Однажды в ожидании обеда мы сидели с ним рядом в самой глубине «грота», когда к нам подошел еще один персонаж.
Его звали Сергей П. Ему было сорок, но выглядел он старше. Был он невысокого роста, с большим носом, худой, туберкулезной наружности человек. Постоянно ходивший в желтой футболке и черных спортивных рейтузах на босу ногу.
Увидев нас, он истерично закричал, как будто увидел гигантскую гадюку: «Новички сидят рядом!!!» И мне сразу же пришлось пересесть на другую сторону стола.
Приехали мы с Борисом с разницей в три дня. Но он долго терпеть не стал. Дождавшись удобного момента, когда остался один в своей комнате, он свернул балконную дверь, которая была приоткрыта и держалась на тросике (как на дверной цепочке). Спрыгнул со второго этажа и попытался скрыться в сосновом лесу, который окружал здание. Но повредил ногу при прыжке, к тому же заплутал и, пробежав по кругу, вышел туда, откуда и пришел. Нужно сказать, у него был шанс. И даже с поврежденной ногой его догоняли больше часа. А я в тот момент, находясь в своей комнате, искренне желал, чтобы он быстрей добрался до дома и забыл это все, как страшный сон.
Глава 5
Если в кране нет воды?
Смерть с косой смотрела мне прямо в роговицу.
Из больничного окна видел я синицу.
Нарколыга лучший друг подтаскивал таблетки,
А теперь по вечерам только сигаретки.
Спустя примерно две недели моего пребывания в Центре на Брянском водоканале произошла авария, и воды не стало. Все думали, это на день или два, но никто точно не знал на сколько. Я грешным делом стал надеяться, что в такую жаркую погоду и в отсутствие воды на любые человеческие нужды нас распустят. Но это были лишь мои больные фантазии. (Суть реабилитации и заключалась в трудностях, неважно, запланированных или нет, и в поисках путей преодоления их.)
Воды не было даже для того, чтобы приготовить еду и чай, а стирать вообще никто не собирался. В первые дни для смывания унитазов и уборки воду брали из бассейна, который находился в бане на первом этаже. Мыли посуду водой оттуда же. А однажды воду из бассейна залили в бойлер, и чай на обеде стал с легким послевкусием цветочного мыла. Мылись все той же водой. Она была холодная, но все были рады даже этому. Но скоро вода из бассейна зацвела, и мыться стало бессмысленно и даже вредно.
В это самое время в нашу комнату (точнее, в нашем номере было две комнаты, в одной жил Саша Ж. и Саша В., а в другой я. Но там все равно называли не номер, а комната) переехал Илья К.
Человек он был, мягко говоря, странный, и никто не испытывал к нему особой симпатии. Выглядел он тоже странно. Большая голова с маленькими злыми глазками, остренький носик, тоненькие губки и большие уши. Прическа у него была тоже странная, волосы росли неравномерно и торчали в разные стороны. Можно сказать, прическа вообще отсутствовала. Роста он был небольшого. А по лицу его и повадкам невозможно было определить, сколько ему лет то ли шесть, то ли пятьдесят шесть. На самом деле ему было тридцать шесть. Походка его напоминала походку хоббитов из фильма про кольцо. Поэтому в узких кругах его так и стали называть Бильбо Бэггинс, или просто Бильбо Б. К тому же была у Бильбо еще одна странная страсть. Любил Бильбо странные старые футболки с надписями «Руки вверх 22» или COCA COLA Drink.
Футболка COCA COLA Drink была розового цвета, а пот у Бильбо был такой ядовитый, что съел весь розовый краситель в области подмышек, и ткань в этих местах стала серо-желтого цвета.
Эту свою любимую футболочку он и решил постирать тем жарким июньским утром.
Солнце стояло уже высоко, подъема еще не было, и все спокойно занимались своими делами. Ничто не предвещало беды.
А вечером в каждый номер раздали по 19-литровой баклажке воды. На личные нужды умыться, побриться, почистить зубы и для питья. Но Бильбо решил постирать свою любимую КОКА КОЛУ и еще что-то именно этой водой. И это была его первая фатальная ошибка.
