Карина Демина
Восток. Запад. Цивилизация
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
© К. Демина, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
Глава 1,
в которой состоялся откровенный разговор
Эва сама не могла сказать, с какого момента и, собственно говоря, зачем она вообще решила подглядеть за сестрой.
После представления?
Нет, конечно. Тогда голова была занята совсем другими мыслями. Странными. Путаными такими, в которых и удивление присутствовало, и радость, и огорчение. Даже сперва радость, а потом она сменилась совсем-совсем уж огорчением.
Граф.
И племянник императора.
На императора тогда Эва и взглянуть побоялась, очень уж он показался грозным. И даже думалось, что вот он сейчас посмотрит в глаза Эве и все-превсе про нее поймет. Даже то, чего Эва сама не понимает. А он взял и
Кто бы мог подумать, тихо произнесла маменька и поглядела на Эву как-то так с жалостью?
Нет, Эва привыкла, что ее жалеют.
За несовершенство там жизненное. За то, что у нее ничего-то толком не выходит правильно. И вообще. В целом. Но тут стало горько.
Еще и Эдди
Его мигом окружили, и те же Лизелотта с Дианой первыми подошли, точнее не сами, а их маменьки, но потом уже и они, и остальные, и
Вот и все, мрачно заметила Тори, прищурившись. Проворонила графа, сестрица.
Эва ничего не ответила.
Только подумала, что зато у нее перо есть.
Воронье.
Настоящее. И и остаток вечера она запомнила смутно. Разве что вот танец. Она обещала и Эдди запомнил, хотя теперь, наверное, с ним любая с радостью танцевать согласилась бы.
Потому что граф.
И племянник императора.
Как такое возможно?
Она хотела спросить, когда он подошел, но взглянула на мрачное лицо и промолчала. Улыбнулась так, как учили, очень и очень вежливо. И танцевала, танцевала
А потом, конечно, не удержалась и глупость ляпнула:
Вы на него совсем не похожи.
Эдди хмыкнул и впервые улыбнулся. Наверное, глупость совсем смешной была.
Знаю, сказал он. Общей крови у нас нет, а он вот разве можно так с людьми-то? Без предупреждения.
И плечом повел.
Ткань фрака затрещала.
Сочувствую. Если уж говорить глупости, то от всего сердца. Тем более почему-то Эва и вправду сочувствовала. Хотя, казалось бы, как можно сочувствовать человеку, которому только что подарили титул и признали родственником императора?
Слово-то сказано при всех. И уж теперь, даже если император захочет, отказаться от него не выйдет.
И эти вот еще Он мотнул головой. Барышни, чтоб их
Что с ними?
Сердце Эвы сжалось.
Да страшно. Смотрят так, будто прикидывают, как загонять станут.
Станут, подтвердила Эва. Всенепременно. Вы теперь очень ценная
Дичь?
Именно. Страхи вдруг отступили. И обида тоже. В конце концов, он не виноват, что оказался графом. И ладно бы просто с просто графом Эва, может, и смогла бы породниться, несмотря на подпорченную репутацию.
О чем она только думает-то?
Но вот родственник императора
И близкий.
Племянник это вам не четвероюродный кузен по линии давно почившей прабабки. Племянник это очень и очень серьезно.
И без разрешения императора он жениться не сможет.
А император никогда не позволит родственнику породниться с кем-то вроде Эвы то ли дело Лилиан. У нее дедушка герцог. И репутация безупречнейшая.
В том-то и дело, не привык я быть дичью. Эдди держал руку очень осторожно. Не самые приятные ощущения. Зачем я им нужен-то?
Чтобы выйти замуж.
Они же меня боятся. Он вел и держался так, будто ему не впервой танцевать на императорском балу. И и что Эва вообще о нем знает?
Кроме того, что он шаман и еще немного ворон?
И что клюв у него грозный, а перья, наоборот, очень мягкие?
Кроме того, что он искал ее. Пускай Эва была ему никем, но искал ведь. И нашел. И пришел. Спас. А потом вернул домой.
Достаточно ли этого, чтобы влюбиться? Или она вновь себе все придумывает? В прошлый раз ведь Эва тоже не сомневалась, что влюблена. И что эта любовь та самая, истинная, которая от первого взгляда и до последнего вздоха. А сейчас, если подумать, она и лицо-то Стефано вспоминает с трудом.
Так какая любовь?
