Она бросилась в коридор, не помня себя сбежала по лестнице Вперед, вперед, во двор! Степенность, размеренность? Да видала она их! Там же дочь!
Отец и братья выбежали чуть раньше. Вполне одетые, лишь дублеты застегнуты не на все пуговицы.
А девочка уже стояла на земле. Рванулась к деду, но, увидев маму, побежала к ней. Обняла за ноги, расплакалась растрепанная, дрожащая родная.
мне просто повезло. Вы знаете, девочку искал весь город, но повезло мне.
Графиня только сейчас услышала голос всадника. Он говорил на хорошем галльском языке, но с сильным островным акцентом.
Я с двумя охранниками решил проверить один подозрительный дом неподалеку от нашего ночлега. Он неделю стоял пустой, но этой ночью я увидел в выбитых окнах отсвет огня. Нас встретили пистолетными выстрелами, мои люди погибли, но девочку удалось спасти.
Одетый в добротную дорожную одежду худощавый высокий мужчина. Жилистые руки бойца. Вообще-то не красавец, но в этот момент для счастливой матери он был самым лучшим человеком на земле. Наплевав на этикет, она бросилась ему на шею и поцеловала! Впрочем, в щеку. Но и от этого поступка остолбенели и родственники, и слуги. Даже солдаты на постах, пусть на мгновение, но забыли свои обязанности, пораженные небывалой в замке сценой.
Кхе м с кем имею честь? поинтересовался первым пришедший в себя владетельный граф.
О, простите, я не представился. Сквайр Гиллмор, к вашим услугам, господа! Несмотря на торжественность фразы, сказана она была голосом бесконечно уставшего человека. Прошу простить мою невежливость, но, он тяжело вздохнул, немного помолчал и виновато развел руки, я сильно устал. Позвольте откланяться.
Ни в коем случае! Располагайтесь у нас, отдыхайте. Эй, кто там! Покои нашему гостю!
Управляющий сорвался с места, разом забегали слуги, и уже через пять минут в распоряжении сэра Гиллмора была светлая и уютная комната с растопленным камином, с застеленной свежим белоснежным бельем кроватью.
Глава 3
Все хорошо, что хорошо кончается!
Похищение и чудесное спасение Иветты дало владетельному графу прекрасный повод устроить бал, не навлекая на себя гнева его величества. В самом деле, торжество не для опальной дочери, а в честь благородного дворянина, жизнью рисковавшего для спасения из лап разбойников любимой внучки.
Разумеется, наивным человеком граф не был. Слова сквайра Гиллмора были скрупулезно проверены, проведено тщательное расследование полицией и даже контрразведкой, по результатам которого оба ведомства дали общее заключение так все и было.
То есть, кто именно и зачем похитил девочку, установить не удалось все злодеи были убиты. Но остальное подтвердилось полностью. Действительно, сквайр прибыл в Амьен по делам торговым, что для имперских дворян было делом обычным. Привез караван с дорогим бристольским стеклом и неделю отчаянно торговался с ушлыми местными купцами. Товар держал на большом, специально снятом подворье, где и он поселился вместе с шестью бойцами охраны.
Пустующий дом, в котором похитители держали девочку, расположен в пределах прямой видимости от того подворья, и, соответственно, внимательный человек запросто мог заметить неожиданно мелькнувший в оконном проеме отсвет свечей. А свечные огарки и впрямь нашлись.
Девочку охраняли трое. В злополучном доме нашли их трупы, прошитые пистолетными выстрелами.
И людей Гиллмора, также застреленных из пистолетов. Оружие всех убитых было на месте, картина произошедшего полностью соответствовала рассказу спасителя.
Иветта вообще ничего рассказать не могла то ли от страха, то ли от усталости, но во время скоротечной схватки она спала. Однако и без этого правдивость слов эсквайра была очевидна.
Погибших охранников похоронили с почестями на городском кладбище, похитителей за оградой в общей яме, где хоронили казненных, нищих, актеров и прочий подлый сброд.
