На что она лишь поиграла густыми бровями:
Я хочу быть услышанной.
Делай, что хочешь, только не втягивай меня в это, пожалуйста, попросила я и почувствовала спешащие вдоль позвоночника мурашки верный признак волчьего взгляда. И чуть не подпрыгнула от раздавшегося буквально за спиной бархатного голоса:
Втягивать во что?
Достижение я даже не врезалась в Хуана, обернувшись. Видимо, поняла на уровне инстинктов, что рядом с ними лучше не делать резких движений.
Моя сестра говорит про гуляния в Лысой бухте, Мира шагает к нему. Традиционный праздник. Через две недели. Вы с братом придете?
Он почему-то снова посмотрел на меня.
А Изабель, значит, не собирается на него идти?
Вообще-то, на гуляния ходили все, и я не исключение. Ежегодный праздник представлял собой конкурс на лучший пирог, разные игры на силу и ловкость, танцы и, конечно же, просмотр фильма на большом полотне под открытым небом после заката. В нашей глубинке не так много бывает развлечений, чтобы пропускать хотя бы одно из них! Тем более такое масштабное.
Я еще раздумываю, ответила я.
Вы знакомы? ревниво поинтересовалась Мира. Она посмотрела на меня своим фирменным взглядом, которым отваживала других девиц от Артурио, но на мне это не работало.
Познакомились в мясной лавке. Пусть теперь кусает локти, что не пошла со мной за цыплятами.
Судя по виду сестры она тоже об этом подумала, но тут же нацепила самую лучшую свою улыбку и протянула Хуану руку.
Мирабель. Ее младшая сестра. Для друзей просто Мира.
Вместо того, чтобы галантно поцеловать тыльную сторону ладони, Хуан ее просто пожал, раздосадовав Миру.
А мы уже друзья? усмехнулся Хуан, почему-то посмотрев на меня. И так, будто невинное «друзья» подразумевало что-то еще.
Папа не приглашает в гости врагов, сказала я и направилась в столовую под недовольное шипение Миры:
Изабель!
Сегодня мама расстаралась: достала старинный фарфоровый сервиз, наследие ее прабабушки, приготовила множество деликатесов рыба, морепродукты, мясо, и даже приоделась в платье цвета красного вина, а волосы, как и Мирабель, украсила живыми цветами белого гибискуса. Помимо вервольфов на ужин пришла моя старшая сестра Вероника вместе с супругом. Уверена, узнай весь город, что мы пригласили Рамиресов в гости, все жители напросились бы тоже. Или, по крайней мере, попытались бы втиснуться в наш дом. Например, родственники.
Кстати, о родственниках.
А тетушки Марисиэлы сегодня не будет? поинтересовалась я у матери, сбежав от Хуана и Миры.
Я ее пригласила, но у нее прихватило сердце.
Действительно прихватило, раз тетка не пришла посмотреть на вервольфов. Но, может, это и к лучшему.
Додумать мысль я не успеваю: через другую дверь, из гостиной, появляются отец и Даниэль. Даниэль? Имя ему совершенно не подходит, слишком мягкое для мужчины, сделанного словно из камня, из острых граней, о которые можно порезаться. Старший Рамирес на меня не смотрит, но я все равно чувствую его присутствие всей своей сутью. Комната будто заполняется силой, как воздушный шар воздухом. Вот только от нее сложно дышать. У Хуана другая энергетика, более мягкая, не такая подавляющая. Рядом с ним я могу находиться, но в одной комнате с Даниэлем мне находиться почти больно. Сердце будто сдавливает невидимой рукой, и я вспоминаю Марисиэлу и Тонио. Им тогда стало плохо в лавке незадолго до появления Хуана. Может, у нас с ними какая-то сверхчувствительность к вервольфам? Аллергия? Но, помимо этой энергетики, есть в этом Рамиресе что-то слишком властное в том, как он двигается, как себя ведет. Спокойно. По-королевски. Словно он уже король этого мира. Вождь. Альфа.
Так вервольфы называют главного волка, главу стаи альфой. Чем могущественнее альфа, тем многочисленнее у него стая. А у Даниэля всего лишь один брат. Как такое возможно? Или мое предположение верно? Насчет того, что его изгнали. Могут ли вообще изгнать альфу? А главное за что?
