Так что у нее на вас было?
Она сделала нехорошее фото со мной в один из нелучших моих дней, нехотя проговорила Валерия, закрываясь от него чашкой с чаем.
Она сфотографировала вас пьяной? догадался он.
Так точно. И не просто пьяной. Я спала у своей двери. Была вхлам. Она сфоткала. И, показав мне фото, попросила о помощи. Я, как могла, сопротивлялась. Сказала ей, что моя фирма не занимается слежкой за неверными супругами.
А она в ответ?
А она в ответ заявила, что, если фирма не занимается, этим могу заняться я лично. И принялась тыкать мне в лицо своим стареньким телефоном с неясной фотографией. И противно так щурилась и говорила будто сама с собой Типа, как воспримут мои сотрудники такой пассаж? Останутся ли работать? И какой будет репутация у моей фирмы, если поползут слухи о моем недуге Противная старуха, согласна с вами на все сто. А от вас она что хотела?
Он нехотя рассказал ей, что мать Николая Хмурова требовала немедленно освободить сына из-под стражи и вообще отвязаться от него. И от его жены. Настя хоть и курва, но Коленька ее любит. И с этим невозможно ничего поделать.
Если бы она была жива вот на этот самый момент, я бы точно подумала, что это она невестку с крыши столкнула.
Ну да.
А Николай почему присел в СИЗО после гибели жены?
Она беззвучно пила кипяток и смотрела на него внимательно, без подвоха. Как если бы они и правда были коллегами и работали теперь в одной команде.
Хотя
Они действительно в одной команде под названием «Потенциальные подозреваемые».
У Николая на момент гибели его супруги очень смутное алиби. То он говорит, что был на работе. То вспоминает, что отпросился куда-то по делам. Дела невнятные тоже. Какие-то бытовые покупки.
Какие? прищурилась Валерия.
Что-то для организации поминок матери. А каких, собственно, поминок? Девять дней прошло. До сорока еще долго. И никаких чеков и маршрута в подтверждение. Смутно все
А перед тем как погибла его жена, Николай приходил ко мне. И угрожал рассказать в полиции, что я чем-то шантажировала его мать. Он нашел в ее личном кабинете банковские переводы на мое имя. И решил, что я ее чем-то шантажировала. Чем он не мог представить. Но вывод сделал именно такой. И она мне за это платила. И я ее за это убила.
Редкая чушь! фыркнул Денис.
Вот и вы тоже это понимаете. И я ему тоже говорю: зачем же мне избавляться от курицы, несущей золотые яйца? Необоснованные обвинения. А он на своем: вы убили мою мать. За что? Я простила его, поскольку он был в шоке после перенесенного потрясения. Хватался за любую соломинку. Как ему казалось, это выведет его на убийцу-отравителя. Еле выставила его из дома.
Когда это было?
За два дня до гибели Насти.
Он больше не являлся?
Нет. Но под своей дверью утром в день гибели Насти я обнаружила гору кошачьего дерьма, пардон.
И вот тут их взгляды скрестились в поединке.
«А ведь у вас был конфликт с Настей из-за этого бродячего кота! И ты напала на нее. И оставила след на ее шее профессиональным захватом. И вы сильно повздорили в тот день. Она мне жаловалась!» утверждал его взгляд.
«Ни один идиот не станет убивать человека из-за бродячего кота, нагадившего под дверью. Даже если этот человек перетащил дерьмо от своей двери к чужой. Это не мотив для страшного преступления, спокойно реагировали ее глаза. А вот твой мотив куда интереснее. Ее свекровь тебя шантажировала, грозила рассказать о романе твоей жене. Ты решил Настю бросить. Но ее это не устраивало. Вы решили встретиться на крыше, подальше от людских глаз, чтобы все обсудить. Там у вас вышел скандал, и ты»
Н-да, нехороший расклад у нас с вами получается, товарищ бывший майор Новикова Валерия Степановна. Кругом мы замазаны.
И повязаны, не без удовольствия добавила она.
Повисла пауза. Она беззвучно допивала свой чай. Он размышлял.
Я вот что думаю, выпалили они одновременно.
Давай, ты первый. Ничего, что на «ты»?
