1112 января. Это уже хуже. Лев Кобяк, водка, водка, оздоровление и не туда и не совсем, тоска по Р.
13 января. Тим., Сор. Обещаю Лодыгиной не иду, за невозможностью. Прелестный Новый старый год. С салютом (и немыслимым).
14 января. Немыслимое продолжается. У Лодыгиной после звонок Ю. Р. Когда к Р.?
15 января Наплыв: Авдиев, Цедр., Клеп., Архип., чета евреев, Петляев. Моксяков и Северянин. Все-таки как пьян.
16 января. А нынче не так. Сидя и относительно трезво принимаю О. Седак. и Гринбергов.
17 января. Умер.
18 января. Восстаю полегоньку. Оба дня спасительное безгостие. К Р.?
2022 Памятный выезд в Пущино. У Риммы Ник., у Люды. Булгачата.
Зима 1979/1980 гг.
Итак, я остаюсь верен своей исторической надежде.
Чувствую с утра недостаток ядерного потенциала.
Если б меня спросили: как ты вообще относишься к жизни, я примерно ответил бы: нерадиво.
10 ноября. День милиции. Если кто-то кое-где у нас порой Честно жить не хочет, значит с ними нам вести незримый бой, так назначено судьбой, у нас с тобой Служба дни и ночи.
Русское народное. Моя милиция меня бережет, сперва посадит, потом стережет.
9 ноября. Решено соорудить снежную бабу-статую юбилейной Пахмутовой, с приклеенным орденом Ленина, вырезанным из газет.
А че это меня на север все тянет, может, я когда ни то птичкой был?
бесполезное ископаемое, вот кто я
31 декабря Уничтожен и неподвижен. Пласт неподымающийся. К вечеру предчувствие дурацкого пения моих демонов. Встреча нового года, я в постели и не могу даже чокн. шампанским.
1 января Самый поражающий из дней. Начало треклятого пения в стене. Срочно водки. Не помогает. Мышки и лягушата. Срочно вызван Марк Фрейдкин, для дежурства. Всю ночь приемник, чтобы заглушить застенное пение. Из метели физия в окне. Люди в шкафу. Крот на люстре. Паноптикум. Искусственный телевизор. И пр.
2 января Бутылка шампанского утром и к Докучаеву. Триседилы, седуксены, люминалы, чуть водки. Прекрасное освобождение от веселых демонов. Их трогательное прощание.
1981
Сколько душевной отваги, чистых и кротких порывов я в себе истребил? Сколько сжег в себе орлеанских дев, сколько утопил Муму, сколько попридавил дездемон!
А если уж писать, то что-нибудь понетленнее.
Реляции русского народа на взвинчивание цен 15 сентября. До этого повышения говорили о водяре:
Теперь, после 15-го:
Анамнез, говорят медики. Восстановить эти последние дни, то есть первые октябрьские.
1 октября Ни одного воспоминания, скорее, продолжение забытья после покачиваний и гуляний 30 сентября.
2 октября Единственное в памяти Г. Нос. приносит «Гратиешты». Я говорю: «Это же дорого» и пр. Вечернее отсутствие Г. Нос, ее вызов (40-рублевый) машины с врачом Евгением и санитарами, укол и пр. это все вне памяти. Итак, единственно: Гратиешты.
3 октября Даже неизвестно, пил в этот день или не пил вовсе. Воспоминаний ни одного. Становится известно, что был долгий визит врача Льва кучера с Марком Фрейдкиным. Пил из ампул пирацетам, просил вина.
4 октября Продолжение забытья. Впоследствии обнаруживается: долгие совещания Г. Нос. с Грабарями и их знакомым врачом Мих. Мазурским. Приезд «скорой помощи» и увоз. Ничего не остается в памяти, кроме самой даты увоза 4 октября.
4 октября и в полуснах 5 октября выглядит так:
4 октября привезен малый домик и предварительное заточение в нем четверо сменяющих друг друга врачей обсуждают реп. с ними расхлябанный тип.
5 октября связан и гол и скорей бы конец, лишь отвратительные уколы и «успеть бы опохмелиться» в соседней комнате, там пришли подземным ходом Тих., Авд., Арх., зовут, шумят, гремят посудой наконец-то выписываюсь, но безо всего они представляют Героя Советского Союза говорю «Болван» или что-то в этом роде в поддых больно почему-то смеются Авд., Тих. и пр. И как это я вырвался перед ними безо всего? Все, что осталось от 5 октября.
