Запретное Солнце - Акушев Артем

Артем Акушев

Запретное Солнце

* * *

Из протокола заседания Мировой Антивоенной Коалиции от 05.04.2067.

Запись эфира телеканала МАК-1 от 01.01.2070:

ПУХ-1

Наше поколение было первым, родившимся в убежище. Родители рассказывали нам сказки о жизни на поверхности, о море и горах, но самой нашей любимой сказкой была сказка о Солнце. Возможно, мы были первыми людьми на Земле, которые слышали о Солнце только из сказок, рассказов и книг, но такова жизнь. Я родился в Подземном Убежище Хейкии номер 1, я в нем живу, это мой единственный дом. И как бы я ни хотел собственными глазами увидеть сказочную Страну восходящего солнца, для меня сказка всегда будет оставаться лишь сказкой. Особенно сейчас.

Я оканчиваю старшую школу. Меня ждут экзамены, поступление в Хейкийский Национальный Институт, блестящая карьера в области энергетики. Стабильная, престижная и одна из немногих доступных в нашем подземном убежище работа. Помимо подготовки к поступлению, на мне лежит ответственность за дом и семью. Папа умер на войне, я его не знал, а мама последние 15 лет болеет. Ей стало плохо вскоре после моего рождения, так что я совсем не помню ее здоровой. И сколько бы дел у меня ни было, я никогда не брошу ее, я буду любить ее до самого конца, ведь она единственный мой родной человек.

Я обычный ребенок войны. Такой же, как мои сверстники. Возможно, мне все же повезло чуть больше, ведь у меня хоть кто-то есть

Из размышлений ученика выпускного класса вырвал резкий и обыкновенно противный сигнал пейджера. Однако в этот раз звук показался Ариме другим прекрасным. Так всегда бывает, когда чего-то сильно ждешь и оно, наконец, происходит. Этого сообщения он ждал с того момента, как пришел из школы, то есть уже около двух часов.

 Ма-а-ам, я сегодня вечером пойду в центр, тебе на рынке что-нибудь нужно?

 Нет, правда, у нас вода заканчивается, хотя ты сам об этом знаешь

 Да не переживай, воду и продукты я на обратном пути возьму.

 С Ютой встречаешься?

 Да, в семь у памятника.

 У какого памятника?

 Да он у нас вроде один

 Ах да, точно, кх-кх-кхе

 Мам, отдохни, врач сказал, что тебе отдых нужен, с уборкой я сам разберусь, как приду.

 Только не забудь, что-то мне сегодня и правда нехорошо

Из ее комнаты снова послышался сухой кашель, от которого с каждым разом все больше становилось не по себе. Арима понимал, к чему все идет. Такое в ПУХ-1 уже случалось не раз. Многие одноклассники Такуты потеряли своих родителей подобным образом. Конечно, Ариме от этого было ничуть не легче, однако с первого класса школы дети послевоенного поколения знали: заражение радиацией на поверхности могло привести к обострению лучевой болезни или стать причиной возникновения злокачественных опухолей. С первого дня в школе детей готовили к тому, что в скором времени им придется жить самим, и эта подготовка приносила свои плоды. И как бы Ариме ни хотелось хоть чем-нибудь помочь своей маме, он прекрасно понимал, что в лучшем случае через два месяца, а в худшем завтра он останется в этой квартире один.

Но жизнь на этом не закончится.

А значит, нет времени на скорбь, сомнения, сожаления, и если в будущем надо будет двигаться дальше, зачем останавливаться сейчас?

Так их учили с детства.

Горечь утраты, боль потери чувства, не позволяющие жить полноценной жизнью, деструктивно влияющие на восприятие мира, представляющие угрозу для психики, в особенности для психики ребенка.

«Это то, что делает нас людьми»,  сказала как-то мама, правда, я не особо понял смысл этих слов. Ведь когда тебе больно это плохо. И если быть человеком значит терпеть постоянную боль, то я не хочу быть человеком.

Ладно. Я слишком много думаю.

 Я ушел! Вернусь часам к десяти!

Судя по тишине, бывшей мне ответом, мама уже спала.

