Ты и здесь вынюхиваешь. Я же чувствую, ты не наш.
Я узнал голос Сергея.
Силы были неравны, поэтому сопротивляться было бесполезно. Он вытолкал меня на улицу. Я накинул капюшон и побрёл по направлению к метро. Дождь усилился, и я почувствовал, как по лицу потекли струйки воды, попадая прямо в рот. Заложило нос, и было трудно дышать. Пару красных капель упало передо мной в лужу. «Кровь, понял я. Давно не пробовал её на вкус сладковатая». Домой я приехал через сорок минут. Болела голова. «То ли от коктейля, то ли от удара, а может, от того и другого, подумал я, смывая с лица остатки крови в умывальнике». Выпил таблетку баралгина и лёг спать. Проснулся от ощущения, что меня кто-то душит. Я осмотрел комнату никого. Из окна через неплотные шторы несмело затекал пасмурный рассвет. Я встал и прокрался в туалетную комнату тоже пусто. «Странно! Ведь меня точно кто-то душил». Я включил свет и посмотрел в зеркало. В нём отражался непричёсанный молодой человек с опухшим носом и фиолетовыми полосками под обоими глазами.
Весело, ухмыльнулся я вслух.
Попытка вздохнуть носом не удалась. В сознании начала отрывками вырисовываться сонная картинка моего удушения. «Вот я пытаюсь войти в потайную дверь дискотечного зала, но охранник Серёга меня не пускает. Я отталкиваю его и врываюсь в помещение. Там, с кием в руках, на диване, сидит голая бармен рюмочной Татьяна и рукой зовёт к себе.
Ты проиграл, ты мне жизнь должен.
Я не играл, возражаю я и пытаюсь выйти обратно, но появляется Пётр Моисеевич, хватает меня, валит на пол и, пытаясь задушить, кричит: «Никогда ты не будешь администратором ПОПя!» И надо же такому присниться»
В комнате зазвонил телефон. Я взял трубку.
Это Пётр Моисеевич.
«Лёгок на помине», подумал я.
Да, слушаю!
Не пропало желание работать?
Да нет, готов!
Ну, тогда приходи к часикам двум, побеседуем.
Я тут приболел немного, может завтра?
Знаю я про твою болезнь. Нос не сильно болит?
Болит, жалостно простонал я.
Хорошо, тогда завтра. К тому же новый директор появится.
Я отлёживался весь день, периодически меняя примочки. Утром стало лучше, и я отправился в клуб.
Знакомьтесь, Олег Александрович, это претендент на должность администратора Полуэктов Антон Сергеевич, представил меня Петруша. Бармен, который не ворует и имеет принципы, ухмыльнувшись, добавил он.
Передо мной стоял мужчина лет сорока сорока пяти, среднего роста, спортивного телосложения и приятной, располагающей к себе внешностью.
Я вижу, сказал он, глядя на мой разбитый нос. Присаживайтесь.
Я устроился на стуле, который стоял чуть поодаль от стола. Остальные сели тоже.
Это не из-за принципов, это случайно, попытался пояснить я.
Случайность это вид закономерности, молодой человек. У вас разбит нос, потому что вы появились не в том месте не в то время.
Но, я должен был там появиться.
Конечно, но тогда и разбитый нос не случайность. Мы видели на записи, как вам досталось, и кто вас ударил. Поверьте это не случайность, это был охранник, которому вы почему-то не понравились, и его уже нет. Но мы хотим услышать от вас более подробный анализ того, что происходит в клубе и соответственно предложения что делать?
Вы точно хотите это услышать? неуверенно спросил я.
Конечно, ведь именно об этом вас просили с самого начала, сказал Олег Александрович и вопросительным взглядом посмотрел на Петрушу.
Да, да, именно это, подтвердил он.
Ну, хорошо, тогда начнём с главного, начал я. Охрана торгует наркотой и деньги за билеты кладёт в карман, а не в кассу.
Чтобы с охраной закончить раз и навсегда, прервал меня директор, я хочу сообщить, что сегодня ночью все сотрудники этого криминального предприятия вместе с руководителем, были арестованы. Они находились в сговоре с бывшим директором, поэтому чувствовали себя очень вольготно. На всех заведены уголовные дела и думаю, что все будут сидеть. Их больше нет и, уверен, никогда не будет. Мы наберём новую, надёжную охрану. Что ещё не так в нашем заведении?
