Во времена расцвета Новгорода архиепископа, посадника и князя избирали. Механизмы выборов и выдвижения кандидатов были разные, но в итоге они все были нужны для соблюдения принципа сдержек и противовесов: чтобы ни один человек во власти не мог ее узурпировать и чтобы были представлены интересы разных социальных групп.
Концы и сотни
В Новгороде были не только разные сословия, но и партии внутри сословий они соперничали, кто влиятельнее и богаче, спорили, где что построить, одни были заинтересованы в хороших отношениях с Москвой, другие смотрели на Запад.
Боярские общины группировались по городским «концам» районам. Их было сначала 4, потом 5: на Софийской стороне наверху Неревский конец, под ним Загородский, внизу Людин. На правой, Торговой стороне сверху Плотницкий, внизу Славенский. Концы исторически сложились по этническому принципу, но население быстро смешалось, и он потерял актуальность.
Первые концы Славенский (от слова «славяне») и Неревский, который связан с племенем нарова, это финно-угры, которые пришли из окрестностей реки Нарвы. В Новгороде этот конец примыкал к дороге на Нарву (и позже Ивангород). Про Людин есть два объяснения: людиками называли карелов, которые жили на Онежском озере, но еще это название могло означать «посторонние люди», пришлые жители, которые поселились здесь, когда исконные жители заняли первые два конца.
Плотницким назвали не место, где живут плотники, а новую часть города, которую нужно было плотить, то есть замостить, прежде чем там строить. Вся эта территория была подтоплена. Ее стали заселять с конца XIII века, когда строили Кремль, и в центре пришлось сносить усадьбы, освобождая место для новых стен. Вокруг Детинца жили богатые бояре, и им пришлось переселиться в район новостроек.
У концов были свои собрания, суды, какое-то время даже отдельные посадники. Внутри концов были «улицы». У каждой улицы свой выборный староста. Объединения купцов назывались «сотни». Например, Иванское сто это купцы-вощаники, главной церковью которых был храм Иоанна на Опоках.
Во главе сотен стояли сотские (по-новгородски соцкие через «ц»). Сотни объединялись в тысячу и ее предводителем был тысяцкий. Этой же системой горожане пользовались для военной мобилизации: ее по каждой сотне обеспечивали сотские, а руководил городским ополчением тысяцкий. Про объединения ремесленников известно меньше, но, видимо, у них была похожая структура. Сдержки и противовесы в основном нужны были в отношениях князя и бояр. Кто-то из них периодически тянул одеяло на себя, но захватить власть в итоге ни у кого не вышло.
Божественная щепка
У новгородцев было еще одно оригинальное политическое ноу-хау. Нигде больше в средневековой Европе не известно случаев, чтобы главного церковного иерарха владыку избирали вытягиванием щепки. Не открытым или тайным голосованием, а жребием. Процедура описана в летописи: на алтарь Святой Софии клали три щепки по числу кандидатов (священников боярского происхождения) и запускали слепца или ребенка, который забирал две из них. Какая щепка осталась ту вытянул Бог. Потом избранного архиепископа утверждал киевский митрополит. Летописец не объяснял, в чем смысл этой процедуры и как новгородцы это придумали. Но вряд ли дело в истовой религиозности и уповании на выбор Бога.
Кое-что о преимуществах жребия объясняет опыт Венеции итальянской торговой республики-долгожителя, она существовала с VII века по XVIII-й. Ее структура власти во многом похожа на новгородскую. В Венеции не было единоличного правителя, главный органом власти был Большой совет, состоящий из аристократов в него входили до 2,5 тысяч человек. Главой исполнительной власти был дож, который должен был проводить сбалансированную политику с учетом интересов разных знатных семей, купеческих и ремесленных гильдий.