6 октября Бред сложней и прихотливей: я побывал дома, на даче у Грабарей и в ночь перед тем с Ю. Р. слетал самолетом на Кольский полуостров, я остался на аэродроме в Апатитах, меня забыли в наглухо забитом самолетном отсеке, не выбраться. Прилетаю в Москву. нрзб. я разоблачил этого сверхгангстера целится в меня, уклоняюсь от луча-прожектора главное, сообщить Ю. Р., что через полчаса они меня убьют, потому что я все о них знаю. И пр. Позвоните. И точно знаю, что на дворе шестое октября.
6 октября остаются загадкой 4-е и 5-е. А теперь доставлен в новое, основное отделение. Небывшие визиты Г. Нос. с девятью бутылками пива, не ставят в холодильник. Небывший визит Ю. Р. она говорит нрзб. Вот здесь мы и разместимся, а этих в шею. Беседы врачей, в одном из которых признаю Докуч. но не похож. О книге, о состоянии. Это уже почти нрзб.
6 октября И совершенно явно вечером вырваться в соседнюю комнату, там банкет по случаю конца сельхозработ с пивом. Звон посуды и гомон. Вырваться относительно малой нужды, уже плевать на банкет. Молю развязать, выпутываюсь долго и с болью. «Но не могу же я так» Выталкивают. Это самое запоминающееся возвращение. «Ведь вот это никогда я им не прощу».
6 октября К ночи. Рассматриваю зарешеченное окно. Я в своем доме, но в каком-то его боковом приделе. Снова умоляю развязать, чтоб сбегать позвонить из соседнего подъезда. «Это же совсем рядом».
Во всяком случае, дежурящие врачи с 7 октября не незнакомы и гадкие. И то, что получше. С раннего утра 7 октября понимаю.
Запомнить: врач покровительствующий Михаил Борисович Засурский.
На моей койке в 1-й особой палате 1-го отделения отдал концы отец Гагарина.
«Гриша, ку-ку!» Гришка Митюха с указами.
Гена Козлов, зять маршала Хрулева: «Есть же все-таки на свете и святые люди: Венечка Ерофеев, Мао Цзэдун»
Его же формула предельного скепсиса: «Все говно. Кроме мочи».
Ночь на 9 октября. Смерть соседки у окна в палате 1 отделения 1. Румяная и индифферентная врачиха броско: «Констатирую». Сгружаем на носилки. Бойкий старик из соседней палаты: «А я бы ей пару палочек сейчас бросил бы». Смех и больных, и медперсонала. А Тонька Крыса: «Да, примета есть такая, кто мертвую бабу поимеет, тот лишних 20 лет проживет».
Один поет:
Заведующая 1-м отделением Элла Петровна, она же Эллочка-людоедка, Эльза Кох, она же Чучундра, Контрибуция.
Тут и в самом деле вседозволенность и неподлинность. Один декламирует: Союз нерушимый голодных и вшивых.
Другой поет:
13 октября Совершенно раздражен длящимся гриппом и «интенсивностью лечения».
14 октября Поспокойнее. Покров. Весь день дождит. Перехожу из интенсивной палаты в общую. Элла Петровна о «молочных», «младенческих», «невинных» и «новорожденных» глазах.
15 октября Невмочь. На подступах к чему-то крайне нервическому. Бешенство от пришедших с глупостями Г. Нос. и М. Фрейдк., Лён, Евг. Попов. Элла снимает тяжесть. Засыпаю со слезами.
16 октября Поспокойнее, но чуть-чуть. Ожидаю обещанного переселения в 36-е наркологическое отделение. Нежданные гости: В. Тихонов и чета Степановых с детьми. В полдень вселение в 36-е. Нервноутоляющие уколы. И все здешние колоритнее, на немножко лучше. Лён на машине, у подъезда.
В мой последний коматозный день 6 октября в Каире по радио убили Анвара Саддата. В день моего переселения из 1-го отделения в 36-е скончался на 67-м году Моше Даян. 18 октября сброшен кратковременный Станислав Каня. У Ярузельского все бразды.
Покуда я здесь, Карпов с Корчным: Карп. Карп. ничья Карп. ничья Корч. ничья ничья Карп. ничья.
То, что мне ежедневно колют пирацетам, оказывается, колют ежедневно и лично в президентскую попу Л. И. Брежнева.
Войцех Ярузельский. В 36-й палате (отделении) самая с воскресенья 18 октября употребительная в беседах фамилия, из титулованных.
Что ж, теперь с прояснением головы, займусь германским языком, ротозейством, баллистикою.
За здоровье Петра Петровича Кащенко!
17 октября Второй день в 36-м отделении. Утром прием гостей: Г. Нос., Нина Фролова, Марк Фрейдкин, О. Седакова. Теперь у меня обувка и свитер. Малое гуляние по малому солнцу. Вечером Тихонов, почти часовое курение на лестнице.