Я на некоторое время замялся, вспоминая заранее подготовленную речь.
На мой взгляд, в общепите или в ПОПя, как говорит Пётр Моисеевич, работа всего персонала зависит от той системы, в которой они находятся. Нет контроля все работают на себя. Начальник тащит подчинённые тоже. И психология их такова: тащим, пока не поймали, а поймали, пойдём в другое место воровать. Так и бегают от предприятия к предприятию. И если их вовремя не остановить, то деятельность таких специалистов может довести любое заведение до закрытия из-за отсутствия рентабельности. Если же на предприятии выстроена система контроля, то определяются, нужна им такая работа или нет. Если заработная плата хорошая, или есть другая мотивация, могут остаться и, учитывая их большой опыт и профессионализм, предприятие начнёт зарабатывать, если нет, то уйдут. В клубе зарплату выдают не вовремя, и она низкая. Это не стимулирует к честной работе, поэтому все добирают недостающую часть заработка самостоятельно. В клубе нет системы контроля, её нужно создавать. Ну и дисциплины, конечно, нет, но с этим проще, это быстро наладить можно, если ввести систему штрафов. У меня всё.
Олег Александрович сделал какие-то пометки в ежедневнике:
Что скажите Пётр Моисеевич, как вам анализ обстановки?
Уж очень заумно: мотивация, психология, рентабельность. Большинство и слов таких не знает. На мой взгляд, должно быть всё гораздо проще. Сдали в конце месяца нужную выручку работают, нет будут уволены без зарплаты, вот и вся мотивация, и рентабельность.
А «нужную» выручку вы как определять будете, интуитивно эвристически или рассчитывать будете? спросил я.
Пётр Моисеевич недобро посмотрел в мою сторону.
Опять ты какими-то заумными словами бросаешься. Какую захочет иметь учредитель, такую и скажет, а твоя задача её зарабатывать, а как большой разницы нет. Главное, чтобы деньги были.
А если уволенные без зарплаты и в прокуратуру жаловаться пойдут, что тогда делать будем?
А мы им объясним, что так делать нельзя. И думаю, по опыту, основная масса согласится с моими доводами, и он привычно хищно сверкнул фиксой.
Я понял, что Петр Моисеевич имеет чёткую, обоснованную для самого себя, испытанную и не дававшую сбои вначале девяностых позицию, и никакими доводами его переубедить не удастся, поэтому больше вопросов не задавал и спорить не стал.
Да, всё это не просто, задумался директор. Конечно, я не имею такого опыта работы в общепите, как вы. В другой жизни преподавал в университете и бизнесом занимаюсь недавно, но хочу сказать, что предложение Антона мне более интересно. Антон, если бы мы взяли вас, смогли бы создать такую, как описываете, систему контроля, ну и подтянуть дисциплину сотрудников, конечно?
Я согласно кивнул.
Ну, что ж посмотрим, что из этого получится, определился директор и встал, давая понять, что разговор закончен. Завтра к десяти утра жду в кабинете. До встречи! Петр Моисеевич, вы тоже можете идти.
Мы оба вышли.
Посмотрим, теоретик, что у тебя получится. Если, что не так ответишь, недобро сказал он мне на прощание. Помни, я не только зам, а и представитель учредителя, и поднял указательный палец правой руки вверх.
Да, да, самонадеянно, не обращая особого внимания на слова Петра Моисеевича, согласился я, и радостный полетел домой, думая о предстоящей работе и о своём будущем в должности администратором ПОПя!
Глава 2. Я администратор
Когда я, обучаясь в Политехе, неудачно пытался освоить специальность «Организация ресторанного дела», мне приходилось вставать достаточно рано, в шесть семь утра. Работа клуба начиналась с 12.00, поэтому даже в первый рабочий день я мог себе позволить выспаться вдоволь. Ваш покорный слуга встал в восемь, посмотрел на свой несуразный вид в зеркало и, упав от расстройства на пол, пять минут махал вытянутыми ногами, пытаясь размять пресс. Затем двадцать раз отжался, побоксировал килограммовыми гантелями и окончательно проснувшись, заскочил в душ. Родители были далеко, с девушкой я расстался, поэтому думать только, как о работе, мне было не о чем и, смывая остатки мыла, я уже планировал первый трудовой день.