* * *

Добрался до памятника я быстро, благо все дороги вели к нему. Очень удобное место для встреч. Во-первых, мемориал воинам-освободителям Мировой Антивоенной Коалиции единственный памятник в ПУ; во-вторых, убежище было сконструировано так, что все дороги из жилых и рабочих кварталов вели в центр к площади Освобождения, где и была расположена наша единственная «достопримечательность». Помимо нее здесь также располагалось самое высокое здание ПУХ номер 175-метровый Центр Управления МАК. Он почти достигал наивысшей точки купола ПУ. По некоторым слухам, последние этажи центра были на поверхности и именно через них шло сообщение с внешним миром, однако в действительности информация о «точке снабжения» была засекречена. А вот то, что именно отсюда осуществлялось управление всеми сферами жизни нашего общества, секретом ни для кого не являлось. Здесь располагались: правоохранительные органы, Всенародный Суд Хейкии, аттестационная комиссия, центр трудоустройства, Центральный Госпиталь Хейкии, еще несколько десятков различных инстанций и учреждений и, конечно же, генеральное консульство МАК, являющееся, по сути, центром управления Центра Управления. Вход в него был строго по пропускам или по записи, впрочем, это уже не столь важно. Туда я идти до аттестации все равно не собирался.

На подходе к памятнику у меня возникло какое-то странное ощущение Будто что-то должно произойти но я не мог понять что. Однако это чувство было быстро разрушено радостным звонким и столь любимым голосом:

 Арима!

 Привет, долго ждешь?

 Нет-нет, я только пришла.  Она привстала на носочки и легонько поцеловала меня в щеку, после мы взялись за руки и пошли вдоль мемориала.

 Уже готова к экзаменам?

 Опять ты о своих экзаменах Неужели так сложно хотя бы не начинать с разговоров о плохом?

 Прости-прости, не знал, что это для тебя больная тема  Все я прекрасно знал, просто она выглядит такой милой, когда смущается

 Прощаю последний раз. Лучше расскажи, как у тебя дела? Уже встречался с профконсультантом?

 Да, он сказал, что у меня хорошие шансы при распределении попасть в управление энергетики, перескочив должность инженера.

 Так это же круто! Получается, я встречаюсь с самым перспективным парнем убежища  Я уловил едва заметные нотки сарказма в голосе Юты.

 Скорее, просто со здоровым парнем ПУ, не забивающим на учебу. Конкурс ближе к выпуску все меньше и меньше, вчера у нас из класса сразу двух «солнечных» забрали.

 Да  Ее реакция мне показалась немного подозрительной.

 Ты себя хорошо чувствуешь?

 Конечно, а почему ты спрашиваешь?

 Да так, ты просто с таким выдохом произнесла это «да», что я уже начал бояться, как бы ты «солнечной» не оказалась.

Я сказал это легко, может, даже слишком легко При этом лицо Юты, как мне на секунду показалось, застыло в глубоком страхе и отчаянии, колыхнувшем что-то внутри меня, однако через мгновение она уже с легкой полуулыбкой спросила:

 А если бы и оказалась, что бы ты сделал?  Она задорно прищурилась, как бы насмехаясь над моей нерешительностью в этот момент.

 Я

 Да ладно тебе, я же шучу, хотя мог бы и сказать что-нибудь из разряда: «Я возьму тебя на руки и принесу к той единственной далекой звезде, способной тебя согреть».

 Так не говорят уже приблизительно  Я на мгновение запнулся.  Много лет.

 А ты мог бы сказать.

Она подмигнула мне, и я снова поймал себя на мысли, как же сильно я ее люблю.

* * *

Мы еще немного погуляли по площади и вышли к дороге, ведущей в сторону рынка. «Рынок», конечно же, было очень условное название. По сути, мы шли в торговый квартал. Здесь было все. Продукты, лекарства, вода, мебель, магазин пейджеров и кухонная электроника. Ну и еще пару лавок с плодами творчества хейкийцев, все-таки ремесла пока что никто не запрещал.

В редкие дни можно было встретить нелегальных торговцев, предлагавших купить старые, довоенные фотографии, карты и прочие контрабандные товары, однако ко времени прихода ближайшего патруля улицы полностью очищались от подобного сброда.

Сегодня, как и в любую другую субботу, патрули Миротворческих Сил дежурили на регулярной основе, а потому безопасней этого места в выходные был разве что Центр Управления. Около года назад пару десятков криминальных элементов решили устроить что-то вроде шествия от рынка в сторону Центра с требованием предоставления доступа к открытому Интернету. В школе нам рассказывали, что когда-то Интернет, или же Мировая Паутина, стал одним из ключевых факторов начала войны, и после ее окончания правительства всех стран согласовали переход на локальные сети, доступ к которым осуществлялся исключительно через безопасные устройства подключения пейджеры. Поэтому люди, нарушившие общественный порядок ради призрачного свободного Интернета, в моих глазах и глазах общественности всегда были лишь необразованными, безграмотными и ничтожными изгоями. Суд приговорил «повстанцев» к срокам от трех до шести лет тюремного заключения, хотя я бы не задумываясь назначил высшую меру принудительную депортацию.

