Поэтому даже не сомневаюсь, что купцы отвалили столько, сколько запросил ушлый трактирщик, ибо убытки от пропущенного сезона явно будут намного больше. Нигде кроме окрестностей Стылой Топи нельзя найти и купить некоторые редкие ингредиенты для алхимических зелий. Да и артефакты в лесу и в горах порой отыскиваются такие, за которые маги готовы платить золотом по весу.
Так и быть, семьдесят пять, Хуан недовольно пожевал губами и выжидательно посмотрел на меня сверху вниз.
Ты не понял, компанеро, я ласково улыбнулся, но трактирщик почему-то не захотел ответить мне тем же, я не торгуюсь. Ты или соглашаешься на мою цену, или я допиваю это более чем приличное пиво и иду дальше по своим делам. Кстати, если ты вдруг не в курсе, у тебя тут поблизости ползает чимпис, и, судя по цвету, он здорово проголодался. Пластины панциря совсем светлые, почти белые.
Проклятье! Хуан с досадой стукнул ладонью по столу. Слушай, Коста, давай договоримся
С тобой? я скептически выгнул бровь. Ты сегодня не производишь впечатления человека, готового к переговорам.
Давай забудем наши недавние разногласия, трактирщик почесал в затылке, ты получишь свои сто реалов, даже сто двадцать, и избавишь меня от чимписа. Это выгодное дельце, Ловчий! Ты ведь ещё сможешь продать Гильдии железу, так что получится солидная сумма. Где одна тварь, там и две, верно? Для такого мастера, как ты, это вообще плёвое дело.
Не надо считать мои деньги, Хуан, я уже знал, что соглашусь, и спорил исключительно из вредности характера, давай лучше
Договорить я не успел, потому что дверь открылась, и на пороге появились двое. Высокий хмурый парень лет двадцати, по виду типичный крестьянин, и щуплый седенький мужичонка, держащийся вплотную к своему молодому спутнику. Они остановились в тамбуре, оглядывая зал, словно искали кого-то. Я медленно нашарил рукоять меча, хотя вроде бы никакой опасности эти двое не представляли. Но чутьё, не раз спасавшее мне жизнь, просто вопило о том, что беда близко.
Между тем парень, оглядывавший зал, добрался взглядом до моего столика и словно споткнулся. В его мутноватых глазах вспыхнула такая ненависть, что я даже головой тряхнул: давненько на меня так не смотрели.
Светлого вечера, синоры, Хуан кивнул вошедшим, проходите, располагайтесь
Стоять! рявкнул я, вскакивая и отшвыривая стол вместе со стоявшей на нём посудой.
Ты что творишь? хотел было возмутиться Хуан, но я перебил его.
Я обязательно возмещу тебе ущерб, если синоры смогут объяснить, почему у них одна тень на двоих, я вытащил клинок, который тут же вспыхнул золотыми искрами.
Хуан растерянно взглянул на пол и побелел, как мел: тень была только у парня. Его спутник, ухмыляясь, сделал шаг вперёд и оказался в зале.
Ловчий прошипел он, не обращая ни малейшего внимания на других посетителей, которые замерли и старались даже не дышать, лишь бы не привлечь к себе внимания перерождённого.
Парень, который, видимо, нужен был ему исключительно в качестве щита, прикрываясь которым можно преодолеть защиту на входе, побледнел и осел на пол. Очень жаль, но его тоже придётся убить: тот, кого подчинил перерождённый, неизбежно станет таким же. Жаль, но не я придумал этот мир таким поганым.
Ты ко мне персонально или так просто? светски поинтересовался я, осторожно перемещаясь и стараясь не отдаляться от стены.
Откажись от заказа, неожиданно прошипел седой, и я даже не убью тебя.
С чего бы такое щедрое предложение? я действительно удивился, так как на моей памяти перерождённый впервые вступал в диалог. Обычно эти твари нападали без всяких разговоров и прелюдий. Эта эспира дорога вам как память? Она чья-то домашняя зверушка?
При чём здесь эспира? он оскалился, продемонстрировав внушительный набор клыков, желтоватых от выступившего на кончиках яда. Я говорю про тот заказ, ради которого ты пришёл в Стылую Топь.
