Как я прорывалась в палату, куда эскулапы заточили Алекса, лучше умолчу. Я понимаю, что обед и неприемные часы, но я же объяснила мне нужно позарез! Вопрос жизни и смерти. Пропустили. Я полюбовалась на мирно спящего после укола снотворного красавчика с аккуратненько забинтованной головой.
Поместили его, естественно в обычную шестиместную палату, где уже обитали пара пенсионеров разной степени забинтованности, тощий юнец с костылями и двое среднестатистических граждан без особых примет. Я провела ещё один инструктаж и пообещала мужикам блок сигарет и ящик пива, если они не подпустят к постели раненого никаких сомнительных типов. Тут мне пришлось приложить максимум красноречия, чтобы живописать скунса и бородатого. По-моему, напугала я всю палату изрядно, но это и хорошо, теперь будут бдеть.
Затем в ординаторской я отловила врача, который был в курсе состояния Алекса, и допросила по полной программе. Оказалось, что опасных для жизни повреждений у травмированного, к счастью, нет. В доказательство мне был продемонстрирован рентгеновский снимок, и я убедилась в целостности запечатленного на нем черепа. А когда добрый доктор щелкнул кнопкой электрочайника и буркнул:
Так что через пару деньков можете его забирать, я преисполнилась такого счастья, что едва не расцеловала милого толстячка. Помешала этому медсестра, влетевшая в комнату с воплем:
Евгений Павлович, там у Максимова опять машинка сломалась!
После чего доктор, последними словами проклиная и Максимова, и неведомую мне машинку, умчался бешеным галопом.
Я вышла в коридор. Отделение травматологии жило своей жизнью. Куда-то катили кресло-каталку, из которой пропеллером торчала чья-то загипсованная нога, неспешно ковыляли, лязгая аппаратами Илизарова, мужики, а женщины с забинтованными головами или даже лицами прогуливались поодиночке и парами. Я доплелась до поста и конфиденциально сообщила дежурившей там медсестре, что за пациентом из двенадцатой палаты, да-да, тем, что иностранец, нужен особый присмотр. Возможны покушения и прочие неприятности. Сестра отнеслась с пониманием, очевидно, она тут навидалась всякого, так что пообещала никого подозрительного к Алексу не пускать.
Но на душе всё равно было неспокойно. Я вернулась в палату и присела на стул у кровати раненого. Минут через десять он, словно чувствуя мой взгляд, приподнял веки.
Ну, как вы? поинтересовалась я, но ответа не получила. Взгляд синих глаз был бессмысленным, как у новорожденного.
Вы лучше завтра приходите, девушка, он сейчас в отключке до утра проваляется, посоветовал мне мужик с соседней койки.
Пришлось согласиться. Тем более, что Алекс снова закрыл глаза и задышал ровно и безмятежно. Я положила на тумбочку большое красное яблоко и пообещала вернуться завтра утром. Замечание мужика о том, что посетителей пускают только вечером, я проигнорировала. Он просто не знает, с кем имеет дело.
Я ехала по знакомым улицам и размышляла, стоит ли мне заезжать на работу или нет. С одной стороны, кто-нибудь непременно привяжется с очередной проблемой, которую без меня решить совершенно невозможно, а с другой мне хотелось поболтать с ребятами из охраны и расспросить их, как себя вести с теми двумя сомнительными типами. А может, мне и что-то более конкретное скажут. Или даже возьмут под охрану наш Дом, размечталась я. А что, в фирме я лицо не последнее
Я уже было совсем решилась, но потом поняла, что буду выглядеть в глазах охранников мнительной психопаткой, плюнула на эту идею и поехала домой. Не в Бляховку, а на нашу городскую квартиру. Мне нужно было забрать оттуда корзинку с маминым вязанием и проверить почтовый ящик.
