Он нас бросил, потому что изверг. Дядя, а ты бандит?
Нет, не бандит, он весело засмеялся, Почему ты решила, что я бандит?
Ты очень красивый и хорошо одет, ответила она, и, испугавшись своих слов, бросилась бежать домой со всех ног. У неё было хорошее известие для мамы. Она её сейчас порадует. Дядя сказал, что она красавица и принцесса, и сам он не бандит. Мама просто этого не знает, а она ей скажет, и маме легче будет жить на свете.
Забежав в комнату, прямо с порога, Рита радостно сообщила новость.
Мама, мама, что я тебе сейчас скажу! Мне дядя сказал, что я принцесса из сказки и что я красавица. И дядя очень красивый. И он вовсе не бандит. Это правда. Он сам так сказал.
Вот дурёха. Слушаешь всяких проходимцев. Все дяди врут. Всегда. Им верить нельзя. Ну, какая же ты принцесса? Принцессы нищими не бывают. А мы с тобой нищие. И родители мои были нищими. Батя вот твой богатый, да только где он, батя-то твой? Наверное, за юбками бегает, а о родной дочери и думать забыл. А, может, ты мне врёшь? Не смей мне врать, слышишь? Ишь, с детства врать научилась.
Рита часто слышала от мамы, что они живут очень бедно. В их большой, светлой комнате, с огромным окном, из которого было видно море, стояли две кровати, стол, шкаф и два стула. «Неужели этого мало, для того, чтобы быть принцессой» подумала Рита и заплакала.
Мама, почему ты мне не веришь? Почему я не могу быть принцессой? Почему мы нищие? Почему папа обо мне и думать забыл? Потому что я дурёха? Поэтому он меня не любит? Мама, а ты меня любишь?
Глаза бы мои тебя не видели, надоела со своими соплями. Тоже мне, туда же! Любовь ей подавай! Мала ещё для любви.
А когда вырасту, меня будут любить?
Опять о любви? Да кому ты нужна со своей любовью? И не надейся. Ты и сейчас-то никому не нужна, а вырастешь, тем более никому нужна не будешь. Годам к тридцати растолстеешь, как корова, с твоим-то здоровьем. Вот и посмотрим, кто такую толстую любить будет. Можно подумать, меня кто-нибудь любит.
Мамочка, я тебя люблю. Очень, очень. И дядя Витя тебя любит. Он целует тебя, значит, любит.
Не твоего ума дело. Не смей о нём говорить. И никому о нём не говори, ты слышишь меня?
Не буду, мамочка. Честное слово, не буду, ответила Рита сквозь слёзы. Хорошее настроение после слов незнакомца, закончилось. Ей стало больно и страшно. Значит, мама её не любит. И она не принцесса. И никто никогда её не полюбит. И она никому никогда не будет нужна, даже папе извергу. Надо пойти на улицу, найти этого дядю, и сказать ему, что он обманул её.
«Дяди все обманщики, особенно красивые. Красивым никогда больше верить не буду. Только мама правду говорит», подумала про себя несостоявшаяся принцесса.
Слово «безотцовщина» она услышала тем же летом. Дети, намного старше, чем она, по возрасту, устроили в одной из дворовых беседок «больницу». Все разделились на «врачей» и на «больных». Дети постарше стали «врачами», а дети помладше «больными». Она была самой младшей, поэтому стала «самой больной», которой требовалась «операция» после укола. «Врачи» попросили всех «больных» раздеться для «уколов». «Уколы» делали палочками, поэтому больно не было. Было очень стыдно, что стоишь без сарафанчика, так как «укол» нужно было делать под лопатку, как в настоящей больнице.
Все «больные» уколы уже сделали и оделись. Осталась она одна. В тот момент, когда ей стали делать «укол», в беседку зашла соседская тётя. Что тут началось! Тётя стала всех ругать и выгонять из беседки. Особенно, досталось ей. Вот тогда она и услышала в свой адрес это слово.
Что от неё ждать. Она же безотцовщина!
Слово было очень обидным и непонятным. Она хотела спросить у мамы, что оно обозначает, но мама, после этого скандала во дворе, очень сильно ругала Риту.
Зачем сарафан сняла? Задницу свою всем хотела показать? Мала ещё! Не смей больше дружить с этими детьми. Они все хулиганы и бандиты. Ты, тоже, хочешь стать такой же, как они? Ты что, не видишь, что они плохие!? Совсем глупая!? Если ещё хоть раз с ними увижу, выдеру, как сидорову козу!
Рита и сейчас помнит, как стало страшно от этого крика, и как она пыталась сказать маме, что все дети хорошие, что ей с ними интересно играть, что больница была не настоящая, что это просто игра, что несправедливо так ругать её друзей, что они, друзья, Риту любят. В маминых обвинениях было что-то очень неправильное, но она не могла понять, что именно. В горле стояла икота от рыданий, и она не могла вымолвить ни слова.
Запомни, продолжала кричать мама, на свете нет хороших людей. А если они и есть, то не рядом с нами. К нам вечно какой-то сброд прибивается. Что ни человек, то сволочь. Отец хоть бы раз поинтересовался, как ты тут живёшь. Кому ты нужна? Никому ты не нужна! Прекращай реветь! Кому сказала? Вот уж бог ума не дал. Стыдно перед людьми за такую дочь.
Ей было нестерпимо больно осознавать, что она плохой и глупый ребёнок, и маме стыдно за неё перед знакомыми. Оставаясь одна, она плакала от горя и одиночества, перестала играть с ребятами, чтобы не расстраивать маму, но заставить себя плохо думать о своих друзьях не могла.
Однажды, гуляя одна во дворе, Рита нашла маленького котёнка, такого же одинокого и несчастного, как она сама. Она взяла его в руки и ощутила в своём сердце огромную нежность и любовь к нему. Она решила принести его домой и напоить молочком. А вдруг мама разрешит его оставить? И этот котёнок будет любить её. И ей будет не так одиноко, и станет немного легче жить.
Мама разрешила, и Рита, задыхаясь от любви и благодарности к ней, забыв все обиды и, как ей показалось в тот момент, недоразумения, бросилась к ней в объятия.
Мамочка, спасибо, я тебя так люблю. Я буду ухаживать за котёнком. Он такой красивый. Он мурлычет.
На следующий день, когда Рита проснулась, котёнка в комнате не было.
Даже котята от тебя сбегают, сказала мама.
Рита бросилась во двор. Захлёбываясь слезами, она искала котёнка несколько часов. Обошла все дворы в округе, спрашивала у соседей, но котёнка и след простыл. Она чувствовала себя виноватой в том, что сделала что-то не так, и именно поэтому он сбежал. Мама права, её никто не хочет любить. Чтобы загладить свою вину перед котёнком, она взяла немного молока и хлеба из дома, и пошла к соседке по дому, тёте Вали, у которой было несколько кошек. Та разрешила ей покормить своих питомцев и погладить. За этим занятием её застала мама.
Это был самый страшный день в её жизни. Мама схватила её за ворот платья, силой привела домой и стала бить и ругать так, что сбежались все соседи.
Дура, ты что, не понимаешь, что от кошек одна грязь? Что же это за наказание такой невозможный ребёнок! Из дома молоко таскаешь? Ты ещё не знаешь, как деньги зарабатывают. Я всю жизнь работаю, обшиваю жирных да богатых тёток, а ты кошек кормишь!? Ещё раз зайдёшь к Валентине, выброшу из дома, как и твоего котёнка!
Рита проплакала всю ночь, а под утро приняла решение сбежать из дома, и найти такую семью, где её будут любить.
Однажды, как только мама пошла во двор за водой, Рита выскочила на улицу и, увидев в соседнем дворе знакомых людей, которые явно собиралась на море, подошла к ним с серьёзным намерением осуществить задуманное. Обратилась она, естественно, к мужчине, считая, что он в семье главный.
Дядя Володя, можно с Вами на море?
А мама тебя отпустила? спросил взрослый дядя.
Рита ничего не ответила, а только, не отрываясь, смотрела на него. Говорить правду, что она хочет жить в его семье, было рано, а врать нехорошо.
Пожалуйста, дядя Володя, возьмите. Мама ругаться не будет.
Ладно, садись. Решим потом с твоей мамой. И, обращаясь к жене, сказал, Не могу отказать, когда на меня так смотрит ребёнок.
Так нельзя, дорогой, ответила женщина, Надо предупредить Зою. Мы же далеко едем. До вечера не вернёмся.
Ты что, мать её не знаешь? Да она и не заметит, сказал мужчина, и, усадив Риту рядом со своей дочерью, завёл мотор и отправился в путь.
Для Риты это был настоящий день счастья: они играли в мяч, купались, загорали, а главное, смеялись. Дядя Володя называл их красавицами и принцессами. Она решила, что эта семья ей подходит, и вечером, когда они вернулись на свою замечательную улицу, осуществила задуманное.
Дядя Володя, возьмите меня к себе жить. Пожалуйста. Вы же будете меня любить? И принцессой называть будете, правда?
А почему ты не хочешь жить с мамой? Ты её не любишь?
Я её очень люблю. Но она не верит, что я красавица и принцесса. Говорит, что я растолстею и буду, как корова. Но, дядя Володя, я не растолстею. Я вам обещаю.
Дядя Володя с удивлением посмотрел на Риту, не зная, как реагировать.
Рита, надо спросить, согласится ли твоя мама отпустить тебя, пришла на помощь жена дяди Володи, Не на один день, как сегодня, а навсегда.
Я с ней поговорю, серьёзно пообещала Рита.
Зайдя в квартиру, Рита застала рыдающую маму в обществе милиционера.
Доченька, господи, где же ты была? бросилась к ней мама, Я весь день тебя искала. Думала, украли тебя.
Что же ты, красавица, так над матерью издеваешься, вставил слово милиционер, Да уж, Зоя Васильевна, не повезло Вам с дочерью. Непутёвая она у Вас.
А это не Вам судить, резко оборвала его мама, Ступайте. Спасибо, что помогли.
Рита была счастлива, что мама заступилась за неё и первый раз в жизни назвала «доченькой».
Второй раз слово «доченька» Рита услышала лет в пять. Они с мамой гуляли по центральной улице города. Было тепло и солнечно. Они дошли до центрального парка культуры имени Горького на улице Ленина, когда по радио во всеуслышание объявили о смерти товарища Сталина.
Господи, сказала мама и заплакала, Неужели тиран умер. Теперь наша страна свободна.
Почему ты плачешь? спросила Рита, Тиран это что, хороший человек?
Нет, доченька, это я от счастья. Настрадались от него люди.
Вспомнилось, как люди на улице обнимали и поздравляли друг друга. В тот момент ей показалось, что яркое мартовское солнце засветило ещё сильнее. Возможно, это исключительно было связано с маминым восприятием события, а возможно, солнце и действительно порадовалось за советских людей.
Рита впервые услышала от мамы о том, что она счастлива. Обычно Зоя Васильевна сетовала на свою судьбу, говорила о том, что у неё нет никакой жизни, что денег не хватает, что ей надоели замужние счастливые женщины, которые шьют в их ателье бесконечные наряды, чтобы ублажить своих мужей. Настроение у неё поднималось только в те дни, когда она получала зарплату, аванс или алименты на Риту. В такие дни они могли устроить для себя праздник. Шли по магазинам, покупали конфеты, пряники, немного мяса, чтобы сварить борщ или сделать котлеты. И, даже, если после таких «разносолов» им приходилось садиться на вынужденную диету, и есть только хлеб с подсолнечным маслом или бутерброды с салом, в праздниках отказать себе Зоя Васильевна не могла.
Однажды, в один из таких дней, мама дала ей 3 рубля, и отправила купить батон хлеба, который в то время стоил копеек 20. Рита, как любая пятилетняя девочка, обожающая свою маму, решила сделать ей приятное, то есть, осчастливить, и сказала продавщице, что ей нужно хлеба на все деньги, которые она ей и протянула. Каково же было её удивление, когда перед ней выросла гора из пятнадцати батонов.
Девочка, спросила продавщица, зачем тебе такое количество хлеба?
Мы будем сухари сушить на зиму, ответила, не растерявшись, Рита, и постаралась каким-то образом поместить всё это изобилие в свои руки. Ей на помощь пришёл рядом стоящий мужчина и, взяв все батоны, помог донести их домой.
Мама хохотала так, как будто перед ней выступал её любимый клоун Олег Попов. Весь хлеб она разнесла по соседям, а Рите не сказала ни одного плохого слово.
Ещё одно детское воспоминание было связано с чёрной икрой, которую они с мамой никогда не ели, и вкуса её она даже не представляла.
Когда настало время идти Рите в первый класс, мать определила дочь в школу, которая пользовалась самой плохой репутацией в городе.
Не хочу позориться перед знакомыми и друзьями, сказала она, Все рассказывают о своих детях, какие они умные да хорошие, а мне даже похвастаться нечем. Ты у меня совсем никудышняя.
Такие слова в свой адрес вызывали обиду, боль в груди, слёзы и чувство вины перед мамой. Неужели она хуже других? Но чем?
Мама, скажи, почему я плохая? Что мне сделать, чтобы я была хорошая, такая же, как все? Я хочу, чтобы ты мной гордилась.
Отвяжись от меня. Куда тебе с твоими мозгами. Ничего из тебя путного никогда не получится, даже не старайся.
Школа, в которую её определила мама, находилась совсем рядом, в пяти минутах ходьбы от дома. Школа была семилетняя, знаний практически никаких не давала, и считалось, что учатся там одни бандиты из Бугудонии (самый бандитский район города). Так её и прозвали: «Бандитская школа».
К школе Рита подготовлена не была, читать и писать не умела, так как мама считала, что этим должны заниматься учителя, раз уж у них имеется высшее образование. Да и времени на такие «глупости» у Зои Васильевны не было.
Для Риты начиналась новая жизнь, в которую она вошла с убеждением, что является никчёмным, никудышним, никому не нужным ребёнком, не заслуживающим ни любви, ни дружбы. Ей было страшно идти в школу, страшно знакомиться с новыми девочками и мальчиками, страшно было услышать и от них, что она глупая и некрасивая. Но самое страшное было то, что, наверняка, никто из них не захочет с ней дружить, даже, как говорила мама, и бандиты.
Каково же было её удивление, когда среди своих будущих одноклассников, она обнаружила детвору со своей Греческой улицы. Она их знала с детства. Все они жили в соседних домах. Правда, она не дружила с ними, так как мама ей это запрещала. Остальные же ученики, которых она не знала, совсем не были похожи на бандитов. За несколько первых дней все очень быстро перезнакомились и подружились между собой. Все, кроме неё. Страх сковывал Риту, как только какая-нибудь девочка пыталась заговорить с ней. Она старалась быть как можно незаметнее, больше слушать и меньше говорить. Она очень боялась не понравиться им. Боялась, что узнав её поближе, они разочаруются в ней. И это будет очень больно.
С одной из одноклассниц, Лизой Нечаевой, они часто вместе возвращались из школы, и новая знакомая рассказывала ей о своей нелегкой жизни с матерью пьяницей. Девочка была вечно голодная и неприкаянная, так как её мать водила к себе домой таких же, как она сама, пьяниц мужчин и выгоняла дочь на улицу, чтобы та ей не мешала. А когда трезвела, то просила у дочери прощения, обнимала, целовала её и говорила, что любит свою доченьку больше всех на свете. В такие редкие для неё дни Лизу невозможно было узнать: она вся светилась от счастья, и рассказывала Рите, что мать любит её и что она для неё самый главный человек на свете. Но уже на следующий же день, девочка приходила в школу с заплаканными глазами, не выспавшаяся и опять несчастная. Именно Лиза стала для неё тем человеком, таким же одиноким и несчастным, как и она сама, с которым было не страшно высказывать свои мысли, делиться своими страданиями, а главное, быть кому-то нужной и полезной. Об этой дружбе маме она ничего не говорила, боясь очередного скандала. Тайно она приводила Лизу к себе домой и кормила её тем, что было в доме, тайно гуляла с ней вечерами возле дома, когда мама задерживалась на работе. Другие девочки из более благополучных семей, явно любимые и матерями и отцами, судя по их рассказам, пугали её своей уверенностью и веселым нравом.
Через несколько месяцев после начала занятий она, как обычно, съела во время перемены свой неизменный сухарик, которым её снабжала ежедневно мать за неимением денег на школьные разносолы, и вышла из класса. Конечно, она не наелась, и именно поэтому, набравшись храбрости, подошла к буфету, чтобы посмотреть, чем питаются школьники.