Так, строительство самого известного моста Венеции, Риальто, в XVI веке заняло 67 лет: на деревянном мосту-предшественнике, который рухнул, стояли торговые лавки. И торговцы никак не могли договориться о новом компромиссном варианте, а власти искали способ договориться со всеми, потому что от них зависели доходы города.
Венецианцы придавали большое значение процедуре выбора дожа, потому что она должна была уравнивать шансы на попадание во власть разных групп интересов. Нужно было обеспечить ротацию и тем самым блокировать влияние одной семьи. В итоге выборы у них были многоступенчатые, и в них использовался жребий. Скорее всего, и в Новгороде причина была та же.
Архиепископ для Новгорода важная фигура, более значимая, чем в других русских городах. Фламандский путешественник Жильбер де Ланнуа в начале XV века называл его «сеньором Новгорода».
У архиепископа были три сферы ответственности. Владыка заведовал каноническим церковным правом, которое регулировало семейные отношения и передачу имущества по наследству. Иногда он занимался международными отношениями, участвовал во многих переговорах, мирил Новгород с другими княжествами и великим князем.
И в-третьих, архиепископ распоряжался доходами церкви большими суммами церковного налога, которые часто играли роль городской казны. На эти деньги он строил церкви, мог починить мост или городские укрепления.
Исследователи предполагают, что бэкграунд владыки и его политические предпочтения влияли на то, в каких концах города он строит, хотя пока эта гипотеза не подтверждена. Как бы то ни было, все фракции были заинтересованы в том, чтобы архиепископ не мог долго проводить политику в интересах одного клана. Нужно было обеспечить ротацию чтобы у всех были равные шансы на «своего» архиепископа в дальнейшем.
Маршрут 1. Торг и Ярославово дворище
Этот маршрут познакомит вас с купеческим Новгородом и судьбами его представителей с XI века до эпохи Ивана Грозного. Вы увидите главные храмы торговой стороны и узнаете, почему князю жилось здесь не очень сладко.
Прогулку лучше начинать на выходе с пешеходного моста на Торговую сторону. Сейчас здесь тихие прогулочные места, у воды на скамейке сидит бронзовая туристка с начищенным носом, по вечерам здесь хорошо смотреть на закат. Но именно отсюда начинался город: с первых лет существования Новгорода жизнь была сконцентрирована на торгу.
Ходить придется не много: все интересное расположено довольно плотно. После этого маршрута можно сразу переходить к следующему по мосту к Кремлю (маршрут 2). А можно, не возвращаясь к мосту, пойти дальше по Торговой стороне к Спасу на Ильине (маршрут 3).
Торговая сторона купеческая. На Софийской жили бояре и архиепископ, а здесь в торговой части жили и работали купцы. Бояре считали, что из-за рынка и складов здесь плохо пахнет и, если селились на Торговой стороне, то дальше. Здесь у Никольского собора толпилось вече. Чуть дальше по берегу если смотреть от моста вглубь, то справа в двух кварталах отсюда был Готский двор первое в Новгороде представительство заморских купцов. Сейчас на его месте стеклобетонная гостиница «Россия».
Набережная
С XI века здесь все выглядело, как на картине Васнецова. Вдоль берега до того места, где сейчас автомобильный мост, шли вымолы пристани или причалы, еще их называли сходни. У Великого моста был Гарольдов вымол. Они нужны были, потому что Волхов в этой части города мелководный. Корабли, чтобы не сесть на мель, причаливали на расстоянии от берега, и с берега к ним нужны были мостки. Они сохранялись в городе еще в начале XX века: в XVIII и XIX-м, до строительства железной дороги, многие материалы для строительства Петербурга привозили по Волхову.
Город был похож на Копенгаген или Амстердам. Лодок в этой части Волхова было так много, что, по рассказам, пожары переметались с одной стороны города на другую: ветер подхватывал горящие головешки, перенося с одной лодки на другую. Большие пожары случались каждые 20-25 лет, пока в XVII веке дома не стали строить из камня. Здесь стояли и ладьи, выходившие в Ладожское озеро, и просто лодки-плоскодонки, в которых переправляли пассажиров с берега на берег. Были специальные суда уча́ны, в которых лежало сено на продажу. Его хранили прямо под мостом чтобы дождь не намочил.