И первый, кого я увидела у подъезда, был бредущий прочь от него тот самый щуплый очкарик, у которого мы купили Дом. Я посигналила, парень подпрыгнул на месте, словно в него ткнули электошокером, и кинулся чуть ли не под колеса моей машины. И к чему бы это такая ажитация? Я быстренько припарковалась и выскочила наружу. Старушки на лавочке замерли в ожидании, но целоваться с очкариком я не собиралась. Он, впрочем, тоже. Физиономия у него была хмурая, озабоченная, слегка поцарапанная, а скула явственно припухла и покраснела. У меня возникли нехорошие предчувствия. Впрочем, вру, возникли они давно, а сейчас только усилились.
Я не стала выслушивать невнятные вскрики юноши (кстати, как его зовут-то Саша или Паша?) на улице, а втащила его в дом. Там, вникая в то, что он рассказывает, я добыла из морозилки лед, завернула в салфетку и велела приложить к физиономии.
Услышанная история мне крайне не понравилась. Часа полтора назад к Саше или Паше явились два хмыря. Ага, те самые, наши бляховские соседи скунс и бородатый, без вариантов парень их очень живо описал. Вначале интересовались, окончательно ли оформлена продажа Дома. Когда узнали, что документы все получены новыми хозяевами, стали допытываться, откуда мы взялись и кто такие, потом зачем-то дали Саше или Паше по морде и уехали. Нет, наш городской адрес он врагам не выдал, да они и не спрашивали, ведь найти нас в Бляховке проще пареной репы. Перепуганный парень в деревню ехать не рискнул, но решил на всякий случай нас предупредить, уж больно ему визитеры не понравились.
А откуда они твой адрес узнали? удивилась я, наливая в чашки чай.
Так я его в Бляховке всем соседям оставлял, когда хотел дом продавать для потенциальных покупателей, так что он поёжился.
Я настолько разнервничалась, что о необходимости закупить провиант вспомнила только в последний момент, едва не проскочив мимо супермаркета. Хорошо, что на глаза попался, иначе мамуля устроила бы мне головомойку. Запихивая в тележку пакеты и коробки и пытаясь понять, что в списке означало «соб. кор. 5 кг» и «кот. 50 шт», я бродила между стеллажами. Потом затащила тяжеленные пакеты в машину, ладно хоть парень, маячивший у входа, сжалился и помог. Нет, жизнь в деревне, конечно, хороша, но таскать туда тоннами продукты это как-то ненормально.
Подъезжая к повороту, где мне нужно было съезжать на грунтовку до Бляховки, я вдруг начала озираться, потому что в голову закралась мысль о возможной слежке. И только усилием воли и мысли, я заставила себя перестать крутить головой смысла в наблюдении за мной не было абсолютно никакого. И вообще, мне нужно поменьше читать детективы на ночь Тут я въехала в первую рытвину, лязгнула зубами и сосредоточилась на дороге.
Бляховка появляется внезапно и сразу вся из-за поворота выезжаешь на бугорок, и вот она, деревня: направо ползут вниз огороды с баньками, за которыми видны крыши домов, а налево дома карабкаются на склоны. И в лучших традициях русского пейзажа внизу поблескивает извивами речка Рузняйка. Лес вокруг смешанный сосна с березой и осиной. И охватывает этот лес деревню широкой дугой. Единственная дорога ещё некоторое время петляет среди домов, а потом растекается в разные стороны уж совсем несолидными проездами.
Я направила машину вверх, к Дому, тут спешить нельзя, слишком много камней, а я, все же, не на танке еду. Краем глаза я заметила, как невдалеке кто-то промчался огородами. Коза? Собака? Всполошенный петух перебежал дорогу и скрылся в лебеде.
У Дома царила невиданная до сих пор паника. Я ощутила её мгновенно, ещё не успев въехать во двор. Но крыльце, заломив руки, возвышалась мамуля, перед ней громоздилась куча спальных мешков, сумок и каких-то отдельных шмоток. И скарб продолжал лететь из распахнутых дверей трейлера.
Аллочка тащила куда-то упирающихся детей, а папуля на повышенных тонах общался с кем-то по мобильному телефону. И только распластавшийся в тени забора Крошка мирно дрых, не поводя и ухом.
Что произошло? устало поинтересовалась я, выбираясь из машины.