Или не в любви дело, а в самой Эве? В ее легкомысленности? Маменька рассказывала, что некоторые особы настолько ветрены, что могут влюбляться не в одного мужчину, а в двух.
Или даже в трех.
Но это, наверное, точно выдумка.
Или нет?
Это неважно. Она сумела-таки собраться с мыслями, которые все норовили разбежаться. Брата моего тоже боятся, но все равно норовят поближе подойти. Дело не в страхе. Дело в положении. Та, что станет вашей женой, она, во-первых, будет графиней.
Кажется, он хихикнул.
От нервов, наверное.
А во-вторых, ваше родство с императором
Точно хихикнул.
позволит ей занять очень высокое положение при дворе.
Понятно. А я?
А что с вами?
Зачем мне жена, которая меня боится?
Ну она привыкнет. Может быть. И вообще, вы вовсе даже не страшный.
Он поглядел на нее так, сверху вниз. И может, сказал бы что-нибудь, но танец завершился, и Эдди галантно препроводил Эву к маменьке. Второй же раз приглашать не стал, и это было понятно.
Но и с другими не танцевал.
А потом вовсе куда-то исчез к небывалому разочарованию дам. Эва остаток вечера думала о всяком. И от мыслей становилось то грустно, то смешно, то вообще как-то так, будто бы ей все равно.
Уже в карете Тори заметила:
Это будет забавно.
А маменька поглядела на нее и строго, как никогда прежде, произнесла:
Ничего забавного в данной ситуации я не вижу.
Тогда-то Эва и решила приглядеть за сестрицей. Или все-таки позже? Когда дверь ее комнаты скрипнула? Комнаты-то, как и прежде, рядом. А двери скрипучие, хотя их смазывают-смазывают, но они все равно скрипят. Впрочем, Эва знала, что у дома есть свой характер и что Тори он немного недолюбливает, тогда как в комнатах Эвы никогда ничего не скрипит. И сквозняков тоже не случается.
Не забиваются каминные трубы.
И сами камины горят всегда ярко. Перины мягки, одеяла легки, но сейчас все одно не спалось. Вот совершенно. От мыслей в голове. От того, что она запуталась, а распутаться никак не получалось. Хоть и вправду в монастырь уходи, но
Но скрипнула дверь. И потом дом вздохнул еще.
А Эва поднялась.
И выглянула в коридор. Осторожненько так. И как раз вовремя, чтобы увидеть Тори, которая медленно шла куда-то. И главное, странно так. Два шага. Остановится. Еще пару шагов. И вновь остановится. И опять. И шаги эти такие неправильные.
Эй, окликнула Эва, но сестрица даже не обернулась. Добравшись до лестницы, Тори застыла перед ней. В полутьме ее фигура просвечивала через тонкое полотно рубахи. И сама Тори казалась призраком, жутковатым, честно говоря. Тори. Эва решительно подошла и поняла.
Спит.
Ее сестра стояла у лестницы с закрытыми глазами. И не решалась сделать шаг.
К счастью.
И появилась подлая мыслишка отступить. Им ведь случалось во сне ходить. Раньше. В детстве. Когда Дар только-только начинал проявляться. Именно тогда Эва однажды и упала с лестницы. К счастью, ничего не сломала, но там-то, в имении, и лестница была в пять ступенек, невысоких, а тут
Если Тори упадет, то Эва снова останется единственной дочерью.
Но
Она осторожно взяла сестру за руку.
Идем, сказала ей, разворачивая. И Тори подчинилась. Надо спать в кровати.
Шаг.
И второй.
И удалось отвести сестру к комнатам, и даже внутрь Тори зашла. И Эва с ней, конечно, чтобы увидеть прикорнувшую в кресле горничную.
Стало быть, маменька, или Берт, или отец заподозрили что-то такое, если приставили эту девицу. А она заснула.
Ложись, сказала Эва, подведя сестру к кровати. Давай, спать пора
Тори молча забралась в постель и легла на спину. Руки ее вытянулись вдоль тела, а глаза вдруг открылись. И Эва ужаснулась тому, до чего черными они сделались вдруг. Потом уж поняла, что глаза обычные, но зрачок расплылся.
Сестрица, сиплым голосом произнесла Тори. А я тебя вижу.
Я тебя тоже вижу. Спи давай.
И Тори послушно закрыла глаза.