С 19 октября Начало всевозможных физиотерапий.
Прогревания УВЧ и ингаляторий.
У кухонного окошка «Молния»: «Сердечно поздравляем с днем рождения тт. зав. отд. Мозиас М. Р., Ерофеева В., Некрасова О. Коллектив 36 отд.».
Мне 28 октября Эжен: «К тебе столько гостей приходит, будто ты умирать собрался».
Один из 36 отделения. Никак не хочет покидать. Рассказывает: «Приснилось я дома противно. Старуху свою смазал по уху она меня и т. д. Просыпаюсь слава Богу, я у себя, в 36 отделении».
Беседуют «вшитые»: «И квас нельзя?» «И квас нельзя, если долго стоял». «И Саяны?» «И Саяны». «А майонез?» «А майонез, наверное, можно». И пр.
Вшившего эспераль провожают из 36 отделения: «Ну вот. Теперь ты будешь работать на себя, а не на государство».
25 октября И снова солнце и ровность. Полуденное гуляние до Даниловского рынка (впервые так далеко). Звонок к Нине Фр. Река Кура. Пруд. Относительно спокойно. Вечерние гуляния: звонки Г. Нос. и Ю. Р. Премило. Договор о визите Ю. Р. на среду. Немецкий[9]. Солженицын.
Не «впечатление» надо говорить, а два месяца моих больничных импрессий.
4 ноября Восстановление бодрости и оживления. В кухонных заботах, ветрах, футболах, транзисторах, кроссворды. Лён в гостях. Пухлые снежинки вращаются вокруг фонарей. Вторая ночь с малым морозом.
5 ноября По-прежнему ровно, ср. мило. Ничтожный снег с небес. В гостях Тимак. Немецкий. Гуляние. Вечером Г. Нос. с антоновками. Прекрасно почти.
6 ноября Утро в снегах. Я по-прежнему на подъеме. Хорошо. День без гостей, и к ночи снег исчезает. Прогулка до пруда, звонок к Р.
7 ноября На территории Кащенко пусто, без доступа. С Г. Нос. краткий разговор через шлагбаум. Парады. Чапаевы. Прогулки, ровно, Солженицын. Звонок к Мур.
8 ноября Так же размеренно и безнервно. Звонки к Г. Нос. и Р. (нехорошо о трихополе). Снег, как и накануне, сыплет и тает. Вечером визит Г. Нос. и Розы. Находят обновленным и пр.
3 ноября Расписка. Я, Е. В. В., находящийся на стационарном лечении в больнице им. Кащенко, даю добровольное согласие на противоалкогольное лечение.
Лечащим врачом предупрежден, что прием любых видов алкогольных напитков во время и после лечения может привести к тяжелым расстройствам здоровья вплоть до смертельного исхода. Подпись. Дата.
В ночь с 3 ноября на 4 ноября первый мороз этой осени 2 градуса.
С 5 ноября начало трихопола.
И вот я, почти новосотворенный.
Так, что чуть-чуть не испустил дыхание.
15 ноября Звоню Г. Нос. с сообщением о выздоровлении. Весь день без гостей, ровен, разумен, абсолютно спокоен. Т. Манн, немецкий язык, «Немецкая волна». Вот так следует до конца срока.
16 ноября И сегодня то же. И мурлыканье возвращается, и деятельность. Г. Нос. удовлетворительно. Прекрасно. Тихо и по-прежнему бесснежно. Без напряжений, и без всего худого.
17 ноября Снега все почти нет. Пыль снежная с поземкою. Г. Нос. и я прежний и ровный. Виктор Тимак. с фотоаппаратом запечатлевает меня у входа в Кащенко.
18 ноября По-прежнему бодр. Немецкий, Тургенев, почти бесснежная поземка, без гостей, зябко. Чтение уже без аппетита. Звоню Р.
1516 ноября Письма Томаса Манна.
«Рудин» 16 ноября
«Дворянское гнездо». 1819 ноября
Мясо в кащенской больнице смахивает на щупальца ЦРУ.
22 ноября последний укол.
27 ноября последний трихопол.
29 ноября начало радикулита взамен этого.
21 ноября Отлично. Метели. Г. Нос. с вдохновением перевожу Гейне. Превосходно. С Сукачем вечерние прогулки под метелями до пруда. И завершается «Сильвою».
22 ноября Чуть более вяло, но не намного. Таяние снегов, без гостей. Ожидаю с завтра начала последней недели.
23 ноября Снова зима, второй раз в ноябре солнце. Г. Нос. с обильными приношениями, Ал. Леонотович. Подвижен, в привычных занятиях.
