Лопатыч кинул взгляд в одну сторону, затем в другую. Глаз выхватил далёкую тень двух силуэтов, повернувших от фонтана театрального парка на поперечную, правую аллею. И больше никого. Чуть вдалеке, за живой изгородью подстриженного кустарника, по улице бежали автомобили, куда-то спешили немногочисленные прохожие. Наитина и Семёна среди них не было.
Ну, не вокруг же театра теперь бежать, в самом деле. Упустил. Не смог застать врасплох. Жаль.
Сердце потихоньку успокаивалось. Мысли от лихорадочных молний переходили к равномерному потоку. Возможно, даже к лучшему, что не застал гостя. Если Семён пытается выстроить новые мосты, ищет союзника, то, может, ему до поры лучше ничего не знать? Закончится время Наитина и он тоже уйдёт проторенной дорожкой Юрика. Муругана сумеет выжать все способности, использует ресурс человека на все сто. А тех, кто не захочет быть нужным и полезным, ждёт банальная утилизация.
Лопатыч вернулся в театр.
Гуляют где-то, бросил он, проходя мимо вахты и, завернув за угол, остановился возле стенда с расписанием репетиций.
Решил подождать здесь. Долго они беседовать точно не будут.
Нужно расспросить Феликса о его встрече с Семёном и оценить реакцию. А потом уже доложить Муругане. Сегодня вечером Феликс с ней познакомится. И сколько останется жить Наитину после этой личной встречи неизвестно.
<¤¤¤>
Когда Семён находился достаточно далеко от здания театра, с лёгкой досадой подумал, что остался без связи и не может оперативно доложить Баоху об итоге разговора. Феликс согласился стать следующим информатором. План по проникновению в Улитку можно считать запущенным. С согласием Феликса появилась надежда на возвращение status quo на Земле, перемещение стрелки весов в пользу человечества.
И если план действительно запущен, то необходимо подключать всю Армию Улитки, готовую примчаться в любой час на подмогу на двухколёсных боевых конях.
Надо бы срочно обзавестись сотовым. Но между Семёном и Баоху существовал уговор телефоны в салонах не покупать. Баоху выдаст новый, отследить который будет намного сложнее, чем обычный. По крайней мере, потратить на это намного больше времени.
А потом Баоху выдаст ещё один новый, и ещё один, и ещё. Этих телефонов у него было заготовлено, как он сам выражался, хоть чёрной дырой ешь. И Семён, вспомнив эти слова, слегка улыбнулся. Хоть Баоху и не человек, а с чувством юмора у него всё в порядке.
Скоро, совсем скоро и Баоху, и тем более Феликсу, тому, кто отправится в самое пекло (в самом прямом смысле этого слова), понадобится усиленная защита. И Семён верил, что такую защиту он и его армия могут предоставить.
Зайдя в кафе, увидел приветливые лица девушек за стойкой и решил перекусить. Обеденное время в самом разгаре. И организм об этом недвусмысленно подсказывал.
Ну, и хорошо. Сначала обед, а потом уж со счастливым желудком отправится к Баоху. Расскажет о состоявшемся разговоре с Феликсом. И о том, что, наконец-то, можно включаться по полной в реализацию плана.
<¤¤¤>
Марина Харитоновна что-то крикнула через стекло, но он толком не разобрал. Что-то про бригадира. Проходя мимо вахты и через рамку детектора, Феликс был глубоко погружён в собственные мысли. В голове промелькнула догадка: «Искал меня, наверное».
И как это нередко бывает, только подумал о человеке, а он вот, прямо перед тобой.
Повернув за угол, Феликс слегка вздрогнул, увидев Лопатыча. Тот стоял возле расписания репетиций и якобы тщательно его изучал.
Вдруг резко обернулся к Феликсу и удивлённо сказал:
О, Феликс! А я тебя искал.
Зачем? тут же вырвался нелепый вопрос. Понятно, зачем его разыскивал бригадир. Совсем не для того, чтобы предупредить о заканчивающейся репетиции.
По громкой связи услышал, что к тебе какой-то тип пришёл, округлив глаза, начал вещать Лопатыч, вот я и решил подойти на вахту, подстраховать, так сказать. Всё в порядке?