В целом и в истории старого мира, и в истории этого всегда были угнетенные и обделенные, которые только и могли жаловаться, как их все угнетают и обделяют, но мы воспитаны по-другому. Нас учили работать. Добиваться своих целей. Реализовывать свой талант и потенциал на благо, а не во вред обществу. Именно такой подход позволяет нам жить полной жизнью, пусть даже и в убежище под землей.

 О чем задумался?

 Да так, о том, насколько же мы все-таки счастливые люди

 Потому что у тебя есть я, а у меня есть ты?

 И поэтому тоже.

 Скажи, ты будешь любить меня всегда?

 Всегда.

 Любой?

 Любой.

 Спасибо

Она прижалась к моей руке и улыбнулась. Почему-то эта улыбка мне показалась грустной.

Колибри

Дневной белый свет пробивался сквозь прозрачную стеклянную панель. Цифры на темном металле купола убежища показывали 12:23. 12:24. 12:25. Время шло, и единственное тому доказательство было за окном, спроецированное на тверди купола, заменяющей собой небо.

 Масахиро Наме 71 балл, Ковальчик Алина 92 балла, Миронов Андрей 87 баллов, Такута Арима 100 баллов, Чэнь Мэйли 77 баллов

Удивительно, как же быстро проходит жизнь, когда ты к ней привыкаешь. Не важно: хорошая или плохая, человек привыкает ко всему. И вот когда каждый новый день становиться похож на предыдущий, в голове невольно появляется вопрос: «Движусь ли я? Движется ли мир вокруг меня?» Особенно часто начинаешь над этим задумываться, когда с утра, выглянув в окно, видишь тот же пейзаж, что и год назад, два года назад, пять лет назад Идешь в школу, общаешься с теми же людьми, с которыми общался всегда, потому что новых лиц нет и не будет. Пойдешь на работу, вместе с тобой пойдут те, с кем ты проучился 11 лет, к взрослым, которых ты каждый день встречаешь на каждый раз одинаковых улицах. Таковы реалии жизни в убежище, и раз уж другого пути нет, остается только смириться. При этом цифры на куполе продолжают меняться с постоянной, неуловимой скоростью.

Прозвенел звонок, время урока подошло к концу.

 Арима, как у тебя получается постоянно писать тесты на 100?

 Арима, научи и меня так же!

 Арима, можешь мне помочь на следующей контрольной?

Делать все равно особо нечего. Все книги дома я уже прочитал, на новые денег пока нет, почему бы и не помочь одноклассникам? Правда, как им помочь? Решить за них пару номеров? Объяснить правила, которые нужно просто зазубрить? Учеба Если вам кто-нибудь когда-нибудь будет жаловаться, что учиться трудно, можете смело переставать воспринимать этого человека всерьез. «Трудно»  пытаться «вспомнить все» в последнюю ночь перед экзаменом, искать оправдания для несделанных заданий, умыкнуть вариант теста до теста. Словом «трудно»  компенсировать «ничегонеделание». Если же делать что-нибудь хоть чуть-чуть, но постоянно, изо дня в день, то учиться станет совсем не «трудно». Я не знаю, почему из всего нашего класса такую очевидную вещь понимаю только я. И тем более не знаю, как ее донести до других.

Раньше, в старом мире, у людей было множество вариантов, чем заняться, что надеть, куда пойти. Мы лишены такой роскоши. Так почему не посвятить хотя бы пару часов в день тому, чтобы стать лучше? Ведь, по сути, наша внешняя «несвобода»  самое великое благо, которое могло нам достаться. Именно благодаря ей у нас, детей первого послевоенного поколения, появился шанс стать лучшими людьми, что когда-либо населяли эту планету. Жалко только, что не все спешат воспользоваться этим шансом.

 Ребят, простите, сегодня не могу, меня мама дома ждет.

 А извини. Передавай ей от нас большой привет, пусть поскорей выздоравливает!

 Хорошо, обязательно передам! Всем пока!

 Пока!

Дверь класса медленно, тихо скользя, закрылась. Я наконец-то остался один. Светлый, просторный, серый коридор, тянущийся через весь второй этаж школы, вел меня к выходу.

Архитектура убежища не отличалась разнообразием, а потому единственным отличием школы от обычного жилого дома была табличка на входе и нумерация квартир-классов цифрой и буквой. Серые пятиэтажки, 80 помещений в каждой, половина из которых пустуют или же отведены под хозяйственные нужды. Торговый квартал, 1-й Жилой квартал внешней разницы между ними никакой. Единственные два района, которые несколько выбиваются из общего фона,  Центральный и Складской. Однако жить в них было запрещено или попросту негде. Почти все свое время я провожу в двух одинаковых серых зданиях, расположенных друг от друга в пяти минутах ходьбы. Скорее бы уже закончить школу и пойти на работу Хотя нет никаких гарантий, что мне не придется работать в еще одном сером пятиэтажном здании