Вы прошептала Мия, и Оливер ободряюще посмотрел в ее сторону, оценил состояние и добавил:
Моей спутнице горячее вино тоже не помешает. Она испугалась.
Сию секунду, ваша милость! бодро откликнулся проводник, и каждая нотка в его голосе так и кричала о том, как он рвется отблагодарить своего спасителя. Все в лучшем виде устроим, за счет управления железных дорог!
Оливер кивнул проводнику, вошел в купе, и Мие захотелось сделаться маленькой, как божья коровка чтобы он не смотрел на нее, чтобы губная гармошка не поднималась к губам, и музыка не пробуждала в душе неукротимое желание идти куда-то сквозь снег и тьму, идти и не останавливаться, и не понимать, что сброшенное тело осталось далеко позади, и больше нет ничего, кроме зимы и смерти.
Мие вдруг привиделось подземелье. Темные коридоры, ведущие из ниоткуда в никуда, волглые ступени, змеистые корни и мелодия, которая вела все глубже и глубже во мрак, туда, где нет ни жизни, ни надежды. Мелькнуло чье-то лицо бледное, суровое, безжалостное, и Мия почувствовала, как притихший было озноб вновь поднимает голову.
Она тряхнула головой, отгоняя видение. Поезд набирал скорость. Рядом с железной дорогой мелькали леса, и Мие казалось, что среди стволов мечутся тени. Должно быть, те грабители до сих пор слышат музыку, которая ведет их по сугробам и постепенно погружает в мертвый сон. Проводник принес высокие бокалы с подогретым вином с пряностями, Мия сделала глоток и не почувствовала вкуса. Словно ключевой воды отпила. Оливер неторопливо вино, смакуя каждый глоток, крутил в пальцах губную гармошку, и Мие казалось, что она никогда не сможет произнести ни слова. Лицо ее опекуна по-прежнему было похоже на маску, из-за которой на Мию смотрело то, что не имеет отношения ни к людям, ни к жизни.
Пока оно смотрело с любопытством. Мия заинтересовала его, и оно не причиняло ей вреда. Пока не причиняло.
Когда южане осадили Ангеат, то Тристан Кейдн вышел к ним с флейтой, негромко произнес Оливер тоном преподавателя за кафедрой. И ее музыка заставила солдат короля Якоба пойти с ним в горы и броситься в пропасть. Они дергались, как марионетки в руках у кукольника, пытались кричать и взывать о помощи и милосердии, но с их губ срывался только стон. А потом и сами они сорвались в пропасть. Так говорит легенда хотя это только легенда, не больше. Но иногда музыка действительно творит чудеса, как сегодня.
В купе было тепло, но Мие казалось, что окно распахнулось, и в купе со свирепым ревом хлынула метель, заливая все волнами снега. Может, она до сих пор больна, и все это смерть родителей, дорога на север, музыка, которая помрачает разум пришло к ней в лихорадочных видениях? Оливер ободряюще улыбнулся: маску сдвинули и тотчас же вернули на место.
Отдыхайте, Мия, попробуйте вздремнуть. Я пойду к проводнику.
Глава 2
Ну вот, Тьерри́, это явно твое дело.
Терри склонился над телом девушки, лежащей на снегу в проулке мельком подумал, что только коронер Дюбуа называет его по имени на южный манер. Сняв кепи, Дюбуа почесал лысину, и сказал:
Умерла между полуночью и двумя часами. Ее сюда принесли и бросили. Место сам видишь, какое, тут не скоро найдут. Полностью обескровлена. И виргинальное состояние, коронер поднял заштопанную темную юбку убитой, в наличии. Все, как с прошлыми жертвами.
Девушка смотрела на Терри мертвыми глазами вареной рыбины. Покойница была явной южанкой: оливково-смуглая кожа сейчас казалась грязной, толстые темные косы рассыпались извивами змеиных тел. Мутный взгляд словно задавал вопрос в пустоту: Почему это все случилось? Почему со мной?
Ночью шел снег замел все следы, теперь не поймешь, кто нес тело, сколько их было Терри обернулся: проулок выходил на Горшечную улицу, почти расселенную окраину столицы. Дома таращились заколоченными окнами и забитыми дверями, дымок не поднимался над трубами немногочисленные оставшиеся обитатели еще спали и не растапливали печей. Горшечную заносило снегом, словно забытую могилу.