Хотя в ВУЗе мне довелось проучиться только три года вместо четырёх, в глубине памяти всё же осталось то, за что в первую очередь должен отвечать администратор (как говорит Пётр Моисеевич) ПОПя. Быстро позавтракав и выскочив из съёмной однушки, двигаясь в сторону метро, я стал вспоминать азы. «Итак, он отвечает материально: за вверенное имущество; за работу персонала (дверь электрички захлопнулась прямо перед моим носом, и я остался на платформе); за контакты с клиентами. Персонал и клиенты это не простая и длинная история и тут сходу во всём не разобраться, а вот оприходовать всё, что находится в клубе, за сегодняшний день надо постараться». Очередная электричка с грохотом вырвалась из тоннеля, и на этот рез мне удалось заскочить в вагон. «Значит так, опять вернувшись к мыслям, стал планировать я. Забираю ключи и обхожу все помещения. Может с собой надо кого-то взять? Там, наверно, есть завхоз или на крайний случай подсобный рабочий? Его и возьму»
Как известно, понедельник день тяжёлый, особенно после того как ты все выходные ублажал ненасытных капризных клиентов или сам мог где-то расслабиться. Поэтому в заведении было оглушительно тихо и безлюдно. Я зашёл через бодрствующую круглосуточно рюмочную и направился в кабинет директора, чтобы поздороваться и получить новые указания. Олег Александрович подсчитывал ночную выручку.
Здравствуйте, поздоровался я, входя в кабинет.
Директор отодвинул калькулятор и стопку сторублёвых купюр в сторону и благожелательно посмотрел на меня.
Ваша подсобка на третьем этаже. Вы знаете, что надо делать Антон, вот и приступайте. Всё в вашем распоряжении. Вечером доложите обстановку, по-военному приказал он, не дав мне произнести ни слова.
Я хотел ответить: «Есть», но только улыбнулся и закрыл за собой дверь.
В помещениях было темно. «Арго» спал, уставший от ночной суеты, но было видно, как десятками датчиков пожарной сигнализации и рекламных подсветок пульсирует и бьётся его сердце, течёт густая, насыщенная запахом кальянов и сигаретного дыма кровь. Он жил, готовый проснуться по первому требованию тех, кто им управлял, владел его духом и телом, и было фантастически радостно осознавать, что ты один из них.
Я включил свет в подсобке и осмотрелся. На обычном деревянном столе с тремя встроенными ящиками, которые чаще всего используют в захудалых бухгалтериях или канцеляриях, стоял телефон, одновременно выполняющий роль факса, лежал калькулятор и кипа неразобранных бумаг. В верхнем ящике находился степлер, скобы к нему, скрепки и куча разноцветных авторучек. В среднем санитарные книжки сотрудников. Их было несколько десятков и я, взяв их в руки, вновь ощутил себя великим начальником. В нижнем ящике лежали бланки входных билетов, россыпь визиток и удостоверение по пожарной безопасности Прохорова С. А., который когда-то видимо, занимал этот кабинет. Рядом со столом стоял достаточно объёмный металлический сейф, в дверце которого торчал ключ. Знакомство с его содержимым я тоже отложил на потом. Остальное пространство занимали стеллажи, плотно приколоченные к стенам, разделённые на полки близнецы. В них было столько всякой всячины, что разбираться с ней можно было до скончания века. Сейчас же меня заинтересовала только одна из них, где на гвоздиках висели ключи от помещений клуба. Я их сгрёб в небольшую коробку, взял авторучку и ежедневник, купленные самолично, вышел из кабинета и направился вниз по лестнице, чтобы начать обход с первого этажа.
В дискотечном зале горел верхний свет (наиболее яркий), из барных колонок музыкального центра доносилась негромкая мелодия, в такт которой уборщица, в длинном сером халате размахивая шваброй мыла пол. Сзади по внешнему виду мне было трудно понять, сколько ей лет, поэтому, не много подумав, я позвал: «Девушка!» Ко мне повернулась женщина, которой можно было дать не меньше шестидесяти.
