Э-э Я должна Шардоне двести пятьдесят фунтов.
Это огромная сумма, когда ты на мели я еще помню это время, но для Ника Уайльда это пустяк. Нужно уходить. Это неправильно. Я иду по коридору и снова замираю.
Вы же знаете женщин, произносит Синди, копируя интонации мужа. Какое же ты дерьмо!
Голос становится громче, злее, она набрасывается на него, бьет в грудь кулаком, потом другим. Он отбивается, она замахивается снова, и он хватает ее за запястья.
Я делаю шаг.
Он опускает руки, и я останавливаюсь. Пока они меня не заметили.
Давай не забывать, что и ты не без греха, шипит он.
После чего разворачивается и уходит в кухню с таким видом, точно подобные вспышки явление повседневное.
Синди наклоняется и глубоко дышит. Она так героически держала лицо за обедом, что с моей стороны будет жестоко обнаружить свое присутствие это станет очередным ударом по ее самолюбию. В то же время мне хочется подойти к ней, утешить и сказать, чтобы бежала из этого дома. Я делаю шаг, но тут она выпрямляется, приосанивается, встряхивает волосами и направляется назад в кухню. Я устремляюсь вниз по узкому коридору, где на стенах висят фотографии счастливого семейства. Обожающие друг друга Ник и Синди, Роуз, парящая над головой Ника. Я разглядываю снимки, и тут до меня доходит, что Белл всегда с натужной улыбкой где-то на периферии или на заднем плане.
Я на цыпочках возвращаюсь в туалет и даю хозяевам пять минут, чтобы «вернуть лицо», после чего намерен попрощаться. Я снова иду по коридору и предупредительно кашляю в тот момент, когда Луиза говорит:
Перевела. Но при одном условии.
Мои добрые намерения летят к чертям. Я хочу услышать, что за условие.
Все что угодно. Стриптиз на столе хоть сейчас.
Я помню про твои таланты, но сейчас речь не об этом. Я хочу, чтобы ты не суетилась, и перевела тебе сумму и за следующий месяц аренды
Погоди, это слишком много. Я найду другую работу. Я обещаю. Какая-нибудь сезонная подработка обязательно найдется. Она издает глухой смешок. Эти деньги я тебе переведу обратно, так и знай.
Послушай, я насмотрелась на то, как ты едва сводишь концы с концами и работаешь за гроши черт-те сколько, чтобы оплачивать аренду и держаться на плаву.
Так большинство живет. А такая работа дает мне возможность заниматься
Заткнись, ради бога. Ты слушаешь? Я хочу, чтобы следующий месяц ты поработала на меня. Я серьезно. У нас с Реми дела идут хорошо. Мы только что заключили контракт на огромную сумму с крупным супермаркетом, так что все отлично. Следующий месяц употреби на то, чтобы придумать способ монетизировать свой шекспировский сайт. Теперь это твоя основная работа
Луиза продолжает говорить, но я уже не слушаю. Слова о сайте застревают у меня в мозгу. Я совсем забыл про это. Белл была одержима Шекспиром. Одержима.
Я припоминаю, как однажды, много лет назад, мы засиделись до четырех утра у нее на кухне в общежитии пили, и она убеждала меня, что Гамлет совсем не скучный, а еще мы говорили об изданиях фолио и кварто, но что именно, я не помню. Неужели она по-прежнему этим занимается? Меня это радует, хотя я сам не понимаю почему. Я снова прислушиваюсь к тому, что говорит Луиза:
Ты создала потрясающую вещь то, что поможет очень многим. Принеси это в мир, найди способ зарабатывать с помощью своей уникальной способности.
У меня начинает оформляться идея. Если у Белл есть просветительский проект, который нуждается в качественном инвестировании, это поможет решить проблему, которую я пытаюсь распутать всю неделю.
НиктоНе распознает душу по лицуЧетвертое декабря
Белл
Привет, ты как?
Да вот, уезжаю. Шардоне в униформе, рука покоится на вытянутой ручке дорожной сумки. И спасибо, что перевела деньги. Я ценю.
Нет проблем, с беззаботным видом говорю я. Деньги я перевела вчера сразу после разговора с Луизой, и как гора с плеч свалилась. Извини, что затянула, и тебе пришлось напомнить.