Всё отлично, натянуто улыбнулся Феликс.
Кошелёк вернул?
Кошелёк? Ах, да, кошелёк. Феликс похлопал себя по пустому брючному карману, понимая, как глупо это выглядит со стороны. Вернул кошелёк. Спасибо, Леонид Палыч.
Лопатыч изобразил на лице крайнее удивление.
Ну ты подумай, какие благородные люди в наше время находятся. Я бы познакомился с этим человеком, честное слово. Редко встретишь таких в нашем городе. Как хоть его зовут?
Тут Феликс по-настоящему напрягся. Бригадир затеял с ним игру, больше напоминающую словесные кошки-мышки.
А я как-то и не спросил, а он как-то и не представился.
То есть вы с ним беседовали почти полчаса, а так и не познакомились? Лопатыч очень хитро смотрел на Феликса.
Так он театрал оказался, Феликс понял, наконец, что нужно врать по полной, не удерживая себя в берегах разумного. Уж как он нашим театром восхищался. О спектаклях спрашивал, когда узнал, что я рабочий сцены. Какие постановки с репертуара будут снимать, какие только готовятся войти в новый сезон. Я ему, конечно, о нашем новом спектакле рассказал, который сейчас репетируем. Если бы видели, Леонид Палыч, как заворожённо он слушал, с каким вниманием. Рот от восхищения раскрыл, как ребёнок и ловил каждое слово.
Хмыкнув, Лопатыч покачал головой:
Удивительно, а мне Марина Харитоновна сказала, что он больше на байкера похож, чем на театрала. Борода, кожаная куртка с заклёпками.
Ну, Леонид Палыч, театралы разные бывают, вам ли не знать. В жизни ещё не то можно увидеть. Чудеса на виражах, зачем-то вспомнил название старинного диснеевского мультфильма. Хотя, в данном случае оно очень даже подходило.
Театрал на мотоцикле? Лопатыч буравил взглядом Феликса.
Точно. Только мотоцикла я его не видел. Это, наверное, потому что к зданию нашего театра просто так не подъедешь. А где он его оставил, я не знаю. Честно.
Лопатыч выдержал небольшую паузу, взвешивая объяснение Феликса. И наконец, не скрывая ехидной улыбки, сказал:
Вот, смотрю я на тебя, Наитин, и не могу понять, то ли ты молодой такой и чересчур доверчивый, то ли слишком хитрый, но не понимаешь, до чего тебя подобные знакомства довести могут.
Вы о чём, Леонид Палыч?
Всё о том же, Феликс. Смотри, не ту сторону выберешь, жалеть поздно будет.
О чём жалеть? Феликс безукоризненно исполнял роль невинного агнца.
Ладно, махнул рукой Лопатыч, дело твоё. Я тебе не отец и не наставник.
И зашагал прочь. Феликс кинул взгляд на настенные электрические часы, висевшие над расписанием и громко спросил:
Леонид Палыч, репетиция заканчивается. Вы на сцену?
На сцену, буркнул бригадир так, чтобы услышал Феликс.
Погодите, я с вами.
Нагоняя Лопатыча, Феликс вытащил подаренный Семёном брелок-фонарик и нажал на кнопку. И в ту же секунду увидел, как шея бригадира начала переливаться разноцветными искорками. Словно мерцание свежевыпавшего снега под лучами полной Луны. Сомнений не осталось, организм Лопатыча, прошедшего коррекцию достаточно давно, трансформировался полностью.
Сунув фонарик-брелок обратно в карман, Феликс вышел следом за бригадиром на сцену. Актёры стояли группой и негромко о чём-то переговаривались. Режиссёр в зале вполголоса спорил со своим помощником, тыкая указательным пальцем в страницу пьесы, лежащую ворохом на столе в жёлтом пятне освещения лампы. Эта картина в целом говорила об одном репетиция закончена, можно приступать к демонтажу декораций.
Леонид Палыч, обратился к бригадиру Феликс спокойным, невозмутимым голосом, можно мне после репетиции в подсобке посидеть, над пьесой поработать? До вечера куда-то уходить смысла нет. Только время на дорогу впустую потрачу.