Эва некоторое время посидела рядом, раздумывая, безопасно ли оставить ее так. Потом попыталась разбудить горничную, но девица лишь бормотала что-то и пускала пузыри. И вздыхала еще так томно, как в романе.
В общем
Тори, кажется, уснула нормально. И Эва вернулась к себе, решив, что утром обязательно расскажет обо всем маменьке. Пусть или горничную заменят, или дверь закрывают. А то и вправду сверзится сестрица с лестницы и шею свернет.
Не то чтобы сильно жаль, но как-то это не по-родственному.
А утром Тори явилась сама. Рано. Эва еще и из постели не выбралась, а она уже тут. Умыта, одета и волосы даже заплела в косу.
Поговорить надо, сказала сестра, усаживаясь на кровать. А ты все такая же соня. И копуша.
Будешь дразниться, Эва подавила зевок, сама с собой и разговаривай.
Тори хмыкнула.
Не говори маме.
О чем?
Ты знаешь.
О том, что ты
И соображаешь туго. Тори поглядела на потолок.
Это опасно. Эва выбралась из кровати, чтобы сесть.
Раньше им случалось сидеть вот так, вместе. Рядышком. Но давно. Там, в имении, когда они тайком пробрались на чердак, потому что Тори была уверена, что где-то там, на чердаке, сокрыты древние сокровища. Эва еще сомневалась, что им там делать.
Но Тори всегда умела убеждать.
И в тот раз тоже.
Сокровищ они не нашли, зато отыскали сундук со старинными нарядами. И пусть их частью мыши поели, но ведь все равно интересно было. И зеркало то, с трещиной. И еще много другого. А потом, уже вечером, оставленные без ужина их тогда все обыскались, они сидели на подоконнике комнаты Эвы, смотрели в ночь и разговаривали о чем-то безумно важном.
Почему потом все пошло не так?
Да ладно
Ты могла свалиться с лестницы. Эва вытянула ленту из косы. Волосы опять растрепались, и расчесывать их придется гребнем долго. А здесь лестница такая, что
Шею сверну?
Именно.
Мне надо.
Куда?
Сама не знаю. Тори обняла себя. Я спать боюсь. И в то же время сложно объяснить. Понимаешь, я так устала тогда. Помнишь, маменька все время твердила, что мы должны то, должны се быть лучше всех. Идеальные юные леди. Манеры, все остальное
У тебя ведь получалось.
И у тебя бы получилось, если бы ты захотела.
Я хотела!
Да ну ты вечно отвлекалась. Просто брала и отвлекалась! И забывала! Тебе целый день твердили о чем-то, а ты потом раз и а я так не умела! Если бы ты знала, до чего это утомительно а еще первый бал. Маменька о нем заговаривала, а я только представила, как на меня все будут смотреть, и мне поплохело! И и курицы эти еще.
Кто?
Джемма. И Сара Уайтхилл. Катарина
Вы ведь дружили!
Как бы не так, фыркнула Тори. Только такая наивная овца, как ты, могла поверить в эту дружбу.
Сейчас в нос дам.
Такой ты мне нравишься больше. А дружба мы вроде бы и дружили, но каждый раз они давали понять, какое делают мне одолжение. Я ведь из Орвудов! Из тех самых Орвудов, которые некроманты, которые
Страшные и ужасные?
Проклятые.
Просто невыносимые. И рядом с ними нельзя даже стоять
Точно.
Они переглянулись.
И Эва улыбнулась, робко так.
Я подумала, что вот будет бал, продолжала Тори. Дебют. И маменька ведь выберет не абы так, а самый-самый важный бал
Как у герцогини?
Точно. И там ведь будем не только мы. Там там соберутся все дебютантки, кто хоть что-то из себя представляет. И мы. И вот представь, что все танцуют и веселятся, а мы стоим у стены. Целый вечер. И все это видят. Перешептываются. Пальцами не показывают, но и так понятно, что мы мы
Орвуды, сказала Эва.
Да.
Маменька бы этого не допустила, сама понимаешь. Она отписала бы кузенам. И Берт тоже.
Понимаю, конечно. Но я испугалась. Я решила, что потренируюсь. Там. Во снах. Ты же знаешь, что у меня отлично получалось со снами. Вот я и подумала, что могу как-то свой бал устроить. Во сне. Там ведь все будет именно так, как я хочу.
Тихий вздох.
И удивление. Разве Тори могла вот так? Бояться? Она никого и никогда не боялась!