Терри ощутил леденящее неудобство кто-то смотрел на него из глубин холодного темного утра. Кто-то вновь и вновь задавал вопрос, на который Терри искал ответ и не мог найти.
Дело обескровленных девушек было самым настоящим висяком. За два года в столице убили троих, и девицы были из тех, кого не станут искать родные или друзья. Одна сирота, разносчица пирогов. Пропала прямо с улицы вместе с товаром; потом Дюбуа с привычным для профессии мрачным юмором предположил, что преступник и выпил, и закусил. Вторая была белошвейкой, ее похитили прямо из крошечной подвальной мастерской и вернули туда же, аккуратно положив на белую груду раскроенных рубашек. Третья приехала из деревни, устроилась горничной в семью банковского клерка и на второй день не вышла на работу. И вот четвертая пока еще без имени, пока еще никто.
Терри со вздохом поправил девичью юбку. Здоровенная бабища, мастерица гильдии проституток, которая и обнаружила тело, причитала неподалеку; Терри разобрал в ее бормотании слова али чем прогневали тебя, али не любили и угрюмо узнал в них ту провожальную песню, которую их старая нянька завела, когда гроб с Сарой опустили в яму.
Обескровленных девушек на самом деле было пять. Сара Бренсон, его сестра, оказалась самой первой.
Да, это мое дело, согласился Терри и, обернувшись к мастерице гильдии проституток, спросил: Как вы сюда вообще попали?
Бабища перестала причитать, смахнула со щеки слезы и ответила:
Дак шла вон, от кумы, вчера по рюмочке выпили. А где рюмочка, там и пять, сами ж понимаете, болезнь души дело такое, утоления требует. Кума у меня еще не переехала, вон в том доме живет, она махнула рукой куда-то в сторону и продолжала: И вот иду я от кумы, думаю, хорошо бы трубочку-то закурить. Смотрю, а тут лежит кто-то. Ну, думаю, тут уж не до трубочки, тут какое-то лиходейство свершилось! Добежала до будочника, рассказала ему, что да как. А он говорит: стой давай рядом с мертвячкой, сейчас полиция приедет. Ну вы и приехали, а больше я ничего не видела.
Терри кивнул. На мгновение хмурое утро отступило снежная легкая рука опустилась на его левое плечо, и он в очередной раз подумал: ничего этого нет. Это просто наваждение, и я рухнул в него, когда потерял единственного родного человека.
Он говорил себе, что лишился рассудка, когда увидел белое обескровленное тело Сары на мостовой возле их убогого домишки. Он говорил себе, что должен жить и работать, должен двигаться дальше и безумие отступало, но никогда не уходило до конца.
Смотри внимательно, шепнула Сара ему на ухо. Ты найдешь его, я знаю. Тогда все будет хорошо.
Призрак качнулся и заструился в сторону мимо убитой девушки, мимо коронера и мастерицы гильдии проституток. Терри устало смотрел ему вслед, снова понимая: ему снова загадали загадку, и он не знает, где взять ключи.
Никакой связи между убитыми девушками не было. Все из простонародья, таких во все времена убивали, насиловали, грабили. Таких никто не защищал и не спасал.
Ваша милость, а у нее ж колечко было, заметила бабища и сокрушенно покачала головой. Вон следок на пальце. Сняли да убили ее, голубку, за это колечко.
Да, я вижу, кивнул Терри. С обескровленных девушек всегда снимали немногочисленные украшения следователь, который вел это дело до того, как за него взялся Терри, считал, что это не серийные убийства, а обычные преступления с целью ограбления. На окраинах города убивают и за медный грош, а колечко-то уж точно добыча побогаче.
Терри думал, что убийца собирает коллекцию маниаки иногда так поступают.
Этот маниак, кстати, был далеко не бедным. Он не перерезал горло и запястья жертв, чтобы спустить кровь: анализатор чар показывал, что здесь в деле замешаны артефакты, и очень дорогие. Артефакты, серебряные пластинки с нанесенными рунами, нужно было часто обновлять, и стоило такое обновление минимум сотню крон не каждый способен взять и выложить такую сумму.
