До момента, когда моя дочь попала в клинику, где ей приснился вещий сон, она не отличалась какой-то повышенной восприимчивостью к хроноволнам. По крайней мере, вещие сны ей до этого не снились. Она была вполне обычным ребенком. А тут на тебе вещие сны! Я подумал, что существует пусть и ничтожная, но все же ненулевая вероятность того, что обстоятельства пребывания в клинике как-то повысили чувствительность ее организма к восприятию хроноволн. А этими обстоятельствами может быть что? Конечно же, это прежде всего те лекарства, которые ей там давали.
Так что в один из ближайших дней я решительно направился в клинику к ее лечащему врачу выяснить, что же такого особенного он ей там прописал.
Этот визит в клинику был одним из немногих случаев, когда напряженная внутренняя работа над разработкой теории хроноволн, происходившая в моей голове, соприкоснулась с реальным внешним миром. Увлеченный этой работой, я как-то слегка оторвался от действительности, слишком углубился в себя. А жизнь требовала своего, и мне с неудовольствием приходилось выныривать из своего внутреннего мира в нашу суетливую реальность. Так что, можно сказать, мое бытие распалось на две почти не взаимодействующих части.
В одной я уходил полностью, с головой в работу над разработкой теории хронополя. Я был одержим ею, внешний мир переставал для меня существовать. Только я, мой компьютер, мои базы данных, мои способности к логическому анализу внутренних образов, ощущений я словно прислушивался к себе, к своему внутреннему миру.
В другой части моего бытия, в которую приходилось возвращаться, с досадой выныривая из той, первой, существовал обычный реальный мир, обычные мелкие бытовые заботы, без которых никак не обойтись: вылазки в магазин, готовка еды, постирушки, элементарная уборка не зарастать же грязью. Заглядывая иногда в зеркало, я видел мало знакомого мне мужчину на пятом десятке, осунувшегося, небритого, с запавшими глазами.
А в реальном мире стоял декабрь, уже чувствовалось приближение новогодних праздников. Витрины магазинов уже были украшены праздничной мишурой. На городских площадях ставили елки
Мог ли я предположить, что очень скоро мои довольно абстрактные теории и умозрительные конструкции, работе над которыми так мешала повседневность, «весомо, грубо, зримо» ворвутся в эту самую повседневность и в корне изменят мою жизнь?!
Началом этого, как оказалось, стал мой визит в клинику.
Тем декабрьским морозным утром я проснулся бодрым и с чувством решимости к чему-то Сам еще не понимал к чему. Критически посмотрев на себя в зеркало, только хмыкнул и пошел в ванную. Принял душ, побрился, надел любимые джинсы, водолазку, пиджак. Еще раз глянул в зеркало. «Ну вот, совсем другое дело».
Разговор в клинике получился неприятным.
Простите, я вас что-то не понимаю. С вашей дочерью ведь все в порядке? Врач, молодая еще женщина, смотрела на меня строго и вопросительно-недоуменно.
Да, да. Не беспокойтесь. Все отлично. Огромное вам спасибо лечение моей дочери прошло вполне успешно, и мы вам за это очень признательны. Я выразительно посмотрел на пакет с дорогим коньяком и конфетами, который уже был вручен со всеми приличествующими словами.
Тогда в чем же дело? Вам не о чем беспокоиться.
Да, конечно. Конечно, я прекрасно понимаю, нам не о чем беспокоиться. Я был само радушие и признательность. В моем голосе даже прорезались заискивающие нотки, отчего стало как-то противно на душе. Как я уже сказал, я просто хотел бы узнать поподробнее, как ее лечили, какие лекарства она принимала.
Вы медик? Или вы наша контролирующая инстанция? Тон с непонимающего перешел на раздражительный.
Нет, конечно, но ведь я имею право знать, как лечили мою дочь, не очень уверенно сказал я.
Нет. Вы не имеете такого права.