Бригадир вполоборота, даже не глядя на Феликса, тут же ответил:
Сиди, конечно, работай. Подсобка общая. Чай будешь если пить, потом убери за собой, кружки вымой.
Не вопрос.
Ну, вот и хорошо, кивнул Лопатыч и, увидев выходящих на сцену с другой стороны Серёгу и Саню, громко сказал: Давайте-ка, ребята, быстро уберём декорации и свободны.
А Феликса так и подмывало снова достать брелок и посветить особенным светом. Теперь мир и люди виделись совсем по-иному. Все вокруг словно разделились на ещё пока настоящих и уже скорректированных.
И так хотелось узнать поскорее, кто из них кто.
= 12 =
Куда именно ехал спецавтомобиль, понять, сидя в будке, оборудованной для перевозки заключённых или подследственных, определить было невозможно. Единственное окошко, расположенное в двери, укрывали опущенные металлические жалюзи. Через эту дверь примерно час назад по очереди влезли пятеро мужчин разного возраста и вслед за ними женщина экстравагантного вида с огромным чёрным зонтом. И дверь, и весь интерьер тюремной камеры на колёсах были выкрашены в светло-серый казённый цвет.
Ехали молча, не находя хоть мало-мальски пригодной темы для разговора.
Первым нарушил молчание Юрик, интуитивно искавший безопасное место и снова оказавшийся в самом углу.
Сержант у нас телефоны забрал. Нам их вернут?
Муругана метнула вглубь будки холодный взгляд, сдобрив его усмешкой.
И это правильно, сержант молодец. А то начали бы звонить и звать на помощь, словно вас на зону собрались отправлять. И она прошлась по всем глазами, словно сканером. Ваши телефоны никому не нужны. Отдадут.
Самый старший из мужчин звонко фыркнул.
Если бы ещё отблагодарили за старания, так я бы вообще в претензии не был. А телефон у меня такой старый, что можно не возвращать.
Муругана удивлённо приподняла брови.
Вот попадаются же такие. Я ему, можно сказать, второй шанс даю, объяснила, что просто хочу получить услугу взамен свободы. И даже показала, что будет с тем, кто не хочет сотрудничать. А этому жадине ещё и деньжат подкинь. Это кто тут у нас такой меркантильный?
Мужчина вжался в стену будки, еле слышно причитая:
Всё, всё, молчу, молчу. Пошутил я
Заметив взгляд Матвея Матюшкина, смотревшего на неё исподлобья злыми глазами напуганного волчонка, Муругана поинтересовалась:
Дружок, ты в порядке? Штаны просохли?
Сидевшие рядом с парнем, услышали, как у того заскрипели зубы, но он не ответил на колкость, только отвёл в сторону взгляд и тяжело задышал.
Воспитанный мальчик, хороший, сказала так, как обычно говорят послушным собакам, и отвернулась от попутчиков.
До поры, до времени они перестали её волновать. Муругана погрузилась в мысли и занялась ближайшим стратегическим планированием. Прикрыв веки, откинулась на спинку сиденья для сопровождающего. Никто из мужчин не хотел тревожить эту непонятную, чертовски сильную и крайне опасную женщину. Урок, увиденный в полиции, усвоили все без исключения.
Через какое-то время машина притормозила, куда-то свернула и поехала по неровной, ухабистой дороге. Почти всех это насторожило. И как раз в тот момент, когда один из печальных пассажиров шёпотом заметил сидевшему рядом попутчику, что едут уже около часа, будку качнуло вперёд, чуть заметно скрипнули тормоза и машина остановилась.
Тут же Муругана широко раскрыла глаза и громким, задорным голосом сказала:
Прибыли, голуби мои драгоценные. Вот и закончились ваши переживания и напрасные волнения. Объявляю актуальный лозунг на ближайший час: «Сделал дело гуляй смело!». Все хотят гулять смело? она посмотрела на мужчин.
Никто не желал подавать голоса первым. Даже Матвей непрерывно смотрел в пол.
Неужели дело до жребия дойдёт? недоуменно пожала плечами Муругана.
Не дойдёт, резко ответил Матвей, поднимая голову. Я первый пойду. Надоело мне это безкайфовое общество. Домой хочу, пивасика титьки три от таких нервов дёрну и шалой заполирую, если вы, уважаемая, не против.