Каков он, спрашивал призрак Сары, склоняясь над плечом Терри по вечерам. Расскажи мне, каков он.
Тогда Терри отодвигал книгу, откидывался на спинку стула, закрывал глаза и говорил так, словно Сара живая, настоящая, родная все еще была рядом, словно это не он сам клал ее в гроб и вбивал гвозди в крышку.
Обеспеченный сильный мужчина. У него есть свой экипаж просто так труп на руках по городу не потаскаешь. У него есть достаточно большой дом для того, чтобы оборудовать лабораторию. Я не понимаю только одного: зачем ему нужна их кровь. Зачем ему понадобилась твоя кровь, Сара.
Скорее всего, маниак считал себя кем-то вроде мифического вампира, кровососущего мертвеца, который поднимался из гроба и вредил живым. Значит, при всей своей благородной обеспеченности он был безумен. Значит, его безумие могло прорваться не только в поисках крови Терри отслеживал все, что происходило в среде столичной знати, искал хоть какую-то зацепку, хоть один случай, но ничего не находил.
Никто не истязал жен и детей. Никто не убивал животных. Никто не насиловал проституток до смерти. Все было тихо и спокойно.
Его убийца хорошо скрывал свою суть. Он не показывался, не выходил на свет Терри видел лишь высокую фигуру в тени.
Как они пошли за ним, спрашивала Сара, гладя брата по плечу.
Как ты за ним пошла? Почему вышла из школы и пошла не домой, а с этим человеком? отвечал он вопросом на вопрос, и призрак таял за его спиной.
Терри надеялся, что Сара уходит навсегда но она возвращалась.
***
Слышь, рожа, ты ничего не забыл? Тут еду за спасибо не раздают.
Хлеборезку завали, парняга, который хотел уйти из погребка, не расплатившись за несколько съеденных кусков скверной ветчины и поджаренного хлеба, даже не обернулся в сторону Клода Горбуна, хозяина заведения. Должно быть, решил, что Горбун слишком медлителен и слаб, чтобы бросаться в погоню и насовать тумаков.
Но Клод со вздохом махнул рукой и из густой тьмы справа от двери выступил Эжен Подсвинок, здоровенный, лохматый охранник не тратя времени на разговоры, он пару раз сунул грязным кулаком парняге под ребра, и любитель бесплатной еды ссыпался по лестнице, прижимая руку к животу и беззвучно хватая воздух разинутым ртом. Подсвинок пошарил у него по карманам, выудил пару монет и швырнул в сторону стойки. Кабатчик поймал их на лету и попросил:
Дружочек, выкинь мусор, будь так добр.
С помощниками и хорошими знакомыми он всегда был необыкновенно вежлив. Подсвинок кивнул, подхватил свою жертву, как малыш берет игрушку, с необыкновенной легкостью отправил за двери и снова скрылся в тени. Не сказал ни слова он вообще был не болтлив. Кажется, Терри слышал его голос всего один или два раза.
Терри криво усмехнулся одной стороной рта и сделал глоток из своей кружки. Еда в погребке У горбуна была отвратительной, зато пиво никогда не разбавляли, а такие вот концерты скрашивали вечер для завсегдатаев заведения, повторяясь с завидной регулярностью.
В первый раз Терри пришел сюда после похорон Сары, допился до невменяемого состояния и очнулся от того, что Подсвинок с искренней заботой накрывал его какой-то ветошью, чтоб не замерз. Потом выяснилось, что Терри полностью расплатился по счету перед тем, как напиваться, оставил несколько крон на чай, и Клод Горбун решил: это хороший гость, а к хорошему гостю надо относиться с уважением.
С тех пор прошло несколько лет, Терри давно поднялся по службе от мальчишки на побегушках при полицейском отделении, который получал тумаки от всех и каждого просто так, для интереса, до старшего следователя особого отдела в королевском следственном комитете, которому бывшие раздаватели тумаков отдавали честь, встретив на улице, но по старой памяти заходил к Клоду Горбуну тут его встречали как дорогого гостя, сажали за самый чистый стол и никому не позволяли докучать уважаемому человеку привычным в таких местах вопросом Ты кто такой будешь?