Нормально, с тяжелым вздохом отреагировал Денис. Хорошо, я первый. Так вот, что я думаю Настя боялась высоты. Так она мне рассказывала. Причина, по которой она полезла на крышу и накурилась там до чертей, должна была быть очень-очень серьезной.
Совершенно верно, подхватила Валерия, осторожно ставя чашку на Костин стол. И эта серьезная причина вряд ли связана с ее мужем. Ну, не смог бы он уговорить ее туда залезть. Зачем? Собачиться они могли и дома. А так она там торчала минимум полчаса. Кого-то ждала? С кем-то вела беседу? С кем? Кто и что могло заставить ее подняться так высоко, с риском для жизни. Она же психовала. Восемь окурков!
Откуда тебе-то известно? нахмурился Денис.
У меня свои источники, майор, вяло отмахнулась она. И неожиданно встрепенулась. А у нее не мог быть кто-то еще? Кто-то помимо мужа и тебя? Извини, конечно, но если она изменяла законному мужу, что помешало бы ей изменить любовнику? Ничто. Надо искать третьего!
Третий всегда лишний, вырвалось у него неожиданно.
Нам надо его найти и определить, кто же из вас троих был лишним?
Не факт, что у нее кто-то был, неожиданно запротестовал Денис.
Ему было жесть как неприятно! Одно дело, когда он был главным мужчиной в ее жизни, которому она жаловалась на свои личные проблемы, с кем искала утешения, кому дарила себя без остатка. Да, они обманывали всех вокруг. Но одно дело самим обманывать. И совсем другое чувствовать себя обманутым.
Отвратительное чувство! вырвалось у него после паузы, которую она вежливо не нарушала.
Это когда тебе наставляет рога любовница? на всякий случай уточнила она и встала из-за стола. Согласна, гадко. Но это не повод для того, чтобы
Убивать! Вот о чем сказали ему ее глаза. И что-то еще такое в них промелькнуло. Какая-то то ли затаенная боль, то ли обида, то ли все вместе взятое. И он поймал себя на мысли, что ему не терпится узнать обо всех ее секретах.
И он точно о них узнает. Как бы тщательно они ни охранялись.
Глава 8
Люся, печенье бесподобное.
Отец глядел на нее со скорбной жалостью. Так смотрят на безнадежно больного человека, когда знают, что ничего уже нельзя изменить, все потеряно, потрачено слишком много времени, и сил, и средств, но все впустую. И еще он при этом постоянно вздыхал. Глубоко и протяжно, со странными всхлипами. Словно уже оплакивал ее. При жизни оплакивал.
Люся к этому давно привыкла и отца прощала. Он любил ее. И не потому, что она была его дочерью. А потому, что ему любить больше было некого. Мать давно уже превратилась в старую рухлядь толстую, малоподвижную, некрасивую и брюзгливую. Ни брата, ни сестры у Люси не было. И, насколько ей было известно, на стороне наследниками ее отец тоже не обзавелся.
Спасибо, папа.
Люся подошла к нему, медвежьей тушей возвышающемуся в большом кресле. Поцеловала в лобастую голову, смахнула крошки от печенья с его вельветовой домашней куртки.
Сейчас приготовлю тебе твой любимый клюквенный морс, направилась она в летнюю кухню.
Погоди, Люсенька, неожиданно остановил ее властный голос отца. Присядь. Есть разговор.
Она обернулась и пошла в направлении, указываемом ей отцом. Села напротив на широком диване без спинки. Покорно сложила руки на коленях. Она знала, о чем пойдет разговор. Она всегда была к нему готова.
Где твой муж? Почему он не с тобой?
Он на службе, папа, ответила Люся, глядя на отца любящим дочерним взглядом.
У него же сегодня выходной. Или я что-то путаю? Его глаза утонули в толстых веках, которые он любил сильно прищурить.
Его вызвали. Какое-то происшествие.
Люся опустила голову, рассматривая свои сильно потолстевшие пальчики, теребившие поясок домашнего льняного халатика.
Брешет, кобель! Мать подала голос из темной спальни.
Та была без окон небольшая глухая комната в восемь квадратных метров с широкой кроватью и старым матрасом. Мать там отдыхала днем.