Проклятье, если бы я ещё сам понимал, о чём он говорит! Наши два сознания Косты и моё только начали сливаться, и из-за этого какие-то вещи просто исчезли из памяти. Ну вот не помнил я, с какой целью меня принесло в этот затерянный в вечных туманах городишко. Помню только, что мелькала мысль о том, что сейчас мне нельзя собой рисковать, потому что А вот что «потому что» не помню, хоть убей.
Твой интерес в чём? этот странный разговор нужно было заканчивать. Понятно, что, несмотря ни на что, уйдёт отсюда только один из нас, и мне, естественно, хотелось бы, чтобы это был я.
Моего хозяина, не мой, прошипел перерождённый, ты ему нужен, у него для тебя заказ.
Заказ?! не иначе мир сошёл с ума, если хозяин перерождённого хочет дать заказ Ловчему.
Ты глухой? он снова оскалился, и Хуан молча сполз по стене, не выдержав этого зрелища.
Ловчие не выполняют заказов переродившихся, озвучил я прописную истину, устав удивляться, это невозможно просто по умолчанию.
Хозяин, в шипящем голосе седого проскользнуло благоговение, не переродившийся, он такой же, как ты. Больше я ничего не скажу. Я должен был передать, я это сделал. Откажись от заказа, Ловчий
Я буду разговаривать только с твоим хозяином, помолчав, решительно произнёс я, так и передай, если уцелеешь
С этими словами я прыгнул вперёд, рассчитывая достать переродившегося клинком, но он увернулся и скользящим движением переместился к двери. Я рванулся за ним, меч полыхнул золотом так, что стало больно глазам, но седой не принял вызова и просто одним гигантским, невозможным для человека прыжком преодолел расстояние до выхода и исчез в тумане.
Я медленно выдохнул, посмотрел на постепенно приходящих в себя посетителей и поднимающегося на ноги и ошалело моргающего Хуана.
Оставь мне номер, тот, который всегда, распорядился я, и трактирщик быстро и мелко закивал, и освежи заклинания на входе, а то ходят всякие, как к себе домой И парня добей, если не хочешь, чтобы к ночи у тебя стало на одного голодного и любящего кровь постояльца больше.
С этими словами я вышел из «Гнутого медяка» и, глубоко вдохнув безвкусный холодный воздух, шагнул в клубящийся туман.
4
Глава 4
Я лежал, не открывая глаз и чутко прислушиваясь к тому, что происходило вокруг. Вот щёлкнули замки рюкзака, прошуршала «молния» закрываемого кармана, звякнул котелок или какая-то иная металлическая посуда Звуки были привычными, знакомыми, совершенно нормальными и замечательно обыденными. Осторожно приоткрыв глаза, я увидел освещённую солнцем полянку, которая при дневном свете выглядела действительно чрезвычайно симпатичной. Бросил быстрый взгляд на руки и убедился, что всё осталось прежним: привычный шрам есть, но никаких мозолей от меча нет. Значит, это действительно был всего лишь сон. А ведь какой реалистичный! Правду говорят, что область сновидений самая неизученная.
Я потянулся, улыбаясь солнышку, которое ещё не появилось над верхушками деревьев, а ласково светило сквозь ветки, не обжигая. Поднялся на ноги, нагнулся, чтобы свернуть пенку и запихнуть в рюкзак свою импровизированную подушку, да так и замер. Стоило мне наклониться, как из-под футболки выскользнул медальон в виде ромба, и я уставился на него, как на бомбу замедленного действия.
Это что же получается? Мой странный сон был, как бы это выразиться, не совсем сном, что ли?
Осторожно, словно змею, которая в любую секунду может ужалить, взял в руки показавшийся странно холодным медальон и вдруг заметил, что вместо цифры двенадцать на нём чётко видно другое число одиннадцать. И откуда-то из глубины сознания, оттуда, где теперь обитал Коста, пришло окутанное грустью и болью понимание того, что в том мире стало на одного Ловчего меньше. Где-то в жутких дебрях Изнанки погиб ещё один Мастер, и нас да, уже «нас» стало ещё меньше.
