Вы просили сообщить Сидоров сейчас здесь, в конторе Нет, не знаю Он неожиданно приехал домой собирается, куда ему еще Отпуск попросил на месяц Конечно, дал Вам легко говорить Я выполнил ваши требования, может быть, теперь вы оставите меня в покое? Мы можем спокойно продолжать работу? Что ж, и на том спасибо! Хорошо, я обязательно позвоню, если что-то изменится, и Аркадий Давидович положил трубку.
Когда до меня дошло, что шеф информирует неизвестного собеседника не о ком-нибудь, а именно обо мне, у меня внутри все похолодело. Интересно, с кем он беседовал?
Я без стука открыл дверь в его кабинет.
Что тебе еще надо? мой начальник выглядел испуганным.
С кем вы сейчас говорили, Аркадий Давидович?
Ни с кем. Ты кто такой, чтобы я вообще говорил о тебе? шеф попытался напустить на себя грозный вид.
А ведь вы только что проговорились, Аркадий Давидович!
Выйди и закрой дверь с другой стороны! Нет, ну что за наглость
Вы плохо меня поняли, Аркадий Давидович! разозлившись, сказал я. Повторяю свой вопрос: с кем вы сейчас разговаривали?
Из шефа как будто выпустили воздух. Задыхаясь, он опустился на стул и прижал левую руку к сердцу.
Где-то у меня был нитроглицерин! правой рукой Аркадий Давидович нервно шарил в верхнем ящике письменного стола.
Он так и не сумел найти лекарство. Лицо шефа посинело, он изогнулся, упираясь руками в стол. Я попытался оказать ему первую помощь, но все оказалось бесполезным. Через несколько минут Аркадий Давидович скончался.
Несчастный старик; я напугал его до смерти! И как мне довести эту новость до его секретарши? усилием воли я подавил в себе растущее чувство вины, и постарался взять себя в руки. Мне следовало понять, что ждет делать дальше. Шеф предал меня, но я не имел никакой возможности узнать, с кем он разговаривал. Было ясно только одно, домой мне нельзя!
Захлопнув дверь, я вышел в коридор, где меня посетила свежая мысль:
А зачем вообще говорить девчонке, что Аркадий Давидович умер? Ведь ему уже ничем не помочь, а если его тело найдет с утра уборщица, то это избавит меня от нежелательных встреч с представителями закона.
Катя! Я хочу пригласить тебя провести со мной вечер! чувствуя себя, как последний подлец, сказал я.
Я согласна, но не знаю, отпустит ли меня шеф!
Аркадий Давидович велел передать тебе, что ты можешь идти!
Девушка собралась и взяла в руки свою сумочку:
Я быстро, только зайду попрощаться.
Аркадий Давидович просил не беспокоить его. У него важный телефонный разговор, снова солгал я.
Тогда, едем! решилась девушка.
Я с трудом перевел дух. Мое взволнованное состояние не осталось незамеченным, но я надеялся, что, Катя примет его на свой счет. Так оно и вышло. Мы поймали такси и поехали в ресторан со странным названием «Большой». По дороге домой я купил девушке цветы и дорогое шампанское.
Утром Катя долго не хотела отпускать меня.
Мне не хочется быть все время одной. Поживи у меня несколько дней. Я могу оставить тебе ключи от квартиры! сказала девушка.
Это предложение было очень своевременным, ведь жить дома мне было опасно. А люди контр-адмирала найдут меня и здесь! думал я:
Хорошо. Но тогда мне надо привезти сюда кое-какую одежду!
Проводив девушку, я почувствовал голод. Катя предлагала мне позавтракать, но я гордо отказался, ведь кроме молока и овсянки у девушки ничего не было.
Около станции метро, расположенной возле известного всем горожанам Измайловского парка, было множество кафе. Я присел за столик первой попавшейся на глаза закусочной.
Ассортимент этой забегаловки не мог похвастаться разнообразием, и я заказал себе гречневую кашу с сосисками и большую кружку кофе. Сосиски оказались несъедобными, а разваренная гречка была холодной. Вместо кофе в моей чашке оказалась непонятная коричневая бурда, в которой плавали мелкие капельки жира.
Я подозвал официанта и сунул ему в руки пятитысячную бумажку:
Можешь оставить это себе, при условии, что принесешь мне яичницу, настоящий кофе и свежую булочку с маслом! Думаю, что это немного за эти деньги. И захвати пепельницу!
У нас не курят! сказал парнишка, жадно заглядывая в мой бумажник.
Сделайте для меня исключение!
Возле стойки официант пошептался с теткой в засаленном фартуке, и исключение было сделано. Напиток, принесенный мне в этот раз, выгодно отличался от первого.
Я никуда не спешил, а на улице стояла прекрасная погода. Выкурив пару сигарет, я решил прогуляться через парк, к другой линии метро. Это весьма сокращало мое пребывание в душных вагонах подземки. С ностальгической тоской я вспомнил о бывшем мотоцикле.
Когда все закончится, куплю себе такой же, только пусть модель будет поновее, мечтал я, неспешно шагая по тропинке в сторону Перово.
Возле мостика через Серебрянку что-то заставило меня оглянуться. Гуляющих в парке было мало, и трое молодых людей, которые целенаправленно приближались ко мне, ничем не напоминали праздных пенсионеров. Похоже, ситуация повторялась, только сейчас со мной не было Алины, и я был вооружен. Но нападающих было трое, и вряд ли они будут тянуть время!
Храбрость, отличное качество! Я всегда думал, что обладаю ей в достаточной мере, но в моем случае было лучше всего спасаться бегством. Так я и сделал!
После того, как я побежал, у меня не осталось никаких сомнений в том, что троица преследует именно меня. Покинув открытое пространство, я вскоре повернул налево. Зная парк, как свои пять пальцев, я был уверен, что сумею уйти от погони, запутав преследователей, но не тут-то было. Сначала дистанция между мной и ними увеличилась, а затем начала сокращаться. Моя привычка к курению давала о себе знать.
Может быть, я, действительно смог бы убежать от этих троих, кто знает? К сожалению, на очередном повороте моя нога попала на мокрую глину, и я оступился.
Резкая боль свидетельствовала, как минимум, о растяжении связок. Выхватывая из кобуры пистолет, я отпрыгнул в густые заросли лещины. Откатившись в сторону, я залег в густой траве, надеясь на то, что меня никто не увидит. Поначалу так и вышло. Со стороны тропинки слышались удивленные возгласы и обильная ругань.