В ответ я ожидала услышать нечто вроде: «веник потерялся» или «мама тлю на капусте обнаружила». Но тут из-за угла вывернул Борька и буркнул:
Первое мы нашли настоящий мертвый труп. Второе деда, кажется, похитили!
Ну ни фига себе только и смогла произнести я. А что бы вы изрекли в такой ситуации?
Дальше всё происходило, как в дурном кино: Борька потащил меня за дом, потом через пристройку вниз в подвал там было нечто вроде люка с ветхой деревянной лестницей. Подвал под Домом устроен довольно хитро: в одну его часть можно спуститься, если открыть дверцу из сеней. Там все чин-чином крутые каменные ступени, внизу довольно обширное мощеное камнем пространство, уже почти не захламленное за зиму папуле удалось вытащить из него почти всю вековую рухлядь и частично сжечь, а частично свалить в сарае, чтобы позже вывезти на свалку. Мамуля мечтала устроить в этой половине подземелья полки для хранения припасов.
Вторая часть подвала отделялась от первой глухой каменной стеной и была куда запущенней, до неё просто пока руки не дошли. Часть её занимал огромный фундамент «домны», а в углу проходил довольно хитрый водосток. Папуля давно хотел с ним разобраться, потому что чугунные трубы были состыкованы кое-как, что грозило утечкой и застаиванием воды в подвале. И вот сегодня мамуля заявила, что засорился желоб, по которому вода стекала за пределы нашего участка и дальше совершенно неэкологично сливалась в яму, игравшую роль дренажа. В общем, система ещё та Нормального строителя точно кондрашка хватила бы.
Как я поняла, мамулина разнарядка на прочистку водостока досталась папуле, и тот принялся за дело. Но чем дольше чистил, тем больше понимал, что придется что-то делать и с трубой, выходивший из подвала в желоб. Нужно было либо поднимать трубу, либо изменять наклон желоба. Легких путей мы, как известно, не ищем, поэтому папуля влез в подвал и принялся там за земляные работы. Ровно через пятнадцать минут он выковырял из-под трубы череп.
Вопль, изданный папулей, взволновал округу. Даже Андреич примчался.
Некоторое время все созерцали забитые землей глазницы страшной находки, потом Борька поковырялся ещё и зацепил штыковой лопатой пару костей. На этом всё решили остановить и вызвать милицию.
А дед? напомнила я, рассматривая чьи-то останки, сложенные на старой газете. В свете фонарика композиция больше всего напоминала пиратский флаг череп и две скрещенные косточки.
Слушай дальше. Пока мы суетились, никто не замечал, что деда нет, не до него было. А когда немого очухались и из подвала вылезли, смотрим, на капоте Сонькиной машины придавленная камнем записка лежит. Дескать, если вы немедленно подвал не запрете и все отсюда не свалите, хана вашему дедушке.
Какого же черта ты раньше молчал?! заорала я, как только смогла прийти в себя. Первоначально к заявлению о похищении деда я отнеслась довольно легкомысленно, поскольку вообразить себе такое просто не могла. Нужно знать нашего дедулю, чтобы понимать похитить такого кадра могли решиться только идиоты. И вот те на Нашлись!
Кто, я молчал? оскорбился братец. Это тебе чужие кости ближе родного деда оказались!
Я проигнорировала Борькину несправедливость, присела на какой-то ящик и задумалась. Несомненно, всё это было одной цепочкой: раненый Алекс, появление пары мерзких типов, их визит к Саше (или Паше с именем я так и не разобралась) и теперь похищение и шантаж. Но почему?! Почему всю зиму папуля с Борькой мирно ремонтировали Дом, потом сюда приехало всё наше шебутное семейство. И никто не лез к нам, наоборот сторонились, стараясь избежать любого общения. Неужели мы так досадили аборигенам, что они решили таким образом заставить нас покинуть Бляховку? Но причем тут англичанин, да ещё какой-то левый скелет?..
