В этой книге мы предлагаем ответ:
Замечайте шум. Настраивайтесь на тишину.
Этот процесс состоит из трех основных шагов:
1) Обратите внимание на разнообразные формы акустических, информационных и внутренних помех, возникающих в вашей жизни. Научитесь в них разбираться.
2) Примечайте островки покоя, которые встречаются среди всех этих звуков и раздражителей. Ищите эти пространства. Смакуйте их. Погружайтесь в тишину как можно глубже, даже если она входит в вашу жизнь всего на несколько секунд.
3) Взращивайте пространства глубокой, а временами и восторженной тишины.
Если речь заходит об обретении равновесия и ясности среди шума, мы можем выйти за рамки формальных правил и инструментов медитации. Мы можем забыть о вопросе: «Правильно ли я это делаю?» Каждый из нас по-своему знает, что такое тишина. Это нечто, изначально присущее человеческому роду. Дар обновления, доступный нам всегда, даже если иногда он и скрыт.
В следующих главах рассмотрим, как понимать шум и управлять им, чтобы мы могли сознательнее настраиваться на природу, друг на друга и на звуки самой жизни.
В первой части мы поймем значение шума как нежелательного отвлечения внимания на акустическом, информационном и внутреннем уровнях восприятия. Затем мы рассмотрим значение тишины как отсутствия шума, а также как самостоятельного присутствия. Далее мы обсудим, почему тишина имеет решающее значение не только для нашего личного спокойствия и ясности мышления, но и совместной работы по исцелению нашего мира: построению социально, экономически, политически и экологически устойчивого будущего.
Во второй части «Наука тишины» мы рассмотрим важность преодоления акустического, информационного и внутреннего шума для нашего физического здоровья и когнитивных способностей. Исследуем значение выражения «безмолвие разума», приоткрыв завесу современной нейронауки. В третьей части «Дух тишины» изучим потенциал тишины в качестве пути к осознанности, эмпатии, творчеству и нравственности. Затем мы выясним, почему практически все великие мировые религиозные и философские традиции настаивают на том, что безмолвие приводит к осознанию истины. В четвертой части «Тишина внутри» приступим к практической работе по поиску тишины в мире шума, рассматривая стратегии и идеи о том, как обрести тишину в обычной повседневной жизни. А также научимся приходить к тишине посредством уникальных, преобразующих переживаний. В пятой части «Тишина вместе» мы обратимся к социальной тишине, изучая методы выхода за пределы шума, рассматривая возможности обновить климат в коллективе, улучшить наше общение на работе, в кругу семьи и друзей. Наконец в части шестой «Общество, уважающее тишину» перейдем к вопросам изменения государственной политики и культуры, рисуя картину того, чем обернется для наших городов, наций и даже всего мира возвращение уважения к мудрости тишины.
Мы исследуем идеи и подходы, которые могут помочь вам стать терпеливее, сознательнее и даже эффективнее в работе и домашней жизни, решении больших и малых проблем. Тем не менее нужно сразу прояснить, что тишина это не «ресурс», которым можно упорядоченно распоряжаться. Мы не можем определить ее ценность исходя из того, «что она может для нас сделать». Как следует из афоризма «молчание золото», тишина обладает внутренней ценностью. И, как подразумевает высказывание Томаса Карлейля, «молчание принадлежит вечности», его невозможно измерить количественно и использовать для наших собственных целей. За последние пару десятилетий стало заметно, что практика осознанности зачастую продавалась как инструмент повышения производительности, усиления результативности чего угодно она использовалась даже снайперами, работающими над меткостью стрельбы, или руководителями, которые стремятся завоевать мир. Мы видим, что тишина есть нечто большее, чем возможность для самосовершенствования. Ее нельзя задействовать для удовлетворения личных амбиций. Тишина по определению не имеет никаких скрытых мотивов.
В ходе написания этой книги первоначальное смутное ощущение, которое испытывали, все больше и больше превращалось в убежденность. Мы по-прежнему твердо верим в то, что очень важно уметь защищать и отстаивать правильный выбор. И поныне признаем, что Интернет, вездесущие средства связи и стремительно развивающиеся промышленные технологии тоже могут приносить нам пользу. Тем не менее, глядя на унылое состояние нашего мира, мы все время обращаемся к одному и тому же призыву:
Выйдите за пределы шума. Настройтесь на тишину.
Глава 2
Алтарь шума
Сайрус Хабиб никогда не думал, что перед ним откроются такие большие возможности.
Сын иранских иммигрантов, Сайрус пережил опасную болезнь и полностью ослеп в возрасте восьми лет. Он выучил шрифт Брайля, окончил среднюю школу, затем Колумбийский университет, Оксфордский университет в качестве стипендиата Родса и Йельскую юридическую школу. Вот что он нам рассказал: «Я провел большую часть жизни, убеждая себя и других, что обладаю силой, одаренностью, умственными способностями, самообладанием Именно так я добился успеха. Для меня это было очень важной догмой». В 31 год он был избран в законодательный орган штата Вашингтон, а четыре года спустя на должность вице-губернатора, это вторая по значимости государственная должность в штате с населением 7,6 млн человек.