Пока я все это думаю, все занимают свои места. Даниэль, как почетный гость, садится возле отца, напротив матери, а вот Хуан занимает место кузена Адриана возле меня, чем вызывает новую вспышку недовольства у Миры, которая оказывается по другую сторону стола тетка Андреа не желает уступать ей свое место рядом с младшим вервольфом.
Кажется, твоя сестра преследует меня, прошептал Хуан, склонившись ко мне и согревая дыханием мою шею. Всего лишь на секундочку, но это заставило меня сесть ровнее.
Теперь ты понимаешь, что чувствую я, припечатала я.
Я мужчина, вполне серьезно заявил он, мне можно. Это суть всех брачных игр охотиться за волчицей. Она убегает, ты догоняешь. Не наоборот.
Брачных игр?!
Я не волчица.
Нет, покачал он головой. Но ты мне нравишься.
Чем?
По запаху. Ты приятно пахнешь.
От подобной откровенности я опешила.
И девушки на это ведутся?
Хуан нахмурился, очевидно, силясь понять, что делает не так.
Я не говорил это никому, кроме тебя.
Конечно-конечно, кивнула я, но сарказма в этих простых словах было столько, что им можно было наесться взамен маминой стряпни.
Я рад, что вы приняли наше приглашение, сказал папа гостям. Нечасто увидишь новых жителей в наших краях. Вы к нам надолго?
Как получится, ответил Даниэль. Он сидел по диагонали, и я отлично его видела, как и он меня. Нас привело сюда одно дело. Уедем, как только сможем его выполнить.
Вот вроде ничего особенного, но я почему-то поймала его мимолетный взгляд на себе. Бред! Их дела никак не могут быть связаны со мной.
Мы можем вам как-то помочь? поинтересовался папа. В ваших делах.
Спасибо за доброту, но это семейное, ответил за брата Хуан, за что поймал одобрительный кивок.
Расскажите, откуда вы родом, попросила мама.
Мапинту. Полуостров Роага.
Не край мира, конечно, но достаточно далеко от Вилемии. Впрочем, на Роаге когда-то были вилемейские колонии, это объясняло их имена и знание языка. И экзотичную внешность.
Ваши предки, наверное, смешивались с местными волчьими племенами, озвучил мою мысль дедушка. И за столом повисла неловкая пауза.
У того, что мы не сталкивались с вервольфами, была и обратная сторона все знания о них ограничивались выпусками радиопередач. Но эти передачи создавались людьми для людей, а значит, где-то ведущий мог приукрашивать, где-то вовсе выдумывать, а что-то в принципе мог не знать. Например, вещи, которые могли их оскорбить.
Вот и сейчас напряжение повисло в воздухе. Той самой силы, которую я чувствовала в присутствии вервольфов, будто стало больше. Я метнула взгляд на Даниэля, пытаясь предугадать, как он отреагирует, но внешне он остался невозмутим.
Я и Хуан чистокровные представители одного из этих племен, ответил он спокойно, но вместе с этим высокомерно.
Значит, там ваш дом, улыбнулась мама. Скучаете по нему? По родным?
Да, так же коротко подтвердил Даниэль. Но не расслабился, наоборот, силы стало как будто больше. Словно напоминание о родных всколыхнуло не лучшие чувства, а мамина попытка сгладить угол только его обострила.
Далеко же вас занесло от дома, присвистнул муж Вероники. Надеюсь, ваше дело того стоит.
Стоит, ответил на этот раз Хуан. Оно очень важное для нашей семьи.
И за откровенность получил неодобрительный взгляд старшего брата.
Прости нас, Даниэль, разрядил обстановку папа. И ты, Хуан, прости. Мы мало знакомы с традициями вервольфов, но будем рады, если вы расскажете о них.
Только если взамен поделитесь рассказом о своих, кивнул Даниэль. Это меньше всего напоминало вежливые беседы за ужином, скорее, какие-то бизнес-переговоры.
Договорились, улыбнулся папа. Что за дело привело вас в Лысую бухту? Возможно, мы можем с ним помочь.
Дай нашим гостям поесть! игриво попросила мама, хотя за этой игривостью я уловила привычное раздражение, которое ее охватывало, когда кто-то недооценивал ее готовку. Поэтому лично я утащила с общего блюда несколько закусок: зря что ли я их делала? Обычно на нервах у меня пропадал аппетит, но тут, наоборот, проснулся.