Все в порядке, увидимся через несколько дней.
И она усвистала. Уютно устроиться вместе на диване, смотреть запоем «Нетфликс», есть мороженое и разглядывать друг у дружки маникюр это не про нас. Мы взаимодействуем по минимуму, а это является залогом покоя и полностью меня устраивает.
Я наткнулась на эту квартиру после отчаянных поисков на spareroom.com и сразу влюбилась. Мне нравится сам район, нравится, что внизу находится мини-маркет и с улицы доносится шум голосов, и то, что большую часть времени я здесь одна.
Я люблю одиночество оно не напрягает, не нужно переживать о том, что кого-то разочаровываешь, не оправдываешь чьих-то ожиданий. Луизе есть много что сказать на эту тему, и я знаю, что сегодня ощущаю себя особенно неуверенно, потому что недавно пообщалась со своим семейством. Я смирилась с тем, что ситуация никогда не изменится, и знаю, что не у меня одной сложные отношения с родителями, но через пару дней после длительного контакта во мне поднимается гнев. Это жутко несправедливо. Я никогда не могла понять, что я сделала не так разве что родилась немного другой, не понимаю их условностей, их поведения, хотя в детстве очень старалась, а потом, в подростковом возрасте, ярость и бунт взяли свое.
Декабрь всегда тяжелый месяц тут и мамин день рождения, и Рождество, но в этом году я готова. Я облачусь в непробиваемую броню. Я взрослая и не пойду на поводу у собственных комплексов, вот так. Родители большую часть жизни обращались со мной, как с дерьмом, но я могу взять ситуацию под свой контроль и перестать расстраиваться. Хватит циклиться, возмущаться несправедливостью и упиваться жалостью к себе. И я начну прямо сейчас.
Взбодрившись, я наполняю грелку и ставлю варить чечевицу. Хорошо, что я ее люблю, потому что она будет моим основным блюдом ближайшиеэ-э да всегда. Я устраиваюсь на диване, накрываюсь одеялом и поднимаю крышку ноутбука. За ночь похолодало, и сегодня по ощущениям вполне декабрь. А у меня нет денег на то, чтобы включить отопление.
Тук-тук-тук быстро, гулко, неумолимо барабанит дождь в окно, напоминая о том, как холодно было искать работу в прошлый раз. Тогда, скитаясь от паба к пабу в поисках сезонной подработки, я застегивалась до самого верха и укутывала лицо шарфом, а дождь все шел, и я промерзала до костей.
Я обошла весь Истон и большую часть Иствилла и Гринбэнка. Объявлений о работе, даже сезонной, мало. Но, как всегда в этом районе, есть кое-что забавное.
Взять, к примеру, стену это из-за нее, в частности, мне так нравится этот район. Схема простая: все ненужное выставляется на низкую стенку, которая идет вдоль внешней стороны дома, и любой прохожий может забрать это себе. Вот такая модель соседского фрисайклинга. И сегодня я нашла там пару симпатичных зимних ботинок своего размера. Это здорово, потому что ноги у меня постоянно мерзнут, а ботинки, которые я ношу сейчас, слегка промокают.
Я так отчаянно хотела согреться, что завернула в мини-маркет и прижалась к старой печке, керамические плитки которой очень похожи на мордочки лисичек. Ей, наверное, сто лет в обед, но она до сих пор греет. В магазинчике товаров навалено под потолок, так что нахождение в нем сопряжено с риском для жизни. Заправляет им Темперанс, а на подхвате у нее сынишка по имени Инносенс с замашками тоталитарного диктатора. Сегодня Инносенс оказался без материнского догляда и не преминул сообщить, что у меня ангельское личико, и я ответ мироздания на все его молитвы. В этот момент его мать была в подсобке, а то отвесила бы ему такой подзатыльник, что он улетел бы в другой конец магазина. У нее очень строгие взгляды на флирт и секс вне брака, и с некоторых пор я с ней солидарна.
Узнав о том, что я ищу работу, Темперанс пообещала замолвить за меня словечко в молитве на сон грядущий. Ну вот, дело на мази. Укороченный вариант типа «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь» это не про Темперанс. Она толкует с небесами обстоятельно и пространно, и при ее содействии, считай, ко вторнику я буду трудоустроена.