Рискуя свалиться с дряхлой лестницы, я вылезла наружу. Мамуля продолжала трагически топтаться на крыльце. Из трейлера доносились сдавленные проклятия. Теперь барахло затаскивали внутрь. Вернее, Кеша меланхолически швырял его внутрь по команде «Давай!». Я заинтригованно заглянула в распахнутые дверцы. Сонька, облаченная в перламутровые леггинсы и длинную футболку, раздраженно перетряхивала влетающие сумки.
Что ты ищешь?
Пистолет, ответил за Соньку Кеша.
Пистолет?! я чуть не села в траву.
Она спрятала мой газовый пистолет, подтвердил Кеша. Хорошо спрятала, на совесть.
Ага, будем знать, что Сонькиному жениху не чужд сарказм.
Алиссандра! донеслось из Дома. Алисс, у тебя мобильник заряжен?
Я поспешила на зов, доставая телефон. Папуля схватил его и принялся сосредоточенно тыкать в крошечные кнопочки. Пока он это делал, я узнала, чего он добился, посадив батарейку на своем. Да ровным счетом ничего: оказывается, Бляховка спорная территория.
Тут я вытаращила глаза от удивления, я-то думала, что спорные территории бывают только в военных или государственных конфликтах. Оказывается, нет. Наша милая деревня расположена на самой границе двух районов, так что первый район считает, что Бляховку должна оберегать милиция второго, а второй что первого. Всё это в подробностях объяснили папуле двое дежурных по райотделам. Учитывая, что скорая помощь приехала утром без всяких возражений, выглядело всё это более чем странно. Но факт оставался фактом: обе милиции к нам приезжать не желали. Правда, в одной пообещали прислать археологов. Зачем нам археологи, было не совсем понятно, но отказываться папуля не стал пусть едут, нам не жалко.
А когда дед исчез? поспешно спросила я, видя, что родитель с пятой попытки набрал таки нужный номер.
Аллочка говорит, что он собирался на реку рыбу ловить, вот с того времени его никто и не видел. Но на берегу его нет, Борька проверял. Алё!.Алё!!!..
Так, значит, если деда похитили, то случилось это либо у реки, либо по пути к ней Я пулей вылетела из дома, понизу обогнула наш садик и свернула на тропинку, ведущую к Рузняйке. Тут нужно было быть особо внимательной, поскольку сверзиться со склона означало не только ссадины и синяки, но и полет в заросли крапивы, которая росла повсюду и высотой была почти в человеческий рост. Я горной козочкой скакала вниз, одновременно размышляя о том, что утром именно с этой стороны приходили Жиря и Стасик. А вон и дом виднеется, во дворе которого я раньше видела противного скунса. Ага Сейчас там, вроде бы, тихо. Или это только кажется?
Спустившись к реке, я обежала кусты ивняка и маленькую заводь, где обычно дед забрасывал удочку. Никого. Пусто было и на поросшем травой пологом бережке, с которого мы обычно купались. И вообще тишина стояла какая-то зловещая, нехорошая тишина.
Как там Борька сказал немедленно запереть подвал и уехать всем отсюда? И ради этого деда умыкнули? Абсурдность происходящего была видна невооруженным глазом. Ну даже если мы кому-то тут настолько осточертели своими рейдами по деревне в поисках молока и яиц, купаниями в Рузняйке или мамулиными криками по поводу обнаружения чужих куриц, роющихся в клумбе с настурциями, то можно было просто прийти, сказать А зачем напали на Алекса? И где могут прятать похищенного деда?
Я обернулась и уставилась на окрестный пейзаж. Дом высился над склоном. Можно было бы сказать гордо высился, если бы не несуразный фасад с пятью разновеликими окнами. Такое впечатление, что строители абсолютно не задумывались о том, как со стороны будет выглядеть их детище. Да так оно, скорее всего и было. Справа виднелась крыша Панариных, солидная, крытая выкрашенным суриком железом. А слева, наполовину скрытый деревьями, маячил вражеский бастион кирпичное полутораэтажное строение. Говорю полутораэтажное, потому что дом был двухэтажным лишь частично примерно полдома осталось без надстройки. Наверное, хозяину материала не хватило. Или терпения.