В этот момент в кабинет, где мы разговаривали, зашел заведующий отделением Скорик Г. С. Мне еще раз пришлось рассыпаться в благодарностях и робко высказать свою просьбу детально ознакомиться с лечением моей дочери. Реакция завотделением была еще более резкой. Он и вовсе не стал со мной церемониться. Как только он понял, что меня интересует, глаза его стали жесткими и недобрыми. Меня выпроводили.
Задача, которая поначалу представлялась несложной приду, полюбезничаю с лечащим врачом, поулыбаюсь, передам нашу благодарность в виде букета цветов и упомянутого выше пакета, и перелистаю больничное дело дочери. Все!
Не тут-то было! Даже прозрачный намек на хорошие деньги, которые я был готов заплатить, не возымел никакого действия. Я наткнулся на железобетонную стену, крепость которой мне показалась не соответствующей тому пустяку, который она была призвана защитить. Или за этой стеной скрывали что-то другое? К тому же мне показалось, что за вдруг возникшей враждебностью врачей по отношению ко мне просматривался не очень удачно скрытый испуг.
Глава 4
Детективное агентство «Поиск». Знакомство с новыми друзьями.
Пару дней я пребывал в нерешительности. Что делать? Оставить свою затею я уже не мог какой-то маховик внутри меня раскрутился и не только не хотел останавливаться, напротив наращивал обороты, требовал действий. Но что делать, как действовать, я пока не знал. Не лезть же ночью в клинику мелким воришкой, чтобы выкрасть документы, касающиеся пребывания там Леры?! Теперь, после моего недавнего визита в клинику, я был уверен, что именно там кроется какая-то тайна и обнаружить ее или хоть какую-то зацепку можно, порывшись в документах в отделении, где лежала Лера.
«А, собственно, почему бы и нет? сказал я себе. Нет, сам я, конечно, никуда не полезу, но ведь вполне можно найти того, кто за некоторое вознаграждение сделает для меня эту сомнительную работу».
Теоретически все это было действительно возможно. Теоретически. А вот как это реально осуществить? Я, скромный пролетарий умственного труда, никогда не занимался ничем хоть в малой степени похожим.
Я глубоко вздохнул придется осваивать и это. Хотя «это» мне все больше и больше переставало нравиться уж очень все начинало смахивать на какой-то плохонький, дешевый детектив.
И все-таки я решился.
Интернет предложил мне обширный список фирм и фирмочек, специализирующихся на частном сыске и готовых в частности оказать разного рода услуги по сбору информации
Передо мной встал сложный выбор. Не имея никакого опыта в этой области, я понимал, что рискую нарваться или на мошенников, или на какой-нибудь криминал, что было еще хуже. Понимал, но делать что-то надо!
Я выбрал пять фирм с не слишком броскими названиями, просмотрел отзывы и всю другую информацию о них, что смог добыть в интернете. Сразу отбраковал две. Оставшиеся выглядели вполне прилично. Я решил посетить все три пообщаюсь, а там уже можно будет сделать окончательный выбор.
Для предварительного разговора я подготовил простенькую легенду: ревнивый муж желает знать, чем занимается его жена-врач на ночных дежурствах в одной из больниц. Нет, жена-врач не походит. Любой, даже самый плохонький «пинкертон» быстро раскроет липу жены слишком легко идентифицируются. Пусть будет любовница. Легенда идиотская, но для прощупывания и первых шагов в случае удачных переговоров сойдет.
По закону подлости более или менее подходящей оказалась последняя из трех отобранных мной фирм.
Первая оказалась «дочкой» большой охранной фирмы, явно связанной с «конторой», и это мне не понравилось.
Во второй фирме мне не понравились люди, с которыми я разговаривал, типичные жлобы с плохо скрываемой глумливой улыбкой, которая появилась сразу, как только я упомянул о моей проблеме.
Третья фирма носила непритязательное название «Поиск». Частное детективное агентство. Я позвонил. Мне ответил ровный женский голос. Договорился о встрече, хотя уже особо ни на что не рассчитывал, помня неудачный опыт первых двух попыток. Сомнения крепли по мере того, как я ехал по предпраздничным улицам города. Расслабленная атмосфера до Нового года оставалось чуть больше недели уже чувствовалась, и вряд ли кто-то сейчас возьмется за серьезное дело.