Зато почести сэру Гиллмору оказывались почти королевские, впрочем, вполне заслуженные. Восхищенная отвагой героя мадам де Ворг и вовсе старалась проводить в его обществе как можно больше времени.
Нет, все было в строгих рамках приличий, обязательно на виду если не у родственников, так хотя бы доверенных слуг. Чтобы ни у одного, вплоть до самого зловредного, вассала, даже мысли не возникло о неподобающем адюльтере.
Тем не менее этот не слишком знатный дворянин оказался действительно интересным собеседником. Не очень хорошо зная островной высший свет, он много и интересно рассказывал об обычаях и нравах жителей страны, где графине предстояло поселиться. О законах писаных и неписаных.
И, что важно, об особенностях островной торговли как в метрополии, так и в многочисленных колониях. Ведь у изгнанницы просто не просматривалось другого пути, как самой заняться купеческим ремеслом. Да, с помощью родственников и тех же амьенских купцов, которые по намеку отца уже начали готовить будущие сделки.
Но и помощь такого вот осведомленного островного дворянина никак не могла оказаться лишней.
Вообще, самой прибыльной является торговля рабами, развивал свою мысль сэр Гиллмор, сидя перед жарким камином в укрытом толстыми и чистыми стеклами зимнем саду, устроенном внутри графского замка, благоухающем в этот стылый февральский день. Только представьте, Адель, они и сами не заметили, как стали общаться по имени, за бесценок, за какие-нибудь цветные стекляшки, на которые так падки африканские корольки, забиваете трюм корабля черным скотом, везете в заморские колонии и продаете там за полновесное золото. Только золото, ни в коем случае не за серебро. Вот где настоящая прибыль! Лишь бы черномазые не слишком часто дохли в море.
Тем не менее, Харди, вы сами предпочитаете торговать стеклом, с сомнением ответила собеседница.
Сейчас да. А два года назад торговал оловом, а до того сукном. У нас невозможно просто так, по желанию, заниматься тем или иным делом. На лестницу ведь не запрыгивают, а поднимаются по ступеням. Ты должен заработать капитал, авторитет, имя, в конце концов. Доказать, что умеешь соблюдать правила, не будешь ломать рынок. Конкурировать, но в общепринятых рамках. А выскочку, поверьте, очень быстро сломают, пустят по миру, если вообще в живых оставят.
То есть я, графиня, должна начать с торговли сукном, чтобы лишь потом, через бог знает сколько лет, быть допущенной до оловянных сделок? Не могу сказать, что мне это нравится.
Начать придется с торговли шерстью, причем с мелких партий. Сквайр улыбнулся. Точнее, пришлось бы, если б не друзья. Вы ведь, ваше сиятельство, едете не на пустое место. Баттенберги запросто поднимут вас на любую, хоть самую высокую ступень этой пирамиды.
Дзинь! Словно в голове колокольчик звякнул. А ведь о своих делах с этими лордами она рассказывала лишь отцу и братьям. Впрочем, Гиллмор мог получить эту информацию и на Острове. Мало ли какие у него там связи. В конце концов, откуда недоверие к спасителю дочери?
И, легкомысленно махнув рукой, словно отгоняя глупую мысль, графиня продолжила беседу.
То есть мне достаточно накупить стекляшек, оплатить перевозку, ну и поделиться с партнерами, она все же не стала называть Баттенбергов, и можно торговать рабами?
Ну уж нет! Для этого дела надо иметь свой корабль. С решительным капитаном, сплоченной командой, способной держать в кулаке скотину, готовую устроить бунт при первом удобном случае. Управлять парусами быдло, разумеется, не может, но поверьте, легенда о «Летучем датчанине» родилась не на пустом месте. Не раз уже моряки находили корабли с вырезанными экипажами и сдохшими от жажды и голода черномазыми. Эти твари вначале убивают и лишь потом думают, что будут делать со своей призрачной свободой.
Как же таких можно использовать? Зачем они нужны?
Гиллмор равнодушно махнул рукой.