В начале 2020 года выбор Сайруса был очевиден: баллотироваться на пост губернатора или в Сенат США, а возможно, получить назначение на другой высокий государственный пост, сделать выдающуюся карьеру. Однако, когда позднее, в том же году мы беседовали с Сайрусом, он сообщил, что отказался от всех этих возможностей, выбрав вместо этого другой карьерный путь.
Он дал обет бедности, целомудрия и послушания в качестве начинающего священника-иезуита.
Франк Бруни, журналист газеты New York Times, описал решение Сайруса так: «Политик прибегает к крайним мерам, чтобы усмирить Эго» (1).
У такого неожиданного поворота карьерного пути Сайруса была далеко не одна причина. К этому привело сочетание факторов, которые разбили и одновременно открыли его сердце: внезапная потеря отца, личная угроза здоровью, встреча с Далай-ламой. Сайрус решил оставить политику и присоединиться к иезуитам, чтобы понизить градус сложности своей жизни. «Я не имею в виду «сложность» в плохом смысле этого слова», говорит он. «Сложность» просто означает, что, например, деньги имеют право на существование, и их наличие приятно и необходимо, но они также могут быть причиной стресса и беспокойства. Отсутствие этих привязанностей позволяет полностью посвятить свою жизнь служению».
В то время, как почти все думали, что Сайрус вот-вот покорит вершины общественной жизни, он на самом деле смотрел в духовную бездну. Занимаясь политикой он продолжал возвращаться мыслями к одному переживанию, которое испытал в Оксфорде. Там у него зародилось настолько страстное желание, что он даже не подозревал, что вообще на такое способен. Во время своего пребывания там он принял приглашение друга посетить мессу в одной из старинных часовен университета. «Опыт мессы музыка, литургия, ее трансцендентная атмосфера пробили в моей обороне брешь, куда я смог погрузиться глубже. Это спровоцировало внутри меня некое замедление и тишину», вспоминает он. Сайрус начал представлять, каково было бы жить в таком месте центрированности. Подобный образ жизни контрастировал бы с образом жизни современного политика, где не обойдешься без «денежных разговоров», щекотания раздутого самомнения и обязательной саморекламы в соцсетях.
Тем не менее совесть Сайруса чиста. Он не пытается сбежать.
«Люди думают: «Он присоединяется к иезуитам. Он был политиком. Должно быть, он ищет тишину». И, конечно же, они правы Но я не стремлюсь удалиться от жизни, не рассматриваю тишину в качестве полумеры», подчеркивает он.
«Я хочу углубить свое собственное понимание того, как я должен жить, а затем, сделав это, выйти на работу, для которой я был создан». Сайрус планирует продолжать участвовать в борьбе, которая в первую очередь и привела его в политику, например, служа людям, живущим в бедности, или тем, кто находится в тюрьмах. Но теперь, когда он сам дает обет бедности, чувствует, что может служить им искреннее. Он говорит, что для того, чтобы «подготовить свое сердце» к получению высшего вдохновения, нужно «выйти за пределы беспорядка, заполняющего наши дни и сознание». Для этого требуется определенный «детокс», переход от рассеянного внимания к поиску истины.
Сайрус знал, что ему придется приспосабливаться. Когда он впервые посетил послушников-иезуитов, то предложил купить им робот-пылесос Roomba, чтобы часть того времени, что братья тратят на уборку, они могли посвящать другим делам. Это их явно позабавило. «Дело вовсе не в этом», сказали они. «Это будет интересная трансформация для тебя».
Смелое предприятие Сайруса по разрушению собственного эго переход от громких речей и подготовки законопроектов до подметания полов и сидения в тишине дает некоторое представление о природе шума и о том, что значит обрести ясность. Мы беседовали с ним о том, что современная политика превратилась в схватку не на жизнь, а на смерть, в бесплодную конкуренцию за каждую крупицу внимания. И сошлись на том, что она является крайним проявлением интереса людей к скандалам и развлечениям. Но Сайрус ясно осознает, что это все лишь определенный уровень шума. В то время как сам он с нетерпением ждет возможности избавиться от бесконечных новостей, которые передают по кабельному каналу, безжалостной межпартийной вражды и постоянных легкомысленных телефонных звонков. В конечном счетеон совершает этот радикальный шаг, чтобы преодолеть более глубокую форму шума внутренний шум, который мешал ему услышать собственную интуицию и настроиться на высшую истину.
Да, шум нежелательное нарушение звукового ландшафта. Да, высокие темпы и масштабы информационной перегрузки. Тем не менее в конечном итоге он больше, чем все это вместе взятое. Он включает в себя все эти нежелательные громкие звуки и стимулы, раздающиеся как внутри, так и снаружи нашей головы. И отвлекает наше внимание от того, к чему мы действительно всей душой стремимся.