Тем не менее в назначенное время я стоял у двери офиса агентства «Поиск» скорее для того, чтобы успокоить самого себя раз уж начал, надо довести до конца, чем рассчитывая на успешный разговор. Если здесь сорвется, тогда и буду думать, что дальше. А пока
Агентство располагалось в маленькой двухкомнатной квартире на первом этаже обычного жилого дома. Было похоже, что хозяева готовятся к переезду в офисе царил «маленький раскардаш», как выразилась открывшая мне дверь невысокая миловидная женщина, извиняясь за беспорядок. В офисе не было ни намека на скорые новогодние праздники.
Я поздоровался, представился, сказал, что это я звонил, договариваясь о встрече.
Да-да, я узнала ваш голос, Андрей Николаевич. Проходите, сказала она, сдержанно улыбнувшись и пропуская меня в офис.
Жестом показав, куда идти, она сама прошла вперед и открыла мне дверь в маленькую комнату, видимо, служившую кабинетом начальника.
В проходной комнате, через которую лежал путь, на полу стояли наполовину упакованные коробки, на паре столов стопки каких-то бумаг и папок, видимо, приготовленные к упаковке. У стены шкафы с уже почти пустыми полками. Видя все это, я подумал было, что дела в этой конторе пошли хорошо и они перебираются в более солидное место, но скоро я понял, что скорее как раз наоборот.
Как я узнал чуть позже, в штате агентства было три человека. Сам шеф, как я назвал про себя их начальника, с ним мне только предстояло познакомиться. Его помощник Сергей молодой парень лет двадцати пяти. Спортивный, крепенький парнишка, ростом немного выше среднего. Он был здесь же в комнате занимался упаковкой вещей.
Третьей была эта самая женщина, которая открыла мне, с которой я говорил по телефону (я тоже узнал ее голос) и которая сейчас вела меня к шефу, следуя чуть впереди. Уж не знаю, кем она была в их штатном расписании секретаршей ли, офис-менеджером, бухгалтером (не оперативником же?!). На вид ей было лет тридцать пять сорок. Тот замечательный женский возраст, когда очарование юности уже трансформировалось в спокойное достоинство и шарм знающей себе цену женщины. Невольно окинул оценивающим взглядом ее фигуру, то, как она двигалась
Они мне понравились. Я имею в виду все трое работников частного детективного агентства «Поиск».
Открыв дверь в кабинет начальника, женщина коротко сказала «Прошу» и закрыла дверь, оставив меня один на один с шефом. Главный «пинкертон» поднялся со своего места, протянул мне руку:
Буров. Владимир Николаевич Буров.
Это был сухощавый, жилистый, среднего роста мужчина того неопределенного возраста, который часто определяется словами «под полтинник».
Я пожал ему руку, представился, и он предложил мне сесть напротив со словами: «Ну-с Что вас привело к нам, господин Брагин?»
По инерции я в очередной раз рассказал свою непритязательную историю про любовницу. «Пинкертон» посмотрел на меня с нескрываемым сомнением. Я помялся и добавил что-то типа: «Я хорошо заплачу».
Вот что, Андрей Николаевич, произнес он после некоторой паузы, сразу вас огорчу мы вряд ли возьмемся за ваше дело. Как вы, может быть, заметили, мы сворачиваем свое дело. Это во-первых. А во-вторых как бы это помягче сказать вы очень неумело фантазируете.
Снова пауза, которую я не стал нарушать, ожидая продолжения.
Конечно, на другую чашу весов вы положили весомую гирьку «хорошо заплачу», хмыкнул он.
Потом, чуть помолчав:
Я и пальцем не шевельну, если вы не скажете мне, что вам все-таки действительно нужно. Буров смотрел на меня прямо и твердо, ожидая ответа.