Они привычны к климату Нового Света и все же более приспособлены к осмысленному труду, чем аборигены. У тамошних плантаторов давно отработаны способы приведения негров к порядку. А главное это не наша забота. Дело торговцев загрузить товар в Африке, сбыть его в Америке и решить, как лучше использовать прибыль. Кстати, вы
Договорить ему не дали. В беседку вошел Филипп.
Зухра умерла.
И сразу графине стали неинтересны вопросы торговли. Одна мысль, до того прятавшаяся на самом краешке сознания, в этот момент вытеснила все остальные.
«А ведь не потрать я свой амулет на пустяковую рану постороннего человека, она могла бы жить. Женщина, до конца бившаяся за мою дочь. Если бы она не схватила того нападавшего, ее бы не убили. А Лукас не смог спасти Иветту. Зато там, в спортивном зале, я выглядела ну очень благородно».
Глава 4
Отпевали Зухру в замке, в маленькой семейной церкви, где обычно лишь крестили детей да провожали в последний путь членов семьи. Святые со скорбными лицами строго взирали на присутствующих.
Рядом с гробом стояли графы Амьенские, управляющий замка, маг и казначей. По другую сторону замер могучий мужчина в простой кожаной куртке с нашивками сержанта внутренней стражи. Сжав кулаки, поджав губы, опустив голову, не обращая внимания ни на что вокруг. Он не отрывал взгляда от жены? Какая разница? От любимой, без которой непонятно, как дальше жить.
Слуги, не смея приближаться к господам, расположились чуть дальше.
Едва священник начал читать заупокойную молитву, в зал вошел виконт де Камбре в черном сюртуке и черных штанах. Мадам де Ворг вспомнила, что когда-то этого человека называли Черным бароном. Давно.
С ним под руку женщина. Черное платье не скрывает округлившийся живот. Что же, жизнь продолжается. Видимо, виконт, не сумев поймать похитителей, решил таким образом проявить участие. Мол, смотрите все, какой я весь из себя благородный. С беременной женой явился на похороны.
Однако надолго его благородства не хватило. Не дождавшись конца обряда, он, что-то шепнув супруге, ушел из церкви, оставив ее одну. И даже не взглянув на графиню.
Когда обряд закончился, виконтесса подошла к графам, начала говорить что-то о соболезновании, но внезапно покачнулась и, несомненно, упала бы, если б граф Филипп не поддержал. Женщину срочно отправили приходить в себя. Служанки отвели ее в свободную комнату, помогли раздеться и уложили на кровать.
А все остальные поехали на кладбище.
Когда возвратились, мадам де Ворг первым делом пошла проведать дочь. Убедилась, что девочка уже отошла от страшного приключения, повеселела и даже успела напроказить, заперев здоровенного замкового кота-крысолова в своей спальне. В отместку свободолюбивое животное, разозленное подобным отношением, устроило погром и разорение, порвав простыни и разбросав посуду, слава Спасителю серебряную, небьющуюся.
Отругав проказницу и успокоив слуг, графиня пошла познакомиться с гостьей. Полтора года назад свадьба виконтессы де Ри и простолюдина Жана Ажана наделала много шума в высшем свете, месяц, пожалуй, оставаясь любимой сплетней всех парижских салонов. А уж когда выяснилось, что Ажан на самом деле барон де Безье, да еще награжденный всеми высшими наградами страны А уж когда он стал виконтом де Камбре Впрочем, для мадам де Ворг он навсегда остался Жаном.
И не виделись они почти два года. Да, Жан приезжал в Париж, но лишь по делам, изо всех сил избегая светской жизни. Пару раз, правда, мелькал на королевских балах, но именно что мелькал появлялся ненадолго и уезжал настолько быстро, насколько позволял этикет.
Казалось бы, вельможа такого уровня просто обязан блистать в обществе, хотя бы для того, чтобы порадовать жену. Нет, правда, найдется ли хоть одна женщина, не желающая кружить мужские головы в самом блистательном дворце мира?
Как оказалось, одна такая нашлась. И теперь покинуть Галлию, не познакомившись с ней, было бы обидно.
