предстояло стать ее мужем если не учитывать, что она не собиралась дожидаться свадьбы, и намеренно или нет, но он уже признал, что она нужна ему в неминуемой стычке с Зуликой. Следовательно, ей он не навредит в общем и целом.
Услышав ответ, король выпустил ее, подарив Киве мгновение самодовольства.
Но потом поднял руку
И наотмашь ударил ее по лицу.
Удар был настолько сильным, что Кива с криком упала на колени, прикрывая рукой щеку, а на глаза опять набежали слезы. Мельком она заметила, что на предплечье уже расцветает отпечаток руки, но сейчас куда сильнее беспокоила пульсация под глазом, где кожа на скуле уже начала опухать и натягиваться.
Вставай! безжалостно приказал Навок.
Кива прикусила язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь и не усугубить ситуацию, и неуверенно встала.
Давай, вылечись, велел он.
Кива покачала головой, но не потому, что вновь ему отказывала она была не такой дурой, но потому, что ее дар не сработал бы на ней самой.
Я не могу. Она не будет
Все упрямишься? в ярости перебил ее Навок.
Не дожидаясь ответа, он отошел к трону. Позвонил в колокольчик, вновь уселся и сказал:
Кажется, тебе просто не хватает мотивации.
У него было такое выражение лица, что Кива поняла: слушать он не станет, даже если она попытается объяснить. Она прикинула, далеко ли успеет убежать, если попробует рвануть из тронного зала. Но не успела она сделать и шага, как двери распахнулись и вошел незнакомый мужчина, темнокожий и темноволосый, с глазами будто бездонные черные провалы.
Tua Carem, поприветствовал он короля по-мирравенски, низко кланяясь.
Подобно Навоку, он с головы до пят был одет в черное, но в отличие от короля, чей наряд был парадным с алой оторочкой, одежда незнакомца больше походила на кожаную броню, какую надела бы Наари, только оружия не было видно.
Geh nerro eh jakoweh ken darra?
Встань, велел ему Навок на общем. И обратился к Киве таким дружелюбным тоном, будто забыл, что только что ударил ее: Это Ксуру. У него есть особые таланты, которые кажутся мне особенно ценными, когда дело касается моих недругов. И, судя по всему, моей непокорной невесты тоже.
Кива сглотнула и снова прикинула, не стоит ли рискнуть и сбежать. Но Навок догадался, о чем она думает, и, кликнув Серую Гвардию, приказал им встать у внутренних дверей, перекрыв ей выход.
Затем король обратился к Ксуру на мирравенском. Предвкушение, отразившееся на лице новоприбывшего, дурным предчувствием отозвалось у Кивы в груди.
Повернувшись обратно к Киве, Навок заявил:
Мое терпение иссякло. Покажи мне свой дар или ты не оставишь мне выбора, и мне придется тебя заставить.
«Ну, удачи», подумала Кива, но сочла за лучшее придержать на этот раз язык, лишь кивнула и подняла руки. Себя ей исцелить не удалось бы, но она все равно могла покориться приказу Навока и показать, что ее дар в самом деле существует, а заодно не дать Ксуру применить его «таланты».
Но Кива еще ни разу не пыталась призвать силу, когда ей не нужно было кого-то исцелить. А в последний раз, когда она пыталась чтобы вылечить Кресту в Бездне, ничего не вышло.
Сейчас было не время сомневаться в себе, так что она стиснула зубы, невзирая на боль, расходящуюся по лицу, и обратилась к магии в крови. Всего лишь искорка золотого света этого хватит, чтобы показать ему. И он бы от нее отцепился.
По спине катился пот, пока Кива пыталась вытянуть дар наружу, но он словно игнорировал ее, отказывался подниматься к поверхности. Будто знал, что здесь нечего лечить а если и было, он не желал принимать в этом участие.
«Пожалуйста! про себя молила Кива, с ужасом представляя, что именно король может приказать Ксуру, если она не справится. Пожалуйста!»
Кажется, она целое столетие выманивала силу наружу, и все без толку. Но только она собралась уже взмолиться о пощаде, как вдруг почувствовала. Покалывание в кончиках пальцев, тепло по рукам, а затем едва заметное золотистое мерцание, исходящее от ладоней. Ничего подобного слепящему сиянию настоящего исцеления, но и это доказывало, что она владеет магией, и она победно взглянула на короля, прежде чем сияние не развеялось полностью.
Он изогнул бровь:
И это все?
Кива не проронила ни звука, не желая вновь столкнуться с его гневом.
Твоя мать заявляла, что ты сильна. Невероятно сильна. А ты мне что? Огонечек? фыркнул Навок. Жалкое зрелище.
Он кивнул на Ксуру, вновь бросил ему что-то на мирравенском, затем вновь повернулся к Киве и закончил:
Кажется, тебе все-таки не хватает мотивации.
Это было единственное предупреждение, которое получила Кива, прежде чем Ксуру поднял руки и взмахнул ими. Жест мог бы показаться нелепым, если бы не огненный шар, который возник из ниоткуда и рванул к Киве.
Когда ее ударило пламя, она успела подумать о трех вещах:
Ксуру владел стихийной магией.
Он был аномалией.
А она горела.
Глава восьмая
Кива едва успела развернуться и нырнуть вниз, прежде чем магия Ксуру ударила в нее: огненный шар врезался сзади в ее обнаженное плечо. Попади он прямо в нее, было бы куда хуже, а он лишь задел по касательной. Но боль немедленно вгрызлась в тело, и Кива закричала и съежилась.