Взяв баклажку, он стал нагло лить воду в красный квадратный таз прямо у выхода из номера. Ребята в его комнате уже проснулись и возмутились этому странному поступку, ведь вода была на вес золота. Но Бильбо и не думал останавливаться, он лил и лил драгоценную чистую воду, чтобы постирать свою любимую футболочку COCA COLA Drink.
Наконец, Саша Ж. все-таки не выдержал и возмущенно выкрикнул с кровати: «Ты что, охерел, свои носки питьевой водой стирать?»
В этот момент Бильбо вспомнил правила дома, где было сказано, что насилие между резидентами запрещено. Он решил, что эта статья защитит его. И это была его вторая фатальная ошибка. (Нужно добавить, что у Бильбо был скверный характер. А может, вообще биполярное расстройство. Он мог мгновенно превратиться из милого котенка в злую гиену.)
В ответ он тоже начал проявлять агрессию и не подумал, что хоббиты не так сильны, как они сами о себе думают.
Саша Ж. в бешенстве вскочил с кровати и подлетел к Бильбо, который уже поднял красный таз и поволок в свою комнату. Саша Ж. не выдержал такой наглости. Бильбо что-то еще пробормотал, что уже не важно, и сразу ощутил удар в лицо. Тазик выскользнул из его рук, и вода растеклась по старому ламинату.
«Я не буду с тобой драться, я не буду с тобой драться», робким голосом пропищал Бильбо Б. и сразу же куда-то испарился.
Саша Ж. был взбешен не на шутку. Но это был еще не конец. Неведомым образом Бильбо снова очутился в нашем номере. Наверное, он все-таки хотел довести свое черное дело до конца. И это была его последняя фатальная ошибка.
Саша Ж. еще больше разъярился, когда увидел его на пороге, и разговаривать уже не стал.
Бильбо опять мычал: «Я не буду с тобой драться». А Саша Ж. пробил еще два удара в подбородок, и они оба упали, поскользнувшись на мокром полу. В этот момент я уже решил вмешаться, а то все могло закончиться плачевно.
Кровь хлынула из раны на подбородке Бильбо Б., и на полу появились «следы преступления». Он опять будто испарился побежал жаловаться консультантам. К ним вызвали Сашу Ж., но тот отделался легким испугом без всяких последствий.
А Бильбо Бэггинс заклеил свой подбородок и больше не жил в нашем номере.
На его место перевели Диму М., которого все звали «Навля». Так как он был родом из небольшого городка с таким названием в Брянской области.
А вскоре включили воду, и все были в восторге от этого события. А об этой истории в 21-й комнате никто и не вспоминал, кроме меня.
Глава 6
Утреннее собрание
Смело я войду в метро,
Распахну свое пальто,
Из кармана я достану
Не конфеты! и не сыр!
Я табличку чувств достану,
Чтоб кассир заморосил.
Примерно на десятый день пребывания в Центре мне пришлось посетить еще одно очень увлекательное действо. Оно называлось Утреннее собрание.
Название было вполне позитивное, но то, что там происходило, у многих вызывало лютый ужас.
Утреннее собрание всегда проходило в групповой, это был огромный светлый холл на втором этаже с большими окнами и дверью, ведущей на большой балкон, на который всех выводили курить. При входе слева на полке стояло штук двадцать обшарпанных книг, библиотеку от холла отделяла широкая стойка, а на подоконниках ютилось множество горшков с неказистыми зелеными цветами. Вообще в доме было всего два помещения, способных выдержать большое скопление людей: групповая и столовая, и групповая была полной противоположностью столовой по всем показателям интерьера.
Спустя десять дней трезвости я, по сути, до конца не протрезвел и все еще страдал от абстинентного синдрома.
Саша Ж. объяснил, что на собрании существуют особые ритуалы. Например: в самом начале каждому по очереди нужно встать, убрав руки за спину, и рассказать всем, в чем его побеждает болезнь.