Уже в коридоре, на подходе к комнате мадам де Камбре, она услышала голоса. Разговаривали, нет, скорее весело болтали, двое. Женщина, очевидно, виконтесса, и ну да, младший братик. Филипп. Граф де Бомон. Причем называли друг друга по именам! Хотя точно! Отец виконтессы возглавлял клиссонскую академию, где учился Филипп. Они запросто могли быть знакомы. Сколько ей тогда было? Лет десять? Если не меньше. Тогда все верно, можно разговаривать и вот так, наплевав на условности.
Что же, раз так, то и мы наплюем. Кто нам запретит?
И графиня открыла дверь, даже не подумав постучаться.
Очень интересно. Больная, которой полагается лежать бледной, тихой, максимум тихо постанывать, раскраснелась, глаза блестят. Уселась на кровати, положив подушку перед собой, уперлась в нее локтями. Плохо ей, куда уж хуже!
Но надо же сыграть гостеприимную и заботливую хозяйку.
Как вы себя чувствуете, виконтесса? Надеюсь, лучше.
Просто отлично! Филипп, позволь мне одеться.
И, дождавшись, когда мужчина вышел, легко встала, почти вскочила с кровати и по-мужски протянула руку.
Меня Сусанна зовут, рада познакомиться. Жан много рассказывал о вас.
Пришлось протягивать руку в ответ.
Адель. Интересно, что же именно он рассказывал?
О, многое. О вашем путешествии из Тулузы в Амьен и из Амьена в Париж. О ваших воспитанницах. Кстати, все они уже выросли и неплохо устроились, Жан внимательно следит за их судьбой.
Графиня смутилась. Об этих девочках, в судьбе которых она в свое время приняла самое серьезное участие, после отъезда из Амьена даже не вспоминала. Правда, к тому времени те стали почти взрослыми, но именно что почти. А Жан, значит, не забыл. Наверняка как-то помогал, но в своем стиле, не выходя на первый план.
Стоп! Да ведь и сегодняшний случай с беременной женой тоже наверняка его придумка. Проверим.
Я правильно понимаю, что никакого обморока в церкви не было?
Абсолютно. Виконтесса даже не попыталась изобразить смущение. Нам действительно надо поговорить. Жан хотел бы лично, но вы же понимаете
Боится за карьеру, разумеется?
Зря вы так, обиженным тоном ответила Сусанна, ловко самостоятельно надевая платье. Ему и вправду следует опасаться королевского гнева. Тем не менее он настоял на нашем с вами разговоре.
Вот как? Графиня удивленно подняла брови. Ну, раз даже настоял, то я вас внимательно слушаю.
И в подтверждение своих слов она подчеркнуто аккуратно села на стоявший посреди комнаты стул, на котором только что сидел ее брат, и сложила руки на коленях, словно прилежная ученица перед строгим учителем.
Виконтесса легкой улыбкой отметила едкий сарказм собеседницы, но и только. Желаете иронизировать, ваше сиятельство? Ну-ну, посмотрим, что будет дальше.
Я должна ознакомить вас с результатами расследования. Не теми, разумеется, что были официально объявлены недавно в торжественной обстановке здесь все ясно: сэр Гиллмор герой, с риском для жизни вырвавший девочку из рук ужасных похитителей, личности которых так и не удалось установить, бла-бла-бла, бла-бла-бла.
А что не так? В другой ситуации графиня на этом бы разговор и закончила. В самом деле, что за наглость ставить под сомнение очевидные вещи? Но обрывать разговор со знатной гостьей как-то невежливо, что ли. Придется дослушать.
Многое не так. Дом, где остановился Гиллмор со своим караваном, был снят за неделю до его приезда. И в тот же самый день был арендован дом, где прятали Иветту. С хозяевами домов разговаривали разные люди, но ни одного из них после происшествия не удалось найти.
И что? Для купцов нормально заранее арендовать место для постоя. А похитители, видимо, заранее знали время моего приезда в Амьен тут нет никакого секрета, к нему весь замок заранее готовился.