Пятую убитую девушку звали Савия Хоресет она приехала в столицу из одного из бесчисленных южных поселков, сняла уголок на чердаке и пошла искать работу. Соседки, которых опросил Терри, рассказали, что позавчера Савия вернулась с улиц ни с чем и в отчаянии заявила:
Что ты будешь делать, вот хоть иди и себя продавай!
К этому печальному виду заработка в итоге приходили почти все девушки, которые приезжали в столицу в поисках лучшей доли. Но вчера вечером Савия появилась очень довольная и сказала, что нашла работу, да такую, что всем на зависть. На все вопросы соседок Савия ничего не ответила, лишь загадочно улыбалась, и одна из девушек сказала Терри так:
Вот точно вам говорю, она мужика нашла. И мужик, видно, при рыжье. Потому нам и не сказала, чтоб делиться не пришлось.
Терри понимающе кивнул.
Клод Горбун протянул очередную кружку пива кому-то из страждущих, посмотрел в сторону следователя: не нужно ли еще выпивки или закуски? Терри отрицательно мотнул головой на сегодня с него достаточно. Пиво не принесло ни хмеля, ни облегчения. Допить его и домой, в тоскливую тишину квартиры на третьем этаже: когда Терри покупал ее после пяти лет беспорочной службы, то подумал, что Саре она бы понравилась.
Хлопнула дверь в погребок вошел Дюбуа: потоптался на верхней ступеньке лестницы, словно сомневался, туда ли пришел, и Терри увидел, как в тени шевельнулся Подсвинок. Посторонних в заведении не любили с посторонними всегда приходили проблемы, а их лучше избегать сразу, чем потом решать, сбиваясь с ног. Терри поднял руку, махнул: Дюбуа улыбнулся, помахал в ответ, и Подсвинок убрался во тьму.
Все в порядке. У достойного гостя свой гость.
Ну и местечко, негромко произнес Дюбуа, усаживаясь на скамью напротив Терри. Кепка легла на стол перед этим коронер провел по нему ладонью и удивленно поднял бровь: надо же, чистый.
Пиво здесь хорошее, Терри попросил две кружки темного пива и ржаные гренки с чесноком единственное, что у Клода Горбуна можно было съесть и потом не жалеть о съеденном и сразу же расплатился, добавив две кроны на чай. Уважение регулярно следовало подкреплять звонкой монетой. Что-то случилось?
Дюбуа не стал бы его искать, если бы не обнаружил нечто очень важное о пустяках можно было поговорить завтра на работе. Коронер отпил пива, уважительно покачал головой, одобряя, и Клод Горбун шевельнул бровью. Видно, сделал пометку, что этот гость тоже заслуживает внимания и хорошего обращения.
Смотри, что обнаружил судебный эксперт. Эта Савия страдала от запущенного порока сердца. А помнишь Джейну Мориган, наш номер два?
Да, белошвейка, кивнул Терри. Дюбуа с торжествующим видом откинулся на спинку скамьи и произнес:
Сердечная недостаточность! Вот то, что объединяет наших жертв сердечные болезни!
Терри в несколько глотков осушил свою кружку пива. Невинные девушки с больными сердцами. Как он их вычислял в толпе? Да очень просто: они наверняка принимали капли Варидана, все их пьют, если с сердцем проблемы, и носят с собой постоянно. Достаточно просто внимательно смотреть. Или постоять возле аптеки в бедном районе, приглядеться, кто и что покупает.
Он отбирал девушек. Наверняка наблюдал за ними, чтобы не ошибиться. Болезнь сердца, капли Варидана, одиночество ни родных под боком, ни жениха, ни ухажера. Потом подходил, знакомился и предлагал им заработать, нахмурившись, Терри принялся загибать пальцы. Кстати, возможно, это делал слуга. Подозрительно, когда достойный джентльмен заводит долгую беседу с такими простушками, а слуге и поверить легче, и общаться с ним проще. Они шли, куда их приглашали, и не сопротивлялись, Ривга Шер пошла прямо с пирогами. Савия Хоресет сказала, что нашла работу.