Я ответил взглядом на взгляд, и мы несколько секунд играли в эти своеобразные гляделки. Наконец, прервав эту паузу, я сказал:
Владимир Николаевич, вы должны меня понять и извинить. Не мог же я вот так с ходу выложить совершенно незнакомым мне людям свои настоящие причины, которые привели меня сюда. Вы ведь не первый, к кому я обращаюсь. Эта простенькая история с любовницей давала мне повод начать разговор, а значит, и возможность сделать хоть какие-то оценки тех, кому я хочу поручить мое несколько щекотливое дело.
Ну и какие же оценки вы поставили нам? иронично улыбнулся Буров.
Вполне положительные, в тон ему ответил я. Иначе меня бы здесь уже не было.
«Один один» подумал я.
Чуть помедлив, продолжил, специально нажимая на слово «что»:
Я расскажу вам, ЧТО мне на самом деле от вас нужно, но Есть одно условие: вы пока не будете меня спрашивать, ЗАЧЕМ мне это нужно. Я снова выделил голосом слово «зачем». Очень может быть, в свое время я объясню, зачем, но, поверьте, сейчас не время. А вы уж решайте, возьметесь или нет.
Буров поднялся, задумчиво прошелся по кабинету. Подошел к двери. Открыв ее, позвал:
Ольга, не могли бы вы приготовить нам по чашечке кофе и присоединиться к нам, и уже ко мне: Вы ведь не против?
Я не понял, не против чего кофе или того, чтобы Ольга (так, видимо, звали ту женщину) к нам присоединилась, но согласно кивнул, так как был не против ни того ни другого.
Она вошла в кабинет с небольшим подносом, поставила его так, чтобы всем было удобно до него дотянуться, и, взяв себе чашку кофе, невозмутимо села в кресло у стены, закинув ногу на ногу мужчины, мол, могут и сами позаботиться о себе. Из этого я сделал для себя вывод, что она здесь совсем даже не секретарша.
Буров, обращаясь ко мне, представил ее:
Разрешите вас представить друг другу. Ольга. Ольга Михайловна моя правая рука и в большой степени наши мозги.
«Хм Секретарша Я ее явно недооценил» внутренне усмехнулся я своей проницательности, ловя на себе острый взгляд ее умненьких красивых глаз.
Ольга, обратился он к ней, Андрей Николаевич наш, возможно, новый клиент. Возможно потому, что я еще не знаю, возьмемся ли мы за его дело. Я хочу, чтобы ты тоже послушала, что нам расскажет Андрей Николаевич, а тогда уж и решим.
Буров взялся.
Перед тем как объяснить, чего я хочу от них, я кратко рассказал о том, что приключилось с носиком моей дочери, о клинике, куда ее положили на, в общем-то, несложную операцию на носовой перегородке, о самой операции. О вещем сне я, конечно, не обмолвился ни словом, лишь туманно сказал, что операция имела некоторый побочный эффект и что мне хотелось бы понять, в чем тут дело.
Не вдаваясь в подробности, я также рассказал, что сам попробовал выяснить это, но мой визит в клинику оказался неудачным меня приняли там очень нелюбезно и постарались побыстрее выпроводить. Именно поэтому я обратился за содействием в их агентство.
Затем я наконец объяснил, что же конкретно я хочу, чтобы они сделали. После обсуждения деталей оказалось, что задачка, поставленная мной перед сыщиками, совсем не так проста, как казалось мне с первого взгляда.
Она была сформулирована так: проникнуть в отделение лицевой хирургии Клинической больницы 1, где лежала моя дочь, и постараться обнаружить в документах (ну, что там у них истории болезни, карточки больных, журнал проведенных процедур, отчеты о проделанных операциях) что-то, что отличало бы дни нахождения моей дочери в клинике (с 8 по 17 ноября) от нескольких дней до и после, а также чем отличались подготовка к операции, сама операция и послеоперационный период дочери от того же для других пациентов со схожим диагнозом. В первую очередь надо обращать внимание на применяемые лекарства, процедуры, методики лечения и к кому они применялись.