Здра-а-авствуйте, а как вас зовут? подала она руку Гаше.
Тот удивился и сделал лёгкий шаг назад. Он подумал пожать её руку, но понял, что наручники могут помешать. Да и рад был этому Гаша: он не хотел жать этой женщине руку.
Светлана Николаевна, он закован. И вы с ним так не обращайтесь, он таких начальников, как вы, как раз грабить предпочитает.
А-а-а, ну хорошо, это мы тогда потом посмотрим, бормотала женщина, всматриваясь в лицо Гаши. Мы карточку твою уже вписали. Нас заранее предупредили и обо всё рассказали. Поэтому пойдёмте!? Чего стоять здесь?
Гаше эта дама не очень понравилась. Он не понимал её отношения к нему: «Ко всем она так? Ко всем людям как к детям или, скорее, как к психам. Каково общаться с ней за пределами работы? Может, здесь, как нигде, работает правило: с кем поведёшься того и наберёшься. Тьфу-тьфу-тьфу, Лёша, не дай Бог».
Дама поманила прибывших за собой к лифту. Были ещё и две лестницы, в начале коридора и в конце, их Гаша приметил.
«Наверное, лифт всегда занят, подумал Гаша. Кто ходит по лестницам, когда есть лифт?»
Они зашли в коробку с тяжёлыми дверями, и Гаше представились мрачные психи, перемещающиеся по лестницам с поднятыми и согнутыми в локте руками. Гаша выкинул это из головы.
Командир майор, обратилась неловко к начальнику главврач Светлана, когда они вышли из лифта и пошли по тёмному белому коридору. Почему-то был выключен свет, но мрачности никакой не было из-за солнца: оно светило внутрь палат по левой стороне, и этот свет проходил в коридор сквозь мутные полупрозрачные двери. Двери как будто светились.
Что такое, Светлана Николаевна?
Да тут такое дело она всё не решалась сказать, но это нужно было делать скорее.
Ну?
Пожар случился.. Светлана произнесла это так неловко, как ребёнок разбивший вазу, рассказывающий маме, что ваза упала сама.
Где пожар случился? не понимал начальник конвоя.
В отделении для вот таких вот, как ваш
Как?!
Ну, там Там, собственно, никого у нас не было, так что всё хорошо, не переживайте. Но ремонт там будет долго.
Вы издеваетесь?! А раньше предупредить нельзя? начальник остановился. Мы ехали сюда более часа, перевозили заключённого, а у вас и вы только сейчас, когда мы на третьем этаже
Ну, вы не беспокойтесь, поспокойнее. Может, вам укольчик?
Не надо! Вы послушайте, мне что его теперь, назад вести?!
Не надо, не надо, не надо! Я как раз хотела вас обрадовать, что есть у нас место и среди простых наших пациентов. Там и решётки на окнах и внимание постоянное. Да-а. Можно только прогулки убрать, а так точно не убежит.
Начальник был зол, а Гаша доволен.
Сиди тут! начальник толкнул Гашу на стул в коридоре, отошёл на несколько шагов и достал телефон.
Звонил он начальству. Кричал. Светлана Николаевна даже подходила просить, чтобы не шумели, так как сейчас тихий час, пациенты спят, но от неё просто отмахнулись рукой и отвернулись.
Разговор длился недолго и вот уже закончился. У Гаши сложилось такое впечатление, что у абонента был плохой день и настроение в стиле «Отстаньте от меня, всё плохо, сами решайте».
Суйте его куда хотите. Но учтите, если сбежит, вы отвечаете.
Главврач обрадовалась. Вряд ли она была рада именно тому, что смогла уговорить конвоира поселить заключённого среди обычных её пациентов, а скорее её радовало, что ей простили пожар, и удалось выкрутиться без серьёзного понесения ответственности.
Гаше было велено оставаться там, где он сидел, а охранникам следить за ним, пока их командир отошёл заполнить какие-то бумаги. Сидели в тишине. Странным выглядело отсутствие дверей там, где они в любом другом помещении должны были бы быть. Ещё, Гаша пожалел, что его посадили тут, на твёрдые чёрные сиденья, а не чуть дальше, где, напротив лестницы, располагался уголок уюта и отдыха: большие зелёные и жёлтые кресла-мешки.
В конце коридора появлялись ненадолго медсёстры и медбратья и тут же исчезали. За какими-то дверями слышался шёпот, за какими-то негромкий азартный смех (кажется, там во что-то играли). За матовым стеклом одной ближайшей двери появилась тень: кто-то из палаты пытался рассмотреть коридор. У Гаши возникало чувство, что рассмотреть старались его.
