Чарли утверждал, что работает садовником в поместье герцога на вершине Скалы, но Локон знала, что на самом деле этот юноша сын герцога. Руки его были мягкими, как у ребенка, а не мозолистыми, и питался он лучше, чем кто-либо другой в городе. Волосы всегда были аккуратно подстрижены, а на пальце, на котором представители знати обычно носили кольцо с печаткой, бледнел чуть заметный след. Похоже, Чарли снимал кольцо, едва заметив девушку.
Кроме того, не существовало сада, за которым, по словам Чарли, он ухаживал. Ведь замок герцога стоял на вершине Скалы. Когда-то там росло дерево, но оно благоразумно скончалось несколько лет назад. Однако в поместье имелись немногочисленные растения в горшках, которые позволяли парню и дальше притворяться садовником.
Ветер кружил серые пылинки у самых ног девушки, пока она поднималась по тропинке к замку. Умирая, споры делались серыми сам воздух вокруг Скалы был достаточно соленым, чтобы их убить, но Локон по привычке задерживала дыхание, когда шла этим путем. На развилке девушка повернула налево правая тропа вела к шахтам и начала взбираться по откосам к выступу.
Замок зиждился на специальной опоре и напоминал тучную лягушку, взгромоздившуюся на цветок лилии. Локон могла лишь догадываться, чем именно привлекло герцога это место. Оно находилось совсем близко к смогу, возможно, герцогу просто нравился сосед со схожим темпераментом.
Путь к поместью нельзя было назвать простым, но по тому, как сидела одежда на членах благородного семейства, можно было предположить, что они не чураются физических упражнений.
Обычно поместье охраняли пятеро солдат (хотя сейчас дежурили только Снагу и Лид), и они неплохо справлялись со своими обязанностями. По крайней мере, уже невесть сколько лет никто из семьи герцога не становился жертвой какой-нибудь из многочисленных опасностей, подстерегающих любого знатного человека, живущего на Скале. (К таковым относятся и скука, и ушибы пальцев ног, и возможность задохнуться, подавившись куском пирога.)
Разумеется, Локон принесла солдатам угощение. Пока они уплетали пирог, девушка раздумывала, не показать ли им новое приобретение жестяную кружку с выбитыми на ней буквами неизвестного алфавита, которые явно полагалось читать сверху вниз, а не слева направо. Но все же Локон не рискнула навязываться.
Стража охотно пропустила девушку, хотя сегодня была не ее очередь мыть окна в замке. Локон нашла Чарли на внутреннем дворе: он упражнялся с мечом. Увидев девушку, парень отложил оружие и поспешно снял с пальца кольцо.
Локон! воскликнул он. Не думал, что ты заглянешь к нам сегодня.
Чарли совсем недавно исполнилось семнадцать, он был всего лишь на два месяца старше Локон. Девушка знала наизусть все улыбки, которыми он мог ее приветствовать. Например, вот эта говорила: «Я искренне рад поводу закончить тренировку». Он не так сильно любил это занятие, как хотелось бы его отцу.
Фехтование, Чарли? удивилась Локон. Разве умение владеть мечом входит в обязанности садовника?
Ты про это? Он взял тонкий дуэльный меч. Так ведь он предназначен как раз для садоводства!
Чарли нерешительно ткнул мечом в горшок с каким-то чахлым растением. Удар клинка, разрубивший лист, определенно не прибавил бедняге шансов на выживание.
Садоводство, эхом повторила Локон. С помощью меча?
Именно так ухаживают за растениями на королевском острове, не растерялся Чарли и вновь ударил по листу. Там вечно воюют, ты же знаешь. Если подумать, вполне закономерно, что королевские садовники научились стричь растения мечом. Удобно же, когда оружие всегда при тебе.
У Чарли плохо получалось лгать, но отчасти именно поэтому он нравился Локон. Юноша был слишком открытым. Он даже лгал открыто. И, видя, как тяжело он вымучивает неправду, невозможно было направить ее против него самого. Ложь Чарли такая откровенная была лучше откровенности многих других людей.