Нет, мам. Ему при мне позвонили.
Могли этот звонок и нарочно придумать, не унималась мать.
И тогда Люся не выдержала. Вскочила с места и, повысив голос, ответила матери:
Я ехала за ним, если что, мама! И видела, куда он свернул. И оцепленный двор видела. И коллег его, и «скорую». Об этом Денис тоже договорился?
Повисла тишина, нарушаемая лишь скрипом пружин старого матраса в темной спальне. Мать либо ворочалась, либо вставала.
Вставала! Заполнила собой весь дверной проем. И, довольно улыбаясь, прошипела:
Ты за ним следила?
Я просто поехала за ним, буркнула Люся в ответ и отвернулась. Потому что у меня были сомнения.
Ты за ним следила, подхватил отец и неожиданно с довольным смешком похвалил: Молодец, дочка.
Она не ожидала такой реакции. Замерла: должно было последовать продолжение.
Таких кобелей, как твой Денис, всегда надо контролировать, не заставил себя долго ждать отец. И довольно улыбнулся. Моя девочка!
С чего это он кобель? со слабым протестом воскликнула Люся, схватила тарелку с печеньем и понесла ее в летнюю кухню.
Но слова отца ее все равно достали.
Ты уже забыла, как он собирался с тобой развестись? После того как узнал о твоем недуге? Если бы не помощь моих друзей
Это было лишнее, папа, поморщилась она, не повернувшись. Я говорила тебе об этом тогда. Говорю и теперь. У него были основания желать со мной развода.
Да? И какие же? громко, как лошадь, фыркнула мать, все еще стоя в дверном проеме темной спальни.
Обманутые надежды, коротко пожала плечами Люся, притормаживая. Когда мы с ним женились, он любил меня и надеялся
Что вместе с тобой переселится в замок, который я для вас построю. Пересядет на дорогую тачку. Будет кататься по заграницам, с противными интонациями продолжил отец. А вместо этого он
Получил бесплодную жену, которая сильно растолстела и уже не может надеяться на то, чтобы стать матерью. И машина дорогая стоит в гараже, пылится. И замок нам ты, папа, построил. Только не позволил говорить ему об этом. И переезжать не разрешил. И мы до сих пор живем в его однокомнатной квартире. Тесной, неудобной. Почему?
Потому что я хочу его дожать, гневно раздувая ноздри, ответил отец.
Он зашевелился в большом кресле, сделанном специально под его размеры на заказ.
Хочу увидеть его истинное лицо. Все жду, когда же он себя проявит?
А годы идут, папа. А тебе ни разу не пришло в голову, что, заставляя его испытывать бытовые неудобства, ты вынуждаешь страдать меня? Она вернулась и с грохотом поставила блюдо с печеньем на прежнее место на столе.
Тебя?! вытаращился отец, насколько смог.
Меня, меня, папа.
Почему тебя? Его огромная ладонь с толстыми пальцами легла на мощный затылок, ногти прошлись по жировым складкам. С чего тебе страдать? Ты ездишь на отдых за границу раз в квартал. Да, он думает, что ты проходишь леченье, но ты же давно не лечишься. Ты ездишь на отдых.
И отдыхать я хотела бы с ним! повысила Люся голос до повизгивания. И жить в доме, который стоит под замком. А не толкаться боками в его «однушке». Я уже видеть тот микрорайон не могу. Но следую твоему плану! Молчу. Жду. Чего жду, папа, когда окончательно превращусь в развалину?
А ты не превратилась, считаешь? подала голос мать и противно хихикнула. Но не могу не согласиться, отец. Время быстротечно. Твои планы на перспективу идут в разрез с природой. Люська скоро будет такой же жирной, как ты и я. И тогда кобеля Дениса даже дворцом не заманишь.
Люся смотрела на мать с ненавистью. Та вроде бы и вступилась за нее, а унизила до невозможности, и хочется вцепиться в ее толстые щеки когтями и расцарапать в кровь.
Но она была умной, послушной дочерью. Никогда не перечила родителям. Даже когда они ее отправляли за границу на бесполезное лечение, испортившее ее внешность до неузнаваемости.