Старший конвоир со Светланой вернулись. Этот взял остальной конвой и оставил Гашу больнице.
Ну что? Пойдём. Мы тебя переоденем, и потом на осмотры пойдёшь, сказала довольная Светлана, глядя на Гашу.
Пухлые ручки заставили его встать и пойти туда, куда они велели, придерживая его за плечи.
Какие осмотры?
Да самые обычные. Такие все проходят, не бойся. Вот ты с психиатром уже говорил, от него отчёт есть, не страшно ведь было?
Когда не били по плечам да, не страшно.
А кто по плечам бил? Солдат?
Да чёрт его знает.
А? Так у тебя чёртик на плече сидел? Светлана усмехнулась, и указала жестом войти в комнату со шкафчиками и ящичками.
Из этой комнаты шла другая, с душевыми кабинками без штор или любых других ограждений мойся, как хочешь, но будь у всех на виду.
Скорее ангел.
А ну такое тут тоже бывает. Вот, заходи. Здесь переоденешься в это, Светлана протянула белую одежду. Можешь кстати быстренько сходить помыться. Учти, шанса помыться в одиночестве у тебя ещё десять лет не будет, так что не упускай моего добра! женщина скалилась в улыбке, иначе улыбаться она просто не могла.
Гаша согласился на душ: полностью его принял с нежеланием представлять, как будет мыться здесь со всеми. «Придётся привыкать. Ещё семь лет так жить». Потом Гашу повели на различного рода проверки. Взяли анализы, позадавали вопросы, в завершении сказали, что выпишут лекарства завтра, после полного осмотра. Оказывается, сегодня те врачи, которые должны проводить некоторые процедуры осмотра, уже ушли по домам.
***
Вот, проходи, Светлана Николаевна руками ввела Гашу в палату. Она указала на левую кровать у окна. Вот тут свободно, и уже постелили. А на соседней твой сосед. Но он попозже подойдёт, у него сейчас процедуры. Вот, всё, осваивайся. Жди соседа. Надеюсь, тебе у нас будет хорошо.
Спасибо.
Здорово я так с пожаром-то, да? Вот пакость! она зажмурилась от почти беззвучного смеха, замахала на Гашу рукой и вышла.
И Гаша остался один. В тишине. В спокойствии. Ни тебе ангелов, ни надзирателей с дубинками. Комната светлая, относительно просторная. Располагалось в ней всего три кровати. Одна Гашина у окна, ближе к двери ещё одна (с Гашиной их разделяла ширма), по всей видимости ничья, и ещё одна у окна, но у противоположной стенки. Эта явно была занята. Заправлена она была не совсем аккуратно, зелёный плед (в отличие от других постелей, здесь был плед) помят: на нём сидели уже после того, как заправили. У двери, у стенки, располагалась низкая потрёпанная раковина. Каждая кровать располагала рядом белую тумбочку с закруглёнными краями. «Интересно, что я буду туда класть» подумал мельком Гаша. У соседа на тумбочке стояла лампа, и лежал зелёный тонкий блокнотик. Захотелось узнать, что там было, но, к своему же сожалению, Гаша себе такой наглости не смог позволить.
Прилёг на постель и подложил под голову руки.
«Почему настроение так быстро меняется? Почему мне теперь хорошо? Я ведь вряд ли попал в отдел самых простеньких случаев, и мой сосед вряд ли особо блещет умом. Может, он ещё хуже того «ангела», которого никто не видел. Почему Степана никто не видел? Ведь его действительно, кажется, никто не видел. Я правда сошёл с ума? Меня начнут пичкать таблетками, и я стану зомби. Зато перестану видеть Степана. Но стоп! Выходит я был прав! Степан остался там, в тюрьме, не пошёл за мной! Значит, он всё-таки был розыгрышем. И весьма обидным Это ж до какой степени они не стыдятся довести дело
А таблеток я всё равно вряд ли миную, только если сплёвывать всё в раковину. Но я, наверное, не первый, кто это придумал, а поэтому, за этим следят тщательно Посмотрим».
Дверь открылась, и в палату вошёл сосед. Короткие чёрные волосы, серые глаза немного широко расставлены, черты лица чётко выражены: скулы, острый широкий нос. Высокий парень, молодой. Общее впечатление довольно приятное, но парня нельзя было назвать особо красивым. Он вошёл спокойно, адекватным взглядом оценил быстро Гашу и, сказав спокойное «привет», закрыл за собой дверь.