Таксономия шума
Мы знаем, что все вокруг размышляют о громкости жизни. И полагаем, что людей всегда раздражал излишний шум.
В книге The Soundscape of Modernity («Звуковой ландшафт современности») Эмили Томпсон обратилась к ранним буддийским текстам, в которых описывается, насколько шумной могла быть жизнь в большом городе в Южной Азии около 500 года до н. э. Она рассказывает про «слонов, лошадей, колесницы, барабаны, тамбурины, лютни, песнопения, цимбалы, гонги и людей, кричащих: «Ешьте и пейте!» (2). В «Эпосе о Гильгамеше» божества так устали от человеческого шума, что наслали великий потоп, чтобы стереть людей с лица Земли. Чуть более века назад Дж. Х. Гирднер составил каталог The Plague of City Noises («Чума городских шумов»), включив туда шум гужевых повозок, коробейников, музыкантов, животных и колоколов. Если и существует такая вещь, которая вызывает постоянное недовольство, это шум.
И все же прямо сейчас возникло кое-что действительно новое. В наши дни не просто громко (3). Сейчас происходит беспрецедентная массовая ментальная стимуляция.
С одной стороны, это непосредственно акустический шум. Даже если карантин из-за COVID‐19 и принес временную передышку от этой какофонии, траектория современной жизни кажется неумолимой: все больше автомобилей на дорогах, самолетов в небе, гудящих приборов, жужжащих и пищащих гаджетов В общественных местах и офисах с открытой планировкой устанавливаются все более громкие и вездесущие телевизоры и динамики. В Европе около 450 млн человек, примерно 65 % населения, живут на фоне постоянного шума, который Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) считает опасным для здоровья.
Это поддающийся измерению факт: мир становится громче. Поскольку машины экстренных служб должны быть достаточно громкими, чтобы пробиться сквозь окружающий шум, звук их сирен служит хорошим показателем громкости окружающей среды в целом. Композитор и эколог Р. Мюррей Шафер обнаружил, что в 1912 году звук сирены пожарной машины на расстоянии 11 футов достигал 96 децибел (дБ), а к 1974 году на том же расстоянии он уже приближался к 114 дБ. В 2019 году журналистка Бьянка Боскер отметила, что сирены современных пожарных машин еще громче 123 дБ на расстоянии 10 футов (4). Это может показаться не таким уж большим увеличением, но учтите следующее: для измерения силы звука используется логарифмическая шкала, поэтому звуковое давление уровнем 90 дБ на самом деле в 10 раз больше звукового давления в 80 дБ, что нашими ушами воспринимается как в два раза более громкий звук. Неудивительно, что в больших городах, таких как Нью-Йорк и Рио-де-Жанейро, шум постоянно возглавляет списки жалоб жителей.
И мы не можем рассматривать эту проблему лишь с точки зрения уровня громкости. Большой вред здоровью наносят также высокочастотные и низкочастотные шумы центров хранения данных и аэропортов. Было обнаружено, что эти формы акустического шума оказывают непропорционально сильное воздействие на сообщества со средним и низким уровнем дохода.
В эпоху, когда, по крайней мере, треть естественных экосистем Земли затихла до точки «акустического вымирания», усилились всевозможные механические, цифровые, человеческие звуки.
Существует и второй тип шума шум информационный. И его влияние стремительно растет. В 2010 году Эрик Шмидт, тогдашний генеральный директор Google, пришел к поразительному выводу: «Теперь каждые два дня мы производим столько же информации, сколько произвело человечество с момента зарождения цивилизации до 2003 года». В то время как технический магнат в основном размышлял об экспоненциальном росте онлайн-контента, он натолкнулся на фундаментальный факт о траектории развития человеческой истории: за ваше внимание борется все больше и больше интеллектуальных продуктов. По оценкам исследовательской компании Radicati Group, в 2019 году каждый день отправлялось 128 млр деловых электронных писем, при этом средний бизнес-пользователь имеет дело с 126 сообщениями в день (5). Согласно самым последним данным, люди в Соединенных Штатах получают в пять раз больше информации, чем в 1986 году (6).
Способны ли мы справиться с подобным объемом информации? Ведущие специалисты в области науки о человеческом внимании говорят: нет.
Михай Чиксентмихайи психолог, создатель «теории потока». Рассуждая о нашей способности удерживать внимание (7), он отмечает, что, слушая человека, мы вынуждены обрабатывать около 60 бит информации в секунду, чтобы понять, о чем он говорит. Это включает в себя интерпретацию звуков и извлечение воспоминаний, связанных со словами, которые слышим. Конечно, мы часто сами увеличиваем информационную нагрузку, например, перепроверяя время нашей следующей деловой встречи или думая о списке покупок на ужин. Но ученые-когнитивисты подсчитали, что мы почти всегда достигаем верхнего предела около 126 бит информации в секунду. Нас окружают миллиарды людей на Земле, но, как отмечает Чиксентмихайи, «мы не можем понять больше одного из них за раз».