Это было самое главное. Я, конечно, как и все новички, начал препираться.
«Да ни в чем она меня не побеждает», сказал я.
«Побеждает, побеждает! Даже не сомневайся. Просто сделай, что тебя просят, и все», ответил мне он.
Победа болезни могла проявляться в чем угодно: в тоске по дому, в жалости к себе, раздражительности, лени, обесценивании. И еще миллионы вариантов. Зависело все от фантазии.
Утреннее собрание должны были вести два НСО: Серега С. и Дима А.
Пока я сидел в комнате, Дима А., конечно, заходил по делу. А один раз он куда-то отправил Сашу Ж. Минут пять мы с ним поговорили, и он заснул прямо на кровати Саши Ж.
Дима А. был хорошим парнем. Ему было тридцать пять. Предпочтение он отдавал опиатам.
Высокий, спортивный, приятной наружности. Голову он постоянно брил до блеска, так как был уже почти лысый гены, ничего не поделаешь. Глаза у Димы всегда горели, и улыбка была настоящей, да и злился он тоже по-настоящему. В общем, бывший военный с ярко выраженными лидерскими качествами. Когда я пришел на собрание, меня слегка начало потрясывать, но это было только начало.
Вначале все представились по кругу встав, убрали руки за спину и сказали: «Доброе утро, семья, меня зовут» Потом все встали, как на молитву, положили руки друг другу на плечи и стали читать какую-то «Философию». Опять это напомнило мне сектантов. Я вставать не стал Саша Ж. и Серега С. тоже. А потом пошло какое-то безумие. Все неожиданно стали по очереди вскакивать в хаотичном порядке и сообщать, в чем их побеждает болезнь. Единственным, кого она не победила, оказался я. Я просто не стал вставать.
Что происходило дальше, я вспоминаю с трудом. Но безумие только усиливалось. Ведущие начали по очереди вызывать людей из круга, и те должны были встать, подойти к кому-то из членов группы, убрать руки за спину и, глядя в глаза, произнести какую-то чушь. Вроде такого: ты не выжал тряпку, не подмел после перекура, не выключил свет
«Вот они уроды, подумал я, стучат друг на друга, да еще и в открытую!»
В прошлом Центре такого не было. К этому времени тремор достиг пикового уровня, и я думал «как бы не тряхануло». Настолько дико выглядела это церемония. Она вызывала гамму негативных эмоций. Даже страх. Эту процедура называлась «вынести негатив».
В этот момент я решил для себя, что такой херней заниматься никогда не буду. Но я просчитался. В целом, все так поначалу говорили.
Потом Серега С. прочитал весь список тех самых негативов про тряпки, непоменянные полотенца, непротертые полы. И тридцать процентов слов, которые он произносил, я не понял: прогибания, безы, гоны, впередиидущие функцийные. Впечатление было такое, как будто в голову поместили осиное гнездо.
Часов в двенадцать все это закончилось, и я даже решил не курить. За этот час я исчерпал весь ресурс своих сил, которых и так было немного. Очень хотелось закинуть Ксанакса таблеточки три, но его не было, а глицин мне никогда не помогал.
После этого я еще дней пять не появлялся на Утреннем собрании. Оно потрясло меня до самой глубины души, и я старался всеми возможными путями откосить. Но надолго меня не хватило, и вскоре пришлось делать все то же самое, что и все.
Глава 7
Иерархия
Был я раньше алкаш и наркоша,
А сейчас я надену галоши.
Не простой ожидает денек
Анонимный я щас кренделек.
В самом низу пищевой цепочки находились новички. Их наделяли простыми функциями, вроде библиотекаря, хранителя времени или цветовода. Они никого и ничего не знали, не разбирались в многочисленных правилах, и их не трогал разве что ленивый.
Повыше были середнячки. Это были уже опытные реабилитанты, но им не хватало власти и связей.