Здравствуйте. Я новый администратор, меня зовут Антон, а вас?
Тамара Ивановна, продолжая шурудить шваброй, представилась она.
Давно здесь работаете? пытаясь наладить контакт, поинтересовался я.
С открытия. А когда магазин был так и в нём.
Так здесь раньше магазин был?
Ну да. Пока его вместе со всем зданием какой-то буржуй не выкупил.
Понятно, не зная, в какую сторону дальше повести разговор многозначительно сказал я.
А вы откуда к нам? помогла мне уборщица.
Раньше в «Сайгоне» работал.
Это в бывшей «тридцатке»?
Да нет, тоже клуб, только в другом районе, в Купчино.
Так я и говорю в «тридцатке». Раньше это тоже продовольственный магазин был, его пять лет назад продали, вздохнула она. Раз в «тридцатке», значит, знания имеете.
Разбираюсь кое в чём, подтвердил я.
Ну, это хорошо. А то тут только деньги привыкли с клиентов драть, а работать никто не хочет и не умеет.
Сомневаясь в объективности оценки обстановки, я недоверчиво посмотрел на Тамару Ивановну.
Да вы не думайте, я знаю, что говорю. До пенсии в этом магазине десять лет товароведом проработала. Это сейчас я никому не нужна, а раньше.
Она на некоторое время, видимо вспоминая, что-то дорогое и приятное сердцу, замолчала.
Так вы что-то хотели?
Решил помещения обойти и с имуществом разобраться. Не поможете, а то я ещё не в курсе, что здесь к чему.
Это могу, я тут всё знаю. Сейчас чуток домою, и пойдём на экскурсию. Вижу, вы с блокнотом. Всё и запишете.
Я отошёл к бару, а Тамара Ивановна, ловко маневрируя со шваброй между столами, домыла пол и через пять минут мы начали обход.
Давай начнём с бани, дружески перейдя на «ты» предложила она.
Я не понимающим взглядом посмотрел на неё.
Тут ещё и баня есть?
Баня не баня, а место для вип-танцев имеется. С джакузи, душем и комнатой отдыха, ухмыльнулась она. Какой же клуб без этого? Так ты, что не знаешь? А говорил, что в «тридцатке» работал. Мне тамошняя мойщица говорила, что у них такая же есть.
Там-то есть, но я не думал, что и здесь тоже.
Так, а мы что хуже? А где ж директору официанток пробовать и уважаемых людей привечать? Баня в клубе как мультиварка на кухне. В ней, что хочешь, то и запарил и всегда с пользой ежели умеючи. За мной! махнула она рукой.
Мы подошли к неприметной двери в зале первого этажа, за которую я ещё прошлый раз хотел попасть, но не успел. Я начал искать нужный ключ, но Тамара Ивановна быстро открыла своим.
Тут такой длинный, с бородкой, показала она.
А у вас ключи от всех помещений есть? мимоходом поинтересовался я.
А как же. Я же убираю везде, кроме склада.
Вы как Распутин.
Что ты имеешь в виду?
Григорий Иванович имел должность «зажигатель царских лампад» и тоже мог зайти куда хотел.
Ну да, я тоже вроде того и директор меня слушал.
Уборщица включила свет в помещениях и протокольно зазудела.
Записывай: «Телевизор одна штука, музыкальный центр одна штука, набор посуды на четырёх человек»
Я заполнил таблицу почти на целый лист.
Простыни, тапочки и противозачаточные средства не забудь, в конце напомнила она, это самый расходный материал. Прошлый директор чаще всего за них штрафовал.
Мы опять вышли в дискотечный зал.
Здесь записывать что-то будешь? поинтересовалась уборщица.
«Тридцать столов, в уме посчитал я, сто шестьдесят стульев. Кто их утащит, а вот вазочки с цветами, комплекты специй запишу». На стенах висели картины и украшения, под потолком музыкальные колонки и осветительные приборы. «На это имущество пусть подготовит список арт-директор, решил я».
В баре и гардеробе тоже моете, Тамара Ивановна?
А как же.
Тогда открывайте, посмотрим, что там делается.
Гардероб был довольно просторным и устроен так, что посетители могли видеть только лицевую его часть, а то, что происходило в недрах этой виселицы, за перегородкой, не догадывался никто.