Привет, поздоровался Гаша.
Сосед прошёл к своей постели, сел, стал рыться в своей тумбочке. Гаше показалось, что тот проверяет все ли его вещи на месте, не украл ли новый сосед чего-нибудь.
Да я не брал ничего.
Я вижу. Спасибо.
Сосед проверил всю тумбочку, закрыл все ящики и открыл верхний. Взял оттуда ручку, взял свой блокнот и что-то там пометил. Создавалось впечатление, что он не хотел знакомиться. Он действительно не хотел знакомиться. И он был немного не доволен, что в комнату, куда ему удалось недавно (наконец то!) попасть и провести какое-то время в относительном одиночестве, кого-то заселили. Он знал, что не обязан знакомиться, и знал, что не виновен его сосед в том, что его положили именно в эту палату. Хотя, по некоторым переживаниям, таким подозрениям было место.
У нас все знают, что ты виновен в ограблении, спокойно проинформировал сосед, не смотря на Гашу.
Вам всем об этом объявили?
Нет, просто слухи быстро расползаются среди наших стен.
А как именно звучат эти слухи?
Вчера перед сном кто-то услышал от врачей, что привезут сюда грабителя. За завтраком уже говорили подробнее, что ты ограбил своего начальника. Потом я успел услышать, что ты ещё и убил начальника, но в это я не верю, потому что тебя тогда бы не положили бы ко мне.
Спасибо, что хоть в это не веришь
Но теперь меня постоянно будут о тебе все спрашивать.
Ну, тут я точно не виноват. А ещё меня Лёшей зовут. А тебя? Гаша привстал и протянул руку.
Граг. Но если нет необходимости, то не зови, пожалуйста.
Руки Граг не подал. Положил блокнот в ящик, достал оттуда книгу и уселся её читать. А Гаша понял, что ему тут будет не веселее, чем в тюрьме.
А почему Граг? спросил Гаша, облокотившись на спинку кровати.
Ответа не последовало, Граг старался читать книгу.
Ты можешь рассказать, как тут всё устроено? Гаша старался говорить аккуратно, аккуратно подбирать слова и тон, поскольку не знал, что в этом парне не так.
Я читаю книгу, Граг ответил жёстко, с оттенком возникающей раздражённости.
«Мне лучше отстать или поинтересоваться, что за книга? Если он раздражительный парень, кто знает, каков он, если из себя выйдет. Или вдруг ему плохо станет, и я буду виноват. Ещё и в этом виноват», Гаша вновь поменял положение на кровати и теперь уже сидел, обняв ноги.
Граг захлопнул книжку, закрыл глаза, сделал вдох, тряхнул слегка головой и, с силой растирая край книги, заговорил почти сквозь зубы:
Прости. Сейчас расскажу.
Да ладно Не надо мне так срочно, сам узнаю Тем более, если тебе это так сложно. Чего ты так встрепенулся?
Граг вдруг стал спокоен и с добрым недопониманием посмотрел на Гашу:
Я не хочу быть таким. Я ведь так-то злиться ни на кого не хочу, кричать
А что за книга у тебя такая?
По психологии.
То что надо для чтения в психбольнице, Гаша улыбнулся. Не понимал: есть в этом ирония, плохой или хороший смысл, но это просто показалось ему забавным.
Мне надо менять свою внутреннюю психологию, своё мышление. Почему бы тогда помимо психиатра мне не лечить себя самому? Вернее, мне даже нужно лечить себя самому. Да впрочем, не важно. Это просто интересно читать.
А Гаша задумался, тебя можно спросить, чем ты болеешь?
Да, давай я только коротко и ясно отвечу, потому что думать об этом мне не полезно. Невроз навязчивых состояний. Может, ты слышал это как ОКР. Объяснять не буду. Похоже просто, говорят так
Ладно. А может, мне нужно как-нибудь по-особенному себя с тобой вести? Ну, может, что-то категорически делать не стоит?
Не беси меня, Граг вдруг сменился в лице, озлобился. Бесы это не хорошо. Бесы приходят и кричат всем в уши. Бесы занимают пространство всей комнаты!
Граг поперхнулся. Его лицо по природе не имело самых добрых черт, но выражение сделалось добрым. Он закашлялся с подобием лёгкого смеха:
Я пошутил, но что-то мне самому стало плохо.