Деньги, которые Луиза перевела мне на жизнь, я отправила назад. Я очень признательна ей за это, но оставить их мне представляется неправильным, нехорошо уже то, что я взяла сумму для Шардоне. Я лохушка, в кармане дырка, откладывать на черный день не умею, но это не вина Луизы. От нее я получила гораздо большее подтверждение того, что она верит в меня и в мой шекспировский проект. Я отважно и по глупости сказала себе, что скорее умру от голода, чем воспользуюсь ее добротой, упустив из виду, что голодная смерть может стать реальностью. Эта невеселая мысль пришла мне в голову, как только деньги ушли со счета.
Но я твердо намерена справиться сама. То, что она в меня верит, значит очень много, но больше я не возьму у нее ни пенни.
Сейчас необходимо отыскать оптимальный способ обеспечить финансирование. Я уже давно подумываю о том, чтобы загрузить всю собранную информацию в приложение и сделать его бесплатным, а зарабатывать на рекламе. Объявления раздражают, но вся фишка в том, чтобы информация была общедоступной, особенно это касается тех, кто живет непривилегированной жизнью. Детей, которые в отличие от меня родились не с золотой ложкой во рту.
Еще можно обратиться в организации типа Совета по делам искусств, которые занимаются финансированием благотворительных литературных проектов, или пойти проторенной дорожкой в банк, но я подозреваю, что деньги мне дадут из-за фамилии и папы. А я этого не хочу. Я знаю, что это мой актив, что мне повезло иметь такую возможность, и, не исключено, в какой-то момент мне придется ею воспользоваться. Это тот редкий случай, когда цель оправдывает средства, но будет лучше, если я обойдусь без посторонней помощи. Я хочу доказать себе и им, что я в кои-то веки могу справиться собственными силами.
Так что нынешний вечер целиком посвящен поискам финансирования. На минуту я позволяю себе отвлечься от практических планов и принимаюсь фантазировать о том, как найду деньги и буду ходить по школам и открывать волшебный мир Шекспира тем, кто боится к нему приблизиться. Я буду стоять в окружении детишек в школьном зале и объяснять, почему эти пьесы актуальны в наши дни. Почему история Капулетти и Монтекки вполне может разыграться на улицах Истона. Почему душевные терзания Гамлета созвучны чувствам, которые обуревают молодых людей в двадцать первом столетии. И почему зло в лице Яго никогда не дремлет.
Запах горелой чечевицы возвращает меня в реальность. Похлебка хиппи пузырится на плите, и при мысли о том, что ближайшие несколько дней придется питаться ею одной, на душе становится тоскливо.
Брррррр.
Звонит телефон, номер незнакомый. Отвечать не буду. Потом я вспоминаю, почему пальто до сих пор мокрое, нос мерзнет, а на плите подгоревшая чечевица, и решаю ответить.
Привет, Белл. Это Рори Уолтерс.
Рори?
Прикол. Было приятно увидеться с ним вчера когда натыкаешься на людей из прошлого, возникает теплое чувство узнавания. Но зачем он звонит мне сейчас?
Решил тебя побеспокоить. Хотел обсудить кое-что, но это деликатная тема.
Ясно, разговор пойдет о папе. Только этого дерьма мне и не хватало. С другой стороны, он же мне отец, так что придется. Долг и все такое.
Понятно, про деликатность можешь не объяснять. Чем могу помочь?
Мы можем встретиться?
Встретиться? Господи, грехи мои тяжкие. Я э-э ну да. Я закрываю глаза. Когда ты хочешь? И где?
Ты по-прежнему живешь в Бристоле?
Ага. А ты тоже здесь остановился?
Нет, в Бате, но в данный момент я у мамы. Я собирался ехать назад, но если ты свободна, то мы могли бы пересечься сейчас.
Сейчас?! И что, народ обычно соглашается на такое твое предложение?
В ответ он смеется, и мне нравится его смех. Он басовитее и полнозвучнее, чем мне помнится.
Обычно нет, но я надеялся, что ты согласишься. Это не отнимет много времени.
Ладно. Я смотрю в окно. Теперь по стеклам барабанят крошечные градинки. Тогда подъезжай ко мне.
Я даю ему адрес.
Это недалеко от той улицы, где ты жила раньше?