Чарли еще раз нерешительно махнул клинком в сторону несчастного растения, затем посмотрел на девушку и вопросительно приподнял бровь. Локон покачала головой. На его губах заиграла ухмылка, которая говорила: «Я попался, но не могу в этом признаться». После чего он воткнул меч в землю, которой был наполнен горшок, и плюхнулся на низкую садовую стену.
Сыновьям герцогов не полагается плюхаться на что бы то ни было. Поэтому Чарли вполне можно считать исключительно одаренным юношей.
Локон устроилась рядом, поставив корзинку себе на колени.
Что ты мне принесла на сей раз? поинтересовался юноша.
Локон достала из корзинки пирожок.
С голубем и морковью, пояснила она. И с соусом из тимьяна.
Благородное сочетание, одобрил Чарли.
Сын герцога, будь он здесь, вряд ли согласился бы с тобой.
Сыну герцога дозволено есть только блюда с разными диакритическими знаками в названиях, сказал парень. И ему точно не позволили бы прервать тренировку ради еды. Так что мне повезло, что я не он.
Чарли откусил от пирога. Локон замерла в ожидании очередной улыбки, и та не заставила себя ждать: улыбка наслаждения. Локон полдня ломала голову, что бы приготовить из продуктов с портового рынка, чтобы заслужить эту особенную улыбку.
А что еще ты мне принесла?
Садовник Чарли, строго проговорила девушка, ты лопаешь дармовой пирог да еще смеешь просить добавки?
А вот и смею! воскликнул Чарли с набитым ртом и ткнул пальцем в корзинку. Знаю, тут еще кое-что лежит. Давай же, показывай.
Девушка усмехнулась. Кому другому она бы не посмела навязываться, но Чарли не был кем-то другим. Локон достала из корзинки жестяную кружку.
А-а-а, протянул Чарли, после чего отложил недоеденный пирог и благоговейно взял кружку в руки. Что-то необычное на этот раз?
Тебе знакомо это письмо? нетерпеливо спросила Локон.
Это древнеириальский, ответил Чарли. Знаешь, они ведь исчезли, эти ириали. Целый народ взял и пуф! Жили себе не тужили и в один прекрасный день будто испарились, оставив свой остров необитаемым. Это случилось триста лет назад, так что никто из ныне живущих не встречал ириали, но считается, что у них у всех были золотые волосы. Как у тебя, цвета солнечных лучей.
Мои волосы не цвета солнечных лучей, Чарли.
Твои волосы были бы цвета солнечных лучей, если бы солнечные лучи были светло-каштановыми.
Следует заметить, что Чарли обожал играть со словами. Правда, нередко он им проигрывал.
Держу пари, у этой кружки богатая история, с энтузиазмом продолжил Чарли. Наверняка ее смастерили для какого-нибудь ириалийского аристократа за день до того, как он вместе со своей челядью отправился к праотцам. А забытую на столе посудину прибрала к рукам бедная рыбачка, первой прибывшая на остров и обнаружившая о ужас! что целый народ исчез в мгновение ока. Она подарила кружку своему внуку, который стал пиратом. В конце концов он похоронил нечестно нажитое богатство в толще спор. И вот недавно клад, уйму лет пролежавший во тьме, подняли со дна, и так кружка попала к тебе.
Юноша поднял кружку так, чтобы на нее падал свет.
Локон слушала и улыбалась. Время от времени, мо́я окна в замке, девушка слышала, как родители ругали Чарли за болтливость; они считали это глупым и неподобающим его положению. Родители редко давали Чарли договорить. Локон считала это досадным. Чарли частенько давал волю языку, но лишь потому, что любил разные истории так же сильно, как Локон свои чашки.
Спасибо тебе, Чарли, прошептала девушка.
За что?
Ты дал то, чего мне не хватало.
Чарли понял, что имела в виду Локон. Вовсе не чашки и не истории.
Всегда пожалуйста. Он накрыл ее руку своей. Я всегда готов дать то, чего тебе хочется. И ты всегда можешь сказать мне, чего именно тебе хочется. Я знаю, обычно ты этого не говоришь.
А чего хочешь ты, Чарли?