А недавно она самостоятельно прошла полное обследование. И с ужасом открыла для себя: она не больна вовсе. Просто ее генетическая предрасположенность к полноте сыграла с ней коварную шутку. Заморские доктора наперебой отговаривали ее от диет и лечебной физкультуры. Уверяли, что для нее это смертельно опасно.
Враки, Людмила! округлил глаза ее тайный доктор, которого она скрыла ото всех. Вы стремительно набрали вес не из-за лечения. В ваших назначениях я не вижу вообще ничего, что могло бы способствовать. Вас просто очень долго держали, простите, буквально на откорме! Как
Свиноматку, закончила за него Люся со слезами. И что же мне теперь делать?
Лечиться от лечения, весело подмигнул ей молодой врач. Если будете следовать моим советам, к концу лета увидите результат.
Он назначил ей правильное питание и особые витамины. И Люся, сегодня утром встав на весы, чуть не расплакалась от радости. Минус пять килограммов. И это всего лишь за неделю.
Конечно, при ее весе минус пять килограммов ничто. Никто и не заметил. Ни Денис, ни родители. Но она будет стараться. И к осени вернет себе былую красоту. Только бы Денис не сбежал к этому времени. Он же тот еще ходок. Люся знала.
Хорошо. Уговорили, девочки. Не стану больше держать собственную дочь в заложниках. Переезжайте, махнул отец толстой лапой. И снова посмотрел на нее с жалостью. Только поможет ли тебе это, милая?
Поможет! И еще как! В доме, построенном еще к ее совершеннолетию, она сможет оборудовать себе спортивный зал. Уже сделала предзаказ на несколько тренажеров. Там у нее имеется собственный бассейн, не маленький, если что. И она там
Только сильно-то не надейся на то, что он снова тебя полюбит. Ты же не станешь прежней, снова вызвала волну гнева в ее душе мать. Молодые девки на пятки наступают, не тебе чета.
Она развернулась и с кряхтением скрылась за дверью спальни. Люся стояла с белыми губами и сжатыми кулаками посреди комнаты.
Спокойнее, милая. Не обращай на нее внимания. Она старая и вредная. И даже не заметила, что ты похудела. Сколько сбросила, детка?
Папа! выдохнула она в сторону отца с нежностью. Ты заметил?
Конечно.
Я прошла обследование и
Все знаю, детка, приложил он палец к губам и выразительно посмотрел на закрытую дверь темной спальни. Я все и про всех знаю. Иначе какой я отец и муж, так ведь? Что я за глава семьи, если не контролирую ситуацию? Ну! Расскажешь отцу о чудодейственных способах похудения, нет? Может, и мне пора подумать о своем весе?
Глава 9
Илья сидел за своим рабочим столом и почти его не видел. Перед его глазами все ходило волнами и имело серый цвет. Такое с ним обычно случалось при панических атаках. Но их давно не было. Он прошел лечение. Конечно, лечился анонимно. Был у доктора, который даже паспорта его не спрашивал. Платил за сеансы наличными. Его никто не смог бы вычислить. Тем более что на прием он ездил за сотни километров. Здесь в реальной жизни он здоров. Для всех здоров.
Его восстановили. И паника его давно не накрывала. А сегодня ни с того ни с сего снова все плывет перед глазами. Сердце бешено молотит, во рту сухо. А в голове
Он принялся тут же дышать, как его учил дорогостоящий доктор. Немного помогло. Но лишь немного. Перед глазами все так же плыло, хотя в голове прояснилось и мысли сделались стройными. И он даже позволил себе немного поразмышлять о причине панической атаки.
С чего его опять накрыло? Вчерашний день прошел прекрасно. Он встретился вечером с женой в ресторане. Вернее, она заранее заказала столик, приехала и подождала его там. И даже уже сделала заказ, прекрасно зная, что именно он захочет.
Ужин прошел великолепно. Они пили, ели, шутили. И станцевали один раз. И он даже позволил себе немного вольностей, произнесенных милым шепотом. Она смущалась, краснела и сдавленно фыркала.
Потом они поехали домой. Долго занимались любовью. И уснули, крепко прижавшись друг к другу. Утром она встала рано, приготовила ему завтрак. Помогла с галстуком.