Он снова смеется, и в комнате становится теплее.
Ага. Стоит мне влюбиться в место, и я сохраняю ему верность.
У тебя всегда был нестандартный вкус. И, наверное, по-прежнему бардак такой, что черт ногу сломит?
Сноб и чистоплюй.
Ха! Не соглашусь. Это не я учился в школе для «золотых» деток.
Тот факт, что она была платной, не означает, что она была лучше. Ранний секс, эмоциональная отстраненность и как забивать косяки вот все, чему я там научилась в том возрасте, когда полагается кататься на пони.
А у тебя был пони?
Не-а. Слушай, если хочешь встретиться, то давай подтягивайся.
Считается, что девушки любят болтать по телефону, но это не про меня. Тридцать секунд оптимальная продолжительность, три минуты с теми, кого люблю. И без вариантов. Единственные исключения из этого правила Луиза и Марша. Я предпочитаю видеосвязь, когда по лицу понимаешь реакцию собеседника.
Ха! Ладно, уже еду. Буду через полчаса, мисс Уайльд.
* * *
Точно через полчаса раздается звонок. Я одергиваю топ и нажимаю на кнопку домофона. Живот урчит, запах гари еще не выветрился. Я слышу на лестнице его шаги и натягиваю топ ниже, чтобы скрыть живот. Затем подтягиваю вверх чтобы не так была видна ложбинка груди. Черт. Вот поэтому я люблю проводить вечера в одиночестве.
Тут я вспоминаю, как он рыдал в больнице.
Тут я вспоминаю, как полчаса назад он смеялся по телефону.
Он стучит в дверь. Прямо у меня под ухом. Ну, привет, проходи. Я мысленно настраиваюсь на спокойный деловитый тон и открываю дверь.
Он здесь. Прямо тут. И глаза зеленющие. Может, линзы? Таких глаз не бывает! Вот ты, значит, какой, да? Взрослый Рори, весь из себя учтивый, в красивой одежде и с акцентом, намекающим на то, что твоя новая жизнь протекает в других широтах. Для такой лохушки, как я, ты слишком изыскан. Я отступаю внутрь, давая ему войти, спотыкаюсь и с тоской думаю о том, что сейчас он увидит мою квартиру. После университета я никуда не продвинулась, а он оказался на другом конце света.
Ну, проходи.
Я старательно маскирую смущение широкой улыбкой и тут замечаю, что у него в руках коричневый бумажный пакет, на боку которого островком расплылось жирное пятно. Господи, не допусти, чтобы я сидела, смотрела и вдыхала запахи еды навынос.
Я принес поесть. Надеюсь, ты не против.
А вот это зависит от того, предложишь ли ты мне присоединиться. Или предполагается, что я буду сидеть и смотреть, как ешь ты.
Нет, конечно.
Я произношу это дрогнувшим голосом, а живот снова предательски урчит. Спасибо, организм, не подвел.
Значит, вовремя. Рори улыбается. Это означает, что еда на двоих. Я мысленно вскидываю кулак в победном жесте. Это из «Тали». При упоминании ресторанчика за углом я сглатываю слюну. Мне нравится тамошняя кухня, со дня прилета хотел туда зайти, добавляет он.
В обмен на «Тали» готова ответить на вопросы о папе. Ты взял салат и, ох, эти кокосовые фиговины?
Ха! Взял, но разговор будет не о твоем папе, говорит он, следуя за мной на кухню.
Что?
Я резко поворачиваюсь в тесном кухонном пространстве и выбиваю у него из рук пакет. Он описывает поворот вокруг своей оси и, снова оказавшись в руках у Рори, еще пару секунд качается на манер маятника. Я закрываю рот и смотрю на Рори сердце колотится так громко, что даже мертвый проснется. Рори улыбается.
Я пришел поговорить не о твоем отце.
Но все всегда хотят говорить о нем. И потом, ты сказал, что тема деликатная. А это точно по его адресу.
Может, поедим?
Опасаешься, что моя вторая попытка выбить пакет у тебя из рук увенчается успехом?
Ага.
Следовало тебя предупредить, что, находясь со мной на кухне, ты вправе претендовать на надбавку за работу в опасных условиях.
Я еще в универе понял, что пребывание в твоей орбите дает на это право.