Воспоминания обрушились волной и погребли меня под собой. Картины прошлого, в котором я никогда не жил, сменяли друг друга, как в калейдоскопе.
Вот мальчишка, как две капли воды похожий на того, что улыбался мне с моих детских фотографий, стоит над трупами двух людей, глядя абсолютно сухими глазами на тех, кто ещё час назад смеялся и шутил. Он молчит, лишь в светлых глазах, таких же, как у меня, сквозь боль начинает пробиваться ненависть к убийцам и жажда мести.
Картинка сменилась, и я уже вижу себя, покрытого ссадинами и кровью, к счастью, чужой, стоящего на небольшой арене против двух здоровенных противников. Я что-то говорю им и смеюсь, а они пытаются достать меня мечами. Но зацепить вёрткого и шустрого мальчишку очень непросто. Откуда-то пришло воспоминание, что тот бой я выиграл, хотя и восстанавливался потом несколько дней.
Не знаю, сколько фрагментов жизни, чужой и своей одновременно, я успел увидеть, но меня окликнули, и я словно вынырнул из вязкой пучины прошлого.
Костик, ты идёшь или остаёшься? Диана весело засмеялась, глядя на моё ошеломлённое лицо. Ты что, ещё не проснулся, лентяй?
Всё в порядке, я постарался ответить как можно более беззаботно и, судя по всему, у меня это даже получилось.
Я нашёл взглядом Катрин, которая выглядела чуть лучше, чем вчера, но всё равно была бледной и напряжённой. Она почувствовала мой взгляд и остановилась, пропуская вперёд остальных
Мы имеем счастливую возможность наблюдать возникновение новой пары? не удержался от подколки Фишер. Ну, как говорится, совет вам да любовь, голуби мои
Завянь, разговорчивый ты наш, тут же отозвалась Кира, и вообще, завидуй молча.
Мы с Катрин никак не стали комментировать слова приятеля, и тема как-то сама собой заглохла. Все взвалили на плечи рюкзаки и двинулись по грунтовке в сторону трассы. Ночью мы прошли около километра, значит, осталось максимум часа на полтора, а то и меньше. А там или попутку поймаем, или доберёмся до ближайшей остановки автобуса.
Размеренно шагая и снова и снова вспоминая свой не то сон, не то явь, я не сразу понял, что все остановились. Лишь буквально уткнувшись носом в спину шедшего впереди Фишера, я понял, что происходит что-то странное. Ребята молча стояли и смотрели куда-то вперёд. Причём никто ничего не говорил, все словно дар речи потеряли.
Чего стоим? Кого ждём? нарочито бодро поинтересовался я, протискиваясь вперёд, и тоже застыл на месте.
Утоптанная дорога, по которой мы так замечательно прошли вчера, заканчивалась. Песчаная, усыпанная сухими иглами тропа была словно обрезана ножом: она не растворялась постепенно в траве и кустах, а была именно что закончена. Ровная, словно по линейке проведённая черта чёрной рыхлой земли отделяла дорогу от бескрайнего болота, возникшего словно ниоткуда.
Болото, озвучил очевидное всем Антон, прикольно
Спасибо, Капитан Очевидность, нервно хихикнула Кира, не отрывая взгляда от безмятежной на вид поверхности раскинувшейся перед нами топи.
Ребят, этому наверняка есть разумное объяснение, Диана, как всегда, подходила к проблеме прагматично, мы просто свернули где-то и не заметили этого.
Ни один из шести? скептически поинтересовался Антон. Да и не сворачивали мы, шли исключительно прямо.
Тогда предложи своё объяснение, Ди воинственно упёрла руки в бока и требовательно посмотрела на нашего предводителя, я с удовольствием послушаю.
Давайте рассуждать логически, миролюбиво поднимая руки, предложил Фишер, мы все вместе оказались в странной, не сказать хуже, ситуации. И теперь надо не выяснять, чья версия круче, а думать, как нам из этой самой задницы выбраться.