Еще выше были впередиидущие функцийные. Это были холеные, опытные, прожженные реабилитанты, облеченные властью. Они выполняли ответственные месячные функции и знали разные тайны и интриги подковерной возни. И даже иногда могли пить кофе по ночам с общаковыми конфетами.
Над ними были волонтеры. Это были уже свободные люди, прошедшие полный курс программы «12 шагов», которые во всем разбирались. Конечно, они все равно побаивались консультантов, но могли жарить яичницу по вечерам. Иногда даже с луком.
Еще выше находились консультанты. Эти люди прошли все круги ада. Они получали зарплату, ездили на машинах и могли придумывать наказание всем реабилитантам без исключения. А еще консультанты могли есть яичницу, которую готовили волонтеры.
Еще выше были Антон Александрович программный директор и Константин Юрьевич психолог. Они тоже прошли все круги ада, и не по одному разу. Антон Александрович был непонятный человек. Какой-то он был разный, то приятный, то нет. Зато чувство юмора у него было исключительное. Константин Юрьевич был нормальным, добрым и на редкость спокойным человеком. Но договориться с ними о чем-либо было нереально, Антон Александрович постоянно переводил стрелки на Константина Юрьевича, а Константин Юрьевич на Антона Александровича. Было им обоим около сорока. Оба наркоманы еще старой советской закваски, поэтому хитрости им было не занимать.
И, наконец, на самом верху пищевой цепочки стоял Александр Дмитриевич С. Человек он был не очень приятный, но, судя по всему, ушлый и очень неглупый. Если в свои двадцать шесть лет уже руководил таким непростым бизнесом, который приносил неплохой доход. Хотя, может, и не он руководил, хрен их там поймешь, наркоманов.
Кто был еще выше, никто не знал. Да по большому счету никто и не интересовался, все думали, как побыстрей сдать задания или договориться с Антон Александровичем, Константином Юричем или Александром Дмитричем С., чтобы побыстрей вернуться домой. Но об этом чуть позже.
Глава 8
Первая ответственность
На поддержке дремлет злобный новичок,
На сукне зеленом крутится волчок,
Не дождутся волки крови новичка
Главное не гадить у красного толчка!
Как-то на Утреннем собрании, в самом его конце, выдали мне ответственность: составить лозунг на следующее собрание. Так было заведено, что в конце УС Обсерватор раздавал некоторым своеобразные поручения.
Лозунг это любой стишок, в четыре или более строчек. В принципе, про что угодно, но лучше, если про выздоровление.
Голова у меня еще плохо варила, и я не знал, с чего начать и чем закончить. Сразу же вспомнилась сказка Филатова «Про Федота-стрельца, удалого молодца». Я вспомнил несколько строк и попытался их переделать, но ничего не получалось.
Пришлось обратиться к Саше Ж. Он быстро от меня отделался, сказав, что ничего такого никогда не делал и начинать не собирается, только посоветовал обратиться к кому-нибудь еще, зная, что с некоторыми я уже успел пообщаться.
Вспомнив про прием в семью, про то, как все искренне предлагали мне свою помощь в любых вопросах, я проанализировал, к кому реально подойти с этим вопросом.
Вспомнив, как на балконе ко мне частенько подходила какая-то высокая девушка и постоянно задавала один и тот же вопрос: «Ну как у тебя дела?»
Я поинтересовался у Саши Ж.: «Может, она поможет?» Он одобрил в свойственной ему саркастичной манере: «Она точно поможет!» Эту девушку звали Даша Д. А еще на моем приеме в семью она завернула такую трогательную речь, что я чуть не прослезился. На следующем перекуре я решил подойти к Даше. Даша была высокая, статная, у нее были длинные темные волосы и зеленовато-синее лицо, так как она просидела в реабилитации почти два года в общей сложности. Было ей тридцать лет. У нее был волевой подбородок, постные черты лица и тонкие, криво выщипанные брови. Еще дурацкая, неровно подстриженная косящая на левую сторону челка. Позже я узнал, что Даша Д. цинична, как патологоанатом, и «выносит на доску» даже самых близких, хотя таковых она не имела.