Сохранилась новгородская таможенная книга конца XVI века: в договоре с немецкими купцами прописали, что перевозить товар с судов на берег имеют право только местные перевозчики им тоже надо было кормить семьи. В первые десятилетия от вымолов начинались дворы, где купцы жили, хранили товар и торговали. Позже территорию стали упорядочивать: появились улицы и Торговая площадь.
Торг и Гостиный двор
Раньше мост был чуть правее и переходил в Великий ряд главную торговую улицу. Он еще назывался Сурожский ряд (город Сурож это нынешний Судак) или Корыстный ряд. То есть самый выгодный, потому что там проходило больше всего людей, все, кто шел с берега на берег. Там стояли самые богатые лавки, ростовщики, ювелиры.
Все окрестное пространство было в торговых рядах: Рыбный, Хлебный, Тканевый, Веревочный, Сапожный всего около 70. Они шли параллельно берегу, пересекаясь с Великим рядом. Лавок в лучшие времена было под 2 тысячи. Между ними были кабаки и склады. Постоянно проводились ярмарки.
На торгу работали обменники. Деньги были в основном весовые: куна (от куницы: раньше в качестве денег расплачивались шкурками) весила 2,73 грамма, резана 1,36 грамма. В гривне было 25 кун. Товар можно было взять в долг. Для этого, до появления расписок, пользовались счетными палочками на палочке были зарубки, палочку раскалывали вдоль, и одну половину забирал кредитор, а другую должник. Но уже в 14 веке у новгородцев появляются ценные бумаги: была найдена грамота, выданная иностранному купцу в качестве векселя чтобы он не возил с собой серебро и лишний раз не рисковал безопасностью, он по этому векселю получил деньги дома у новгородского купца. А тот вернулся сюда и рассчитался.
С правой стороны, если немного пройти по набережной и свернуть на дорожку, будет современный памятник Ганзейский знак (сплетенные корабли: заморский когг и ладья) и Ганзейский фонтан. Их поставили в 2009 году. На фонтане гербы городов новой Ганзы из цветной мозаики. Отсюда видно аркаду Гостиного двора белую конструкцию из арок.
К концу XVII века город начинает перестраиваться в камне. Одна из первых каменных построек Гостиный двор. В конце XVIII века его перестроили по образцу Московского, торг перенесли на территорию Гостиного двора, но торговая площадь сохранялась до революции 1917 года.
Во время Великой Отечественной Войны Гостиный двор был сильно разбомблен. Планировалось восстановление есть даже проект архитектора Щусева . Но в конце 1940-х решили снести и разобрать на кирпич и Гостиный двор, и одноэтажные лавки, сохранили только аркаду и Воротную башню, которая стоит чуть дальше, за стелой-памятником Героям Советского Союза.
Ярославово дворище
Так часто называют территорию торга в память о дворце, который здесь по преданию поставил князь Ярослав Мудрый. Остатков этого дворца археологам найти не удалось, но по свидетельствам источников он находился где-то рядом с церковью Николая Чудотворца (Николо-Дворищенским собором) и впечатлял своими размерами и убранством.
Вообще князь чаще жил не в самом Новгороде, а на Рюриковом городище. Так повелось: он был не местный, приглашенный, и потому не участвовал в повседневной жизни города. Ярослав Мудрый, перенеся дворец в самый центр, надеялся изменить свое положение. Мало того, что он переехал в центр города он еще и перестал платить налоги в пользу своего отца Владимира Святого, сидевшего в Киеве. Правда, Владимир скоро умер, началась борьба сыновей за отчий престол, Ярослав в итоге победил и сам переехал в Киев, а в Новгороде посадил княжить своего сына.