Золотые слова, по-прежнему недовольно сверкая глазами, согласилась Диана, и у тебя наверняка есть какое-нибудь замечательное предложение. Впрочем, в одном я с тобой согласна: мы в заднице.
Теперь, когда мы выяснили этот, несомненно, принципиальный момент, Кира сердито посмотрела на спорщиков, давайте думать.
Какое оригинальное предложение, Фишер не смог не прокомментировать, но не из-за желания поспорить, а скорее, по привычке. Это, к счастью, всем было понятно, в том числе и Кире, которая явно хотела ответить что-нибудь язвительное, но заставила себя промолчать. Это было мудро, потому как препираться эти двое могли сутками.
Тот факт, что вместо трассы мы уткнулись в непонятно откуда взявшееся болото, увы, не подлежит сомнению, Антон, видимо, придя в чувство, снова взял на себя руководящие функции. Мы не будем пытаться понять, откуда оно взялось, потому что всё равно ничего путёвого не придумаем. Просто примем это как данность. Итак, есть болото. Его надо пройти или обойти в общем, каким-то образом преодолеть. А вот теперь прошу выказываться, но исключительно по делу. Стоны, вопли о пришельцах, попаданцах и параллельных мирах давайте отложим на потом.
Мы молча смотрели на бескрайнее болото, и я вдруг подумал, что есть в этом природном явлении своя, пусть и слегка жутковатая, красота. Нестандартная, но завораживающая и притягивающая Бесконечные вересковые заросли, пропитанный влагой мох, осока и ещё какая-то трава, названия которой я не знал. Красиво, так и хочется побродить, вдыхая влажный, насыщенный сильными запахами воздух. Но это если забыть о том, что под слоем мха и осоки может скрываться бездонная топь. Причём бездонная в самом прямом смысле этого слова: я как-то готовил материал для одного портала и изучал вопрос. Так вот, я читал воспоминания геолога, который с приятелями как-то решил померить глубину такого вот «окна». В общем, мужики использовали две бухты троса по пятьдесят метров и трак от ГАЗ-71 в качестве груза. До дна так и не достали, так что глубина может быть совершенно невероятной. И хрен его знает, что в этой пропасти может скрываться. Или кто
От размышлений меня отвлекла Кира, которая решительно скинула с плеч рюкзак и подошла к границе дороги и болота. Она присела на корточки и стала внимательно рассматривать «ту» сторону.
Кира, не надо, Катрин подошла достаточно близко к подруге, но совершенно откровенно старалась не приближаться к болоту, оставь, не трогай. Давайте попробуем обойти, ведь не может оно быть бесконечным, правда?
С каких пор ты стала такой трусливой? Кира снизу вверх посмотрела на Катрин. Забор не трогай, к болоту не подходи Что ещё мне не надо делать? Дышать можно? Спасибо хоть на этом
С этими словами Кира демонстративно перешагнула земляную границу и даже попрыгала на травяном ковре, сменяющем там усыпанную хвоей грунтовку.
Видишь? Ничего со мной не случилось, я не провалилась в болото, меня не сожрал крокодил, хотя бы потому что они тут не водятся.
Она стояла спиной к болоту и поэтому, в отличие от нас, не видела, как кустики вереска дрогнули и словно расступились, открывая окошко чёрной воды. Оно было похоже на открывшийся глаз неведомого, скрывающегося под слоем мха и травы чудовища.
Я до сих пор не знаю, почему никто ничего не сказал: все как загипнотизированные, смотрели на то, как вокруг появившегося окна поверхность болота начала колебаться, словно потревоженная кем-то, кого пока мы не могли увидеть.
Что это там? голос Дианы прозвучал резко, совсем не так, как она говорила обычно, но я даже не повернулся в её сторону. Я не мог оторвать взгляда от чёрного провала в ничто, в пропасть, в не постигаемые человеческим сознанием глубины. Оттуда к нам, сюда, наверх, поднималось нечто настолько чуждое этому миру, что не хватало слов, чтобы это описать. «Не тревожь воду!» вспомнилась мне фраза из «Властелина колец», и в голове прозвучал голос Вигго Мортенсена.