Остальные тоже потянулись за едой. Вервольфы за мясными деликатесами, кто бы сомневался.
Возможно, с одним из них вы, как потомственные жители Лысой бухты, сможете, продолжил разговор Даниэль, когда все по-настоящему приступили к ужину. Мы ищем женщину с даром видящей. Прорицательницу. По нашим сведениям, в этих краях как раз жила такая.
То ли от его слов, то ли от взгляда, ввинтившегося в меня, корзиночка с вареными кальмарами пошла не туда, куда нужно. Я подавилась и закашлялась. Правда, сильная ладонь, с глухим стуком опустившаяся мне на спину, заставила проглотить все крошки-кусочки. Прикосновение Хуана обожгло, еще больше меня обожгло, когда он провел пальцами вниз по моей спине до самой поясницы. Когда я уже хотела возмутиться, отдернул руку, будто и не было ничего. Может, и не было. Может, мне все показалось. Тогда почему поясницу по-прежнему печет там, где он прикасался?
Все в порядке, Изабель? поинтересовался он участливо.
Да. Просто подавилась.
Моя жена видела будущее, признался дед, возвращая меня к моменту, из-за чего я вообще подавилась, волшебница была. Ураганы предсказывала. Имена тех, кто в море сгинет, знала. Но ее уже год как нет с нами.
Мама умерла восемь лет назад, поправила его тетка Андреа.
Ваша мама? уточнил Даниэль.
Нет, она была моей свекровью, но перед смертью успела стать мне матерью.
Жаль. Сочувствую вашей потере.
Не знаю, испытывает ли он настоящее сочувствие, по его голосу это невозможно почувствовать. Вежливый интерес, но не сопереживание. У меня вообще возникло ощущение, что все свои эмоции Даниэль держит под замком, а на лице у него лишь маска цивилизованности. И на меня он будто старается не смотреть. Не знаю, чем я ему не угодила.
Уверен, мама моя родная мама, в лучшем мире, кивнул отец. Зачем вам видящая?
Это уже личный вопрос.
Понимаю.
Я слышал, дар передается по наследству, вот теперь Даниэль посмотрел на меня, и мне стало по-настоящему неуютно. При чем здесь я? Посмотри на Веронику или Мирабель!
Так и было в моем роду, согласился папа. Он переходил от матери к дочери. Но потом у родителей рождались только сыновья, и на этом цепочка, наверное, прервалась, потому что мои дочери его не унаследовали.
Жаль. В этом «жаль» было не больше чувств, чем в предыдущем.
Я надеюсь, что вы найдете видящую в другом месте, пожелала я, и узнаете ответы на все свои вопросы.
Непременно, кивнул Даниэль. Но у нас есть и другие дела.
Хвала Владыке, меня и моей семьи они теперь точно не касаются!
Глава 6
Шан никогда не был обделен женским вниманием. Сын могущественного альфы, истинного верховной жрицы, что нашел ее на Чужой земле. Брат сильнейшего воина джайо. Сильный, ловкий, уверенный в себе, даже еще не будучи альфой, он сам притягивал к себе взгляды и улыбки волчиц. И не только. На архипелаге были волчицы, которые по какой-то причине потеряли пару или предпочли остаться в одиночестве. Только одинокими они не были, выбирая себе молодых, полных сил любовников. Одна из них и научила Шана всему в искусстве любви, новичком в чувственных играх он не был. А после путешествие на материк в принципе показало Шану, что человеческие девушки мало отличаются от волчиц. Да, они более скованы правилами, но все равно ни одна не могла устоять перед его животным магнетизмом. Стоило дать почувствовать женщине, что она красива, привлекательна, желанна, все барьеры рушились. Что на островах джайо, что во всем остальном мире это работало.
Аккурат до встречи с Изабель.