Содрогаясь, она повернулась, чтобы посмотреть на рану, но увидела только
Ее затошнило при виде ожогов.
Больно, наверное, сказал Навок, и Кива резко обернулась к нему; по щекам бежали слезы. Исцелись, сразу полегчает.
Было так больно, что не получалось даже думать, не то что говорить. Сквозь сжатые зубы она бросила:
Я не могу, убл
Хочешь снова получить? прервал ее король. А то Ксуру нетрудно.
Огненный маг-аномалия ухмыльнулся и призвал новый огонек, который заплясал у него на пальцах. Кива отшатнулась, и от этого рывка стало больно и ожогу, и все еще пульсирующей скуле, но боль на лице не шла ни в какое сравнение с плечом и спиной.
Да послушай же ты
Неужели так сложно подчиниться? снова перебил ее Навок, подаваясь вперед на троне. Кивнул Ксуру: Еще!
Аномалия ухмыльнулся шире и размахнулся, собираясь вновь швырнуть в Киву пламя.
Нет! до хрипоты закричала она и вскинула обе руки, закрываясь.
Что, во имя вечности, здесь творится?
При звуках этого нежного женского голоса Ксуру бросил взгляд за спину Кивы и быстро погасил огонь. Она оглянулась следом и увидела девушку, которая стремительно вошла в тронный зал вместе с молодым мужчиной; оба были одеты элегантно, но по-дорожному.
Нав? настаивала девушка. Ее золотистые волосы, темнее, чем у короля, выгорели на солнце, а глаза были спокойного бледно-зеленого цвета. Все в ней было нежное, от фарфоровой кожи до изящных черт лица.
Ее спутник казался ее противоположностью, хотя и не менее яркой. Кожа у него была насыщенного темно-коричневого цвета, телосложение некрупное, но с очерченной мускулатурой, черные волосы коротко подстрижены, а на лбу золотой обруч. Картина была столь притягательная, что Кива, даже несмотря на боль, не могла отвести взгляд.
Тебя это не касается, Сера, ответил Навок, и Кива поняла, что угадала: новоприбывшие были его сестрой и ее нареченным.
Не видел ее месяцами и теперь встречаешь вот так? с легким акцентом спросил Вошелл глубоким медовым голосом, в котором пылал гнев.
Кива удивилась: на лице принца не заметно было ни единого признака слабости, о которой говорил Навок. Напротив, Вошелл смотрел на короля Мирравена твердо.
Не стоит, Вош, устало произнесла Серафина, опуская ладонь на его руку. Я бы лучше спросила, что такое мы прервали, когда
Она охнула и умолкла: Кива чуть повернулась и нечаянно продемонстрировала ожог.
До этого Серафина спокойно шагала к трону, но, едва заметив рану Кивы, рванулась вперед так, что дорожный плащ взметнулся за плечами. Замедлила шаг она лишь после того, как заметила испуг на лице Кивы, который та не смогла спрятать.
Все хорошо, успокаивающе сказала Серафина. Подойдя ближе, она хотела получше рассмотреть рану, но Кива отшатнулась, настороженная и неуверенная.
Твоих рук дело?
Кива решила, что полный гнева вопрос Вошелла обращен к ней, но тут поняла, что он все еще сердито смотрит на Навока даже яростнее, чем раньше.
Король предупреждающе сверкнул глазами, но ответил спокойно, даже со скукой:
Моя неуклюжая невеста споткнулась и наткнулась на люминиевый фонарь. Выглядит страшнее, чем на самом деле.
Серафина задержала взгляд на горячей, пульсирующей щеке Кивы и сощурилась.
А с лицом у нее что, брат? спросила принцесса все тем же мягким тоном, но с некой жуткой ноткой, которую Кива не ожидала услышать. Тоже люминиевый фонарь?
Она показала на синяк в форме ладони на предплечье Кивы.
И это?
Навок стиснул зубы:
Я же говорю, неуклюжая она.
Ксуру соглашался, стоя рядом, и Кива возненавидела их обоих.
Серафина вздернула подбородок:
Неуклюжая она или нет, но моя будущая сестра ранена. Я провожу ее в комнату и присмотрю, чтобы ей оказали помощь.
Тут случилось нечто странное: Навок рассмеялся. Веселья в этом смехе не было, только злоба и язвительность. Серафина заметно напряглась, будто жалея о том, какие слова выбрала.
Все мечтаешь занять теплое местечко, до сих пор? издевательски спросил Навок. Мог бы догадаться, что моя свадьба порадует тебя больше, чем меня.
Он бросил на Киву похотливый взгляд и добавил:
Хотя первая брачная ночь не должна разочаровать. Уж ее-то я буду ждать с нетерпением. Выразительная пауза. Если смогу дотерпеть до завтра.
У Кивы теперь не только плечо горело по венам поползли ужас и отвращение.
Никто тебя не заставляет жениться, сказал Навоку Вошелл, недовольно кривя губы. И ты сейчас говоришь о собственной невесте. Поосторожнее со словами.
Навок высокомерно взглянул на него.
А не то что, Вош?
Караморский принц не отступил, как того явно ожидал Навок.
А не то у нас с тобой появится больше проблем, чем уже имеется, заявил Вошелл.
Король откинулся на спинку трона, задумчиво разглядывая союзника. Что-то прикидывая, он протянул:
Сдается мне, что-то поменялось с нашего последнего разговора.
Поменялось, коротко бросил Вошелл. Нам многое нужно обсудить.