Дворец простоял недолго, уже спустя столетие «двор» фигурирует как топоним, а не реальное сооружение, а князья окончательно закрепляются на городище. Только в XV веке Иван III, завоевав Новгород, приказал своим наместникам «стати на своём дворе великого князя Ярослава» двор он считал родовой собственностью Рюриковичей, и обосноваться там значило вернуть князю положение самодержца в центре вольного города.
Готский двор Гостиница «Россия» или «тайная любовь» Олафа Святого
Археологический памятник, раскопанный на месте гостиницы по адресу наб. А. Невского, 19/1.
Готы варяжские купцы, выходцы с острова Готланд в Балтийском море торговали с Новгородом с XII века и имели в городе свое представительство, двор. С начала XIII и до середины XVI века двор располагался на берегу Волхова, к югу от Ярославова дворища. Здесь были склады, административные помещения и «варяжская божница» церковь святого Олафа.
Святой Олаф и сам какое-то время жил в Новгороде. Он родился в конце X веке в семье норвежского конунга, в юности сражался в Англии с англосаксами, принял христианство, а в 1015 году стал норвежским королем. И раз стал королем, то надо было жениться причем лучше политически выгодно. В 1018 году он посватался к дочери короля Швеции Ингигерде и получил согласие от короля и самой девушки Ингигерде он очень понравился, они стали переписываться и обменивались подарками. Несколько месяцев Олаф готовился к свадьбе, но, когда он приехал встречать невесту и ее отца на границе их королевств, оказалось, что там его никто не ждет принцессу уже сосватал и увез к себе в Новгород князь Ярослав Мудрый. Ярославу тогда предстояла большая битва за Киевский престол после смерти Владимира Святого с братьями Святополком, Борисом и Глебом, и наемные воины из варягов были ему очень нужны. А Олафу сосватали сестру Ингигерды.
Если верить исландским сагам о жизни Олафа, Ингигерда скучала по Олафу и расспрашивала о нем варягов, живших у Ярослава в Новгороде. Ярослав ревновал и по-всякому пытался наладить отношения с молодой женой. Даже дворец свой он выстроил лишь затем, чтобы угодить юной шведке.
Видала ли ты где-нибудь такую прекрасную палату и так хорошо убранную, где, во-первых, собралась бы такая дружина, а во-вторых, чтобы было в палате той такое богатое убранство? спрашивал князь . Княгиня отвечала: Господин, в этой палате хорошо, и редко где найдется такая же или большая красота, и столько богатства в одном доме, и столько хороших вождей и храбрых мужей, но все-таки лучше та палата, где сидит Олаф конунг, сын Харальда, хотя она стоит на одних столбах. Ярослав был глубоко оскорблен и даже дал княгине пощечину, но потом поспешил извиниться в конце концов, если бы она от него ушла, Ярослав потерял бы не только жену, но еще и поддержку варяжских наемников, которым он регулярно недоплачивал.
Олаф оказался в Новгороде спустя десять лет после своего неудачного сватовства он бежал после поражения от датчан и остановился у дяди Ингигерды в Ладоге. Вскоре он смог видеть и ее саму, и, по словам скандинавского сказителя, «они любили друг друга тайною любовью». Олаф слагал стихи о своей возлюбленной, часть из которых тоже сохранили саги. Вот, например, как он описывает ее отъезд: «Я, красивый, стоял на кургане и смотрел на женщину, как ее нес на себе конь; прекрасноокая женщина лишила меня моей радости; приветливая, проворная женщина вывела своего коня со двора, и всякий ярл поражен ошибкой». Загадочные слова об ошибке трактуются исследователями по-разному. Олаф описывает свое волнение в момент разлуки, но в то же время сожалеет о том, что Ингигерда стала женой другому мужчине, а он связал свою жизнь не с той женщиной, о которой мечтал.