Может, дело было в том, что Шан знал она избранная предками. Предназначенная ему. Поэтому он изначально относился к ней по-особенному, по-другому, чем к остальным. А может, потому что дурел от ее запаха всякий раз, когда приближался к Изабель ближе, чем на сто метров. Дэй уверял, что он привыкнет, что станет легче, но легче не становилось. Когда он видел будущую жрицу, ощущал ее аромат, его зверь словно срывался с цепи. Не говоря уже о прикосновениях. Схватить, присвоить, сделать своей это все, о чем рядом с ней мог думать Шан. Зверя не волновали последствия или здравый смысл, которому люди поклонялись больше, чем своему единственному богу. Он был на то и зверь, чтобы следовать собственным инстинктам. Чтобы силой будущего альфы заставлять врагов склоняться к земле, а женщин сгорать от желания быть с ним.
Но с истинной, его Шана истинной, это не сработало. Точнее, сработало, но совсем не так: Изабель почувствовала его силу и отшатнулась. Шарахнулась в сторону, будто ей было больно или до безумия страшно. Шан использовал силу, чтобы убрать из того магазина надоедливую бабу и всех остальных. Чтобы они остались с истинной наедине. Он ждал этого момента, думал, что скажет. Считал, что основная проблема будет в том, что это ему будет сложно сдерживаться рядом с такой желанной будущей жрицей. Что с ней будет все как с другими. Разве что ярче, лучше, правильнее.
А она сбежала, не оглядываясь. Даже свой смешной капюшон не накинула. И в брата врезалась. Зверь Шана чуть окончательно не сорвался, когда Дэй прикоснулся к его истинной. Пусть случайно, но все-таки прикоснулся! И увидел ее без очков. Пришлось напомнить себе, что Дэй на нее вовсе не претендует. У него уже есть пара красавица Юмали, и здесь он для того, чтобы помочь Шану. А Шан еще увидит свою Изабель без этих уродливых штук. Обязательно.
Именно благодаря Дэю братья узнали про особенность рода Изабель. Одна из многочисленных городских тетушек поделилась этим по секрету. Люди, что с них взять! Они так интересуются жизнями других, больше, чем собственными. Дэй сразу придумал, как войти в доверие к семье его истинной. Как приблизиться к ней. Но с бабкой Изабель вообще все оказалось более чем интересно.
Думаешь, они могли быть отмеченными предками? поинтересовался Шан у брата. Потенциальными жрицами?
Вполне.
У их отца три дочери. Они могут все обладать даром.
Проверим.
Если это так, надо забрать всех.
Ты одну сначала забери! прорычал тогда Дэй. Зачем пугаешь девчонку?
Шан никого не пугал. Точнее, не собирался делать этого. Да и не чувствовал он страха в Изабель. Смущение, раздражение, злость, досаду, но не страх.
Она не боится, возразил он. Но я ничего не понимаю. Изабель должна чувствовать то же, что и я. Это сводящее с ума притяжение. Чувствовать нас, как чувствуют волчицы. Так почему она не чувствует?
Дэй задумчиво потер подбородок.
Она не вервольф. Не понимает, что к чему. Не понимает своих чувств.
Изабель меня не хочет, мрачно подвел итог Шан.
А ты узнай, чего она хочет. Или кого.
Если это кто-то конкретный, то ходить ему без причиндалов, прорычал молодой волк.
Но в нежном дурманящем аромате истинной не было мужских запахов. И Шан решил, что дело в этом. Она от него шарахается, потому что еще не была с мужчиной. Не знает каково это, как это приятно поддаться общей страсти. Принадлежать своему истинному.
Принадлежать ему.
Поэтому Шан собирался ее приручить. Медленно. Красиво. Он ни разу не ухаживал за женщиной, но Изабель не просто женщина. Она его истинная. Значит, достойна подарков и особых знаков внимания. Они должны узнать друг друга поближе. И лучший вариант прийти в гости к ее семейству. Сидеть возле нее, впитывать ее аромат и будто невзначай прикасаться к Изабель.
Перестань ее лапать у всех на виду, процедил Дэй, когда все после ужина переместились в гостиную.
Хорошо, пообещал Шан. Буду лапать, когда мы с ней останемся наедине.
И этот случай предоставился ему, когда Изабель вызвалась остаться и убрать со стола.
Я помогу, сказал он, и ее сестра тоже вскочила:
И я!
Пришлось слегка отпустить силу, чтобы девчонку впечатало в стул.
Хотя я лучше присоединюсь ко всем остальным, охнула она, убегая прочь, а Шан, довольный собой последовал за Изабель. За своей самой вожделенной добычей.