Я не знаю, чего хочу, признался он. Кроме, пожалуй, одного. Того, чего хотеть не должен. А должен хотеть приключений. Как в сказках. Ты знаешь какие-нибудь сказки?
Про прекрасных дев, что попадают в плен и могут там лишь сиднем сидеть? Да время от времени молить о помощи?
Думаю, так тоже бывает.
Почему все героини сказок непременно красавицы? спросила Локон. Чем не устраивают дурнушки? Например, девы, красивые не внешне, а внутренне? Что-то вроде хорошо приготовленного блюда? Я могла бы стать такой девой. Я разбираюсь в еде. Поморщившись, Локон добавила: Хорошо, что мы не в сказке, Чарли. Я бы наверняка попала в плен.
А я, вероятно, там сразу бы помер, сказал юноша. Я ведь трус. Это чистая правда.
Чепуха. Ты всего лишь обычный человек.
Ты когда-нибудь видела, как я веду себя с герцогом?
Локон промолчала. Потому что видела Чарли рядом с герцогом, и не раз.
Если бы я не был трусом, продолжал он, то мог бы сказать тебе то, что сказать не в силах. Но если бы ты, Локон, попала в плен, я бы непременно тебя выручил. Я бы надел доспехи. Сияющие доспехи. Ну или просто доспехи. Пожалуй, если бы кто-нибудь из моих знакомых попал в плен, я не стал бы тратить время на чистку доспехов. Как думаешь, герои сказок надраивали свои латы перед тем, как отправлялись кого-то спасать? Это же пустая трата времени.
Чарли, прервала его Локон, разве у тебя есть доспехи?
Я бы непременно их раздобыл, заявил он. Я бы наверняка что-нибудь придумал. Даже трус станет храбрым в надежной броне, верно? В сказках, как правило, много убитых. Я бы мог снять доспехи с
Тут из замка донесся крик, прервавший разговор молодых людей. Отец Чарли явно был чем-то недоволен. Насколько Локон могла судить, единственной обязанностью герцога было кричать на всех подряд, и он относился к ней очень серьезно.
Чарли весь напрягся, глядя на замок; улыбки как не бывало. Но поскольку источник воплей не приближался, юноша снова посмотрел на кружку, которую держал в руках. Момент был упущен; ему на смену тут же явился другой, как обычно и происходит. Этот другой момент был уже не таким интимным, но тоже очень ценным для Локон, потому что она все еще была с Чарли наедине.
Прости, тихо извинился юноша, за то, что заговорил о прекрасных девах и доспехах мертвецов. Но спасибо тебе, Локон, ты все равно меня слушаешь. Мне это нравится.
А мне нравятся твои истории. Локон забрала у Чарли кружку и перевернула ее. Как думаешь, что-нибудь из того, что ты наплел об этой вещице, правда?
Что-нибудь может быть и правдой, кивнул Чарли. Это ведь самое замечательное свойство любой истории. Взгляни на эту надпись она подсказывает, что когда-то кружка принадлежала королю. Тут написано его имя.
А древнеириалийский ты выучил
в школе садоводства, невозмутимо закончил Чарли. На случай, если инструкции на упаковке некоторых опасных растений будут написаны на нем.
А на какой случай ты носишь и штаны знатного человека?
Чтобы отвлечь на себя наемных убийц, когда они придут к сыну герцога.
Ну, допустим Но почему тогда ты снял кольцо с печаткой?
Э-э-э протянул юноша, взглянув на свою руку. Затем он посмотрел на Локон. Наверное, просто для того, чтобы ты не принимала меня за другого. За того, кем я не хочу быть.
За словами последовала робкая улыбка, которая говорила: «Пожалуйста, согласись со мной, Локон». Потому что сын герцога не может запросто общаться с мойщицей окон. А дворянин, притворяющийся простолюдином, чтобы узнать получше своих подданных? Это же в порядке вещей! В сказках такое случалось столько раз, что давно уже стало клише.
Что ж, сказала наконец Локон, звучит правдоподобно.
А теперь, Чарли взял недоеденный пирог, расскажи, как прошел твой день. Я должен знать все до мельчайших подробностей.