Опять настроение сменилось, и Граг стал серьёзным, отвёл взгляд и задумчиво смотрел в сторону:
А впрочем, хорошее место для практики сказал он, закрыл глаза и упал на подушку.
«Если здесь сон является хорошей практикой, то мне здесь уже нравится». Гаша понял, что сосед ему ничего не скажет, пока находится на исполнении практического задания. Спал тот или нет, Гаша проверять не стал. Он также лёг на кровать, только не в сторону подушки, а наоборот, так как хотел смотреть в окно. Под голову положил руки. Сейчас по чувствам всё было хорошо. Чёрная полоса прошла, и всё налаживается такое было чувство. Даже ангела нет, а потому Гашу не станут сильно пичкать какими-то средствами. Но это только в данную минуту всё хорошо. Так как «болезнь» у Гаши прошла, его скоро вернул в тюрьму, где ему предстоит ещё долгих семь лет просидеть в мрачных, тёмных, вечно пыльных стенах. «Лучше здесь. Здесь светло. Здесь мне улыбаются. Кажется, я готов завидовать Грагу». С этими мыслями Гаша и уснул.
Глава 5
Мирись, мирись, мирись, и больше не дерись
Скоро ужин, раздавалось еле слышно, каким-то прозрачным эхом у Гашиного уха.
Слова все тянулись медленно, растягивались не во сне наяву:
Встава-ай. Гаша, встава-ай.
Гаша тяжело и что-то бормоча, проснулся. Руки затекли и слегка болели, голова была как деревянная. Ещё одно «вставай» прозвучало уже в нормальном темпе и шёпотом.
Спасибо, Граг, ещё не разобравшись, ответил Гаша.
Граг спит ещё.
А ты кто такой? Гаша поднял сонные глаза. О, Господи! опять
Почти угадал.
Весь сон мне, падший ты воробей, испортил.
Стефан, пожалуй, даже искренне обрадовался этим словам. Он знал, что Гаша не рад видеть его. Зато видел, что Гаша был в хорошем настроении, какое-то время. А ещё само оскорбление Стефана посмешило.
В воробьёв веровать тоже не плохо, Стефан уселся на пол. Вставай, собирайся.
Куда это?
В столовую сейчас пойдём. Ужинать.
Гаша взглянул в сторону Грага, хотел убедиться, что тот спит и не слышит их разговора. И тот, вроде бы, действительно спал и к ним со Стефаном лежал спиной. За время, пока Гаша дремал (а видимо это было долго), потемнело. Свет жёлтых ламп с коридора проникал в палату через дверь, от чего комната приобретала оранжевый смешанный с темнотой цвет.
Ладно, давай, я тебя слушаю, Гаша сложил ноги и удобно сел, опершись о стену, рассказывай.
М-м, ты вводишь меня в заблуждение. Ты хочешь, чтобы я тебе рассказал, как всё есть на самом деле, ну, я про ангелов, небо и прочее или ты всё ещё хочешь, чтобы я сознался в том, что разыгрываю тебя? А то начну одно, а ты опять разозлишься. Я тебя злить больше не хочу. Действительно не хочу.
Давай типа правду.
Ангел дёрнул бровями, улыбнулся очень довольный и, готовясь начать, выпрямился:
Начнём. Ты сам не раз слышал про ангелов-хранителей, поэтому зачем я буду объяснять тебе нашу суть? Вопрос только в том, насколько ты верил. Вернее ты если и верил, то возможно иначе себе всё представлял. А я действительно есть и действительно слежу за твоим здоровьем, самочувствием
Меня побили по твоей вине! тихо, чтобы не привлечь лишнего внимания со стороны, воскликнул Гаша.
Да, тут я чуть-чуть не то сделал. Но может, так надо было.
В смысле?
Так, это я попозже объясню. Продолжаю. Есть Бог. Ты имеешь и о нём представление, и если я его опишу по возможности, слова будут почти те же, по которым у тебя представление сформировалось, поэтому пытаться не буду.
Что?
Ну, это как дальтонику объяснить, что цветок розовый, когда он видит его зелёным. А из того, что всегда, когда он видел этот цветок, ему говорили, что он розового цвета, ничего не получится он просто зелёный цвет будет называть розовым. Потому что словом одним и тем же описывался один предмет, а понятие, виденье, представление разное. Ещё не понятно, какой этот цветок на самом деле, потому что мы видим его розовым из-за расположения солнца, света, благодаря нашим глазам со своими встроенными фильтрами. А какой цветок есть на деле так просто глазами не узнать.