Матюшкин так оскалил зубы, что Муругане показалось, как из-за прутьев решётки на неё действительно глядят два волчьих глаза.
Хорош всё-таки этот хулиган. Нравился он Муругане. Но быстро взвесив все «за» и «против», планов решила не менять. Если что, найдёт ещё такого же или похожего. А Матвей станет сегодня «факелом». Уж такова его судьба послужить другой цивилизации, более развитой и более могущественной. И скоро служению Цъёйфи посвятят себя все жители Земли. День или даже час совсем близок. Именно сегодня должен прибыть тот, кто по-настоящему изменит ход событий на этой планете.
Муругана слегка улыбнулась своим мыслям, предвкушая скорую встречу с тем, кого давно знала и уважала за заслуги перед их нацией, за его возможности, за его глубокий и способный на невероятные решения ум.
Это очень хорошо, тепло, почти по-матерински ответила Матвею Муругана. Первым вся слава. Молодец парень. Реально мужик.
Матвей хмыкнул и резко встал с места. Вместе с ним повставали все остальные.
Нет, нет, нет, замотала головой Муругана, всем сразу не надо. Будете выходить по одному.
Как на расстрел, раздалось глухо из-за спины Матвея, но Муругана никак не отреагировала на эти слова. В ком-то ещё шептал голос интуиции, подталкиваемый чувством самосохранения. И поэтому не стоило акцентировать на этом внимания.
Пусть ребята уйдут спокойно, без лишней нервотрёпки.
Матвей встал у решётки, отделяющей место сопровождающего от «пассажиров», остальные покорно уселись на свои, нагретые за время поездки, места. Муругана открыла замок, пропустила Матвея к выходу из будки, оставив решётку открытой. Из этой глуши, в которую они заехали, никто не сбежит.
В ту же секунду дверь будки автозака широко открылась и Муругана со звуком, очень похожим на шипение, прикрыла лицо, потянув пальцами вниз поля шляпы.
Ты забыл, что договорились о стуке, прежде чем открывать? очень громко спросила она.
Снаружи раздался сдавленный голос сержанта:
Забыл, мать моя японка, дверь снова закрылась и последовало три стука.
Вот же дурак, поднимая край шляпы, выругалась Муругана.
Мусор он и есть мусор, кивнул на её слова Матвей.
Надев тёмные очки, Муругана выставила вперёд зонт, приготовившись его раскрыть, и громко сказала:
Вот теперь можно, открывай!
Первым на землю спрыгнул Матвей. Его растрёпанная рубаха развевалась на прогретом воздухе словно знамя морского фрегата, вырвавшегося на просторы океана. Следом, не обращая внимания на лесенку под дверью, спрыгнула Муругана. Она грациозно и мягко спружинила на подошвах кроссовок, как опытный легкоатлет на очередной тренировке. Протянутая в знак помощи рука сержанта выглядела нелепо, и сконфужено скрылась в кармане.
Я немного поторопился, виновато заявил сержант. На это Муругана лишь сморщила нос, даже не взглянув на нерасторопного полицейского.
Она обвела царским взглядом окружающее пространство, возможно, прикидывая, где разместится новая крепость, крестьянские угодья и площадка для посадки дирижаблей.
А возможно, всего лишь убедилась, что кроме них на этой территории, неподалёку от городской свалки, больше никого нет. Ни случайных зевак, ни заранее затаившихся свидетелей.
Похоже, всё было спокойно. Ветер доносил звуки бульдозера и смесь запахов, основным из которых угадывался кисло-приторный коктейль гниения и дыма.
Нам туда, кивнула Муругана.
Неподалёку от них, на автомобильной платформе для перевозки крупногабаритной строительной техники, стоял белый домик с синей полосой посередине и с единственной овальной дверью, больше похожей на люк. Сам домик напоминал какую-нибудь современную трансформаторную будку. Платформа стояла без тягача, зато рядом, в нескольких метрах от неё пристроился чёрный, с затонированными окнами микроавтобус. В таких обычно передвигается чья-нибудь охрана. Сейчас он выглядел одиноким, брошенным без присмотра, двери закрыты, двигатель заглушен.