Я ходила на рынок за продуктами, принялась рассказывать Локон, заправив выбившуюся прядь за ухо. Купила кусок лосося с острова Эрик, где много озер. Полони счел его испортившимся и отдал задешево, но на самом деле испортилась рыба в другой бочке. Так что я получила фунт отличного лосося практически задаром.
Подумать только, вздохнул Чарли. Никто не устраивает переполох, когда ты приходишь с визитом. Никто не зовет детей, чтобы ты пожимал им руки Расскажи что-нибудь еще, пожалуйста. Например, как ты поняла, что рыба не протухла?
Поощряемая подобными вопросами, Локон продолжила рассказ о своей повседневной жизни. Так бывало при каждой встрече с Чарли. И он слушал очень внимательно, что лишний раз доказывало: его болтливость не порок. По какой-то непостижимой для Локон причине Чарли находил ее жизнь интересной.
Повествуя о своей рутине, Локон чувствовала, как тепло разливается по телу. Это происходило всякий раз, когда она навещала Чарли в отцовском замке, потому что тот стоял высоко, ближе к солнцу. Конечно же, здесь было теплее, чем где-либо еще на острове.
Вот только сейчас солнце пряталось за луной и воздух был на несколько градусов прохладнее, чем обычно в это время дня. Локон ощутила усталость от лжи, которую внушала себе. Ей тепло вовсе не от солнца, а от очередной улыбки на лице юноши. И от улыбки на ее собственном лице.
Чарли внимательно слушал Локон не только потому, что интересовался жизнью простых людей.
Локон пришла навестить Чарли не только потому, что ей были интересны его рассказы.
Вообще-то, на самом глубинном уровне это история не о чашках и даже не о сказках. Это история о перчатках.
3. Герцог
Локон заметила, что перчатки помогают ей лучше справляться с повседневными обязанностями. Конечно, если это добротные перчатки, из мягкой кожи, что плотно облегает каждый палец. Такие нужно как следует смазывать маслом и не оставлять на солнце, и они никогда не утратят мягкости. Они настолько удобны, что вы, идя мыть руки, с удивлением обнаруживаете, что они все еще на вас.
Добротные перчатки незаменимая вещь. И Чарли очень напоминал Локон добротные перчатки. Чем больше времени она проводила с этим юношей, тем более удачным казалось это совместно проведенное время. Чем четче становились лунные тени, тем меньше весила ее ноша. Локон любила интересные чашки еще и потому, что каждая из них давала повод для встречи с Чарли.
То, что возникло между ними, было таким прекрасным, таким чудесным, что Локон боялась называть это любовью. Судя по словам сверстников, любовь опасна, ведь где она, там и ревность, и неуверенность в себе, и пылкие ссоры, и еще более пылкие примирения. Такая любовь совсем не похожа на хорошие перчатки, она куда сильнее смахивает на раскаленный уголь, норовящий обжечь руку.
Любовь всегда пугала Локон. Но когда Чарли снова накрыл ее кисть своей ладонью, девушка вдруг вспыхнула, как от огня. Должно быть, любовь это все же раскаленный уголь, просто укрощенный, как в прочной печи.
Девушке захотелось окунуться с головой в жар любви, отбросив всякую логику.
Чарли замер. Конечно, они и прежде касались друг друга, но сейчас все было иначе. Момент. Мечта. Юноша покраснел, но руку не отдернул. А когда наконец поднял ее, то смущенно провел пальцами по волосам, застенчиво улыбаясь. Поскольку это был Чарли, жест не испортил момент, а скорее наоборот сделал его приятнее.
Локон силилась подобрать правильные слова. Существовало множество вариантов, которые помогли бы ей извлечь выгоду из этого момента.
Она могла бы сказать: «Чарли, давай немного пройдемся» и вновь протянуть ему руку.
Она могла бы сказать: «Помоги мне, Чарли, я задыхаюсь. От одного взгляда на тебя спирает дыхание».
Она могла бы сказать даже нечто совершенно безумное, например: «Ты мне очень нравишься, Чарли».
Вместо всего этого Локон произнесла: