Что с тобой такое? спросил Вогт.
Не трогай меня, дрожа, огрызнулась Наёмница. Даже не подходи. Оставь меня в покое.
Вогтоус подождал некоторое время и сказал:
Но это же только река.
Я никогда не пугалась мостов раньше. Но этот ужасный, плаксиво ответила Наёмница. Кошмарно, когда под ногами все ходуном ходит. Ветер. Гнилые доски. Гнилые веревки. Странно, что мы все-таки не упали. Проклятье, у меня голова разболелась, она провела по лбу ладонью.
Она была сама на себя не похожа. Отрастающие короткие волоски на ее макушке встали торчком. Если бы Вогту вздумалось пригладить их, она бы ему руку сломала. Он, вероятно, ощущал исходящую от нее ярость, поэтому близко не подходил.
Ветер усилился. Мост теперь болтало так, что, не успей они вовремя добраться до берега, их уже опрокинуло бы в реку.
А все-таки он красивый, выдал Вогт. Может, это немного странно находить красоту в том, что настолько разрушено. Но я смотрю иначе. И я действительно не думаю, что он виноват в чем-то из случившегося.
Хватит говорить непонятности. Достало, бесит! огрызнулась Наёмница. Она встала, и ветер бросил ей на лицо ее черные космы.
Солнце высоко, отметил Вогт. Нам лучше поспешить.
Очередной порыв ветра, ударив сбоку, заставил их наклониться влево. Позади раздались тихие хлопки разрывающихся веревок, затем грохот падения, и их окатило брызгами, от внезапности показавшимися особенно мокрыми и холодными.
Наёмница и Вогт постояли некоторое время, с невозмутимыми лицами слушая, как оседают волны. А затем одновременно оглянулись.
Я так и думала, что он упадет, спокойно сказала Наёмница.
Вогт посмотрел ей в глаза:
Я тоже.
***
Наёмница впала бы в великую мрачность после столь позорного для нее перехода, однако падение моста успокоило ее, ублажив ее мстительность. В то же время ее терзало недоброе предчувствие. Был ли обрушившийся мост знаком, что обратного пути нет? Наёмница не знала, хорошо это или плохо (позади точно не осталось ничего такого, о чем она стала бы тосковать), но в итоге подумала, что плохо просто потому, что всегда так думала.
На этом берегу действительно обнаружилась дорога. Обычная грунтовая, иссеченная глубокими колеями от телег. Наёмница стиснула зубы и устремилась. Вогтоус жизнерадостно потрусил за ней.
После первых полутора часов пути Вогт сказал:
Мне жарко.
Еще через полтора часа он произнес:
Я хочу пить.
А еще через час пожаловался:
У меня ноги устали.
О боги! завопила Наёмница. Ноешь, не переставая, всю дорогу!
Вогт обиделся, взъерошился, надул губы и сказал, что иногда она настолько хорошо притворяется злой, что он начинает ей верить. Наёмница не могла сказать, что так задело ее в его словах, но дальше они шли в ледяном молчании. Впереди дорога ввинчивалась в рощу. Запрокинув голову и щурясь от света, Наёмница по положению солнца прикинула время. Уже перевалило за полдень. Что ж, зато роща предоставила столь желанную тень. На выходе из рощи они узрели окруженную узким рвом стену из частокола. Над стеной неровной гребенкой торчали побитые башенки и облезлые крыши небольшого городка.
Город! возликовал Вогт. Я же говорил дорога обязательно нас куда-то выведет. Уверен, мы сумеем отыскать здесь карту. А карта это самое важное на данный момент.
Наёмница только стиснула зубы. «Не пора ли свалить?» спросила она себя, однако же ноги сами вели ее к городу.
Ров, принимающий в себя всю массу городских нечистот, смердел так, что хотелось снять нос и убрать в карман. Поднимаясь с зеленой поверхности воды, зловонные испарения отравляли синее небо. «Городишко только зря небо коптит», с типичной для нее злобностью констатировала Наёмница. Однако в действительности ее куда больше взвинтило другое на переброшенном через ров узеньком мостике, высокомерно вытянувшись, стоял стражник.
()! выругалась она. (), (), ()! () стражник!
Вогт выслушал ее с большим интересом. Он уловил, что Наёмница дала стражу некую нелестную характеристику, но разобраться в сути не сумел.
За дерево, приказала Наёмница, втягивая Вогта обратно в рощу. Да поживее, жирная ты задница.
Что-то не так? спросил Вогт в приступе редкостной проницательности.
Там стражник. Он нас не пропустит.
Я могу попытаться убедить его, предложил Вогт.
Убедить? издевательски усмехнулась Наёмница. Ты-то?
У Вогта было что возразить пусть и исторгая громкое шипение, но Наёмница все еще оставалась поблизости и шла туда, куда он ее вел. Тем не менее он благоразумно промолчал. Наёмница села на корточки, прислонившись к дереву спиной, и, используя собственную пятерню в качестве расчески, принялась распутывать свои космы так яростно, что клочья волос полетели во все стороны. Затем она откинула волосы назад, хотя обычно позволяла им болтаться, закрывая лицо чуть ли не полностью, пригладила торчащие пряди, и неожиданно обрела такой безобидный вид, какого от нее и ожидать было невозможно. Глаза Вогта округлились.
Что ты делаешь?
Что я делаю? невнятно откликнулась Наёмница, кусая губы, отчего они распухли и покраснели. Ты дурак? продолжила она, щипая щеки. Ты ничего не понимаешь?
Нет, ответил Вогт, у которого впервые в жизни возникло ощущение, что происходит что-то непристойное.
Подойди сюда.
Когда он приблизился, Наёмница вскочила на ноги и звонко ударила его ладонью по лбу.
Больно, возмутился Вогт, ухватившись за лоб и отшатнувшись.
Ненавижу вас всех! звенящим голосом выкрикнула Наёмница. Все одинаковые! Все ублюдки! и резко рванула вниз свою рубаху, отчего ее грудь обнажилась едва ли не до самых сосков. Подбери челюсть, уродец! она решительно зашагала прочь.
Вогт проводил скорбным взглядом ее вихляющие бедра, немного постоял под деревом, приходя в себя после нервного потрясения, и только потом нагнал Наёмницу и понуро побрел за ней.
При их приближении стражник снял с головы нечищеный, давно утративший блеск шлем и поскреб жидкие волосенки на макушке.
Кто такие? осведомился он презрительно.
Мы начал Вогт.
А сам-то как думаешь, милый? перебила Вогта Наёмница, начавшая невесть отчего говорить дурацким тонким голосочком.
Стражник ухмыльнулся. Вверх по губам к носу у него шел большой, хорошо заметный шрам, и от этой располовиненной улыбки Вогту стало тем более не по себе.
У нас такого добра и без тебя хватает.
Да ну? развязно осведомилась Наёмница (Вогт расслышал в ее тоне угрозу, а стражник нет). Я лучше всех.
Стражник хрюкнул в сомнении.
Эй! заорал он. Гляньте на красотку!
Из-за городской стены выкатилась еще парочка таких же стражников в нечищеных шлемах и встала рядом с первым, все трое на одну небритую рожу. Оценив внешние данные Наёмницы, они дружно заржали. Вогт, жадно втянув в себя воздух, мелко, нехорошо затрясся.
А этот придурок с тобой кто? продолжил расспрашивать Наёмницу первый стражник.
Этот придурок? переспросила Наёмница, оборачиваясь к Вогту и втыкаясь в него острым взглядом. Это па-по-чка.
«Кивай давай», беззвучно потребовали ее губы, но Вогт не двигался и лишь багровел, так что добиться от него содействия не было никакой возможности.
Слышь, парень, сочувственно обратился к Вогту один из стражников. Пустое дело, бросай. На такой ты ничего не заработаешь.
Заработает, уверила Наёмница, нежно положив ладонь на плечо Вогта. Ее рука была тяжела как камень. Вогт перекосился на один бок.
Гони триста ксантрий, решил первый стражник, водружая шлем на голову.
Триста ксантрий! Ха-ха-ха, отрывисто рассмеялась Наёмница. Мелко копаешь. Шестьсот, милый, но на выходе.
Ты не поняла, шлюха? Триста ксантрий сейчас, и только тогда вы проходите.
Вогт вздрогнул. Наёмница ухватила его за руку и крепко очень крепко сжала ее.
Это ты не понял, прелесть моя, возразила она стражнику, демонстрируя зубы в улыбке, которая по привычке выглядела как оскал. Ее глаза излучали нежность: сдохни. Шестьсот ксантрий. На выходе. А сейчас мы проходим. У нас нет денег пока. Я заработаю и расплачусь. Куда я денусь-то? Не улечу же я из города.
Кто знает. Мож, тебя прибьют где-нибудь в подворотне, и что тогда? С вас даже в залог взять нечего, поганые бродяги.
Мы расплатимся, деревянным голосом выговорил вдруг Вогт. Честное слово.
Стражники отвлеклись от Наёмницы и уставились на него. Вогтоус ответил им взглядом, полным страдания.
Три дня, подхватила Наёмница. А затем вы получите свои деньги, она просительно посмотрела на стражников.
Девятьсот, подал голос тот, кто еще ни разу не высказывался. По триста на каждого. И еще поработаешь для нас.
«Скотина, подумала Наёмница. Да на всем этом вонючем городишке не заработать девятьсот ксантрий!» Хотя «работать» она в любом случае не собиралась. Уж лучше она их всех перережет. С радостью. Даже просто представив себе кровь, хлещущую из их глоток, она немного успокоилась.
Ладно-ладно, лапочки, согласилась она.
И смотри без шуток. Под землей найдем.
К-конечно, с затаенной снисходительностью протянула Наёмница.
Попадетесь без печати в облаву вздернут.
Конечно, повторила Наёмница.
Она взяла Вогта за рукав и, словно ребенка, повела его по мостику к частоколу. Вогт, у которого глаза были на мокром месте, растерянно посмотрел в ров там плавали отбросы, всякий мусор, какое-то тряпье. И он отвел взгляд.
Они нырнули в узкую улочку меж страшненьких тесных домиков, дошли до поворота налево, дошли до поворота направо, дошли до развилки и остановились.
Ты чуть было все не испортил, удивительно спокойно констатировала Наёмница. Поправив рубашку, она тряхнула головой, чтобы волосы снова упали на лицо. Я уж было решила, что мы все слили, когда ты наконец сообразил подыграть мне.
Заговорив об этом, она пыталась отвлечься от того гаденького, жгучего чувства, все еще остающегося внутри.
Они так грубо разговаривали с тобой, выдавил Вогт. Как они посмели? А ты помешала мне
Чему я помешала?
Заставить их обращаться к тебе повежливее! выпалил Вогт, покрываясь красными пятнами.
Наёмница фыркнула.
Тебе же лучше, что не позволила. А то ел бы потом только жидкую пищу.
Почему? спросил Вогт, моргая. Порой я вообще не понимаю, что ты говоришь и что делаешь. Меня очень огорчило все это, а ты вела себя так, словно ничего неприятного не происходит.
Да ладно, грубовато-бодро возразила Наёмница, пряча растерянность. Никого раньше не волновало, каким тоном с ней разговаривают, ничего из того, что с ней происходит.
Некоторые улицы были столь тесны, что им едва удавалось разминуться с прохожими. Ежедневно новые жители прибывали в город, ища в нем спасения от внешних опасностей, и, как могли, размещали свои домишки. Места становилось все меньше и меньше, домики, соответственно, тоже уменьшались. Старые здания выглядели относительно просторно, новые соревновались в сбережении пространства, но и их неизменно побеждали конурки, возведенные некоторое время спустя.
Повсюду более или менее ровным слоем лежали мусор, гниющие отбросы и испражнения собак, шныряющих по городу в диких количествах. Все это источало невероятнейшую вонь, безжалостно терзающую нежное обоняние Вогта и даже отнюдь не нежное обоняние Наёмницы, привыкшей вдыхать отнюдь не ароматы цветущих лугов. Вогт, вытаращенные глаза которого уже час не опускались в орбиты, постоянно поскальзывался, и Наёмнице приходилось его ловить.
Эй, не выдержала она. Держись на ногах. Если упадешь в это дерьмо, я не буду тебя поднимать, потому что меня просто вырвет.
Ее настроение, приподнявшееся после успешного преодоления первых трудностей, стремительно падало. Сказывалась и гнетущая атмосфера города, и полное непонимание, зачем она здесь. Она планировала отделаться от монашка, нет? Пойти своей дорогой. Так почему она этого не сделала?
Вогт, ни на секунду не забывающий о цели визита, прилежно крутил головой. Регулярно попадались лавки, торгующие разложившимися овощами или мясом, усеянным мухами, но карт никто не предлагал. Впрочем, должна же отыскаться в целом городе хотя бы одна карта, а больше им и не нужно.
Ужасно неуютно, вздохнул он. Бедные люди, как они здесь живут?
Как крысы на помойке, холодно ответила Наёмница. Ее глаза смотрели настороженно и пристально.
Где-то над головой Вогтоуса со стуком распахнулись ставни.
Отойди! вскрикнула Наёмница.
Вогт отпрыгнул и вовремя, потому что толстая женщина выплеснула помои из окна на улицу, да с таким наплевательским видом, что не приходилось сомневаться: останься Вогт где стоял, все это вылили бы прямо ему на голову.
Вот манеры, обиделся Вогт. Надо поскорее выбираться отсюда. Хочу к реке, траве, деревьям. Чистому воздуху, который пахнет небом. Не расспросить ли нам прохожих? Вдруг кто-нибудь подскажет, где можно купить карту.
У кого это ты вознамерился спрашивать? скептически осведомилась Наёмница.
В основном им встречались угрюмые женщины и чумазые дети со злыми личиками, исходя из чего Наёмница предположила, что мужчины, как положено, направились с кем-то воевать и это хорошо, потому что мало ли какие проблемы могли с ними возникнуть. На расспросы Вогта женщины не отвечали, лишь боязливо опускали головы и ускоряли шаг. Вогт попытался заговорить с детьми и получил по затылку от Наёмницы.
Брось эту идею, потребовала она, в очередной раз прижимаясь к стене, чтобы пропустить встречных. Ее одежда теперь стала грязнее, чем была до стирки накануне факт, заставляющий ее скрежетать зубами, ведь Наёмница ненавидела напрасный труд. Никто нам ничего не скажет.
Но Вогт уже выспрашивал у сгорбленной старухи:
Бабушка! Бабушка, вы не знаете, где здесь лавка картографа?
Шо? отозвалась старуха сиплым, но неожиданно молодым голосом и отбросила с лица черный капюшон. Из ее рта вырвалось почти зримое облако зловония.
Вогт заверещал и закрыл лицо руками. Он продолжал так стоять, не замечая натыкающихся на него прохожих, пока Наёмница не известила:
Распечатывай зенки, бука ушла.
Какой кошмар, слабо проговорил Вогт. Что случилось с ее носом? Почему он так ввалился? А эти язвы на ее лице ты видела?
Лучше б не видела, брезгливо поморщилась Наёмница. Я ж говорила: не лезь. Люди как дерьмо: тронешь завоняет. Ладно, пошли. Доберемся до центральной улицы. Там, думаю, мы сумеем найти лавку со всяким хламом, а в ней карту.
В вашем мире столько всего уродливого, противоестественного и страшного, вздохнул Вогтоус, покорно плетясь за ней.
В «вашем»? Нашем, ты хотел сказать?
В моем такого не было, возразил Вогт. Я ногу натер.
Отлично, хмуро откликнулась Наёмница. Я надеюсь, у тебя начнется гангрена.
Здорово, оживился Вогт. Гангрена. А что это такое?
Они без проблем отыскали центральную улицу, но до этого Вогт успел совершить еще одну глупость. Увидев скрючившегося у стены плачущего мальчика, он подошел и спросил, почему тот плачет. Мальчик встал, смачно плюнул Вогту в лицо и удалился, совершенно успокоенный.
Ты дурак, разозлилась Наёмница. Оботрись, отравишься.
Но ее не столько злил Вогт, сколько сам город. Наёмница ненавидела города. При таком скоплении людей приступы ярости абсолютно неизбежны у всех вовлеченных.
Они вышли на главную улицу и набрали полные легкие воздуха здесь, освеженный дуновениями ветра, он был не столь омерзителен. Главная улица была чуть пошире, чуть почище и даже местами замощена грубым камнем. Изобилие шатающегося по ней народа не могло не встревожить Наёмницу, и она вцепилась в локоть Вогта мертвой хваткой, готовая резко оборвать любые попытки вести себя ненормально. Вогт задергал рукой, но Наёмница сделала вид, что не замечает, и для верности еще запустила ногти. Вогт сдался.