И получилось. Раз, другой потом ужин семейный, когда когда все рады и довольны. Мама улыбается. Папа Это затянуло. Я сама не заметила, как увлеклась. И потерялась.
Ты?
А думаешь, я по своей воле там пару лет проторчала?!
Ну Признаваться, что Эва думает именно так, не хотелось.
Все просто. Я создавала мир. И уходила в него. Дальше и дальше. И однажды поняла, что вокруг только он, созданный мною мир. И деваться мне от него некуда совершенно. Я попала в собственную ловушку. Дом. Семья. Любящая. Готовая исполнить любой мой каприз. Ненастоящая. А выйти я не могла!
Извини. Эва отвела взгляд. Почему-то было очень стыдно, хотя уж она-то отношения к случившемуся не имела.
А еще почему-то приятно, что Тори тоже далеко не совершенство. Хотя истинная леди не допустила бы подобных мыслей. Но Эва уже поняла, что истинной леди ей не стать.
Там и время идет совершенно иначе. Я жила и жила, и если куда и получалось выглядывать, то в чужие сны. Мысли. Ты бы знала, какие пакости люди видят. А уж думают Однажды, Тори передернуло, я заглянула в одного человека. Случайно. Он он убивал. Девушек. Совсем молоденьких. Долго, мучительно. Я так испугалась, что что потом долго не решалась выйти. Все казалось, что он меня обнаружит, дотянется там тоже не так безопасно. А потом вдруг появилась ты. И и сбежала.
Извини, я не знала, что ты на самом деле потерялась. Может, Эва далеко не истинная леди, но умеет признавать собственные ошибки.
А я не сказала. Мне вдруг стало так невыносимо стыдно! Я ведь всегда была сильной! А тут вот все это
И ты ко мне прицепилась.
Ну я подумала, что если прослежу, как ты приходишь и уходишь, то сумею вернуться. А ты ты вдруг исчезала. Раз, и нет. И я не могла понять, как это происходит.
Я сама не понимаю, призналась Эва.
Я стала тебя искать. И вдруг оказалось, что я могу. Найти. Не только тебя. Отца. Мать. Если сосредоточиться. Если отделить выдуманное от настоящего. Это непросто, но у меня получилось! И я нашла выход!
Я рада. Это Эва произнесла серьезно. А Тори кивнула.
Извини, что Я просто испугалась, что вы поймете, какая я дура.
Сестру Эва не обнимала целую вечность. А уж чтобы та
Я не позволю этим курам нас обижать, сказала Тори сестре на ухо. А Эва кивнула. И она тоже не позволит. В конце концов, на балу можно и у стены постоять. Если вдвоем, то даже с интересом, поскольку Тори всегда умела высказываться как-то так они точно не заскучают.
Думаешь, на балу у герцогини будет Лилиан?
И не только она Спорим, эта курица вырядится так, чтобы все сразу поняли, что у папеньки капиталы? фыркнула Тори, отстраняясь. Она никогда не умела вовремя остановиться. И судя по тому ужасному платью, которое она напялила в прошлый раз, за эти годы мало что изменилось.
Еще бы. А Диана так же млеет от розового.
Ей он категорически не идет.
Но это никогда не мешало ей выражать свою к нему любовь Эва прикусила язык. Никогда раньше она так ни злословила.
Или
Почти никогда.
Я не хочу опять потеряться, сказала Тори.
Ты едва не упала.
Я знаешь, я ведь понимала, что происходит. Видела. Я снова была там, но все равно не до конца. И меня тянуло. Вниз. Только тело ощущалось таким словно чужим. И я пыталась вернуться.
Поэтому останавливалась?
Да. И горничную, кажется, тоже я Твой знакомый, он назвал меня ведьмой.
Он не со зла.
Нет. Это, кажется, правда. Иногда я вижу в людях что-то такое. Это не Дар. Дара у меня нет. Но есть способности. Хотя все это ерунда. Мне надо вниз.
Куда?
Понятия не имею! Но если я не спущусь Понимаешь, будто зовет кто-то. И ему плохо. Очень-очень. А я могу помочь. Если не помогу, то он уйдет. И я с ним тоже. Уже не понимаю, почему.
Надо рассказать отцу.
Надо ли? Тори поморщилась.
Надо. Эва дотянулась до столика. Расчешешь мне волосы? А то сама я вечно их выдираю. Но рассказать следует обязательно. Если не отцу, то Берту. Мы с тобой наделали прилично глупостей.