24 ноября Нулевая температура. По-прежнему на подъеме, но разбросан по кроссвордам и заморрадиослушанием. Тих. утром. Вечером Г. Нос., потом Лён. Теперь точно до 1 декабря.
25 ноября Самый солнечный день в ноябре. С Ю. Р. Вечером в транзисторах, германском языке, кроссворды, подъем все длится.
26 ноября Меньше солнца, по-прежнему нуль. Утром Г. Нос., видимо, в предпоследний раз. Вечером О. Седак. перед отправкой в Ленинград. Ровно.
27 ноября Почти без солнца. Утром в последний раз Тимак. Одержим немецким. Романыч говорит об упаковке чемоданов.
28 ноября Самый безоблачный день ноября. С Г. Нос. у замерзающего пруда. Отлично. Возвращение наверх Азарх и Черных. Красная роза. Отлично. Вечером без чтения, без немецкого приклеен к телевидению по случаю его 50-летия.
29 ноября Предпоследний день в заточении. Гостей не жду. Радикулит, начало. Будят Мельниковы и трое из поклонников студенчества. Опять никаких чтений и занятий.
30 ноября Последний день в Кащенко.
1 декабря По-прежнему ровно, но снижено. Формальности и сборы. Г. Нос., прощание ледяной дождь, едем из Кащенко на Флотскую. Первый день на дому. Томно и без дел. Звонки от Мельник., Еселевой, Грабовых.
2 декабря Начинаю прогулки. По книжным магазинам. Впервые брожу по центру и Преображенке, Герцена и Тургеневской. В гостях Марголина, Фрейдкин.
3 декабря Продолжаю прогулки. На этот раз Войковская, «Тегеран-43». Систематизация книг.
В России теперь только два оптимиста: я и радиостанция «Маяк».
Сообщают об окончании Сахаровской голодовки 22 ноября 9 декабря.
11 декабря Новые имена. Итальянский композитор Нино Рота. Симфония в 4-х частях на тему: «Прощание с любовью» или что-то в этом роде. Приятно, демократично, почти традиционно, еtс.
И в эти дни стал незлобимой и длинной мишенью коротких и беззлобных острот.
И, слава Богу, во всем этом нет ничего, отчего бы я затрясся.
16 декабря Еще остатки вчерашней взвинченности. Звонок из Кировска: следует почти немедленно ехать[10]. Начало сборов.
19 декабря День приезда. Пробужд. у Кандалакши. Почти как вчера, я неустанен. Мороз в Апатитах. Впервые после 19 лет паузы снежные Хибины. У Тамары Васильевны. Ясные небеса. Вечером к Юрию Васильевичу и К. Среди пьющих Ерофеевых.
20 декабря Второй день в Кировске, и все шире круги. Тот же мороз и ясность. Трижды в гостях у Ю. В. Мы с Г. среди восьмерых Ерофеевых. Впервые в церкви. В гостях у Бориса Ер., Нина и Федор с Алекс. Прекр. Впервые во дворце культуры: «Вооружен и особо опасен».
21 декабря Третий день в Хибинах. По городу. Минералогический музей и фабрика. Прежний мороз. Весь вечер у Ю. Е. в ожидании кончины. У постели учащенное клокотание. К ночи северное сияние, трижды выскакиваем.
Замечаю в дорогах на Кольский и обратно образцовейший порядок на железной дороге, то есть позволительны всякие опоздания, но бога ради, никаких опережений графиков ни на секунду, никаких обгонов.
Отмороженный голубь на подоконнике у Юрия. И маленькая заиндевелая девочка, едет в Апатиты с громадным, в снегу, контрабасом.
Ночь на 22 декабря Смерть Ю. Стечение у него. Ночная поездка в морг. К утру будят смотреть зеленое сияние на востоке.
22 декабря Позднее пробуждение всех. Поездка на 25-й. Оставляю записку Б. Е. Сильней ветры, морозы слабей. Похороны назначены на пятницу 25 декабря.
23 декабря Непоседливо, и все таращу глаза на горы. Неудачная поездка на 25-й. Неудача с билетами. Вечером опять на 25-й, в гостях у 4-х Ерофеевых. При вечернем свете срезанный Юкспор.
24 декабря Встреча Нины Фроловой в Апатитах небывалый мороз, а в Кировске тепло и благодать. Втроем по Кировску, снова по мороз. Апатитам. Билетная суета. Вечером снова сияние.
25 декабря День похорон. С орк. по центру Кировска. Кладбище. Кафе. Новоселовы. У Т. В. У вдовы. Спецавтобусом в Апатиты. Дикий общий вагон. Добиваемся перемещения. Полночь.